Анастасия Росбури
Безбилетники
Все началось с яркой вспышки, утопившей улицы ослепительным светом. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы заткнуть многомиллионный город. Гомон многоголосой толпы, шум плотного трафика, говор непрерывной рекламы – все стихло, когда на каждом экране вокруг появились гигантские часы, и начался обратный отсчет.
У человечества осталось двадцать четыре часа до того, как мир, каким оно его знало, перестанет существовать.
Раздался крик. Сначала недоверчивый, краткий, но затем его подхватили сотни голосов, эхом отражаясь от высоток из бетона и стекла и погружая город в хаос. Народ побежал. Машины гудели тем, кто, не разбирая дороги, бросался под колеса, то тут то там визжали шины и трещал сминаемый металл, но всем было плевать. Часы судного дня начали обратный отсчет.
Очередная солнечная вспышка затмила затянутое серыми облаками небо, но эта не была такой сильной, поэтому никто не обратил на нее внимание, давно привыкнув.
Мика опустила голову, натянула капюшон и ускорила шаг, поворачивая то одно плечо, то другое, чтобы не столкнуться ни с кем из бегущих людей. На лицах многих застыли испуганные выражения, кто-то плакал, некоторые чуть ли не дымились от злости, но были также и те, кто не поддались панике и продолжали неспешно прогуливаться по популярному среди туристов району, сидеть в кафе или весело болтать, размахивая брендовыми пакетами с покупками.
– Эй, пап, – прохрипел какой-то молодой мужчина, привлекая внимание проходящей мимо Мики, – Я тут… это… прости меня.
Она невольно проводила заплакавшего незнакомца взглядом, отмечая, что были и другие, кто звонили кому-то по видео- или голосовой связи, просили прощения или даровали такое, грубили или проклинали, смеялись или рыдали.
Поправив капюшон, Мика занырнула в один из проулков. Руки скользнули в карман куртки и сжались на телефоне. Ей некому было звонить и не от кого ждать сообщения – все, кто был ей дорог, уже и так ждали ее в условленном месте.
Небо плавно посветлело, озаряя каждый закуток в проулке, и также плавно вернулось к своему нормальному угрюмо-серому цвету.
***
– Эй, Мика! К тебе брат пришел, – крикнул босс, заглядывая в мастерскую.
Мика вынырнула из-под капота ховера и подхватила тряпку, вытирая о нее технические жидкости. Под ногтями чернело намертво въевшееся машинное масло, избавиться от которого ничего не помогало, а найти нормальные перчатки ее размера в этой дыре было нереально, в тех же, что были – работать небезопасно.
– Привет, – Мика вышла в приемную, где Алек рассматривал трехмерную модель байка последней модели. Сын босса купил новый ховер всего месяц назад, а старшие механики уже пытались выяснить, почему у него не работает передача.
– Ты рано сегодня. Я еще не закончила.
Алек повернулся, и она невольно напряглась, не привыкшая, что подобное мрачное выражение на его лице было адресовано ей.
– Новости смотрела?
– Нет конечно, мне некогда, – Мика поморщилась и устало опустилась на свободный раскладной стул.
Кто-то из механиков выругался, отдергивая руку от переднего грави-двигателя, и она невольно посмотрела в сторону заискрившегося и завалившегося на бок ховера. Сын босса вскинул руки, запричитал и принялся кругами бегать вокруг спорящих над его байком механиков.
– У меня ховер со сломанным антигравом, а Сэм заболел и не выйдет ни сегодня, ни завтра.
Алек нахмурился, бросил задумчивый взгляд на дверь кабинета босса и подбородком указал в сторону раздевалок для персонала:
– Иди собирайся, я отпрошу тебя.
Мика не стала спорить. Алек, как никто другой, знал, что им были нужны деньги, и никогда не стал бы забирать ее со смены, которая составляла значимую часть их семейного бюджета. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы он решился на подобное. Только бы с Кейти все было в порядке.
Тревога за младшую сестру, которая оставалась с соседкой, когда они оба должны были работать, подстегнула, и Мика выскочила из рабочего комбинезона, занырнула в потрепанные джинсы и натянула безразмерный свитер. Когда она шнуровала видавшие виды кроссовки, к ней подошел один из мастеров, которые обычно работали над сложными заказами или с вип-клиентами. Не вдаваясь в особые подробности, Мика объяснила ему, над чем корпела всю текущую смену.
