Анастасия Шерр
Одержимость. Рыжая для Воина

Полная версия

Глава 1

Пять лет назад. Москва

Возбуждённая толпа беснуется и вопит, пока на ринге два парня колошматят друг друга на чём свет стоит.

Двадцать первый век, мать его. Люди ничем не отличаются от животных.

Но ему это по кайфу.

Он сегодня победитель.

Впрочем, как всегда.

Мужчина вытер салфеткой кровь, что тонкой струйкой стекала от брови до подбородка и залпом осушил стакан с водой.

Интересно, где тот бедняга, которого вытащили из-под него пять минут назад?

Жив ли?

Хотя какое ему дело?

– Вам очень больно? – участливо заглянула в глаза симпатичная девчонка.

Рыженькая.

Как раз в его вкусе.

Трахнуть её что ли?

– Нет, – ухмыльнулся окровавленными губами и, поймав девчонку за руку, усадил себе на колени.

– Ой! Что это вы… – договорить милашка не успела. Её рот был заткнут жёстким грубым поцелуем.

Растерявшись, сначала она даже не пыталась сопротивляться, но металлический привкус крови привёл рыжую в чувство и та всё-таки заупрямилась, уперев ладошки в голый торс бойца.

– Тихо, тихо, – он одной рукой ласково погладил её длинные волосы, а вторую запустил под коротенькую юбочку девчушки. – Я ж поцеловать только, – снова накрыл её губы своими, на этот раз нежнее, чтобы не спугнуть девочку раньше времени.

Ну конечно же, в планы Артёма входило не только «поцеловать» и вскоре, сама не понимая как, рыжая очнулась лежащей на заднем сидении иномарки.

Господи, что же она творит?!

Лена никогда не была «зубрилой» и примерной девочкой, нет.

В школе иногда покуривала, в «шараге» случалось выпивала с подружками, а затем мчалась в ночной клуб на танцы.

Так делают многие. Это юность. Глупая, шальная, взрывная. Юность, которую уже никогда не вернуть.

Но были у Ермоловой также и табу, за границы которых девушка никогда не заходила.

А именно – наркотики и беспорядочный секс.

Это те малополезные вещи, которых Лена сторонилась и, в принципе, никогда об этом не жалела.

К слову сказать, интимных отношений у неё вообще не было. Да, у этой девчонки свои принципы.

И вот, лежит она, Елена Ермолова, прижатая к сидению автомобиля здоровенным телом заведённого бойца и чувствует, как в промежность врывается его член…

Вскрикнула от вспышки режущей боли и замерла, понимая, что это всё…

Край.

Она ведь так ретиво берегла себя для того самого единственного, что станет её спутником на всю жизнь.

И вот…

– Блять, какая ты тугая! – шепчет ей в ухо мужчина и, покинув её лоно, снова вторгается в него, на этот раз ещё резче, грубее.

Она молча глотает слёзы и просто ждёт, когда этот кошмар закончится.

Бороться бесполезно. Да и поздно уже… Ведь невинность, которой она так гордилась, потеряна.

Уже после произошедшего Артём будет извиняться и сунет ей в руку клочок бумаги с наспех нацарапанным номером телефона, а затем, просто уедет, высадив её, где она пожелает.

А Лена будет идти до дома ещё два квартала и рыдать в три ручья, как будто это поможет вернуть утерянную девичью честь.

Три недели спустя

– Как же тебя угораздило-то так, Лен? Ты вообще чем думала, когда в этот сраный клуб попёрлась? Там же одни дебилы с напрочь отбитыми мозгами! И почему раньше молчала, а? – Кира не унималась уже целых полчаса, визгливым голосом отчитывая подругу. – Ермолова, ты меня слышишь, ау! – помахала рукой перед лицом девушки, но та не отреагировала. – Лен? Ну, случилось и случилось. Чего ж теперь…

– А что я должна была сказать? Я ведь сама с ним пошла. Меня никто не принуждал. Он мне так понравился сначала… Ты бы видела его на ринге. Такой красавец, сильный, непобедимый. Я к нему подошла просто чтобы помочь… Он в крови был весь и… – Лена зажмурилась снова переживая то самое мгновение, когда увидела мужчину своей мечты.

