Анастасия Сиалана
Первый всадник
Когда брюнет подошел к нам на кухню, у меня все сжалось внутри. Я не имела ни малейшего понятия, что делать дальше.
– И чего вы тут опять смотрите?
Тренер взял с корзинки на кухонном островке грушу и зашел мне за спину. Укусил, но не прожевал. На экране на повторе проигрывались пять секунд видео. Тех самых.
Глава 16
Смена лагеря
– Дьявол, – глухо выругался Костя, опустил взгляд на столешницу и оперся на нее руками.
Надкушенная груша выскользнула из ладони и покатилась по поверхности, сорвавшись с островка на пол. То, что ангел успел откусить, он просто выплюнул в раковину, что была в двух шагах от кухонного островка. Я молчала. Мне было страшно даже предположение выдвигать. Все тело просто замерло, а я не спешила выводить себя из этого состояния. Я боялась. Все равно, что сказал бы тренер. Это больше не имело значения. Отныне я не доверяла ему.
– Константин, не выражайся, пожалуйста, – басисто попросил Боря, кладя свои большие ладони на мои плечи.
Неосознанно ангел встал между мной и брюнетом, ограждая нас от стычки. Я не знала, за кого был криминалист, но угроза от него не исходила. Наоборот, я чувствовала себя увереннее, насколько это было возможно в данной ситуации.
– Я бы тоже хотел знать, почему ты следил за смертной задолго до обнаружения в ней благодати. Не поэтому ли ты так просил ее защиты? – вот теперь я видела криминалиста. Обнаружил улики и сразу задал нужные вопросы.
– Борис, вот только ты в это не лезь, – огрызнулся тренер.
Тогда я быстрым движением выдернула флешку из ноутбука, соскочила с барного стула и быстрым шагом направилась к журнальному столику. Там был мой кинжал. Пусть я боялась этого оружия, но оно было частью моей загадки, и оставить ее ненадежным ангелам я не могла.
Может, и вправду демоны лучше?
Сам столик вчера протер Боря, как и попытался отмыть от копоти бежевый ковер. Только грязь размазал, однако уставший Костя ничего не заметил вчера. А поплавившийся столик мы просто накрыли найденным на кухне вафельным полотенцем. Похоже, оно также отлично прикрыло безнадежно испорченный ковер.
В сантиметре от рукоятки моя рука замерла. Было страшно, особенно если учитывать мою дикую боязнь огня. Однако я пересилила себя, закрыла глаза и схватила кинжал. Руку не пекло и даже не грело. Тогда я осмелилась приоткрыть веки. Ничего не происходило. Пальцы сжимали обычный, но очень изящный и явно дорогой кинжал. Главное, что не магический и не огненный.
Когда опасность воспламенения миновала, я смело направилась к выходу.
– Стой! – оживился Костя, – куда ты собралась?
Голос был взволнованным и из-за этого громче обычного. Тренер оттолкнулся от столешницы, подбежал ко мне и попытался взять за руки, но я отшатнулась от него.
– Не трогай меня! – выкрикнула, выставляя перед собой кинжал.
Это подействовало. Брюнет отошел и поднял руки, больше ничего не предпринимая. Физически точно.
– Ви, успокойся. Дай все объяснить, – ровным тоном голоса просил мужчина.
– Не смей называть меня Ви! Для тебя я Виктория, – выплюнула в лицо тренера.
Одной рукой я влазила в кроссовки, второй держала оружие на уровне груди. Вряд ли бы я смогла проткнуть кого-то, но вот неизвестной магии, что заключена в кинжале, ангелы опасались.
– Хорошо, Виктория. Да, я следил за тобой задолго до личной встречи. С третьего курса, – нехотя признался тренер, опуская руки.
Я даже перестала влазить во второй кроссовок, так потрясло меня сказанное.
– Я не вредил тебе и не вмешивался в твою жизнь. Нет смысла что-то начинать, когда продолжение невозможно, – расплывчато продолжил брюнет.
