Анастасия Сиалана
Сидеть! Хороший босс
Глава 2. Болотная нечисть
Как вспомню свое собеседование, так вздрогну. Вот и сейчас не удержалась, чтобы не передернуть плечами, пока делала ксерокопию, стоя полубоком к кабинету начальника.
Не только само здание агентства и его местоположение отличались от общепринятых и повсеместных офисных высоток в городе. Сам офис на втором этаже представлял собой кирпичный лофт, где спрятаться можно было только за несущими колоннами, а таких насчитывалось всего десять. Уборная была единственным местом со стенами, в остальном второй этаж был лишен этой роскоши. Что до кабинета начальства, то он отделялся от остального офиса стеклянными перегородками, и дверь всегда была открыта. Все прозрачно и на виду. Люк Гранд был помешан на контроле. Если его сотрудники ушли пить кофе в обеденный перерыв на кухню, он должен их видеть. Если работают за столом, он должен следить, чтобы они не сачковали. Если бедные рабы пошли в туалет, он должен их слышать! Поэтому в санузле не было верха. Только стены два метра высотой и еще метр двадцать пустоты до общего офисного потолка. Просто «идеальные» условия работы.
– Копии договора! Сейчас! Живо! – рыкнул Гранд, наблюдая за мной через стекло.
Зачем ставил эти перегородки, если все и так прекрасно видно и слышно. Куда практичнее было бы без них. Наверняка Люк опасался, что кто-то из рабов, не сдержавшись, запустит в него папкой или телефоном. На худой конец, в него могли пулять бумажными шариками из ручек – тоже отличный способ расслабиться. Хоть мне и не была ясна причина установки стеклянных стен, но и этой хлипкой преграде я была рада. Часто приходится поминать начальство неприличным словом, но только шепотом. Кто знает, может, без этой преграды никто не решился бы на крепкое словечко в адрес босса.
– Несу-несу, – пробормотала себе под нос и подхватила заранее отксерокопированный договор.
– Если я недосчитаюсь хоть одной копии из тридцати, ты уволена! – снова подал голос злой дракон.
Я уже привыкла сравнивать начальника с огнедышащим ящером, тиранящим наш бедный «поселок». Хорошо, хоть принцесс не требует, только «злато».
Я зашла в открытую дверь со стопкой копий и одним привычным движением водрузила их на стол начальства. Гранд прекратил читать какие-то важные бумаги, отложил ручку и поднял на меня свои желтые глаза. Странный и очень редкий оттенок карего. Взгляд исподлобья пугал и заставлял трепетать. Мне даже иногда казалось, что радужка у босса состоит из жидкого золота.
Напряженные плечи и сжатые губы не сулили мне ничего хорошего. Сейчас этот деспот неверующий облизнет кончик пальца и начнет пересчитывать копии. И так повторяется изо дня в день. Иногда мне кажется, что босс отчаянно пытается найти способ меня уволить, но к вечеру паранойя отпускает. Однако сложно не заметить, что на ксерокопию мне отводится все меньше времени, а объем работ становится только больше. Пока я стою и отснимаю бумаги, вездесущее золотое око всегда следит за мной. Отсчитывает секунды, после чего гневно окликает меня на середине работы, зная, что я не успела. Но как же он ошибается.
Как хороший помощник и девушка, живущая в предоставленной работодателем квартире, я обязана быть безупречной, иначе точно уволят. Поэтому с первого же дня я начала налаживать контакт с окружающими. Теперь, когда босс на обеде, я провожу свой перерыв возле ксерокса, делая копии бумаг, что еще даже не дошли до начальства. Бухгалтер, кадровик, рекламщики, юрист и даже художники из арт-отдела, где создают макеты, присылают всю документацию сперва мне и только через час Гранду. Так что я подстраховалась на случай изжоги у огнедышащего босса.
Однако никак не пойму: директор намеренно каждый день увеличивает количество копий и сокращает отведенное на ксерокс время или это все приближающееся гнездование виновато? Если проще, то у Люка Гранда, гениального бизнесмена, должна состояться помолвка в июне, и он рвет и мечет перед этим событием пуще прежнего. Выкрик «Уволю!» утроился, по сравнению с прошлой неделей, и это только в мою сторону.
– Справилась, болотная нечисть. Свободна, – раздраженно бросил Люк, по привычке наклонив голову и хрустнув шеей.
О, мое прозвище – это отдельная история, как и этот привычный и сексуальный жест со стороны босса. Он делает это, только когда сильно взбудоражен чем-то и пытается не сорваться, однако узнала я об этой особенности не сразу. Все произошло в тот самый первый день после майских праздников. Кристина составляла мою анкету и первым ее вопросом была отнюдь не дата рождения.