Вернее, так ей тогда показалось.

– Помогла? Ну-ну. Ему сейчас точно лучше, чем тебе, – Кира присела рядом и приняла несчастную в свои объятия.

– Что мне теперь делать, а, Кир? – всхлипнула от очередной накатившей волны рыданий. – Меня отец из дома выгнал… Сказал, что лишний рот кормить не будет… А аборт врачи запретили делать, говорят, потом детей не смогу иметь никогда…

– Ой, да плевать мы хотели на твоего горе-папашу! – Шереметьева вспыхнула праведным гневом. – Тоже мне, родитель года! Он вообще когда трезвым был в последний раз? У меня поживёшь пока, а об аборте не смей даже думать! Ничего, меня вон мамка одна растила и твоего поднимем! – наверное, немного странно слышать подобные речи из уст двадцатилетней девчонки, но Кира именно такая.

Боевая, сильная и смышленая не по годам.

Может это сказалось не особо радостное детство, а может от природы такая…

Ермолова же была другой.

Слишком добрая, слишком доверчивая. Мечтающая встретить принца, пусть и пешочком, без лошадки, но всё же…

Была. До того момента, когда узнала, что беременна. От него. От случайного мужчины, имя которого она не знала. От того, что поимел её на заднем сидении машины и выбросил у ближайшей остановки.

Нет, она-то сама попросила остановить автомобиль, но ведь не с романтической прогулки под звёздным небом они ехали…

Не важно уже.

– Слушай, Ленок! А что, если мы попробуем его найти? Хотя бы в том же самом клубе, где он кулачищами машет, а?

– А что его искать? У меня телефон есть… Только какой в этом смысл? – девушка смахнула слёзы.

– У тебя есть его номер и ты молчала?! Лен, да ты точно дура! Ну-ка, звони быстро счастливому папаше! Эти драчуны знаешь какие бабки зарабатывают? Пусть помогает, в конце-концов! Ты не одна в зачатии участвовала! – Кира скрестила руки на груди, что в её случае означало только одно – решение принято и обсуждению не подлежит.

Ермолова ещё немного колебалась, абсолютно не представляя, что сказать этому человеку, но набравшись духу, всё-таки позвонила.

Лучше бы она этого не делала.

Сначала мужчина сонным голосом промычал что-то невнятное, а затем долго соображал, что же за Лена ему звонит.

Вспомнил.

Только вот ожидаемого облегчения не наступило. После заявления, что девушка ждёт ребёнка в трубке послышался кашель – чем-то поперхнулся, видимо.

– Слушай, Лена… Я после каждого боя трахаюсь. Если бы все мне с такими претензиями названивали, я бы импотентом уже стал, – на этом разговор был завершен, о чем оповестил противный писк мобильного.

– Вот же тварь! Скотина! Мудак! – гневные восклицания Киры заглушали тихие всхлипы оскорблённой Лены.

Нет, а что она ожидала? Что он, подняв пыль столбом, бросится в ювелирку за обручальными кольцами? Смешно.

– Это было глупой идеей. На «одноразовых» девочках не женятся.

– Не поняла! Это кто тут «одноразовая»? Ты что ли? Да он ещё локти кусать будет, когда поймёт, какую девчонку потерял! – тут Кира умышленно преувеличивала.

Такие «экземплярчики» обычно забывают о своих любовных подвигах уже на следующий день и, скорее всего, он завтра уже и не вспомнит, что ему звонила какая-то девчонка и сообщила о беременности.

– А знаешь что, чёрт с ним! Сами поставим на ноги малыша! Пойдём чай пить. У меня пирог такой вкуснющий, сразу забудешь обо всём, – в этом вся Шереметьева. Находит плюсы даже там, где их нет.

