Анастасия Сидорчук
Нехорошая квартира
Ася разочарованно посмотрела на лифчик, а затем – на Леонида.
– Лёня, а я же у тебя не одна?
Лёня, повернулся и, увидев чем дело, даже не стал оправдываться.
– Ась, слушай! Ты не относись к этому так серьезно…
Но Ася так не умела. Вот ведь ирония: всего несколько часов назад она лишилась своего лифчика – и ей было на это наплевать. А сейчас – она нашла чужой… и ей не наплевать! Далеко не наплевать!!!
***
Как же прав был старый домовой! Жаль, что Ася поздно это поняла. Хотя – почему поздно? Кроме глубокой душевной травмы, никаких других последствий не было.
Ася рыдала, сидя на полу. Рядом беспокойно суетились оба домовых.
Молодой домовой, сев рядом с ней, ласково сказал:
– Забудь ты этого козла! Нового найдешь! В смысле – не нового козла найдешь, а нормального.
Старый домовой, сев по другую сторону от Аси, добавил – вовсе не так ворчливо, как обычно:
– А я тебе говорил! Говорил я тебе? Ну, не плачь! Чаю хочешь? Только мы конфеты все съели. А, может, ты в магазин сбегаешь? Спорт полезен при стрессах. Да шучу я, ну не плачь!
Раздался стук в дверь.
– Стучат. Ася, открыть надо! – заметил старый домовой.
– Не хочу. Какая теперь разница! Пошло все к чертовой матери!
Снова стук – уже громче.
– Надо открыть… – повторил уже молодой домовой.
– Подождут!!! Попозже придут! Я им не вахтерша – и ждать их визитов целыми днями не обязана! Да и проходят же они как – то, когда меня дома нет.
– Когда тебя дома нет – мы им дверь открываем. Но, когда ты дома, ты должна сама…
Снова стук – не деликатный, как предыдущие два раза, а со всей силы.
Ася раздраженно встала и резко открыла дверь. На пороге стоял Валентин – как всегда в черной шляпе и светлом плаще, и Гришка – как всегда очень неопрятный.
– Добрый вечер! – Валентин галантно поклонился. Затем – озадаченно посмотрел на Асю. – А что случилось?
Гришка ворчливо (точь-в-точь как старый домовой) добавил:
– Добрый, добрый… Сначала нам дверь не открывают, сейчас пройти не дают (Ася опомнилась и посторонилась, пропуская их), а скоро вообще – ночевать придется на коврике возле двери…
Старый домовой больно пнул Гришку по ноге и сказал:
– Тебе явно не привыкать!
– Замолкни, нечисть! – добродушно ответил ему Григорий и прошел на кухню. Там он, открыв шкаф, достал две бутылки вина. Одну из них он тут же поставил в холодильник.
– Грузинское, – сказал Гришка уже совсем другим – мягким, не свойственным ему голосом. – Нона тебе оставила, на всякий случай. Наверное, предвидела она что – то подобное… К столу садитесь. Валёк – женщины же по твоей части! Ты успокаивать умеешь – или только до истерики доводить?
– Больше, конечно, второе… – философски ответил Валентин, и сел рядом с Асей. Затем, осторожно сказал: – Ася, так бывает… Не нужно относиться к этому так…
–…Серьезно?!! – не выдержала она. – Он тоже так сказал – не нужно относиться к этому так серьезно!!! А я по-другому не умею!
Валентин кивнул головой, словно, соглашаясь:
– Большинство из женщин по-другому не умеют…
Старый домовой, тоже запрыгнув на табуретку возле стола, высказал свое мнение:
– И слава Богу! Иначе – какой разврат бы начался! Вот помню – было раньше время! Письма писали… Танцевали. "Ночь коротка. Спят облака. И лежит у меня на ладони незнакомая ваша рука", – пропел он известную песню на слова Е. Долматовского и музыку М. Фрадкина. – Слышите – трепет какой! На ладони – рука! И в этом интимность была!!! А сейчас что? Хоть куда свои ладони клади – и точно знаешь, что пощупаешь. Потому как все видно, и фантазии включаться не надо даже…
– Ну, все, завелся старый патефон! – смеясь, сказал Гришка, наливая всем вино. – Сейчас вспомнит – "Гюльчатай, открой личико".
