Анастасия Шевченко
Восточная Несказка: Как добиться успеха в Дубае БЕЗ эскорта, денег и замужества
Глава 5
Омар сдержал свое слово. Вторая попытка моего сотрудничества с компанией А увенчалась успехом. Я всегда вовремя получала оплату, видела со стороны арабских коллег энтузиазм и готовность помогать в любое время, а когда я приезжала в дубайский офис, Омар всегда уделял внимание нашему общению и лично обсуждал со мной рабочие вопросы.
На мое удивление Гасан делал то же самое. Естественно, я продолжала держать на него обиду за тот инцидент, когда он решил отдать наш проект своей гражданской жене Наде. Однако Гасан общался со мной легко и непринужденно, как будто между нами не было никакого конфликта, тем самым демонстрируя типичную модель поведения восточного человека.
Жители Ближнего Востока очень тонко организованы.
Мы, русские, вспыльчивые ребята и не стесняемся показывать свое недовольство, гнев и другие бурные реакции. Со временем эмоции утихают, нам становится неудобно и мы стараемся не показываться свидетелям своих спонтанных «концертов» на глаза.
Арабы так не поступают.
Не важно, какие чувства они испытывают в действительности, вы никогда не увидите и даже не ощутите их ни на деловых переговорах, ни в любой другой формальной обстановке.
Арабы всегда добры, любезны и «вооружены» кофе с финиками для того, чтобы угощать своих гостей. Гостеприимство и вежливость, являющиеся их национальной чертой, помогают им расслабить собеседника и выиграть время, чтобы лучше его узнать. Однако подобный подход ничего не имеет общего с неискренностью. Просто в любой ситуации арабы очень осторожны.
Сначала моя русская душа требовала разборок и выяснения отношений с Гасаном, но потом я поняла, что он поступает очень мудро и правильно, делая вид, что между нами не было никакого конфликта.
Здесь и сейчас мы партнеры. То, что было раньше, уже не важно, а что будет потом, мы не можем знать. Поэтому сегодня нужно действовать в соответствии с предложенными обстоятельствами.
Научившись на Востоке сдержанности и осторожности в высказываниях и поступках, я поняла, что эти качества очень помогают в жизни. Теперь, прежде чем выйти из себя и отправить тяжелого собеседника куда подальше, я выдыхаю и делаю несколько попыток найти к нему подход по-восточному. В 99 случаев из 100 это срабатывает.
Наше сотрудничество с компанией А продолжалось девять месяцев. После первого тендера мы выиграли еще несколько крупных проектов и привезли на Чемпионат мира по футболу – 2018 в общей сложности несколько тысяч туристов из Ближнего Востока в Россию, включая шейхов, представителей королевских семей, сотрудников ближневосточных СМИ, топ-менеджеров известных компаний, инфлюенсеров, простых фанатов и даже группу из Палестины и Сектора Газы.
Я была в шоке от такого объема работы и постоянно увеличивающегося количества интересных и сложно выполнимых заказов. Для того чтобы понять, что именно я имею в виду, приведу вам интересный пример.
Один молодой шейх прямо накануне финала Чемпионата связался с моими партнерами и сказал, что намерен вылететь в Россию со своими высокопоставленными гостями на нескольких частных самолетах. Он обратился к нам за множеством разных сервисов, включая вооруженную охрану, десятки BMW последней модели и заоблачным количеством черных минивэнов марки «мерседес».
Найти минивэны в Москве перед финалом Чемпионата было совершенно нереально. Все автомобили были забронированы русскими чиновниками и теми, кто позаботился о них за полгода до мероприятия. Что бы я ни предлагала в качестве альтернативы, шейх ни на что не соглашался и твердо настаивал именно на черных минивэнах определенной модели марки «мерседес», заверив, что заплатит за предоставленную услугу любые деньги.
Я понимала, что это очередной крутой заказ и шанс заявить о себе. Если гость останется доволен, то он вернется в Россию еще много раз, а также порекомендует мою компанию другим людям.