– Вы кикимора? – в лоб и без предварительных ласк!
Я растерялась и начала неловко искать, куда бы спрятать глаза, а наткнулась на зеркальную дверцу шкафа и чуть не упала со стула. Удержалась, но стопку с бумагами все же скинула на пол. В отражении на меня смотрела полностью мутно-зеленая девушка с салатовыми прядями в русых волосах и черными кругами вокруг глаз. Это нечто действительно напоминало кикимору, и пришлось признать: замечание кадровика было справедливым.
– Да, – нехотя признала очевидное.
Как меня вообще пустили в здание, а не вывели под ручки за территорию агентства? Вид был просто ужасный и пугающий. С таким мейкапом только в садик деток пугать на утренниках. И то могли не пустить во избежание психологических травм у малышей.
Конечно, я благополучно забыла, что накануне собеседования решила колорировать свои осветленные пряди в ядовито-салатовый цвет. Как личность творческая, я часто экспериментирую с внешностью, и покраска прядей в зеленый была чуть ли не самым безобидным изменением в моем облике, которые я когда-либо испытывала на своем теле. Кто же мог знать, что краситель прямого действия и яркий макияж в тандеме с хорошим ливнем сотворят отличный боди-арт в стиле зеленого гоблина и трупа невесты.
– Я понимаю, каждый имеет право на самовыражение, но в нашем агентстве выставление напоказ личных особенностей не приветствуется. Даже больше: это запрещено, – отчитывала меня как маленькую блондинка.
И все равно я не могла на нее злиться. Было что-то в Кристине, что притягивало независимо от ее поступков и речей. Я даже не сразу задалась вопросом, какие именно личные особенности она имела в виду. Решила, что это она об отражении творческой натуры на внешности. Все должно быть строго и стильно, без лишней атрибутики и вычурности. С тех пор я носила исключительно брючные костюмы, оставляя пиджак на спинке стула. Это и было моим маленьким протестом. Только рубашка и никакого верха!
Продолжить опрос у нас не вышло, все так и застряло на моей внешности и имени. Замигала кнопка на телефоне, и раздался неприятный писк. Кристину вызывали по интеркому. Стоило блондинке нажать на кнопку связи, как из динамиков раздался грозный рык:
– Ты нашла мне помощника?
Ни здравствуйте, ни как дела. Только повышенный тон и требование.
– Да, директор. Морган Артхолл, окончила художественный факультет, графика и живопись. Кикимора. – На последнем слове внутри у меня все упало.
За что?! Ведь я так хорошо к ней относилась с самой первой встречи. Как она могла так меня опозорить перед будущим начальством?
– Отлично. С болотной нечистью у меня контакт лучше. Отправляй ее вниз, и как можно быстрее. У меня куча бумаг накопилась и остыл тройной эспрессо! Живо!
Вот так я попала в ад, откуда теперь сама не хочу уходить. Ведь и в аду бывают вечеринки, дружелюбные черти и свой личный однокомнатный котел.
Глава 3. Первая встреча
– Здесь ошибка, – холодно заметил босс, при этом уголок его губ слегка дрогнул. Наверняка в душе обрадовался, что, наконец, нашел на чем меня подловить, и приятные эмоции проступили на постоянно недовольном лице.
– Во всех копиях ошибка! Нужно переделать. Как ты могла перевести столько бумаги! – рвал и метал Гранд, разбрасывая копии по всему кабинету.
Кажется, так перевозбудился от долгожданной удачи, что переигрывал. Он, конечно, не подарок, и весь офис его практически ненавидит, но со мной все дрянные черты характера и привычки усугублялись раз в десять. Наверняка в этом есть какая-то объективная причина, и я очень надеялась на это, ибо в противном случае я просто не нравилась Люку, и с этим уже мало что можно было поделать.