– И вспомню! – не унимался старый домовой. – И то, что Сухов гаремом не соблазнился – тоже вспомню! Как он свою Катерину Матвеевну любил! Как рвался к ней! Эй, Гришка, ты куда молодому наливаешь! Ему же всего сорок девять лет!
Ася засмеялась.
Старый домовой, посмотрев в ее сторону, терпеливо объяснил:
– Что ты смеешься! Это по человеческим меркам – сорок девять – по самые помидоры… А по нашим – еще зеленый совсем! Хотя – после сорока …
– Жизнь только начинается! – ответили ему хором все присутствующие.
Валентин, с наслаждением отпив из своего бокала, сказал:
– "Москву слезам не верит" все смотрели. Так что, дедушка, не пересказывай нам ее, а то так до утра тебя слушать придется. Давайте я вам лучше расскажу то, что вы не знаете! В " Белом солнце пустыни" была такая сцена, в фильм так и не вошедшая. Представьте: Сухову снится сон. Он плывет в ладье по Каспийскому морю. Рядом с ним – жена Катерина Матвеевна и девять "товарищей" из гарема. И, под музыку " Из – за острова на Стрежень" Сухов, по приказу жены, бросает весь гарем в воду, как некогда Стенька Разин утопил персидскую княжну…
– Ты откуда это знаешь? – спросил Гришка, недоверчиво глядя на Валентина. – Сам только что выдумал?
– Насчет выдумок – это ты у нас мастер!
– Не правда! Мы все по этой части!
– Согласен. Встречался я в то время с одной… На киностудии работала. Вот от нее и знаю. Ох, и стерва была! Не поверите – еще вопрос, кто кому нервы помотал! Я – ей, или она – мне! Я, который с такими, как она, разбираться на Землю прислан, уходил от нее с дергающимся глазом и трясущимися руками. – При этом Валентин очень смешно изобразил и дергающийся глаз, и трясущиеся руки.
– А вам только стерв и подавай! – вновь начал ворчать старый домовой.
Гришка и Валентин хором ответили ему:
– Неправда!
Старый домовой лишь махнул рукой.
Валентин, повернувшись к Гришке, театральным шепотом заметил:
– Строит святошу из себя! А сам – то!!! «Покажи, покажи Изабеллу!» – передразнил он.
Старый домовой высоко подпрыгнул на стуле:
– Хватит уже! Я – у себя дома. А вы – приперлись, еще и хамите! Надо пройти – идите, не задерживаем! И расписаться в тетради учета не забудьте! А ты, хозяйка, почему за меня не заступаешься?
– Заступаюсь, – тут же сказала Ася, уже успевшая успокоиться. – Не обижайте нашего стари… старосту. А если серьезно – вот почему у меня все так? А? Господи, ну есть же нормальные мужчины?
– Есть, – подтвердили все вразнобой.
– А мне почему такие не попадаются? Может – это я ненормальная? А что это вы ухмыляетесь?
– Ты живешь с двумя домовыми, – начал перечислять Гришка, – наводишь марафет перед порталом в другой мир, а по ночам пьешь вино с привидениями. Скажи, ты, правда, считаешь себя нормальной?
– Гришка, твою ж мать, нехороший ты сосед! – сказал Валентин. – Ну, зачем ты опять расстраиваешь нашу Асю? Асенька! Все с тобой в порядке! Нона же говорила тебе – ты должна научиться выбирать!
– А откуда ты знаешь?
Валентин, замявшись, ответил:
– Просто предположил…
– Не ври! Вы что – обсуждали меня?
– Да не злись ты! Мы – старые… люди. Нам надо кого – то обсуждать! Да, как старым людям нам давно пора спать – Он щелкнул пальцами – и исчез за одну секунду. Так же молниеносно исчез и Гришка.
– Эй, а расписаться? – вслед им крикнул старый домовой, никогда не теряющий бдительности. – И посуду немытую оставили, паразиты!
– Пусть идут, сама помою. – Ася заглянула в тетрадь – Расписались все – таки! Когда только успели?
Глава 9.
Утром Асю разбудило деликатное покашливание. Она открыла глаза.
Рядом с зеркалом сидела старушка. Хотя, старушкой ее язык не поворачивался назвать. Она была очень ухоженной. Можно сказать – красивой. На ней была белая блузка с рюшечками, темно – розовая юбка, такого же цвета – пиджак. И шляпка! Небольшая, слегка старомодная. Выглядела она при этом так, будто только что гуляла по улицам Парижа.