Я все еще мало что понимала, но вот Боря понял.
– Господи, Костя, – и криминалист отвернул голову, прикладывая пальцы к своему подбородку и нижней губе. Он был поражен.
Из-за реплики Бориса кулаки брюнета сжались, и он замолчал на несколько минут. За эту передышку я полностью обулась и просто стояла спиной к выходу и лицом к нестабильному ангелу. Я и сама была взволнована. Нижняя губа уже начинала слегка подрагивать от напряжения.
– Лев оказался прав, – прошептал Боря, но мы услышали его в стоящей тишине. В этом лофте отличная звукоизоляция, возможно, магическая.
– Лев – высокомерный ублюдок, – рыкнул Костя, – но даже такие иногда бывают правы в своих бредовых предположениях.
– О чем вы, черт возьми? – не выдержала я. Загадок и так было завались, новым уже просто не было места в моей голове.
– О том, что ангелам нельзя быть со смертными, – ответил Боря, – это нерушимый закон. Однако никто не может запретить любить. Даже господь бог.
Я медленно перевела взгляд на все еще напряженного Костю. Мужчина больше не смотрел вниз. Он смотрел на меня. Это был настолько пронзительный взгляд, что я сделала шаг назад, упираясь в дверь.
– Ложь, – дрожащим голосом ответила на молчаливые заверения, – все ложь. Ни слова правды!
У меня начиналась истерика. Я чувствовала ее. Это настолько разозлило меня, что снова наступило то странное состояние собранности и жажды битвы. Мне надоело так часто становиться распускающей нюни девицей.
– Я заметил тебя совершенно случайно, – спокойно заговорил Костя, делая ко мне маленький шаг, – огненное пятнышко в сквере университета. Ты переходила из корпуса в корпус, а я лишь видел рыжие волосы. Гораздо позже я решился посмотреть на тебя вблизи. И стало хуже…
Он снова сделал ко мне шаг. С каждым новым предложением ангел старался как можно осторожнее приблизиться, не напугав меня. Я видела его маневр. Видела и ждала, когда он подойдет. Это было похоже на охоту, где я изображала дичь, чтобы заманить хищника. Вот только сейчас хищником была я. Все виделось четко. Эмоции больше не мешали мне, а кинжал в ладони нагрелся. Тогда я опустила его, заведя руку за спину, чтобы об изменениях во мне ангелы узнали как можно позже.
– Я начал провожать тебя каждое утро на занятия и с них. Это было легко сделать незаметно. Вокруг меня всегда вилось естественное прикрытие. Кто упрекнет в преследовании мужчину, которого окружает толпа красоток? – и ангел усмехнулся своим же рассуждениям.
– Я никогда не собирался знакомиться с тобой. Это произошло случайно, – и он подошел ко мне на расстояние согнутой руки, – ты оказалась просвещенной. Той, с кем я могу иметь отношения, – на этом его лицо помрачнело, – думал, что могу. Я не врал.
Я широко улыбнулась, и Костя дернулся от неожиданности, но все равно решил коснуться моего лица и поцеловать. Его ладонь неуверенно легла на мою щеку, а взгляд опустился на губы. Нежное поглаживание, что спустилось к шее и притянуло меня ближе к мужчине. Он осторожно склонился ко мне, почти касаясь моих губ своими. Я приоткрыла рот и…
– Врал, – шепот в самые губы, и я отшвырнула мужчину вглубь квартиры.
Кинжал мгновенно отозвался на мое состояние и перерос в широкий меч. Я была готова защищаться. Лезвие горело алой вязью, а рукоять легла в руки как влитая. Ощущалось, будто я была единым целым со своим оружием. А еще я видела в ангелах врагов. Сейчас, в этом состоянии, я чувствовала сильную угрозу, исходящую от обоих.
– Дьявол! – на этот раз выругался Борис, выпуская четыре крыла – она же…
Кто я, ангел не сказал, но выглядел крайне удивленным и готовым атаковать. Меня тоже считали врагом. А вот Костя совершенно не удивился. Он знал. Брюнет единственный из крылатых, кто видел меня с мечом.