А я пыталась наладить контакт с первого дня, что еще ему от меня нужно было? Я и так каждый день приносила начальнику свежие булочки, которые он неизменно выбрасывал в сетчатую корзину для бумажных отходов. Ехала за ними в город, вставала в шесть утра, чтобы успеть в пекарню первой и не опоздать на работу. Я научилась готовить самый лучший и правильный эспрессо в этой части столицы с помощью капельной кофеварки. Лично перемалывала эфиопские зерна и вручную заливала все это из специального чайничка круговыми движениями, не задевая фильтр. Тогда напиток вбирал в себя все вкусовые особенности и крепость. Гранд и это не оценил. В лучшем случае чашка перекочевывала на стол его заместителя, в худшем – кофе демонстративно выливался в унитаз со словами: «Сегодня я хочу латте с густой пенкой и марокканскими сладостями». Этот прохвост каждый раз менял текст и отыгрывал свою роль заново, но с другой репликой, ибо на собственном опыте убедился, что для меня не было ничего невозможного. Ведь на следующее утро я притащила этому террористу марокканские сладости и чертов латте с густой пенкой! Оббежала все лавки восточных сладостей, но нашла нужное. Отдал Кристине. Та была просто в восторге, а я в ярости и с пятнами на лице от нехватки кислорода. Забегалась. Хорошо, хоть не вылил и не выкинул, как обычно. Наверняка рука не поднялась. Однако позже я изменила свое мнение о боссе. Сострадание и жалость – простые слова для этого диктатора! Вышитые турчанками вручную салфетки отправились в урну в первую же секунду, как начальник увидел их на своем столе для переговоров. Боги, какие это были салфетки! Да любая хозяйка удавилась бы за такие. Круглые, с ненавязчивым строгим рисунком, самое то для офиса рекламного агентства. Уж я-то знала толк в дизайне и уместности. Но нет, для босса дизайн с моей подачи ничего не значил. Зато повезло Лизе. По ее цветущему виду стало сразу ясно, что в перерыве на обед она бегала к мусорным бакам и вытаскивала мои салфетки. Секретаря-референта выдал кусочек целлофанового пакета, что прилип к подошве ее дорогих туфель.
Я была не против одаривать весь офис каждый день напитками, едой и другими дорогими мелочами, но все мои силы были направлены на Гранда, а отдачи все не было. Он как ненавидел меня, так и продолжал это делать. Цеплялся к мелочам: внешний вид, походка, бумаги не в той руке, очков не хватает, слишком быстро выполняю обязанности, слишком медленно говорю, окаю, акаю, шепелявлю, свищу и мямлю! Агхр! Как же хотелось уже зарычать!
– Мистер Гранд. – Не моя инициатива называть начальника «мистер». Просто он не любит свое отчество Александрович. Так-то его отец Эдгар Александр Гранд, но здесь у нас есть отчества, в отличие от других стран, и Люк Александрович звучит не очень в понимании начальника, не говоря уже об Эдгаровиче.
– Да? Вы хотите оправдаться? Даже не пытайтесь. – И он махнул на меня тыльной стороной ладони. Я ненавидела этот жест. Будто собаку прогоняют.
– И не думала оправдываться, ведь моей вины тут нет. Это вы подписали договор с ошибкой и передали его мне уже таким, недействительным. – Шеф вытаращился на меня, как на вторую луну. Выглядел он комично, и я едва не улыбнулась. – Ксерокс ошибок в документах не делает.
Какой у него был несчастный после этого вид. Как будто весь мир у человека ушел из-под ног. Впервые я увидела в его глазах усталость, только не поняла, от чего именно: работы, семьи или меня.
– Тогда! – Он замолчал, пытаясь быстро придумать, за что бы еще повесить на меня ответственность, а потом резко вскочил из-за стола и наклонился ко мне. – Тогда почему ты не проверила договор на наличие ошибок перед тем, как ксерокопировать его?! Как ты могла делать копии пустой бумажки и тратить на это наши драгоценные запасы канцелярии?!
Гранд обличающе поднял руку, и указующий перст уткнулся точно между моих пышных грудей, утопая в объятиях мягкой плоти и хлопчатобумажной ткани блузки. Я даже не могла себе представить, что босс способен прятать руки за спину с такой невероятной скоростью. А как быстро его скулы заливает лихорадочный румянец – любо-дорого было смотреть. Правда, я впервые видела босса в этом оттенке дымчатой розы. Видимо, совать пальцы в прелести сотрудников начальству раньше не приходилось.
Я демонстративно одернула блузку цвета лазоревого неба, убирая созданную Грандом складку между грудей, и приняла деловой, невозмутимый вид. Подумаешь, вторгся в мое личное пространство. Зато теперь я знала слабость своего шефа. Прикосновения и флирт явно не его конек. Стоило сыграть на этом, раз уж с кофе и булочками не получилось.
– Простите, а у меня есть квалификация юриста? С каких пор я работаю в отделе Азалии Давидовны Герштан? – Гранд не знал, что сказать. Шок от пережитого еще не прошел, а я уже штурмовала его по другим позициям. – Или я работаю вместо нее?