На Ближнем Востоке очень развито понятие word of mouth, так называемая благоприятная рекомендация. Араб, посетивший новое направление, предположим Сочи, обязательно расскажет о поездке всем своим знакомым и членам семьи. Жители Ближнего Востока – заядлые путешественники, поэтому незамедлительно последуют его рекомендациям и отправятся в Сочи большой компанией родственников и друзей. Те расскажут своим знакомым, выложат в социальные сети свои фотографии и таким образом, замотивируют свое окружение побывать на курорте. Невероятно, но факт: через два-три рукопожатия все отели Сочи будут на 50 % заполнены с подачи первого приехавшего сюда арабского гостя.
Так это работает на Востоке: в вопросах выбора направления для отпуска арабы доверяют только своим, потому что никогда не путешествуют в одиночку. Они берут с собой жен, детей, пожилых родителей и хотят быть уверены, что поездка пройдет идеально. Именно поэтому мне было важно уделять внимание деталям, «ловить» настроение каждого гостя, предугадывать его желания и беспокоиться о положительной обратной связи.
Несмотря на большую загрузку и уже достаточно большое количество заработанных денег, к заказу молодого шейха, решившего приехать в Москву на финал Чемпионата мира, я отнеслась очень серьезно, и за три дня до его приезда круглосуточно искала нужные автомобили по всей Москве. К сожалению, от всех своих транспортных агентов я получила один и тот же ответ: все машины забронированы.
Так просто сдаваться я не хотела. Я уже подтвердила партнерам, что заказ шейха мы выполним, и они взяли с него предоплату, подтвердив наличие минивэнов. Однако частные самолеты шейха были практически в пути, а мне по-прежнему нечего было ему предложить.
Тогда в моей голове поселился совершенно сумасшедший план. Я начала «вылавливать» минивэны, которые ездили по Москве, и показывать жестами ни о чем не подозревающим водителям нужных авто просьбу припарковаться в стороне и уделить мне время. Наш бюджет позволял предлагать за аренду машин суммы, в 5 раз превышающие рыночные, но как правило, владельцы автомобилей «мерседес» и так являются богатыми людьми и не нуждаются в подработке. Практически от всех водителей я получила категорические отказы, но некоторые все же согласились, поддавшись скорее на умоляющий взгляд моих голубых глаз и красноречивые уговоры, чем на предлагаемые суммы.
Для того чтобы выполнить заказ, мне необходимо было найти еще внушительное количество минивэнов. Тогда в режиме сжатых сроков я начала связываться с собственниками автомобилей из других городов с просьбой перегнать их машины в Москву. Не понимаю, как мне удалось убедить людей, не работавших со мной прежде и не знающих меня лично, но в течение 24 часов на мой проект в столицу выехало необходимое количество минивэнов.
Удивительно, что никто из подрядчиков меня не подвел, не обманул, и я не потеряла деньги. Видимо, так происходит тогда, когда ты действительно одержим своей идеей, любишь ее и работаешь на износ.
Мы справились. Когда шейх и его гости приземлились во Внуково-3, аэропорту ВИП-авиации, их словно в голливудском кино ждал длинный ряд сверкающих автомобилей с профессиональными водителями в красивых костюмах. Шейх остался доволен, а я в очередной раз доказала себе, что никогда не стоит опускать руки. Напротив, нужно смотреть на ситуацию под разными углами и не бояться пробовать самые нестандартные решения.
Глава 6
Весь мир был в шоке от того, что происходило в России летом 2018-го. Иностранные СМИ пророчили нам стать худшими хозяевами за всю историю Чемпионата, но наша страна полностью развеяла о себе представления скептиков. Мир ждал агрессивных русских, преступность на улицах, снег посреди лета, вездесущих алкоголиков, выбегающих из-за каждого угла, и бешеных медведей, разгуливающих по Красной площади.
В действительности все это, конечно, не подтвердилось. Россия обеспечила всем участникам Чемпионата высочайший уровень безопасности, организации и развлечений. Сами россияне так радовались гостям, что готовы были ради них на все: бесплатно подвозили иностранцев до отелей на своих машинах, угощали их в барах с навязчивыми объятиями и криками «Ю ар май бразер!» и даже не пытались скрыть свой искренний детский восторг от общения с гостями. Многие туристы, с которыми работала моя команда, так впечатлились всем происходящим, что продлили свое пребывание в России, а когда уезжали, благодарили нас, делая это зачастую со слезами на глазах.
