Анастасия Петрова (Кагомэ)
Восьмая попытка богов
– Кустик, ты готов к дальнейшему путешествию?
Тот неопределенно махнул гривой.
– Ответ положительный, дорогая, – улыбнулся Светлый. – Благодаря тесным связям с Советом Двенадцати, маг согласился не обращаться к властям, но нам не следует задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Отправляемся.
Дальнейшее путешествие до паромного порта Ланикеи напоминало утомительную прогулку: ничего мало-мальски опасного не произошло. Да и как могло быть иначе, когда хорошенькую девушку на смешном коне сопровождали решительный эльф и мрачного вида Арзаки. Злостные преступники (конечно, если таковые встречались им на пути) старательно притворялись добропорядочными горожанами и сельчанами Страны Магов.
До Ирвиндэйла путники добрались к ночи пятого дня. Побережье было залито светом бумажных фонарей. Иногда мимо пролетали магические огоньки, освещающие самые многолюдные участки берега. Гигантские двухпалубные паромы также переливались яркими огнями. Здесь можно было с комфортом прожить неделю и добраться до лесного Царства Перворожденных. Существовал и более быстрый способ попасть туда. Приручённые гребнистые ящеры доставляли от пяти до десяти наездников к границе Багряного Леса всего лишь за три дня. Однако Вилете Маркауз и ее спутникам пришлось довольствоваться паромом: лошади и драконы, увы, недолюбливают друг друга. Да и стоил подобный перелёт никак ни меньше месячного заработка торговца средней руки.
Путешествие проходило мирно и спокойно. Ольмирис и орки устроились в одной палатке. Посланница богини и еще две девушки – в каюте. Дни пролетали незаметно. Пассажиры парома собирались группками, общались. Работники бдительно следили за порядком на судне, лошадьми и грузом (благо магические механизмы вращались сами по себе, не требуя постоянного присмотра). Вечерами на борту слышались песни и просто музыка, кто-то танцевал. Днём вода за бортом была удивительно прозрачной, позволяя всем желающим наслаждаться необыкновенной красотой подводного мира. А вечером море насыщалось всеми оттенками голубого, синего и зеленого. В волнах плавали серебристые летучие рыбки. Про потрясающие рассветы и закаты над бескрайней водной гладью и говорить нечего. Многие художники и поэты Валдара специально отправлялись в сие «благословенное путешествие» в поисках вдохновения. К тому же, шторма в этих местах были крайне редки.
И вот наступил праздник всех народов и рас. Каждый на борту трех паромов (плывущих на расстоянии лиги друг от друга) наслаждался жизнью. Даже Олаг и Гаол перестали сторониться других пассажиров, а те охотно разделяли с ними выпивку.
– Хорошо, что орки никогда не пьянеют, – с улыбкой заметил Ольмирис, протягивая Вилете кисть винограда. – Просто интересно, сколько кубков они способны выпить за вечер?
– Кстати, я читала, что эльфы могут заснуть после одного бокала легкого розового вина.
– Вот уж неправда! Просто Темные алкоголь на дух не переносят, а мы… держим себя в руках. В хмельном состоянии наша сила растет, но и тратится быстрее.
– Давай прогуляемся по палубе, дорогой… Как приятно так тебя называть! – Вилета взяла мужа под локоть и увела на противоположную сторону парома, чтобы не мешать танцующим. – Расскажешь мне какую-нибудь легенду?
– Обязательно… Там в небе… Не может быть! Как их сюда занесло? Тревога! Тревога! Виверны! – закричал он, замечая крошечные силуэты десяти хищниц.
А спустя мгновение капитан парома уже бил в сигнальный колокол:
– Остановить все механизмы! Господа-маги, приготовьтесь к бою! Уважаемые пассажиры, надевайте страховочные пояса и в воду! Поторопитесь! В нашем распоряжении меньше минуты! Впередсмотрящий, предупреди идущие за нами суда!
Поднялась суматоха. Ольмирис завязал на Вилете пояс:
– Спускайся вместе со всеми, Лета. Смелее! Сейчас крайне важно не допустить паники. Используй магию, если потребуется.