Глава 2

Время шло, а Лена никак не могла забыть мужчину, дитя которого носит под сердцем. Казалось бы, да гори он синим пламенем, сволочь эдакая…

Но в подсознании то и дело всплывал его образ.

Красив…

Девушка жалела, что не спросила тогда его имя.

Хотя зачем?

Что бы это изменило?

Вот и сегодня она скучающе переключала каналы, силясь найти по телевидению хоть что-то, что поможет отвлечься.

– Леночка, ну что ты грустишь всё время? – Раиса Максимовна присела рядом. – Вот Кира с работы придёт, сходите куда-нибудь, погуляйте, – мама Киры знала обо всём произошедшем ранее, но старалась избегать этой темы. Видимо, не сегодня. – Беременность – это чудо, а не приговор. Не стоит так себя изводить.

– Знаю, тёть Рай… Просто ничего не хочется, – положила руку на ещё плоский животик и с любовью погладила. – Я всё о нём думаю. Как он без отца будет. Что я ему скажу, когда спросит, где его папа?

– Знаешь, моя дорогая, лучше вовсе не иметь отца, чем такого, который от своего ребёнка отказался. Ты ещё молода, вся жизнь впереди. Знаю, что сейчас ты не поверишь мне, но увидишь сама. Всё пройдёт, – женщина обняла девушку, позволяя ей уткнуться в материнское плечо и выплакать скопившиеся обиды. – Я ведь Кирой когда забеременела – была всего на год старше тебя. А он подлец быстро нашёл себе другую и умотал с ней в неизвестном направлении. Плакала, страдала… А как Кирочку на руки впервые взяла, так вся боль и ушла.

Ермолова вздохнула.

Она понимала, что Раиса Максимовна права. Знала это. Только до того времени, когда всё уйдёт в прошлое… Как не сойти с ума?

Как выкинуть из головы того, что так больно её ранил.

Если задуматься, это было вполне ожидаемо. Какой современный мужчина в добром здравии согласится признать ребёнка от какой-то девки, что шатается по клубам и раздвигает ноги перед каждым встречным?

Разумеется, она не была одной из этих девиц, но ему-то откуда об этом знать?

Внезапно в голову пришла сумасшедшая идея…

А что, если им познакомиться?

Узнать друг друга получше…

* * *

– Паспорт, – угрюмо буркнул «вышибала», даже толком не взглянув на девушку.

Интересно, где была его бдительность, когда он же пропускал её в бойцовский клуб в прошлый раз?

– Мне восемнадцать, – также не особо доброжелательно ответила Ермолова, за что была вознаграждена неприязненным взглядом охранника.

Ну хоть внимание обратил…

– Паспорт! – рявкнул практически ей в лицо, отчего Лена подпрыгнула на месте.

Поняв, что пререкаться с этим громилой смысла нет, ибо проще доказать слону, что он страус, протянула ему документ.

В «Бестиарии» всё было как обычно.

Спортивные парни сновали туда-сюда, ожидая своей очереди на ринг, где с удовольствием разбивали друг другу лица в кровь.

«Шкафы», они же вышибалы, зорко следили за тем, чтобы какому-нибудь доброму молодцу не приспичило подраться вне ринга.

А девушки в откровенных нарядах опытным глазом искали себе «приключений» на пятую точку.

Лена не относилась к подобным девицам, хотя теперь уже не была так в этом уверена.

Просто ей нравилось бывать здесь.

До того дня…

Она заглядывала сюда с целью посмотреть на красивых мужчин и не более.

Иногда эти самые альфа-самцы делали попытки познакомиться, но Лена всегда их вежливо отвергала.

Хоть и понимала, что в один прекрасный день это может закончиться плохо, ничего не могла с собой поделать.

Возможно, сказывался недостаток настоящих мужчин в повседневной жизни, а может это фетиш у неё такой.

Кира знала об этой страсти Ермоловой к созерцанию крепких мужских тел и часто ругала подругу, будучи девушкой более приземленной и, несмотря на столь юный возраст, уже знающей цену этим красавцам.