После того как президент Владимир Путин продлил визы в Россию всем участникам Чемпионата до конца 2018-го года, саудовские арабы, в числе которых были клиенты моей компании, не хотели возвращаться к себе на родину месяцами, и их правительству пришлось разослать увлекшимся путешественникам персональные письма с требованием вернуться домой до указанного срока. Это было очень мило и трогательно.
Я же была абсолютно счастлива потому, что занимаюсь любимым делом, приношу пользу людям, зарабатываю большие деньги и вношу свой вклад в популяризацию России среди иностранцев. Все, о чем я когда-то мечтала, сбылось наилучшим для меня образом. Несмотря на круглосуточную работу, нагрузку и нервные ситуации, которые всегда происходят при работе с большими группами, я очень не хотела, чтобы Чемпионат закончился, а вместе с ним закончились и наши проекты. Поэтому я придумала план развития России как туристического направления среди арабов и сразу после финала, завершив дела, отправилась к своим партнерам в Дубай для обсуждения дальнейшего сотрудничества.
Мне также предстояло забрать у них оставшуюся сумму за реализацию первого выигранного тендера, но об этом я даже не волновалась. Я представляла, как зайду в кабинет Омара, получу от него благодарность за успешную реализацию проектов, и за чашкой арабского кофе мы вспомним былые обиды и будем шутить о том, как ругались в самом начале.
Каково же было мое удивление, когда я не просто не услышала от Омара благодарности в свой адрес, но и узнала, что он не считает нужным заплатить мне то, что было положено мне по контракту.
Его как будто подменили. Омар вел себя холодно, отстраненно и даже грубо. Он сказал, что клиенты остались недовольны услугами моей компании, я нанесла ему репутационный ущерб, и поэтому мои деньги будут удержаны в пользу А в качестве компенсации.
– Омар, ты шутишь? – сначала я правда думала, что партнер меня разыгрывает. – У нас есть множество благодарных отзывов, которые доказывают, что все проекты были реализованы просто замечательно.
– Не хочу видеть никакие отзывы. Я напрямую общался с клиентом и не вижу повода не доверять столь уважаемой компании. Ты не справилась с проектом и мы ничего тебе не заплатим, – был ответ некогда приветливого Омара.
– Но ты можешь сказать мне, что именно было не так? – спросила я, чувствуя, как слезы подкатывают к глазам.
Мне было очень обидно, ведь я знала, что моя команда выполнила все обязательства, а туристы остались очень довольны нашей работой.
Ответ Омара был фееричным. Я готова была услышать все что угодно, но не то, что бутерброды в туристических ланч-боксах были невкусными, а кровати в отелях недостаточно мягкими. Стало понятно, что Омар просто не хотел мне платить, придумывая не имеющие ничего общего с действительностью предлоги.
После нашего неприятного разговора я долго пыталась переубедить бывшего партнера – предоставляла ему доказательства выполнения всех наших договоренностей и пыталась вывести его на конструктивный диалог, чтобы найти оптимальное для обеих сторон решение. Но Омар твердо стоял на своем. Гасан же по понятным причинам его поддерживал.
Я знала, что у компании А был еще один учредитель, настоящий арабский шейх и очень известный человек на Ближнем Востоке. Каким-то чудом я нашла его телефон, написала в ватсапе сообщение с просьбой о встрече, но ответа не получила. По моим сведениям, в Эмиратах шейх владел около 200 различными бизнесами, и туристический холдинг был лишь одним из них. Шейх не занимался управленческими вопросами и доверил менеджерский функционал своим партнерам, Омару и Гасану. Из этого я сделала вывод, что его игнорирование моей просьбы о встрече было вполне логичным, но я была рада тому, что не испугалась его статуса и предприняла еще одну попытку договориться с партнерами мирным путем.