Девушка сама оцепенела от ужаса, зная, на что способны эти мелкие родственницы драконов: во времена войн с орками они за считанные минуты сжигали сотни людей, а потом пожирали обугленные трупы… Слова эльфа привели посланницу в чувство. Она кивнула и, зажмурившись, прыгнула. Вода оказалась на удивление теплой (а может, ей так показалось от страха). Скоро все пассажиры парома оказались за бортом. Да, некоторых пришлось столкнуть… Испуганные люди вцепились в веревки и замерли. Уняв бешено колотящееся сердце, Вилета стала внушать им спокойствие. Получилось далеко не сразу. Но вот все надежно спрятались. Сверху никого из них видно не было. А значит, виверны уже не так страшны…
Тем временем на палубе шел ожесточенный бой. Капитан и команда парома, наемные маги, Ольмирис, Олаг и Гаол делали всё возможное, чтобы летающие хищницы не добрались до лошадей. Да и груз следовало сохранить. Лук Светлого (он же посох и боевой шест) отправлял в небо десятки янтарных стрел. Волшебные пистоли также вносили свой вклад. Как и три дальнобойные пушки. Грохот стоял невероятный. Вспышки ослепляли сражающихся. А виверн становилось только больше: одна погибшая хищница превращалась в двух поменьше…
Вилета Маркауз вместе со всеми настороженно прислушивалась к крикам, реву и гулу, доносящимся сверху. Благодаря отменному слуху она быстро поняла, что происходит. Девушка спрыгнула в воду и стала подтягиваться на руках. Юбка платья облепила ноги и мешала лезть наверх… Пришлось мысленно позвать:
– Ольмирис! Ольмирис! Помоги! Нет сил…
Эльф тут же услышал ее призыв и кинулся к противоположному борту, по пути дважды падая ничком на палубу, чтобы избежать острых когтей летающих тварей.
– Я рядом. Сейчас подтяну тебя. Держись крепче за веревку, – телепатически ответил он.
– Убивать их нельзя… Множатся…
– Так оно и есть. Но нам «помогли» с других паромов. Теперь их сотни.
– Берегись! – посланница богини навалилась на телохранителя, чувствуя, как когти хищницы клацнули в воздухе, едва не разодрав ей платье на спине. – Почти зацепило…
– Спасибо, дорогая, – откликнулся тот и улыбнулся: – Мы никогда еще не были так близки…
Вилета с трудом поднялась на ноги, наблюдая, как братья-орки шинкуют пару неосторожных хищниц:
– А если попробовать?
Девушка взяла в руки флейту и заиграла отвратительнейшую визгливую мелодию самым бездарным образом. Бой продолжился. Спустя четверть часа родственницы драконов наконец-то стали проявлять желаемое беспокойство, свирепея от назойливых звуков…
Ольмирис расшвыривал их боевым шестом. Гаол и Олаг решительно орудовали вёсельными оглоблями. А посланница Богини Любви всё играла и играла… Маги наконец-то зарядили Защитный Купол – и все смогли перевести дух. Спустя еще полчаса жуткого концерта обезумевшие виверны повернули назад. У бывшей маркизы Шэклтон от напряжения кружилась голова. Ольмирис отнес жену к стойлам в тенёк. Здесь уцелело жалкое подобие навеса, а вот верхняя палуба перестала существовать. Но главное: пассажиры, лошади и груз были в полном порядке. Чего, увы, не скажешь про магов и команду парома. Все имели повреждения разной степени тяжести. А кому-то хищница даже откусила руку. Благо ее горячие зубы-иглы не разорвали рану, а, напротив, запечатали ее, не позволив бедняге истечь кровью.
Постепенно всё вернулось на круги своя. Заработали механизмы парома. Путешествие продолжилось.
ГЛАВА 3
Спустя несколько дней посланница Богини Любви, эльф-телохранитель, братья-орки и воин-калека (тот самый работник парома) высадились на побережье Багряного Леса. Большинство гостей Царства Эльфов осталось в портовом городке, а они сразу же отправились в глубь чащи. Встречая пограничные посты, Ольмирис охотно и подробно отвечал на все вопросы бдительных соплеменников, показывал свиток от восьмого короля – и те пропускали путешественников дальше.
Нового спутника Вилеты звали Кармил Доуз. Молодой мужчина присоединился к ним с единственной целью – выкупить или отработать эльфийский чудо-протез руки, ни в чем не уступающий творению самой Матери Природы.