Я никак не могла понять одного. Наш босс не ханжа и точно не верный жених. У него были женщины. В расписании почти каждый день есть ужин с одной из пяти его пассий. Но тогда почему он так странно реагирует на меня? То рычит, то покрывается румянцем из-за случайного прикосновения. Да меня преподаватель в университете постоянно пытался облапать, и мои протесты его мало волновали. Что же с этим мужчиной было не так?
Гранд расслабил узел на галстуке, но неудачно, пришлось полностью снять сбившийся в кучу атрибут, и вернулся за рабочий стол. Тем же самым пальцем, что недавно испытал тепло моего тела, он нервно нажал на кнопку интеркома и отрывисто гаркнул:
– Азалия! Ты чем занимаешься, пропасть тебя поглоти! В договоре с французами ошибка. Да, в названии их фирмы! Исправь, живо! – После чего он отпустил кнопку и рассеянно уставился на свой палец. Точно вспомнил нечто приятное.
Правда, стоило мне кашлянуть, как босс сначала дернул руку в сторону, сшибая стопку бумаг, потом на себя, разливая безалкогольный мохито на несчастные копии договора с французами, и под конец убрал конечность под стол от греха подальше. При этом он жутко злился сам на себя и на меня. На меня, похоже, больше.
– Свободна, – процедил сквозь зубы и снова махнул на меня тыльной стороной ладони. Ну что за противная привычка!
Как только я вышла за пределы прозрачного кабинета, сразу наткнулась на хитрые, глумливые и одобряющие улыбки со стороны всего персонала. Только Азалия Эдуардовна не улыбалась. Она быстро перепечатывала договор, напряженно пялясь в монитор.
М-да, а про политику открытости, доверия и единства я позабыла. Впору было самой краснеть. Но вместо этого я села за свой маленький столик напротив дверей в кабинет босса и начала рассматривать его. В первую встречу он показался мне немного другим. Я хорошо помнила этот момент.
***
Дверь на этаж открылась, и передо мной предстало огромное пространство без стен с множеством рабочих столов разного вида и назначения. Кажется, все агентство, за исключением разработчиков, находилось на втором этаже.
– Вы к кому? – кратко поинтересовалась ближайшая ко мне девушка за белым столом. На табличке значилось имя «Елизавета Сергеевна».
– К директору. Меня только что наняли к нему в помощники.
Я открыто улыбнулась возможной подруге, а она схватилась за сердце и облегченно выдохнула:
– Меня не понизят.
Уже тогда стоило ожидать худшего, но проклятый врожденный оптимизм мешал мне это сделать. Всегда так. Все на экзаменах тряслись, уверенные, что завалят, а я верила, что преподаватель отвернется, и я благополучно спишу. Так и случилось с последним вопросом. Остальные я выучила и успешно ответила, а ребята поголовно ушли на пересдачу. Конечно, тут сыграла роль моя тяга к знаниям и усидчивость, поэтому половину вопросов я все же выучила. Это обеспечило мне пятьдесят процентов успеха, а шпаргалки оставшуюся половину.
– Вам в конец. Там увидите кабинет за стеклом. Дверь всегда открыта. Удачи! – И она демонстративно сжала за меня кулачки.
Ну, я просто не могла передумать тогда, так и не увидев этого страшного и опасного директора. Плюс квартира, зарплата и оплаченный отпуск два раза в год держали надежнее суперклея. Иногда мне кажется, что я действительно прилипла к этому месту. Срослась с ним и уже никогда не смогу уйти. Но тогда это было лишь новым местом, где мне предстояло работать. Я же не знала, что быть рабом тоже входит в мои должностные обязанности. Слова «раб» в контракте прописано не было, поэтому смысл всех моих обязанностей дошел до меня позднее, когда все эти обязанности свалились мне на голову через рычание босса.
Коридор из рабочих мест был широким, и я легко смогла добраться из одного конца лофта до другого. Тогда смысл слов «кабинет за стеклом» стал ясен в полной мере. Впервые видела такое новаторское решение в наших офисах. Мне, как личности творческой, это понравилось. Честно говоря, и сейчас нравится, но гораздо меньше. Во всем виновато содержание этого кабинета. Когда огнедышащего Люка нет на месте, помещение вызывает дикий восторг, а когда есть, восторг уходит, остается только творческое одобрение такого неординарного решения.
– Доброе утро. Я Морган Артхолл, ваш новый личный помощник. – Постучать пришлось по открытой стеклянной двери, чтобы привлечь к себе внимание.
Помню тот момент, когда Люк поднял на меня взгляд. Холодное безразличие в золотой оправе. Это настолько впечатлило меня как девушку и как портретиста, что я застыла, буквально пялясь на своего новоиспеченного начальника.