В конечном итоге я поняла, что все двери, в которые я могла постучаться, оказались закрыты и просить о помощи мне было больше не у кого. Тогда я пришла к Омару и озвучила свое намерение подать на А в суд. Его это только рассмешило. На тот момент мои партнеры были на 100 % уверены, что я не решусь на столь радикальный шаг. У них был офис в престижном районе Дубая, идеальная деловая репутация, местный шейх в составе учредителей, сотни сотрудников, тысячи счастливых клиентов и партнеров. Я же тогда была новичком туристического бизнеса, компанией-малышом, которая только-только появилась на рынке.
Конечно, все помнили историю о том, как смело я приехала к Гасану бороться за проект, когда он хотел передать его своей жене Наде. Но одно дело не побояться прорваться в кабинет к собственнику компании и совсем другое, будучи русской молодой девушкой, подать в суд в Дубае на крупного игрока ведущей отрасли ОАЭ.
Мне было обидно, больно, очень страшно, но я ясно понимала, что не смогу уважать себя до конца своей жизни, если струшу и хотя бы не попробую побороться за то, что по праву мне принадлежит. Пусть даже с теми, кто сильнее, богаче и авторитетнее меня. Я сказала себе, что даже если я проиграю, потеряю деньги и опозорюсь, лично я буду знать, что честно сражалась до конца. Честно в первую очередь по отношению к себе.
Я посчитала финансы, которыми на тот момент располагала, и решила, что могу позволить себе проигрыш, в случае которого местный суд обязал бы меня выплатить компенсацию пострадавшей стороне. Затем передо мной стояла задача найти хорошего адвоката. Я замучила этим вопросом всех знакомых, объездила огромное количество адвокатских бюро в Дубае, выслушала кучу рекомендаций и когда практически отчаялась, встретила Ахмеда.
Ахмед был эмигрантом из Египта, но жил в Эмиратах последние 15 лет. Правовая база ОАЭ представляет собой интересный сплав законов Шариата и египетского гражданского права, и Ахмед, получивший образование и опыт в Египте, показался мне хорошим кандидатом на роль моего защитника. Более того, я узнала, что все дела, за которые он брался, включая даже кейсы против страховых компаний, одерживали победу в суде. А выиграть дело со страховщиками дорогого стоит! Так, послужной список и решительный настрой Ахмеда произвели на меня впечатление, мы ударили по рукам, и я со спокойным сердцем улетела в Москву для подготовки необходимых документов.
Но в Москве меня ждал неприятный сюрприз. Меня обокрали.
Глава 7
По приезде в Москву я обнаружила, что все наличные, которые были у меня в квартире, исчезли, а вместе с ними испарились и деньги с расчетного счета моей компании.
Как такое могло случиться? О деньгах знали только отчим и мама, они же имели доступ к счету, но я не допускала мысли, что семья могла так со мной поступить. Родные люди, воспользовавшись моим отсутствием, украли перед судом все деньги, зная, как тяжело я их зарабатывала? Этого не может быть, это какая-то ошибка, абсурд!
Основой отношений в нашей семье всегда были любовь, искренность и щедрость. С детства я считала маму своим лучшим другом и доверяла ей целиком и полностью. Мы вместе прошли множество испытаний, всегда поддерживали друг друга, и я, последние годы живя в острой нехватке финансов, часто экономила на своих потребностях, но стабильно отправляла родным деньги на жизнь и погашение образовавшихся долгов. В семье никогда не было воровства и обмана, иначе позволять маме вести бухгалтерию в своей компании и предоставлять ключи от банковского счета было бы с моей стороны просто нелогичным. В этой связи я не верила в произошедшее до последнего и думала, что это какой-то страшный сон, который вот-вот закончится или окажется неуместной шуткой, розыгрышем и глупостью.
Но все события были более чем реальны.
После того как я вернулась в Москву и обнаружила пропажу всех своих денег, мама перестала выходить со мной на связь, а отчим, побоявшись обращения в полицию, решил меня напугать и сильно избил. Я поняла, что больше не могу оставаться в своей съемной квартире, адрес которой он знал, и переехала к школьной подруге Наде и ее мужу Никите, которые сразу откликнулись на мою просьбу о помощи.