– Я многое умею, – объяснил он. – Однако без правой руки мне будет в разы сложнее жить. Да и жениться я собрался, господа. Прошу о милости… Позвольте идти с вами…
– Ольмирис, Гаол, Олаг, – девушка умоляюще сложила руки. – Давайте поможем ему!
– Дорогая, ты так просишь за другого мужчину… Однако я ни в чем не могу отказать этим прекрасным глазам.
– Спасибо-спасибо!
– А нам-то что, – нарочито равнодушным тоном ответил Олаг. – Мы наемники. Если заказчики желают принять в свой круг кого-то еще… Деньги лишними не бывают.
– Брат, знай свое место, – одернул его Гаол. – И не распускай язык…
– Молчу-молчу. В любом случае мы всегда можем бросить его посреди леса.
– Олаг!
Так или иначе сейчас все пятеро (а также трудолюбивый Кустик) топтали мягкий пряный ковер опавших листьев всех оттенков красного, багрового и медного цветов. Травы практически не было видно. Листва ласково шелестела над их головами. К концу первого дня пути Вилета пожаловалась на сильную головную боль. Ольмирис тут же предложил ей испить воды из своей фляги:
– Всё сразу пройдет. Листья здешних растений содержат хмель – и лесная подстилка источает эфиры. Поэтому Багряный Лес еще называют «пьяным». В древности и эльфы, и орки готовили славные настойки из «медного дара богов». Огонь у нас строжайше запрещен. И деревья рубить нельзя. Так что перекусим хлебом, что купили в городке. И спать…
– А где же мне устроиться? Прямо на земле? – поинтересовалась девушка, с опаской поглядывая на лиственный ковер. – За ночь я так надышусь этими парами, что могу и не проснуться…
Светлый эльф хитро сощурился:
– Заботливый муж уже обо всем подумал… Посмотри-ка вон туда!
Янтарный посох пробудил в земле корни, которые быстро сплели гамак между двух деревьев.
– Как чудесно! Спасибо. А как же вы…?
– Мы привычные! – дружно заявили мужчины.
Вилета улыбнулась и, подпрыгнув с помощью магии, забралась в свое уютное гнездышко. А вот уже и хлеб возник у нее в руке! Если бы не тревожные мысли о Родэрике и неизвестной миссии, посланница богини чувствовала бы себя как на отдыхе.
Неожиданно девушка встрепенулась и посмотрела на Кустика, с упоением жующего лесную подстилку:
– Ой, а ему можно есть…?
– Да. Как видишь, листва пришлась по вкусу твоему скакуну, – откликнулся Ольмирис, пряча улыбку.
– Тогда всем спокойной ночи.
– Сладких снов.
Еще несколько дней прошло в однообразном переходе от ручья к реке, от реки к поселению. Ольмирис вел все переговоры, а его спутники старались выглядеть чрезвычайно миролюбиво. Вилете это удавалось легко (профессия обязывала, как-никак), а вот Кармил и орки ворчали:
– У меня скоро лыба треснет, клянусь Гворлом.
– В последний раз я так расшаркивался перед эльфами лет двести назад, когда заключался мир с двенадцатью королями…
– Я всегда считался привлекательным, но ушастенькие дамы просто пожирают меня глазами. Они, что же, калек никогда не видели?
– Представьте себе. В их «совершенном» мире прекрасных лиц, тел и мыслей всё слишком приелось.
– Да ладно вам! – рассмеялась посланница богини. – Расслабьтесь, господа хорошие.
Итак, Светлый вел своих товарищей самым коротким путем в Адельмир. Там его давно уже ждали. Вороны прилетали с записками каждые три-четыре часа. После очередного послания Ольмирис начал заметно нервничать и вскоре сообщил остальным:
– Сегодня ночевки не будет. Подкрепите силы и наберите свежей воды. Мы побежим… Очень быстро. Даже Кустик. Веди его в поводу, Лета.
– Неужели Ночные Бражники вышли на охоту? – догадался Гаол.
– Ой! – пискнула девушка, чувствуя, как сердце сжимает животный страх.
– А кто это? – напряженно поинтересовался Кармил.
– Призрачные души эльфов и орков, что погибли в муках за века постоянных сражений, – ответил Олаг. – Что же их опять пробудило?