Именно по этой причине Лена поборола в себе желание взять Киру с собой. Очень зря. Сейчас поддержка боевой Шереметьевой пришлась бы ей в пору.

И вот, спустя месяц, она снова здесь.

Конечно, для беременной девушки место для отдыха так себе, но она ведь пришла с определённой целью.

Возможно, если ей удастся поговорить с ним, рассказать о том, что она была девственницей до того самого момента… Может не всё ещё потеряно? Хотя, что можно потерять, не имея?

«Счастливого папаши», как окрестила его Кира, не было видно нигде, но Ермолова чувствовала – он придёт. Ранее не пропускал ни одного боя. А она, глупая, то и дело наблюдала за ним из-под тишка.

Донаблюдалась.

Интересно, если бы она знала тогда исход их встречи, подошла бы к нему?

Вряд ли.

Присела за столик в темном уголке и, заказав себе апельсиновый сок, замерла в ожидании.

Вскоре он объявился. Причём очень эффектно… В объятиях какой-то длинноногой девицы, что всем своим видом показывала – ей здесь нет ни равных, ни соперниц.

А вот мужчина, на руке которого длинноногая повисла, явно так не считал. Он как бы невзначай отстранил «прилипалу» и прошёл к рингу, приветствуя кого-то из знакомых.

Лену словно в прорубь окунули.

Вот такого она не ожидала.

А чего, собственно, она ожидала?

Что он будет думать о той единственной ночи, проведённой с какой-то девкой на заднем сидении автомобиля в горизонтальном положении?

Но в груди уже разгорелся пожар гнева и обиды, которые слившись воедино, превращались в адскую смесь, обжигающую тело изнутри.

Подонок!

Неделю назад она сказала ему о беременности, а он и думать забыл!

Кто знает, с какой целью она припёрлась сюда, но теперь не уйдёт, пока не выскажет всё, что накопилось в душе.

Ермолова дождалась, пока он пройдёт к столу и усядется на мягкое кресло, а затем, набрав в лёгкие воздуха побольше, ринулась к нему.

– Здравствуй! – выпалила, представ перед удивлённым мужчиной.

– Привет, красотка, – ухмыльнулся он, быстро придя в себя.

В его глазах читалась некая похоть и… Непонимание?

Он её не узнал?

– Ты меня помнишь? – Лена говорила размеренно и спокойно, но внутри бесновался такой ураган, что спирало дыхание.

– Ммм… – он поджал губы, силясь что-то возродить в своей короткой памяти, но, похоже, не удавалось.

– Тём, а это кто? – капризно надула губы Лялька, надменно разглядывая девушку.

Тёма? Это Артём, значит? Или Тимур?

Широкоплечий, высокий, с гордым профилем, он был похож на выходца из какой-нибудь южной страны, если бы не светлые волосы и серые льдистые глаза. По-мужски красив – вот как она описала бы его.

– А это… – он ухмыльнулся, совершенно не стесняясь своей забывчивости. – Катя? – прищурился, вглядываясь в лицо Лены.

– Ты не знаешь моего имени, но я думала… Вспомнишь кое-что другое, – тихо проговорила Ермолова, отчаянно кляня себя за то, что добровольно полезла в эту адскую берлогу, все обитатели которой сейчас наблюдали за ней со снисходительными улыбками. В том числе и он.

– Слушай, Рыжик, я не экстрасенс, – добродушно начал Артём. – Я что, бросил тебя, да? – кто-то рядом прыснул от смеха. – Ну извини. Может я ещё передумаю, ты номерок-то оставь, – подмигнул ей этот козёл, игнорируя возмущение рядом сидящей крашеной курицы.

Лена сглотнула и, словно вынырнув из забытья, оглянулась вокруг.

За ней наблюдали десятки человек.

Одни, открыто насмехаясь над малолетней «брошенкой», другие – скучающе, без эмоций.

Щёки Ермоловой запылали.