– Я же сказала, врал, – усмехнулась в лицо тренера, держа перед собой меч. Было больно.
Ангел давно понял, что со мной происходит, поэтому не трогал кинжал и не заострял на нем внимания. А еще избегал меня, сутки проторчав неизвестно где. Моим доверием только что подтерлись.
– Беги, – нехотя выдавил из себя Константин, а все его тело напряглось. Из-за спины показалась пара бурых крыльев, а глаза засветились бирюзовым светом.
– Что ты творишь? – растеряно произнес Боря, но сделать ничего не смог. Брюнет снес его с ног в ту же секунду, прикладывая головой о пол.
– Я сказал, беги, дура! – взревел ангел, удерживая мощного Борю одной рукой, – успеем еще повоевать.
И на лице ангела проступила так неуместная сейчас грустная улыбка.
Ждать дольше было глупо, и я вылетела из квартиры, сбежала по лестнице и рванула к своему самураю. Отстегнула сетку от сидения и достала шлем. Меч стал кинжалом лишь по желанию и отлично расположился в одной из петель для ремня на моих джинсах. Все это заняло считаные минуты, но когда я с громким ревом мотора выскочила из соседнего двора, через окно Кости, вынося его с куском стены, вылетел крылатый силуэт. Могу поклясться, что у выпавшего была черноволосая голова.
Кажется, Боря разозлился.
Дальше я ничего не слышала, кроме свиста ветра и городского трафика. Эмоции все еще меня не догнали, но я была уверена, мое сверхстойкое состояние пройдет. Ехать было некуда, поэтому я просто остановилась в незнакомом районе на заправке, где стояла гостиница. Денег не было, поэтому номер мне не светил, но вот беседка в лесу рядом со стоянкой стала отличным местом, чтобы выораться и побиться головой о деревья.
– Нет у тебя союзников, Ви. Только враги, – болтала сама с собой я, наматывая сопли на кулак. Недостойное сильной личности занятие, но в моей ситуации можно было поддаться слабости.
Через час стало совершенно все равно, кто меня найдет и что сделает. Хотелось к папе. Чтобы обнял, сказал парочку утешительных слов, а потом решил все проблемы, как он делает это в своей компании.
– Госпожа? – тихо позвал неожиданный гость со спины.
Я рванула вперед, ожидаемо падая с лавочки лицом вниз. Луксор тут же перескочил ограждение беседки и помог мне встать. Я, конечно, пыталась отбиться, но меня все равно подняли. После блондин сделал шаг назад и перестал вторгаться в мое личное пространство. Это было странно и совсем не соответствовало моим представлениям об убийстве.
– Госпожа, вас очень ждут. Прошу вас поехать с нами, – и Луксор поклонился до пояса.
Такое отношение шокировало, отчего я просто не знала, что сказать.
– Почему ты зовешь меня госпожой?
– Потому что вы моя госпожа. Если хотите узнать больше, садитесь в машину. Она только из салона, – блондин указал рукой на новенький Порше красного цвета.
– Я не оставлю свой байк, – нашла отговорку я. Ехать не хотелось совершенно, но вот выбора у меня могло и не быть.
Блондин хищно улыбнулся и повернулся к стоящему рядом с Порше черному бусу. Возле второй машины стояло двое в костюмах, одни из тех семи, которых я видела у дома Кости.
Как я и думала, выхода нет.
– Гор! – позвал кого-то Луксор.
Один из мужчин направился к нам. Из его особенностей я отметила вышколенную осанку и высоко поднятую голову. Он будто смотрел на всех свысока. Однако когда кудрявый шатен поравнялся со мной, то его голова слегка склонилась. Правильные, аристократичные черты, аккуратные кудри – это был очень странный человек, если, вообще, человек.