– Кто знает, брат. Главное: нам не стать такими же.
– Понятно, – кивнул бывший работник парома. – Наши Шатуны…
– И в подметки не годятся эти духам…
– Олаг, Гаол, вы защищаете Вилету и Кармила. А я постараюсь везде успеть… Слушайте лес: он подскажет, когда опасность будет близко… – с этими словами Светлый скрылся за деревьями.
Посланница Сильваны разорвала подол платья и, покрепче сжав поводья Кустика, побежала вперед. Бег ее спутника получался прерывистым из-за отсутствия конечности, но он выкладывался по полной. Братья-орки двигались быстро и бесшумно, прикрывая их. Сумерки окутали Багряный Лес. Стало пугающе тихо. Так тихо, что сердцебиение и дыхание бегущих казались оглушительно громкими, манящими для призрачных жителей здешних мест…
– Оставьте Кустика, госпожа. Бражники его не тронут. Зато мы станем быстрее, – предложил Гаол, отбрасывая в сторону поваленный ствол. – Потом я лично разыщу Вашего любимца.
– Как скажете… Береги себя, дружочек.
Остановившись на мгновение, девушка вытряхнула из туфли камешек – и тут темнеющее небо полыхнуло голубым и замерцало. Где-то вдали блеснул огонек янтаря. Вот снова. И снова. Шепча на ходу молитвы своей покровительнице, она вновь побежала, слыша за спиной дыхание спутников.
– Всё! Больше не могу, – выдохнула она, хватаясь за ствол ближайшего дерева после часа бесконечной гонки со временем и страхом.
Олаг тут же оказался рядом:
– Залезайте ко мне на спину. До реки осталось совсем чуть-чуть. Парень, не отставай.
Меч Гаола рубил корни, ветки и колкие сучья впереди, нарушая все запреты. Янтарный посох тоже трудился, отгоняя невидимую пока опасность то впереди, то позади бегущих. Младший брат опередил старшего, влетая со своей драгоценной ношей в холодную воду. Кармил скоро присоединился к ним, благодаря «щедрому» пинку Гаола. Тот опоздал лишь на долю секунды – и его тело сковало множество тончайших белых нитей. Они мерцали и шевелились как живые. И вот рядом возник первый Бражник – удивительно высокий и худой эльф-призрак. Глаза его излучали слабое сияние, а жертва замерзала всё сильнее.
Стараясь не упасть в реку, Вилета дотянулась до флейты и заиграла бодрую мелодию. Ночной кошмар Багряного Леса замер, удивленно глядя перед собой, и вдруг задергался в странном подобии танца… В следующее мгновение янтарный свет окружил его и оттолкнул на четверть лиги от воды, попутно разрезав ледяные путы. Девушка обернулась.
С другого берега к ним уже плыл Ольмирис, держа оружие над водой. Гаол тряхнул головой. Прежний цвет лица медленно возвращался к нему. Одним прыжком орк оказался в реке.
– Скоро здесь будут остальные призраки, – сообщил Светлый, появившись рядом. – Придется нам остаться здесь до утра.
Ольмирис и Вилета создали плавающую в воде воздушную сферу. Внутри было сухо и тепло. Посланница богини наконец-то слезла со своего спасителя. Тот стал разминать затекшие шею и плечи, хитро щурясь в ответ на слова благодарности.
Тем временем бражники неторопливо расхаживали по обеим берегам, не спуская глаз с желанных жертв. Так, под бдительным присмотром, и прошла эта ночь. На рассвете тюремщики просто растаяли в воздухе.
Следующие сутки запомнились всем долгим переходом по лесу и не менее длительным нахождением в воде. Гаол выполнил обещание: теперь Вилету сопровождал ее мохнатый скакун, забавно фыркая, когда ему на морду попадали капли воды.
С первыми лучами солнца к берегу безымянной речки, спасшей жизни пятерым путешественникам, выехала группа воинов-эльфов. Возглавлял ее голубоглазый красавец с длинными пшеничными волосами. Окажись этот юноша при дворе, его мгновенно окружили бы восторженные поклонницы, а художники умоляли бы высокородного гостя позировать для картин, иллюстрирующих знаковые события в истории Лавидии и всего Валдара. Ольмирис тоже был красив (и особенно мил сердцу посланницы Богини Любви), однако его внешность была более мужественной, чуточку небрежной. А здесь перед ней предстало воплощение недостижимого идеала (даже для Перворожденных).