– Доброе утро, Асенька! – поздоровалась старушка, рассматривая Асю.
Ася поднялась и потерла глаза, надеясь, что старушка ей всего – лишь приснилась.
– Нет, милая! – тут же ласково сказала женщина. – Я тебе не снюсь. Не хотела тебя будить…
Молодой домовой, со шкафа, невежливо крикнул:
– Не хотела бы – не кашляла бы…
– Ах, Ванифантий, – ответила ему старушка, ничуть не обидевшись, – какой ты стал большой! Спускайся вниз, я тебя поцелую!
Молодой домовой, которого, оказывается, звали Ванифантий, не только не спустился со шкафа, но и прижался на нем к стене – чтобы уж точно не достали.
– А вы, простите… – озадаченно спросила Ася, которая никак не могла вспомнить – кто же перед ней.
– Мария Ивановна! А вы – Асенька! Я уже все про вас знаю.
– Откуда? – не поняла Ася. Похоже – в том мире все всё про нее знали. А вот она про них – практически ничего…
Старушка засмеялась:
– Видите ли, нам, по ту сторону зеркала, довольно многое про вас видно! Нет, вы не подумайте! Я не сидела возле зеркала, и не подглядывала за вами. Случайно…
Старый домовой на шкафу то ли засмеялся, то ли закашлялся.
– Что с тобой, Веритольд? Купи сироп солодки от кашля, очень советую… Так вот… Я, в некотором роде, знакома с вами. Вы уже проснулись, милая? Может быть – угостите старушку чаем?
Ася нехотя встала с кровати и надела халат.
– Да, разумеется. Хотя у меня выходной – я хотела подольше поспать…
– Ах, простите мне мою бестактность! – тут же спохватилась старушка. – Я уже ухожу…
– Да подождите! – Асе стало перед ней стыдно. – Раз уж я проснулась, давайте выпьем чаю. Черный, зеленый? Может быть кофе?
– Кофе! – старушка засияла так, будто ей предложили не кофе, а сундук с золотом и титул графини. – Если можно. Нона редко меня угощала. Она, знаете ли, больше всех из нас предпочитала общество Валентина… Оно и понятно: она – женщина одинокая. Он – красавец такой! Редкая женщина устоит. Хотя я – устояла!
Со шкафа вновь раздался – то ли смех, то ли кашель.
– Веритольд! Купи же настойку солодки, ты же невозможно кашляешь? Асенька, купите ему!
Ася, ставя турку на плиту, кивнула:
– Хорошо.
– Ах, какая вы прелестная девушка! И мне совершенно непонятно – как такая девушка может быть одинокой в свои тридцать лет. Вам же тридцать?
Ася вновь кивнула. В этот раз – настороженно.
– Не отчаивайтесь, моя милая. Еще годик – другой у вас есть. Это потом вы начнете увядать, а пока… Да и из – за того мужчины, который променял вас на… А на кого он вас променял? Да не важно…
Ася, начавшая злиться, перебила ее:
– Вы, простите, сюда или назад, в зеркало?
– Назад, – ответила старушка, ничуть не замечая агрессии в свой адрес. – Я два часа назад сюда пришла, и все свои дела уже успела сделать.
– Допекла уже кого – то с утра! – подал голос молодой домовой. – Да ей на это и пяти минут хватит!
– Да что ты выдумываешь, Ванифантий, милый! Пропей что – нибудь от нервов. У тебя же переходный возраст. Асенька, вы уж позаботьтесь о них обоих. Так вот – я рано пришла, будить вас не стала! Я же имею деликатность, как – никак! А вот сейчас решила познакомиться! Как там наш кофе?
Ася сняла с плиты турку и, налив кофе в кружку, поставила ее перед Марией Ивановной.
– А о том, что вы не смогли удержать возле себя этого мужчину… Так это ничего страшного, и нечего было так убиваться вчера…
На глазах Аси выступили слезы.
– Ну что вы расстраиваетесь, милая! Я же сказала – еще год – два у вас есть! А дальше – может, и одинокой останетесь всю жизнь, так что же страшного? Нона вот жила одна – и ничего! А то, что сразу же вам изменять начал…
Старый домовой не выдержал, и, спрыгнув со шкафа, больно впился ей в ногу. Странно, но, несмотря на старость, зубы у него оказались острее, чем у овчарки.
– А ну – ка шуруй назад, откуда пришла! – крикнул старый домовой, наконец, отцепившись от ее ноги.