– Это Егор, – представил мне незнакомца блондин, – четырехкратный чемпион мира по шоссейно-кольцевым мотогонкам Гран-при.
Я так вытаращила глаза на кудрявого, что тот не удержался от самодовольной улыбки.
– Как считаете, госпожа? Достоин он вести ваш байк, пока вы с удобством поедите со мной в роскошном автомобиле?
Я с трудом закрыла рот и сглотнула, чтобы собраться с мыслями.
– Если только не уведет моего ниндзя на мотогонки, – хрипло произнесла, вызвав улыбки уже у обоих мужчин.
– Тогда прошу сюда, – Луксор предложил мне руку, и я ее приняла.
В бусе сидели четверо оставшихся костюмов, я увидела их, когда Гор вытащил из салона мотокуртку и перчатки. Глупо было сопротивляться. Заранее проигрышное дело.
– Какой план в этот раз? Сбивать не будете, это очевидно, – я двигалась неуклюже, все время подкашивались от усталости и эмоционального истощения ноги, – влепитесь в цементное заграждение вместе со мной?
– Уверяю вас, госпожа, это был несчастный случай. Я виноват лишь в том, что побоялся упустить вас из виду и слишком увеличил скорость. А дальше все сделал резкий поворот. Никто не хочет причинять вам вред.
Как ни странно, я верила парню. Ужас на его лице, когда блондина несло на меня, был подлинным. Это я видела лично на записи с камеры. Если при аварии я списала это на шок и фантазию, то техника не врала. Просто на момент просмотра записей гораздо важнее было участие Кости в моем спасении, нежели испуганный демон.
Он же демон? А, не важно. Ангелы уже отличились, посмотрим, как поведет себя другая сторона.
Что интересно, Луксор спокойно вытащил мой кинжал из петельки джинсов, перед тем как посадить меня на пассажирское сидение, чтобы я не порезалась. Он не боялся моего оружия, как это было с ангелами. Более того, блондин вставил лезвие в красивые металлические ножны и осторожно положил кинжал на шелковую алую ткань, что была расстелена на заднем сидении.
Основательно подготовились. Или они были готовы задолго до аварии?
* * *
Прошло два часа, прежде чем мы подъехали к частному дому в закрытом секторе. На посту нас пропустили без проблем, даже состав проверять не стали. Но самое странное было то, что сектор оказался военным. Мне даже страшно было предположить, насколько глубоко высшие проникли в жизнь людей, раз им подконтрольна армия.
Сам дом был обычным коттеджем, если не считать защиты, которая окружала его. Первым делом я уловила запах нагретого железа и цемента. Позже обратила внимание на то, что на окнах и дверях есть по бокам металлические направляющие, по которым опускается точно не тканевая ролета. Скорее уж железные щиты. Что уж говорить о камерах по всему периметру и собаках.
Раньше бы я восхитилась архитектурой, цветом крыши и облицовки, но после всего произошедшего глаз начал цепляться совсем за другие вещи. Жить хотелось гораздо больше, нежели восхищаться красотой окружающей среды в последние минуты жизни. Именно эта странная собранность, что не давала мне паниковать и делать глупости, фактически сохраняла мне жизнь. Уже давно бы разбилась на байке от ПТСР.
– Госпожа.
Луксор открыл дверь с моей стороны и предложил помочь мне выйти из машины. Я позволила ему это. Главным образом из-за того, что, если в меня начнут стрелять, спрячусь за блондина. Однако убивать меня не спешили. В дом вошла без происшествий. Как только дверь закрылась за нами, на меня налетел вихрь в лице Нади. Повар рыдала навзрыд и вытирала сопли о мою рубашку.
– Мы думали, они уже сковали тебя и отправили в заточение-э-э, – выла девушка, слегка картавя и сжимая меня в тисках, никак не свойственных такой хрупкой фигурке.
– Я вырву с корнем крылья этого тетраморфа и повешу в своей лаборатории как трофей! – как обычно, бросалась угрозами Вера. Ее руки мелко подрагивали, но не от жажды рвать крылья, а от нервного напряжения. Это был отходняк.