– Ау, Лета! – тихонько позвал ее Светлый. – Мой господин настолько хорош? А я-то думал, мужское обаяние тебе нипочем.
– А? Что? Так вот как выглядит восьмой король из Совета Двенадцати. Я думала, он гораздо старше. Сюрприз-сюрприз…
– Ваше Величество, позвольте представить Вам Вилету Маркауз – посланницу богини Сильваны и мою горячо любимую супругу.
Растерявшись от столь краткой, но весьма исчерпывающей рекомендации, девушка кивнула, забыв сделать реверанс.
– Весьма рад нашей встрече, прелестная эттэрни, – улыбнулся оживший идеал ее грез. – Мой старший брат – редкостный баловень Судьбы.
– Взаимно, Ваше Величество. Осмелюсь сказать, мне повезло ничуть не меньше… Погодите. Вы близкие родственники?
– К счастью. Единокровные.
– Теперь я понимаю, ПОЧЕМУ Ольмирис умеет буквально всё на свете.
– Вы мне льстите, госпожа. А вот брат, и правда, невероятно талантлив. Позвольте узнать, кто ваши спутники?
– Я писал Вам, Ваше Величество, что Арзаки – мои личные наемники, а господин Доуз намерен обратиться к Совету за помощью.
– Да-да, вспомнил. Приветствую серых братьев и жителя Лаверна, чья храбрость и находчивость неоспоримы. Я счастлив, что успел нагнать вас… Брат, отойдем-ка в сторону.
– Как Вам будет угодно.
– Ты привез камень?
– Да. Вот возьми. Полагаю, присутствие осколка Зова Вечности и пробудило Бражников. Надо быть осторожнее… Кстати, маг просил передать, что у него больше не осталось частей артефакта.
– Печально. Однако восхитительная Сильвана обещала поспособствовать решению моей проблемы, если мы с тобой поможем милой маркизе Шэклтон спасти мир.
– Вилета здесь еще по одной причине: пропал Родэрик…
– Тебе не хуже меня известно, что он живет в Золотом Лесу. В нежных объятиях нашей сестрицы-чаровницы.
– Я никак не решусь рассказать Вилете, что его заколдовали сильнейшими любовными чарами. Эта новость разобьет ей сердце…
– А сам-то хорош. Уговорил-таки прелестницу провести Свадебный Обряд. Надеюсь, посланница знает, что теперь вы связаны навсегда, даже после смерти?
– Ну… Мы еще не клялись и не проводили ночь вместе… Однако Любовь моя чиста как первая капля утренней росы. Тебе ли ни знать этого, брат!
– Наконец-то заговорил со мной нормально, – рассмеялся восьмой король эльфов. – Не раскрою я твой обман. Всё понимаю. Да и она, похоже, более чем неравнодушна к тебе… Господа и милая эттэрни, прошу прощения за задержку. Нам пора отправляться в путь. Необходимо добраться до Адельмира засветло. Наши кони к вашим услугам.
– А как же Кустик?
– Я наложу чары. И он будет легко поспевать за нами. Вы же не откажете брату в маленьком капризе – покататься с ним на лошади?
– Как бы я осмелилась, Ваше Величество.
Столица Багряного Леса оказалась очень уютным местечком в устье Тольдара. Здесь и собрались остальные Владыки. Ольмирис привел Вилету в свое скромное жилище на дереве (каковых здесь было большинство). А члены Совета расположились в просторном одноэтажном особняке главы города (он же пятый король эльфов). Здание по праву считалось «жемчужиной» здешних построек. Редкая речная порода меняла цвет в разное время суток и загадочно мерцала даже в полной темноте.
– Что я скажу всем этим господам? В чем угроза для Валдара? – посланница Богини Любви нервно расхаживала туда-сюда, поправляя складки на новом нежно-изумрудном платье с серебряной вышивкой.
– Правду, милая Лета, правду. Ведь тебе ничего толком неизвестно.
– Так-то оно так. «Помогите мне. Правда, сама не знаю, в чем…». Звучит глупо.