– Кикимора? – слегка хриплым голосом спросил Гранд и повел носом, как собака.
Это меня немного удивило, но на первом месте было прозвище, которым меня одарила Кристина. Я вспомнила, в каком облике предстала перед директором, и мне стало нехорошо. Даже голова закружилась. Наверняка из-за того, что я не привыкла выглядеть неопрятно и отталкивающе в присутствии красивых мужчин, а Люк Гранд был выше всяких похвал. Плечист, блондин, брутальные черты лица и цепкий взгляд. Даже его слегка нетипичное для обычных людей поведение не портило первое впечатление о боссе. Он действительно был хорош собой. А какие там чувственные губы! До сих пор хочу подарить ему бальзам для губ с запахом лайма, чтобы каждый раз, заходя в кабинет, чувствовать запах и ощущать через него связь с мужчиной.
Жаль, я не видела ответной реакции. Мои глаза исследовали каждый миллиметр тела начальства, а его внезапно заледенели. Я заметила перемену: Люк напрягся, свел брови и выглядел недовольным. Все это произошло сразу же после его странного поведения. Неужели от меня настолько воняло? Но чем? Ответа я не получила, только презрительный взгляд и холодный тон.
– Морган, – голос босса вырвал меня из слюнявого ступора, – боюсь, произошла ошибка. Мы не можем нанять вас. Мне очень жаль.
Весь вид начальника говорил об обратном. Жаль ему не было.
Второй раз за день меня выставляли из агентства, когда я толком не вошла в кабинет. Скажу честно: отвратное чувство. Манера компании вести дела меня больше не устраивала.
У них такие правила тут, что ли? Нет, я понимаю, время – деньги, но элементарная вежливость обязана присутствовать. В конце концов, это некультурно – увольнять стоящего на пороге человека чуть ли не первым предложением. И ведь даже не поздоровался!
– Вы меня извините, Люк Александрович, – это имя стояло в договоре, который я успела подписать, а память у меня хорошая, – но я уже подписала контракт на год. Вы не имеете права уволить меня без веской на то причины, иначе я подам на вас в суд за предвзятость и дискриминацию. Либо по статье, либо по обоюдному согласию.
Мне показалось, что шеф готов был спалить меня глазами прямо на месте. Крылья его носа широко раздувались от негодующего дыхания, а губы сжались в узкую ломаную полоску. Казалось, еще секунда – и Гранд изрыгнет на меня пламя, испепеляющее все на своем пути. Именно тогда я поняла, что мой босс может быть жестоким. Я никогда не испытывала эту часть его личности на себе, но все равно знала: она есть. Сложно предположить, что может вывести из себя такого сдержанного в некоторых аспектах мужчину, но мне уже жаль беднягу, на кого падет гнев начальства.
– По статье не получился. Вы еще не успели ничего натворить, – выдохнул шеф и немного расслабился. Наверняка пережил приступ острой ярости и теперь был готов вернуться к цивилизованному общению. Правда, его нос все еще оставался подвижен и мужчина часто втягивал воздух в стороне, будто от меня действительно воняло.
– Или успели? – Его глаза блеснули в свете солнца. – Когда начинается ваш рабочий день, Морган? Помнится, в половине девятого. А сейчас, – он приблизил запястье с дорогими часами на нем к лицу, – почти десять. Опоздание на работу – у меня есть основание вас уволить.
Он был так счастлив своей находчивости и так прекрасен в преобразившей его радости, что мне было почти больно его разочаровывать. Снова видеть угрюмое и жесткое лицо босса не хотелось, но выхода не было. Мне по договору предоставляли двухкомнатную квартиру на пятом этаже в многоквартирном элитном доме, да еще и в чудесном месте на окраине столицы. От такого я ни за что не отказалась бы. Даже за улыбку босса. Что уж говорить о неплохой зарплате и отпуске дважды в год. Ни за что!
– Мой контракт вступает в силу в двенадцать. Так как у всего офиса в это время перерыв на обед, то к работе я приступлю только в половину первого. А теперь извините меня, Люк Александрович, – на имени его жутко перекосило, – но мне необходимо успеть домой до начала рабочего дня и переодеться, чтобы излишне зоркое начальство не уволило за неуставной вид.
Я неискренне улыбнулась, отчего щеки слегка побаливали, попрощалась и вышла из кабинета, так и не присев. Спину жег яростный взгляд шефа, а внутри все кипело от его последней фразы:
– Мистер Гранд, Морган «не кикимора». Если хотите здесь работать, советую забыть о моем отчестве и впредь не высказываться негативно в сторону своего начальства.
Вот же сложный тип мне попался.