– Ну, а если серьёзно, я тебя хорошо помню, милашка, – уже посерьёзнев, продолжил Артём. – Имени твоего не знаю, но пялил я тебя в своей тачке знатно. Однако, это не даёт тебе права вешать на меня своего подкидыша, которого ты натрахала неизвестно где и когда. Я – Воин! Меня наебать невозможно! А теперь пошла отсюда, пока ветер без сучков! – его голос заметно огрубел, а глаза презрительно сощурились. – Ещё раз увижу – возьму тебя за твои рыжие лохмы и выебу твой лживый рот! – он поднялся из-за стола, закрепляя эффект от своей угрозы.

– Меня зовут Елена Ермолова. Запомни это имя, – всё так же спокойно произнесла, но голос предательски дрогнул, а ноги отказывались идти.

И тем не менее, она смогла развернуться и зашагать к выходу, более не удостоив взглядом ублюдков, что уже с долей злорадства посмеивались за спиной.

– Шлюха ты, Елена Ермолова! – выплюнул ей в след тот, чьего ребёнка она родит через восемь месяцев.

Глава 3

Артем окинул взглядом рядом лежащую девушку, что никак не могла отдышаться от третьего «захода».

Он сегодня, словно с цепи сорвался. Вертел ее как хотел, но желанного освобождения так и не ощутил.

Что-то не то. Что-то не так. А может кто-то не та?

Почему-то дурную голову снова посетила мысль о той Рыжей. Как там её? Лена?

Вот же шалава.

И ведь понравилась… Рыженькие и девственницы – это вообще самое вкусное лакомство.

Жаль, что и тех, и других он встречает крайне редко.

А эта малютка вообще прелесть.

Вернее, так ему показалось сначала.

Артём даже хотел найти её после и безумно обрадовался, когда девочка сама позвонила.

Решил тогда пошутить, что не помнит её. Девчонка аж потерялась сначала.

Правда, забавам быстро пришёл конец…

Он бы даже поверил, что девочка Лена от него залетела, если бы не уверенность в том, что детей у него быть не может.

А ещё девственница. Блять, куда мир катится? Невинные девушки не гнушаются торговать самым драгоценным…

– А ты сегодня сумасшедший, – промурлыкала блондинка и потянулась за поцелуем, но мужчина отвернулся.

– Прекрати, ты же знаешь, как я не люблю эти телячьи нежности, – скривился, демонстрируя свою неприязнь к поцелуям.

– Ммм… А может ты просто меня целовать не хочешь, а, Тём? – глаза девушки полыхнули ревностью. – Может ты просто по своей рыжей лахудре скучаешь? – вот за это он и не любит бабскую натуру. Слишком много надежд у них вечно, слишком до хрена каких-то претензий.

Именно из-за этих девичьих замашек у него и не было ещё длительных отношений.

Не выносит он это постоянное нытьё.

– Может и так, а тебе то что? – врёт, конечно, плевать ему на эту рыжую, как и на всех остальных, но поставить на место Юльку давно пора.

– Так это правда, что она беременна от тебя, да? – вскочила и мстительно прищурилась, как будто его это должно испугать.

Бабы…

– Юль, тебе пора, – Артём поднялся с кровати и потянулся за своими джинсами.

– Я не Юля, а Юлианна, и никуда я не пойду на ночь глядя! – истеричная девка выпустила коготки, наконец, показывая своё истинное лицо, что скрывается за довольно милой, но всё-таки искусственной внешностью.

– Слушай, Юлианна! А ну пошла вон, пока я тебе челюсть не поправил! – бабам редко удаётся вывести его из себя, но эта явно перестаралась.

– Да пошёл ты, мудак! – совсем уж не по-девичьи выругалась блондинка и, резко вскочив, принялась отыскивать свою одежду.

* * *

– Ленка?! Ты чего здесь? Что случилось, Лен?! – Кира трясла подругу за плечи, что сидела под дверью квартиры, обливаясь слезами. – Ты где была вообще? Мама меня с работы выдернула. Позвонила, говорит, что ты из дома ушла и до сих пор не вернулась. Что произошло? – засыпала несчастную вопросами, но та как будто была где-то далеко, лишь слезы, градом катящиеся по щекам, давали понять, что она ещё жива.