– А Боги на что? Чуть возникают вопросы, ты отвечай: «На то была воля блистательной Сильваны!» Ей милый комплемент сделаешь, а себе отличную защиту поставишь. Никто не осмелится сомневаться в ее пророчестве.
– Попробую.
– Ольгердес поддержит тебя. Брат умеет читать мысли, распознавать ложь, истинные чувства собеседника.
– Тогда вперед!
– Еще одно предупреждение. Будь осторожна в словах, беседуя со Вторым Королем. Он подозрителен и порой резок, однако непревзойденный воин.
– А я думала, вас с детства учат контролировать эмоции, – не удержалась от замечания посланница Богини Любви. – Обещаю быть милой и кроткой, очаровать всех вокруг.
– Вот этого не надо, – усмехнулся телохранитель восьмого короля. – Иначе все вокруг сочтут меня очень ревнивым мужем.
У входа в дом пятого владыки их уже ждал Кармил Доуз. Ольмирис кивнул ему и сделал шаг назад.
– А ты разве не пойдешь со мной?
– Мне туда нельзя. Совет принимает решения без свидетелей, чтобы исключить любую предвзятость и влияние извне.
– Ну помогай нам Боги!
Еще издали взволнованная Вилета ощутила непередаваемую торжественную атмосферу. А, подойдя ближе и поклонившись, рассмотрела и самих могущественных владык Царства Эльфов. В их изысканных одеждах легко угадывались Символ, Сила и Природная Стихия Рода. Двенадцать правителей (Темные и Светлые) были разного возраста и пола: старейшему на вид исполнилось около тысячи лет, самая младшая же едва отпраздновала первую сотню вёсен. Все жители Валдара с детства знали о том, что Перворожденные быстро взрослеют и стареют лишь за пару десятков лет до смерти. Однако, находясь здесь, девушка лично убедилась, что многочисленные авторы книг и устных историй были предельно честны, то есть очаровательным эльфятам, и правда, позволяется практически всё, а седовласым старцам поклоняются столь же трепетно, как и Матери Природе.
Итак, Ольгердес первым ободряюще улыбнулся «просителям». Вилета и Кармил сделали шаг в Круг Совета.
ГЛАВА 4
– И как всё прошло? – поинтересовался Ольмирис, когда они вышли из резиденции главы Адельмира.
– Сложно сказать, – хмыкнул бывший работник парома. – Накормили нас обещаниями знатно. Пятый король согласился нанять меня на службу мастеровым, если я достойно покажу свое искусство в обработке камня и дерева.
– Несомненная удача. Его Величество – величайший изобретатель нашего народа. И протез, сделанный им, станет для Вас не только рукой, но и чудесным артефактом.
– Однако за сию милость мне придется оставаться здесь целых десять лет… Для человека огромный срок! Едва ли Владыки упустили из виду сей факт…
– За всё приходится платить, – вздохнул Светлый. – Сочувствую. Однако всегда есть иной выбор – просто вернуться к любимой… Дорогая, а ты что расскажешь?
– Меня вежливо выслушали и ответили, что помогут лишь тогда, когда Сильвана или я укажем на врага или опасность. Как сказал старейший Владыка:
Поведай фактов нам
Хотя б чуть-чуть,
Чтобы осмыслить их
И так иль сяк перевернуть,
Нырнуть в глубины знаний
И обратно всплыть.
Как защититься от того,
Чего вообще не может быть?
Бесполезны все старанья,
Сколько землю не копыть…
– Его Величество, как всегда, весьма образен и страстно увлекается поэзией и прочими науками. Если уж он так сказал… Не грусти, дорогая. Доверься Судьбе и обстоятельствам.
– Видимо, придется… Кстати, а почему никто не называет членов Совета по именам? Из уважения?
– Имя короля, данное при рождении, священно. Даже близкие люди не могут его произносить на публике.
– А как же быть во время сражений? – удивился Кармил. – Как понять, кто из Величеств отдал приказ?
– У каждого короля есть еще и Благородное Имя: Архивариус, Воитель, Мастер. Моего брата величают Король Мыслей и Чувств.
– Каждое из них по-своему уникально… Я поняла! – рассмеялась Вилета. – Как интересно и необычно. Владыки эльфов напомнили мне Духов из сказки про времена года. Возможно, наши предки вместе сочинили эту историю.