– А!!! Веритольд! У тебя бешенство! Ася, скажи ему – пусть отстанет!
Молодой домовой тоже спрыгнул со шкафа.
– Давай, проваливай, противная старушенция! В этом мире тебя никто не любит, и в том тоже! Вела бы себя по-человечески!
Старушка, прихватив свой ридикюль, который она оставила на трельяже, быстро юркнула в зеркало. Ася, закрыв лицо руками, опустилась прямо на пол и зарыдала.
Старый домовой, сев рядом, погладил ее маленькой мохнатой ручкой и сказал:
– Не слушай ее, хозяйка! Мы же предупреждали тебя – даже не разговаривай с ней! А ты ей – чай, кофе!
– Да она по Валентину третью сотню лет сохнет, а он – лишь посмеивается, – добавил молодой домовой. – Кто же с такой мегерой свяжется?
– У нее же работа такая… – устало сказала Ася.
– Да какая работа? Это характер у нее такой! Что в рабочее время, что в нерабочее – все одно и то же!
Ася на это лишь покачала головой.
– Она права! Кем бы она ни была – она права! Меня никто никогда не полюбит! Да пропади все пропадом!!! – с этими словами она в отчаянии бросила пустой кружкой в зеркало.
– Нет!!! – хором закричали оба домовых.
А дальше случилось невероятное! Воздух в комнате вдруг стал плотнее – словно его можно потрогать руками. Молодой домовой, очень быстро подпрыгнув, попытался поймать летящую кружку, но не смог. В последний момент он лишь смог коснуться ее рукой – и кружка, пролетев всего в нескольких сантиметрах от зеркала, попала в окно.
Раздался звон бьющегося стекла.
Ася удивленно смотрела то на зеркало, то на разбитое окно, то на домовых.
Старый домовой, схватившись за голову, закричал:
– Ты хоть понимаешь, что ты могла натворить??? Если бы оно разбилось – это был бы конец!!! И тебе, и нам, и всему миру!!! Мальчик мой, ты как?
Молодой домовой, плача и подпрыгивая на месте, громко завыл:
– Больно! Как же больно! Я, кажется, палец сломал!
В раскрытое окно вдруг постучали, и домовые тут же стали невидимыми.
Азам заглянул в окно, и громко сказал:
– Доброе утро! А что вы стекла бьете? В футбол решили поиграть? Так я вам скажу – в футбол лучше во дворе играть. И вдвоем хотя бы, не в одиночку. В одиночку, знаете, много каши не сваришь… А что вы плачете, Ася? Я вас обидел?
Ася, снова зарыдав, покачала головой.
– Я…это… не хотел, – смутившись, сказал он. – Простите. А чтобы легче было меня простить – давайте я схожу сейчас – стекло куплю и вставлю. И денег даже не возьму! Ну, если только чуть – чуть. И то – если сами предложите. Договорились? А у вас кричал тут кто – то? Кошку, что – ли, завели?
Ася покосилась в ту сторону, где стоял молодой домовой, ставший сейчас невидимым, и сказала:
– Да нет, это я. Извините. А насчет стекла – давайте. Сколько денег надо?
Азам махнул рукой:
– А, ладно! С красивой девушки денег не возьму!
– Да погодите! Стекло ведь купить надо. А у вас зарплата…
– Зарплата у меня хорошая! – перебил ее дворник. – Только маленькая. Не волнуйтесь – все сделаю в лучшем виде.
Когда он ушел, Ася тут же позвала домовых.
– Эй! Выходите! Молодой… Ванифантий… Как твой палец?
– Болит! – ответил молодой домовой жалобно. – Не называй меня этим именем. Так – только Мегера называет! Все из – за нее! А я, между прочим, мир спас! И никто не оценил даже!
– Да оценили! – ответил ему старый домовой, даже не таким ворчливым голосом, как обычно. – Молодец! Ох, Ася, ты даже не представляешь, что могло случиться…
– Как ему помочь? – виновато спросила она. – Что с пальцем делать?
– Валька позови! – ответил старый домовой. – Он поможет. Хотя, раз хвастаться начал – значит все не так плохо…
Молодой домовой надулся.
– Я спас всех, а он еще и насмехается…
Ася встала перед зеркалом и крикнула:
– Валентин! Приди, пожалуйста! Ты нам нужен!