Неужели они так сильно за меня переживали?
Я медленно подняла руку и нерешительно приобняла Надю. Наша саранча вздрогнула, и разразилась еще большим плачем.
– Да хватит ее душить! И реветь перестань, подавишься! – не выдержала микробиолог и оторвала от меня Надю.
Оказалось, эта обжорка рыдала с полным ртом какой-то сладости. Я хорошо уловила сладкий фруктовый запах, исходящий от девушки, когда она в меня вцепилась.
– Кислые червячки, – еле выговорила саранча и выудила из кармана начатую пачку мармеладного лакомства. Эту особу ничто не изменит.
– Он не делал тебе больно?
Это была Люба. Оказывается, наша хладная леди стояла на ступеньках лестницы, что вела на второй этаж, и наблюдала за нашим приветствием. Хладная – еще одна кличка Любы, которая прицепилась к ней из-за фамилии Хладнова и неулыбчивой натуры. Однако в больнице в глаза ее называли только Серым кардиналом.
– Нет.
Я соврала. Сделал, но не физически. Больно было внутри. От предательства, ото лжи, но главное, от заботы и внимания. Только лишившись последнего, я поняла, как сильно привязалась к Косте. И это злило и угнетало меня слишком сильно.
– Вот же крылатый ублюдок! – сплюнула Вера и положила ладонь мне на плечо, – мы отомстим.
Она мгновенно поняла, что я вру. Не полностью, но в деталях. Вера всегда была правдорубкой и при этом чувствовала эту самую правду, как гончая дичь.
– Девочки. Оставьте ее, – холодно потребовала Люба, – очевидно же, что, придя сюда, она готовилась умереть. Ведь так?
Я хотела ответить, но за меня это сделал Луксор. Похоже, вопрос был адресован ему.
– Да, Неизбежность.
Это прозвучало уважительно, но и вполовину не так благоговейно, как блондин обращался ко мне. Только сейчас, когда он обратился к бывшей подруге, я заметила эту явную разницу.
– Неизбежность? – я обернулась к парню, что стоял немного в стороне и позади.
– Да. Неизбежность, – он указал на Любу, – Безумие и Раздор, – поочередно, сначала на Надю, потом на Веру.
Эти странные обращения запутали меня еще больше. Я смотрела на подруг и совершенно ничего не понимала.
– О ангел бездны! Я же говорила, возьми курс религиоведения в универе, – вспылила Вера и развернулась к нам спиной, – я к своим пробиркам. Объяснять атеистке, что бог существует – гиблое дело. Желаю удачи.
И вирусолог открыла дверь у лестницы. Из проема, откуда-то снизу, лился белый искусственный свет. Похоже, то был подвал. Точнее, лаборатория под домом. Когда дверь захлопнулась, прихожую снова освещало только вечернее солнце.
– Давай, ты отдохнешь немного, а за ужином поговорим. Нам необходимо кое-что уладить, – предложила Люба.
Я ответила сдержанным кивком. Безопасностью по-прежнему не пахло, но и скорой смертью тоже, поэтому я решила все обдумать наедине с собой.
– Я так рада, что ты с нами, – Надя снова меня обняла, – ты скоро все поймешь.
За спиной что-то зашелестело, и саранча опять что-то зажевала, все еще обнимая меня. Неисправима. Она разжала свои тиски, отошла и достала из пакетика, который держала в руке, трех червячков. Я думала эта ненасытная запихнет в свой полный рот еще мармелада, но нет, она решила сделать и мой рот червивым. Пришлось жевать.
– Сладкое поднимает настроение и ослабляет стресс. Ну и витаминка С хорошо на мозги действует. Жуй, – и мне отдали начатую пачку желатинок.
– Спасибо.