– Любопытное предположение.
– Однако самое странное случилось, когда я поинтересовалась, известно ли королям что-нибудь о моем пропавшем брате. Они стали смущенно отводить глаза. Явно, что-то зная!
– Милая Лета, – тяжело вздохнул Ольмирис. – Прости, что скрывал… В общем, Родэрик жив и здоров, живет с нашей двоюродной сестрой Лисетой в Золотом Лесу… Позволь мне закончить… – взмолился он, заметив шок на ее лице и желание что-то сказать. – Понимаешь, сестрица влюбилась в него с первого взгляда. Родэрик же отверг ее. Весьма решительно. В гневе она наложила на него любовные чары, снять которые можно лишь убив либо заклинателя, либо жертву заклятия… Что еще хуже, он совершенно забыл свою прошлую жизнь… Они поженились. А сейчас Лисета в ожидании первенца…
– Всё это время брат был в безопасности. Слава Богам! Но почему же мне не сообщили о случившемся? Написали хотя бы пару строк…
Светлый отрицательно покачал головой.
– Так вот в чем дело! Члены Совета договорились ПРОСТО молчать? Дабы не испортить репутацию Рода? Как благоразумно. А вот я осталась совсем одна, каждый день тревожась за старшего брата… Как тяжело мне было служить в храме без поддержки единственного близкого человека! О чем это я. Нет смысла давить на жалость. Конечно, ты всё прекрасно понимаешь. Какой изощрённый план – связать меня браком, солгав, что он ненастоящий! Смелая попытка извиниться, признаю…
– Я виноват и заслуживаю всех бранных слов, что ты можешь вспомнить, дорогая.
– Да, я зла и говорю с досады… Позволь мне побыть одной, Ольмирис…
– Как пожелаешь. Хочу сказать лишь одно: возможно, тебя посетят подобные мысли, однако развестись мы не можем… Так как едины теперь даже после смерти.
– О Богиня, за что?! Воистину, за доверчивость нет страшнее кары, чем осознание собственной глупости… Оставайтесь на месте. Вы ОБА!
Кармил энергично замотал головой, давая понять, что не собирается ее преследовать. А Светлый побледнел еще сильнее:
– Как скажешь, любимая…
– Да-а, господин, заварили Вы кашу… – молодой человек проводил взглядом убегающую девушку. – Женщина в гневе страшнее демонов Тьмы. А если ссора еще и заслужена… Теперь есть два пути: стать ее собачонкой или расстаться… Выпьем?
– Мне даже пить нельзя…
– В таком случае остается уповать на милость Богини. Глядишь, всё наладится.
Вилета не помнила, как оказалась здесь, на мосту через Тольдар. Слезы застилали ей глаза, но отказывались проливаться. В душе бушевал сонм самых разных темных чувств: от гнева и ненависти до желания самой изощренной мести всем вокруг (и даже любимому). Мрак внутри нее рос стремительно, как пузырьки в котле с закипающей водой… В какой-то момент у девушки перехватило дыхание от ужаса – и она почувствовала, как отнимаются ноги, а сердце становится хрупким как лёд… Опустившись на камни, ей удалось послать мысленный зов:
– О милосердная Сильвана, напомни мне о Любви! К тебе, ко всему Валдару, к брату… И к нему. Ольмирис, Ольмирис, помоги…
Потом была темнота и забытьё. Но вот сквозь равнодушную тишину пробился мягкий голос Богини, ласково наставляющий:
– Моя посланница чужда Мраку. Люби и будь любимой. Тогда и откроются скрытые сейчас пути… Просыпайся! Очнись же!
Боль забудь и отпусти…
Суть любой реальности:
Я с тобой! За тебя
Жизнь отдам, ЛЮБЯ.
– Сестра почти заледенела. Окажись я на мосту хоть на час позже… Даже волшебная кровь в жилах не спасла бы твою жену, брат, – тихий голос Ольгердеса возник из ниоткуда и с каждой секундой слышался всё отчетливее. – Да, признаю: Совет Двенадцати поступил жестоко и вынудил тебя лгать возлюбленной. Однако твой покладистый нрав и чувство вины едва не стоили ей жизни: гнев и боль почти погубили Свет в ее душе…
– Вилета надолго парализована?