Несколько секунд ничего не происходило. Затем в зеркале возникла рябь. А потом – из этой ряби вышел Валентин. Вид у него был слегка заспанный и помятый.
– Доброе утро! – поздоровался он сонно. – Или – не доброе? Что – то случилось?
– Валентин, помогите ему, пожалуйста! – она указала взглядом на молодого домового, который держался за палец.
Валентин подошел, и аккуратно взял его палец в руки.
– Э, брат, как же тебя угораздило? Ну, сейчас вылечим! – Он прошел на кухню, достал из кухонного шкафа одну из банок с высушенной травой, которые остались от Ноны, и приложил одну из травинок к пальцу домового. Затем прошептал что – то вроде заклинания. Щелкнул пальцем.
– Зажило? Проверяй!
Молодой домовой аккуратно пошевелил пальцем. Затем – радостно подпрыгнул почти до потолка.
Валентин на это лишь присвистнул.
– Ты бы не прыгал пока, денька два! Я же не волшебник! Денька два – три еще срастаться будет…
– А это был перелом? – удивленно спросила Ася.
– Да. Причем – очень неудачный. Как же угораздило тебя… – Он с подозрением посмотрел на Асю, словно увидев, что здесь происходило несколько минут назад. Затем покачал головой. – Плохо, молодая хозяйка! Очень плохо! Как же ты могла? Ну, ну! Не плачь… Знаю, что эта мегера кого угодно довести может. Ладно, поговорю с их высоч… – он вдруг закашлялся, на манер старого домового, – …поговорю, чтобы не приходила сюда больше… Ася, к тебе идут. Домовые – прячьтесь! Я тоже пойду…
К окну Аси подошел Азам, который держал в руках стекло.
– Эй, хозяйка! – крикнул он в окно. – Открывай дверь. И в подъезд выйди – дверь подержи. Сейчас все сделаем в лучшем виде.
Через несколько секунд он прошел в комнату, с интересом огляделся.
– Уютно у вас. Светло! И зеркало какое красивое! Старинное, наверное? А чурка зачем?
Ася, смущенно покосившись на чурку, ответила:
– Там ножки плохие. Это от прошлой хозяйки так осталось…
– Ааа! – он начал заниматься окном. – Вот, принимай работу. Хорошо, да? Молодец я, да? А у вас все хорошо? Может я помочь еще чем – нибудь смогу?
– Все хорошо, – ответила она. – Вы и так уже помогли! Сколько я вам должна?
– Обижаешь, хозяйка! – ответил он, и по его голосу сразу стало понятно, что он ничуть не обиделся. – Разве я другу так помочь не могу? Пойду я. Зови, если что.
Как только он ушел, тут же появились домовые.
– Хорошо, что все неполадки устранены. Хорошее утро сегодня, ни смотря не на что. – Старый домовой уселся за стол и стал смешно, не по возрасту, болтать ногами в воздухе. – Так ты кормить нас будешь, или нет?
– Буду, – вздохнув, ответила она. – А вас кормить – это тоже моя обязанность?
– Нет, – ответил молодой домовой, тоже садясь за стол. – Но ты же не обречешь нас на голодную смерть?
– Нет, увы. Чего желаете?
– Кашу рисовую на молоке, – тут же сделал заказ старый домовой. – Вот ты на работу ходишь. Еды там у тебя много. А нам попробовать ничего не приносишь… Хотя – ближе нас у тебя нет никого. Хоть бы раз принесла нам этого своего полководца.
– Наполеона? – догадалась Ася.
– Вот, вот! И Валька им кормила, и Гришку даже. А мы что – не люди?
– Вообще-то – не люди!
Старый домовой повернулся к молодому и обиженно прошептал: – Говорил я тебе – никто из них нас за людей не считает…
– Я принесу! – тут же сказала Ася, которой стало его жаль. – И наполеон, и тирамису, и даже салат цезарь. Только не расстраивайтесь.
Она подошла к зеркалу и заглянула в тетрадь. Мария Ивановна, разумеется, не расписалась, когда уходила. А ниже – под записью о ее приходе, красными чернилами крупным ровным почерком (Асе незнакомым!) было написано:
«ВХОД ЗАПРЕЩЕН СРОКОМ НА ДЕСЯТЬ ЛЕТ. ЗА ПРЕВЫШЕНИЕ СЛУЖЕБНЫХ ПОЛНОМОЧИЙ И НЕПРИСТОЙНОЕ ПОВЕДЕНИЕ».