Неслыханная щедрость от той, что всегда жует. Жизнь красиво подшутила над Надей, дав ей чудесную фамилию Сытникова. Однако, когда брюнетка достала из очередного кармана свободных джинсов еще одну пачку кислых червей, я поняла, что ничто не изменилось. Щедрая и расточительная одновременно. Родная.
– Я готовить ужин. Люб, на тебе периметр, – и саранча ушла влево, видимо, на кухню, закидывая новую порцию сладостей в бездонный желудок.
– Давай, я отведу тебя в твою комнату? – предложила Люба.
– Меня отведет Луксор, – холодно ответила, даже голос не дрогнул.
Нашего врача явно огорчили мои слова, но она приняла их с достоинством и характерным для хладной леди напускным безразличием.
– С удовольствием, госпожа, – и снова он склонил голову. Не так сильно, как при встрече, но заметно.
– А почему только я госпожа? – уточнила у блондина, когда мы оказались на втором этаже одни.
– У нас семерых только одна госпожа, больше быть не может, – проникновенный голос за спиной. Он заставлял нервничать и чувствовать себя неловко.
Парень улыбнулся, завораживая одним своим видом. Он заметил мою реакцию на него. Возбуждение. Это было до невозможного странно хотеть парня, которого видишь третий раз в жизни. Внизу появилась приятная тяжесть, а рот наполнился слюной, будто передо мной сочный кусок поджаренного стейка.
– А если спущу тебя с лестницы, очарование спадет? – зло прошипела, отступая от блондина.
– Простите, госпожа, – и он низко опустил голову. Возбуждение моментом утихло. – Я всегда контролирую силу, но сейчас слишком рад вашему возвращению, и не уследил за собой.
Я смотрела на это странное существо, что однозначно являлось высшим, и пыталась понять, чем заслужила его службу. И подлинная ли эта служба? Луксор имеет ту же власть над смертными, что и Костя, только природа воздействия разнится.
Чем больше я узнавала, тем запутаннее все становилось. Возможно, мне действительно необходим был отдых.
Блондин отвел меня в большую спальню в серо-фиолетовых тонах и оставил там. Ванна была смежная с комнатой, так что вопрос о душе отпал сам собой. Когда я освежилась и вернулась в спальню в одном полотенце, то обнаружила стильные широкие штаны и майку разлетайку. Все из светло-зеленой хлопчатобумажной ткани. Ну и мягкие домашние тапочки балетки в виде енотов.
– Бли-и-ин! Я забыла своих зайцев, – простонала, падая на кровать.
– Госпожа, все хорошо? – послышался голос из-за двери.
Меня сторожат? Или все же охраняют? Действие одно, но суть абсолютно разная. Хочется надеяться, что все-таки охраняют.
К ужину я спустилась вовремя. Надя расстаралась и наготовила кучу вкусностей, включая торт. Ну не может она себя сдерживать. Если ест, то много, если готовит, то чересчур.
Пока мы трапезничали, никто не заводил беседы, однако стоило дойти до чая, и девчонок прорвало.
– Что ты делала у тетраморфа? Кем была для него? Игрушкой? Я прибью его!
– Тебя хорошо кормили? Похудела, как мне кажется. Он морил тебя голодом?
– Голова не кружится? В глазах не темнеет? Может, дрожь в руках?
Они говорили, перебивая друг друга, и я не знала, кому отвечать и на какой вопрос. Вопросы соответствовали натуре каждой из девчонок, но вот их суть была одинаковой. Они беспокоились обо мне. Такое приятное и почти потерянное чувство. Я была счастлива снова ощутить его, поэтому просто рассмеялась от странного облегчения.
Даже если они решат меня использовать в чем-то нехорошем, это мгновение прошлого останется со мной.
– Хорошо все со мной. Костя знал, кто я, – сквозь смех ответила всем сразу.
– Так ты знаешь? – одновременный выкрик от четверых. Луксор был с нами, пусть просто стоял за моей спиной.
– Знает ангел, а я не имею ни малейшего понятия. Он не успел мне рассказать. С нами был его друг, и мне пришлось бежать, – кратко рассказала все.