– Унизил… Растоптал… Уничтожил, – Ермолова покачивалась со стороны в сторону и разговаривала явно не с Кирой.

– Ты что, ходила к нему? В клуб?! Да ты с ума сошла!

– Ненавижу, слышишь! – Лена схватила подругу за руку так крепко, что та аж поморщилась. – Ненавижу его! Ненавижу! Я отомщу ему! Слышишь? – девушка с заплаканным лицом, растрёпанными волосами и гневными восклицаниями сейчас походила на умалешенную и Кира поторопилась затащить её в квартиру, пока соседи и правда не вызвали скорую.

Семь дней спустя

– Ленок, пошли чай пить, а? Я вкусняшек притащила целую гору, – Кира с ногами залезла к подруге на диван, где Ермолова проводила все дни и ночи, буквально не вылезая из-под одеяла.

Девушку так сильно подкосил тот случай в «Бестиарии», что жизнь, казалось, потеряла все краски и стала чёрно-белой.

Одной мыслью жила девушка – месть.

Сделать так, чтобы он вспомнил её имя.

Запомнил на всю жизнь.

– Спасибо, что-то не хочется, Кир, ты иди… Я полежу ещё, – натянула на себя одеяло, не желая вставать.

– Э, нет, дорогая! Ты так скоро плесенью покроешься! Не могу на тебя такую смотреть! Вставай немедленно! – Шереметьева «включила» строгую старшую сестру. – Хватит себя мучить! Сейчас мы наедимся шоколадок до тошноты, а потом отправимся по магазинам, поняла? В конце концов, подумай о своём малыше! Пошёл он нахрен твой Воеводин, сволочь такая! Тоже мне, папаша…

– Стоп, – Лена удивлённо уставилась подругу. – Воеводин? Это его фамилия? Откуда ты знаешь?

– О, поглядите-ка, ожила наша красотка, – девушка улыбнулась. – Ты же сказала, его Воином кличут, так?

Ермолова кивнула.

– Вот! По всему городу трубят, что сегодня в твоём возлюбленном «Бестиарии» последний бой Воина, он же – Артём Воеводин, – Кира протянула яркую листовку, на которой красовался Он.

Тот, чей ребёнок растёт в её утробе.

Тот, что растоптал её на глазах у всей сволочной публики.

Тот, кто поселился в сердце адской болью.

– Последний бой? – проговорила онемевшими губами, не отрывая глаз от его грозного взгляда на листовке.

– Ну да, – Кира пожала плечами. – Говорят, вроде как в бизнес решил податься твой придурок. А сегодня в последний раз кулачищами помашет, бабла заработает напоследок, там говорят, такие ставки сегодня будут крутиться, что ого-го! Надеюсь, этому кретину на прощание как следует морду намылят, – прошипела Шереметьева.

– Он не проигрывает… – Лена смяла листовку и крепко зажала её в кулачке.

Время мести пришло. Сегодня или никогда.

– Да и хрен с ним, Лен! Всё, ничего не хочу слышать, пойдём торт лопать!

Ермолова ещё некоторое время сопротивлялась, но отвязаться от Шереметьевой не так-то легко.

Пришлось подняться с постели и засеменить на кухню, где девушку уже ожидал накрытый стол.

– Кир, ну зачем всё это? У тебя и так зарплата, как кот наплакал, а ты столько всего накупила.

– Деньги это всего-навсего бумажки. А тебе питаться надо хорошо, вон как похудела, – именно за эту искренность и душевную доброту Лена любила свою подругу.

– Ничего, скоро у нас будут деньги, – девушка села за стол и со злостью стала терзать кусочек шоколадного торта, явно представляя на его месте Воеводина.

– Так, я не поняла, это ты о чём? – Кира прищурилась, чувствуя неладное.

– Сегодня мы идём в «Бестиарий».