Я жила у друзей достаточно долго, ни разу не ощутив себя неудобным гостем. Ребята по очереди дежурили у моей кровати, на которой я ревела каждую ночь, хотя рано утром им нужно было вставать на работу. Надя, зная, что я ограничена в финансах, не разрешала мне тратить деньги на покупку еды, постоянно готовила какие-то кулинарные изыски и умоляла меня хоть что-то съесть. У меня же на фоне стресса совершенно пропал аппетит, и с каждым днем я сильно теряла в весе. Вместе с Никитой она пыталась отвлекать меня разговорами и совместными просмотрами фильмов, но я только смотрела на все происходящее стеклянными глазами и мало понимала происходящее.
– Ты очень сильная, хотя бы потому, что такие испытания не даются слабым людям. Ты обязательно сможешь через это пройти! – уверенно подбадривала меня подруга, пряча свои слезы.
Мы дружили с 12 лет, сидели в школе за одной партой и очень любили друг друга, поэтому Надя принимала мои трудности так близко к сердцу.
– Я не хочу быть сильной, я не хочу через это проходить! – отвечала я, корчась от физической боли в животе и сердце, – еще недавно у меня была семья, а сейчас вся моя жизнь рухнула, и я совсем не знаю, что мне делать.
Мне было ужасно стыдно рассказать о произошедшем кому-то из своего окружения, но самым близким друзьям я все же открылась. Подруга-психолог дала мне несколько консультаций, но узнав, что мой организм напрочь отказывается от сна и еды, испугалась последствий и направила меня к психотерапевту.
Им оказалась яркая блондинка лет шестидесяти с проницательным взглядом. Она работала в паре с двумя специалистами – клиническим психологом и психиатром. Собираясь на сеанс терапии, я была уверена, что как только расскажу врачам свою историю, то непременно получу жалость, сочувствие и утешение, которых так сильно мне не хватало. Однако все произошло совершенно иначе. Специалисты дали мне только пять минут на то, чтобы я рассказала суть своей ситуации, задали несколько сухих уточняющих вопросов и попросили лечь на кушетку.
Врачи использовали практики гипноза, методику аутотренинга и наверняка какие-то другие психотерапевтические инструменты, которые вызвали у меня целую бурю эмоций. Не в силах себя сдерживать, я буквально выла на весь кабинет, обливалась слезами, впивалась зубами в свой кулак, кричала, что мне больно, обидно, страшно, и я не могу вынести все то, что сейчас происходит в моей жизни.
Спустя два часа я вышла из кабинета с чувством облегчения. Более того, впервые за долгое время ко мне пришла здравая мысль, которая впоследствии очень долго, примерно полгода, крутилась в моей голове и давала силы двигаться дальше, несмотря на периодически появляющиеся приступы отчаяния. Мысль звучала так: «Я должна что-то сделать». В сложные периоды, вспоминая эту фразу, я призывала себя действовать, а не поддаваться паническим настроениям и страху, и такой аутотренинг действительно мне помогал.
Несколько сеансов терапии и неутомимая поддержка друзей придали мне немного сил, и я решила попробовать вернуть свои деньги. Сначала я позвонила маме, чтобы разобраться в мотивах ее поступка, но она отказалась говорить по телефону и предложила увидеться в торговом центре. На встречу пришла не моя любимая мама, которую я знала с рождения, а совершенно чужая женщина с холодными глазами и жестким голосом. Она обвиняла меня в том, что я неблагодарна и не ценю то, что они вместе с отчимом вырастили меня, давали еду, кров и одежду, платили за мою частную школу, благодаря которой сегодня я прекрасно знаю английский и имею возможность заниматься международной деятельностью. Мама убеждала меня, что мой заработок – это заслуга всей семьи, поэтому они с отчимом имеют на него полное право.
– Мама, но у меня в скором времени будет суд, – тихо возразила я. – Мне нужны мои деньги.
– Это не твои деньги! Ты их заработала, будучи в семье. Мы всегда поддерживали тебя, а ты забрала все себе! – кричала она.