– Они пытались тебя схватить? – спокойно уточнила Люба.
– Насчет Бориса не уверена, а вот Костя однозначно хотел, чтобы я сбежала, – смех иссяк, а вот в груди снова кольнуло.
На некоторое время все замолчали, очень громко думая и попивая чаек. Только Надя умудрилась и подумать, и сжевать полторта. Ее пережевывание служило неловким аккомпанементом для наших мыслей. Все было так привычно и так чуждо. Сплошное противоречие.
– Ви, мы поговорили с девочками, и решили рассказать тебе все завтра, – заговорила Люба, прикончив чашку чая.
– Почему завтра? Почему не сегодня?
– Ты вымотана и на грани нервного срыва. Вот-вот психанешь, снесешь полстены и сбежишь от нас на своих двоих. Тем более завтра у тебя защита диплома, моя дорогая, – огорошила меня подруга.
– Нет у меня завтра защиты. Я на больничном, – рассказала о своей отговорке.
– Мы в курсе, – ухмыльнулась Вера, – открытый перелом, это такая мерзкая травма. А как сложно с ней ходить. Особенно в универ вечерами.
Намек был ясен как день. Меня видели вчера в главном корпусе и сдали Софье Антоновне. Я уронила голову на подставленные ладони.
– Савелий взломал ноутбук тетраморфа и скачал твою доработанную дипломную. Мы распечатали ее и положили в папку. Емельян как раз только закончил с ней, – рассказала Люба, но я мало что поняла. Только то, что эти незнакомые ребята, скорее всего, из странной семерки Луксора.
– Мы позвонили банши от твоего имени и сказали, что у тебя всего лишь ушиб и небольшое рассечение. Врачи ошиблись с диагнозом. Наша личная врач уже подписала тебе больничный, – Вера широко улыбалась, наблюдая удивление на моем лице. Она была рада застать меня врасплох.
– Комиссия согласилась принять у тебя защиту диплома завтра в одиннадцать утра, – пробормотала доедающая торт саранча.
Слов у меня просто не было. Хотелось выругаться, что за меня все решили, но мне не десять лет, и я сама рада была побыстрее разобраться с защитой. Потому молча вытерла губы салфеткой, бросила ее на стол и поднялась.
– Я спать.
– Луксор побудет с тобой, – мгновенно выпалила Люба.
– Ну конечно, ведь у меня нервный срыв и на носу защита дипломной. Вдруг снесу крышу в попытке сбежать, – намеренно преувеличивала.
– Рада, что ты понимаешь, – совершенно спокойно произнесла врач.
– Да бог ты мой! Ты действительно хладная леди. Я же несерьезно. Блондин не будет спать со мной.
– Конечно, нет. Он будет хранить твой сон, – не сдавалась реаниматолог.
– Он будет хранить вечное молчание, если я застану его в своей спальне, – процедила сквозь зубы, но Люба все равно настаивала.
– Луксор, ты остаешься с Викторией.
– Луксор, ты останешься без первичных половых признаков, если выполнишь ее приказ.
– А какой у меня приказ, госпожа? – сладко произнес блондин и лукаво стрельнул в меня глазами.
– Сидеть под дверью!
– Обязательно сидеть? – весело уточнил Луксор.
– Можешь лежать.
– Лежать или сидеть, так? – издевался высший.
– Еще одно слово, и ты будешь висеть над моей дверью, – прорычала на полном серьезе.
– Благодарю, госпожа. Я постою, – и он низко поклонился.
– Луксор? – удивилась Люба.
– Прости, Неизбежность, но у нас только одна госпожа, и ее характер так же тверд и силен, как и раньше. Человеческая оболочка ничуть не уменьшила огня в ее сути, – восхищенно ответил старшей из нас блондин, – сегодня я буду стоять у двери госпожи, не смея зайти внутрь.
Я была удовлетворена таким ответом и спокойно пошла наверх отдыхать.
Чую, завтра будет тот еще денек.