Лицо мужчины удивленно вытянулось, и скептическое выражение сменилось на уважительное. Мика только хмыкнула себе под нос, схватила рюкзак с полки и побежала наружу. Ну и что, что ей было всего шестнадцать? Она работала в этой мастерской с тринадцати, сначала как подмастерье у предыдущего ведущего мастера, который оплачивал ее труд со своей зарплаты, а с пятнадцати лет, когда Алек смог достать ей поддельное удостоверение, официально. Конечно же босс знал, что она несовершеннолетняя, но в такое захолустье проверки не приезжали, а по бумагам все было легально.
– С Кейти все в порядке? – Мика подбежала к брату, который мерил шагами подъездную дорожку к гаражу.
– Да, заберем ее и потом домой. Нужно решить, что будем делать, – Алек грустно усмехнулся и первым направился к автобусной остановке у дальнего перекрестка.
Сколько бы они ни зарабатывали, какие бы суммы ни откладывали, ужимаясь в еде и вещах, им все никак не удавалось накопить на машину – цены с каждым годом только росли, и даже потрепанные допотопные модели, во время создания которых и не слышали о грави-двигателях, стоили баснословных денег.
– О чем ты говоришь? – Мика поравнялась с братом, подстраиваясь под его шаг.
– О том, о чем трезвонят на всех каналах с самого утра, – хмыкнул он и криво улыбнулся ей: – Грядет апокалипсис, Мика. До старости никто из нас не доживет.
Мика встала как вкопанная и с сомнением посмотрела на него. Вот уж чем, а чувством юмора ее старший брат не отличался. Он с самого детства был серьезен, а после того, как не стало матери и ему пришлось взвалить на себя роль кормильца, от него не было слышно ни единой шутки. Улыбки и те были редки, и одаривал он ими только своих сестер. И хотя Мика была всего на полтора года младше него, казалось, между ними пролегала колоссальная пропасть в возрасте. Опять же, он практически сразу попал под крыло местной банды, а там ни шутников, ни бездельников не любили. От подобной участи ее Алек смог уберечь.
– Ты серьезно?
Мика только сейчас заметила, что для позднего вечера было как-то непривычно светло. Подняв голову к бледно-серому небу, она недоуменно смотрела на низко висящие облака, которые что-то ярко озаряло извне, затмевая желтоватый оттенок городской подсветки.
– Более чем, – Алек прислонился к фонарному столбу на остановке и тоже посмотрел на небо. – Что-то не так с солнцем. Ученые со всего мира давно занимались его изучением, но только теперь объявили, что человечество на Земле вымрет в скором времени. Точных дат никто не называет. Единственный шанс спастись – убраться отсюда на одном из колонизационных кораблей.
– Но ведь это новый проект! – невольно вскрикнула Мика, чувствуя, как дыхание перехватывает и живот неприятно сводит. – Они отправили всего один корабль, и тот едва добрался. Многие погибли. Об этом во всех новостях было!
– Говорят, еще есть время доработать ковчеги, рассчитать более безопасные маршруты.
Глаза защипало, и горечь встала поперек горла. Ей стоило всех сил, чтобы не разреветься, как маленькой девочке. Мика сжала кулаки и отвернулась от брата, окидывая мутным взглядом их окружение.
Бесконечные бетонные коробки высотой в пять-десять этажей вдоль серых улиц, окна местами выбиты и заколочены фанерой. Грязь и мусор повсюду, разбитые дороги и заросшие сорняком газоны, до которых никому нет дела. Камеры наблюдения на перекрестках либо разбиты, либо вообще отсутствуют. Местные пьяницы о чем-то спорят у алкомаркета, чьи-то ноги торчат из-за мусорного бака рядом.
Людей из трущоб не берут на ковчеги. Даже на первичный отбор.
***
Алек сидел на спинке скамейки в небольшом сквере и наблюдал за Кейти, играющей с какой-то чумазой трехцветной кошкой. Почувствовав на себе взгляд, он резко обернулся, но, заметив Мику, тепло улыбнулся, его плечи расслабленно опустились вниз.
Соскочив на землю, Алек спугнул бездомное животное и скользнул пальцами по макушке надувшей губы младшей сестры.
– Идем, Кейти.
Малышка поднялась и принялась тщательно отряхивать песок с нового платья, рукава растянутого свитера были небрежно собраны у локтей. Ее светлые волосы закручены в тугую шишечку характерным только для брата способом.
Алек первым подошел к Мике и, коротко обняв, засунул ей что-то под свитер за пояс джинсов. Что-то холодное, гладкое и тяжелое. Металлическое. Пистолет.
Поймав ее испуганный взгляд, Алек коротко кивнул, его лицо было серьезней некуда.
– На случай, если меня будут обыскивать.
Мика неуверенно кивнула в ответ, ничего не спрашивая, чтобы не пугать пятилетнюю Кейти. Ей было ни к чему знать, на что пошли ее старшие брат и сестра, чтобы оказаться здесь.