Мама действительно работала в моей компании бухгалтером. После ее желания переехать в Москву я дополнительно оплачивала ей отдельную квартиру и давала деньги на жизнь. Когда отчим захотел поучаствовать в работе с моими клиентами на Чемпионате мира, я также откликнулась на его просьбу, и он получил за свою работу вознаграждение, многократно превышающее среднерыночный заработок за подобные услуги. Никто из членов семьи не помогал мне бесплатно, а если бы они отказались от моего предложения, мне бы не составило никакого труда найти им замену.
– Хватит играться и рисковать, – заявила мама, имея в виду то, что не поддерживает мою идею идти в суд. – Удалось тебе заработать деньги – вложи их в недвижимость в Москве, это всегда выгодно. Но квартиру я оформлю на себя, чтобы ты не наделала глупостей, – закончила она, затем резко встала из-за стола и, сославшись на головную боль, вышла из кафе.
Сказать, что наша беседа меня шокировала – это не сказать ничего. Я ожидала все что угодно, но не настолько холодного разговора с самым родным человеком в моей жизни.
Решив побороться за свои деньги, я подключила знакомых и попробовала найти рычаги давления на маму. Все это заняло время, и когда мой приятель-юрист начал мне помогать, выяснилось, что мама уже потратила украденное, купив квартиру в Москве, которую она оформила на свое имя. Мне объяснили, что можно завести уголовное дело, но в этом случае маму и отчима скорее всего ждало тюремное заключение. Я взяла на размышление сутки и отказалась от этой идеи. В моей душе, помимо боли и жажды справедливости, было нежелание причинить маме вред. Я знала, что возвращение денег не принесет мне счастья, если человек, подаривший мне жизнь, окажется за решеткой.
Выяснилось, что я могу врываться в кабинеты арабских боссов, выигрывать тендеры, вести огромные проекты, руководить взрослыми мужчинами, но только мама стала тем человеком, перед которым я ослабила хватку и сложила свое оружие.
Есть такая книга «Диалоги с Богом».
На тот момент мои диалоги с Богом выглядели примерно так: «Что Ты от меня хочешь? Ты же видишь, что я уже стою на коленях, а как только пытаюсь встать, мне наносят новый удар, и я падаю снова. С чего Ты взял, что я в состоянии вынести весь этот ужас? Ты правда считаешь, что я самый плохой человек на всей Земле, который заслужил то, чтобы его предала родная мать? Я знаю, что Ты справедлив, но со мной Ты поступаешь несправедливо».
Я каждый день ругалась со Всевышним, но все же продолжала Ему молиться, потому что понимала, что более сильного покровителя и другого адреса для помощи у меня нет, а сама я не справлялась.
Забегая вперед, я скажу, что простила свою маму. Мы по-прежнему не общаемся и вряд ли когда-нибудь будем, потому что обе этого не хотим, но прощение произошло.
Его процесс шел трудно и долго – с терапией, прогрессами, откатами, таблетками, встречами с психиатрами, клиническими психологами, посыланиями их всех вместе взятых куда подальше и возвращениями обратно, коучами, книгами по самопомощи, навязчивым нежеланием жить, молитвами, изучениями религиозных писаний, истеричными разговорами с друзьями, ненавистью, проклятиями, ночными припадками, алкоголем в попытках приглушить боль, экстремальными видами спорта и многим другим.
Но я простила.
Прощению в книге я уделила отдельное внимание. Я не просто так выворачиваю себя наизнанку, вспоминая трагические события своей жизни. Мое откровение происходит не ради желания пощекотать нервы себе и вам.
Я хочу помочь всем тем, кто пережил в своей жизни тяжелое предательство и утрату. Я имею на это право. Возможно, это даже моя обязанность, потому что я прошла огромный путь от полной безысходности и суицидальных мыслей до счастливой жизни человека со стабильной психикой.
Сейчас я только начинаю посвящать вас в свою историю. Но вскоре я разберу по косточкам свой опыт прощения, и я уверяю вас, что если вы сможете меня услышать, то отпустите все свои обиды и вступите в новую жизнь, даже если сейчас это с трудом ее себе представляете.