– Кто знает? Полагаю, для выздоровления в ее душе должны воцариться прежние мир и покой. Я не мастер давать советы, однако считаю, что Брачная Ночь, безусловно, поможет.
– Я не стану принуждать…
– Зачем же принуждать. Очаровать, чуточку подтолкнуть… Ее сердце, явно, расположено к тебе.
– Вот уж не надо меня ни к чему подталкивать, – тихо ответила обсуждаемая особа, открывая глаза. – Чашечка горячего чая будет уместнее.
– Дорогая невестка, вьёте же Вы из брата веревки, – рассмеялся восьмой король, наблюдая, как быстро тот убежал выполнять просьбу. – Нехорошо.
– Нехорошо обманывать или замалчивать важные вещи. Однако я, и правда, погорячилась, признаю. Но любя же!
– Вы это ЕМУ скажите, эттэрни. Вроде выросли, а ведете себя как дети малые! Помилосердствуй, Мать Природа.
– Вы правы, Ваше Величество.
– Давай перейдем на «ты». Меня зовут Ольгердес, старшая сестра. Оставлю вас наедине. Не скучайте! Скоро увидимся.
– А вот и чай. Я принес заварные пирожные… – Ольмирис удивленно посмотрел по сторонам. – Мы вдвоем?
– Как видишь. Прости, но мое отношение к тебе отныне не будет наивно-восторженным.
– Понимаю и принимаю.
– И не надо мне ежесекундно угождать. Твой брат прав: это выглядит странно…
– Милая, поверь, если бы три года назад я мог как-то повлиять на происходящее между Лисетой и Родэриком…
– Вмешиваться в чужую личную жизнь бессмысленно. Эмоции, как правило, сильнее разума. И я тому яркий пример. Сегодня мною впервые овладел пугающий черный гнев. Наверняка, нечто подобное пережила и ваша сестра после отказа. Так страшно, когда ты не владеешь собой, становишься близка к безумию… Мой несчастный брат обречен любить по чужой воле. Скоро он станет отцом, и его фальшивые чувства станут настоящими (хотя бы отчасти). Но он забыл меня, наших родителей… Если бы я знала, к чему приведет ТОТ злосчастный вечер во дворце, то уступила бы домогательствам герцога.
– Нет, Лета, нет. Этот негодяй заслужил свое уродство! И я бы не смог остаться в стороне… Лисета всегда была самоуверенной и вспыльчивой, однако чувства ее к твоему брату искренни. Эльфы любят лишь раз в жизни, понимаешь? А бедняжка обрекла себя еще и на вечные муки совести, заполучив Любовь подлостью и обманом.
– Думаю, так оно и есть. Никто не идеален. И за всё приходится платить… Ну а ты?
– Я просто люблю тебя. С того самого дня, как меня представили маркизе Шэклтон на новогоднем балу десять лет назад…
– Должна сказать, ты так умело притворялся, что ничего не знаешь о судьбе Родэрика… Пусть я уже знаю о причине, скажи мне сам, глядя в глаза: к чему была сия ложь?
– Совет Двенадцати запретил упоминать о позоре Рода Белого Лотоса. Нарушив приказ, я бы…
– Сохранил свою совесть незапятнанной!
– Возможно. Однако страх перестать быть твоим идеалом оказался сильнее. Я далеко не безупречный герой из романов, дорогая.
– Очевидно… А наш брак можно официально считать состоявшимся, – Вилета заставила себя улыбнуться. – Поздравляю: мы впервые поссорились!
– Значит, пришла пора мириться… Поверь: если бы я любил тебя хоть чуточку меньше, то нашел бы тысячу красивых слов для оправдания и себя, и сестры, и Совета.
– А если бы Я любила тебя хоть чуточку меньше, то никогда бы не простила.
– То есть? – растерялся Ольмирис.
– Ты прощен. Вы все прощены. Великодушной мной!
– Чудесно! Мне же не послышалось, дорогая… – затаил дыхание телохранитель восьмого короля. – Ты ТОЖЕ меня любишь?!
Вилета села в постели. Ноги не двигались и были тяжелыми как цирковые гири:
– Что же тут удивительного, дорогой муж? Твоя физическая форма неподражаемо великолепна… А обоюдное умение лгать придаст нашим отношениям перчинку.