Странно. А кто это написал? Его Величество, по ту сторону зеркала?
Глава 10.
И все-таки, в Леонида она уже успела влюбиться. Так быстро? Неужели и правда существует любовь с первого взгляда?
Неделю все внутри нее кипело. Неделю она думала, куда пошлет его, если он ей позвонит. А к началу второй недели она вдруг начала придумывать ему оправдания. Ну и что? С кем не бывает! Ведь не все, как она, должны относиться к этому так серьезно! А может – он уже понял, что хочет быть только с ней? И Ася решила, что если он позвонит – она сделает вид, что ничего не произошло. Ведь у всех должно быть право на второй шанс…
Он не позвонил. Ни в первую неделю, ни во вторую, ни в третью…
А потом настал тот день, когда возраст Аси начал свой неутомимый бег к четвертому десятку…
***
– Ну что, нашла с кем сегодня на свидание пойдешь? – спросила Агата, глядя, как ее подруга собирается домой после рабочей смены.
– Ни с кем. Хватит с меня свиданий, – буркнула Ася, которая была явно не в духе.
– А что делать будешь вечером? – не унималась Агата.
– Кино смотреть. Как все одинокие женщины. Пожалуй – «Москву слезам не верит», – это она вспомнила, что хотел посмотреть старый домовой.
– Ууу!!! Одинокой женщине кино про одинокую женщину! Это уже диагноз, моя дорогая! А пирожных столько ты куда набрала? Будешь сидеть, и заедать свое горе сладостями?
Ася недовольно покосилась на нее, но все же ответила:
– Буду. Какая теперь разница…
Агата, посмотрев на нее с сочувствием, спросила:
– Хреново тебе? Может – напьемся?
– Да ну, – Ася махнула рукой. – Не хочу. Пошли по домам?
***
На следующий день – тридцать первый день Асиного рождения – шел очень сильный дождь.
Ася, уже успевшая вся промокнуть, подошла к двери подъезда. На крыльце, с небольшой спортивной сумкой в руках сидел дворник. Несмотря на то, что он был в куртке, он успел промокнуть насквозь.
– Добрый день! А что вы под дождем сидите?
Азам добродушно ей улыбнулся и развел руками.
– Идти некуда. Да вы идите! Не стойте под дождем! Потом расскажу, как солнышко выглянет!
Ася забежала в свою квартиру. Тут же сбросила с себя холодную мокрую одежду и встала под горячий душ. Затем вытерлась, надела халат. И сказала сама себе вслух:
– Сволочь ты бессердечная, Ася! Человек там мерзнет, а ты наслаждаешься…
Она вышла в подъезд и открыла дверь на улицу.
– Азам! – позвала она. – Пойдемте ко мне! Вы промокли!
Он удивленно посмотрел на нее, но все же быстро, пока она не передумала, встал и обрадовано пошел за ней в квартиру.
– Слушай, неудобно… У тебя же свои дела, наверно. Но я так замерз – что уже не уйду, даже если ты меня захочешь выгнать. А ты с душа? А можно я тоже под горячей водой минут пять постою?
– Да конечно. – Она поспешно кивнула. – Полотенце – вот. А переодеться у вас есть что – нибудь? – она покосилась на насквозь промокшую сумку.
Азам тоже посмотрел на свою сумку, которую оставил на полу возле порога, и из под которой уже натекла небольшая лужица.
– Ой, насчет сухого – это вряд ли…
Ася заглянула в шкаф и достала оттуда длинный синий махровый халат.
– Вот. Можете надеть. А вещи ваши постираем и высушим. У меня машинка – автомат, отжимает хорошо, вещи почти сухие после нее…
– Ась, я не с семнадцатого века. Я знаю, что такое машинка – автомат. Я пойду, да? В душ.
– Да, иди, конечно. Я чай сделаю.
Она прошла на кухню – и заварила чай. Затем, подумав, сделала бутерброды и отнесла все это в комнату – на круглый стол. Мельком осмотрела комнату – домовые, как всегда при появлении человеческих гостей, залезли на шифоньер и наблюдали сверху за происходящим.
– А халат хороший. – Азам с довольным видом вышел из душа. – Я в нем – как царь в мантии! Только тесемкой золотой еще бы обшить – и совсем красиво будет. О, бутерброды! Это очень кстати! Можно за стол уже присаживаться?
В дверь позвонили.
– А это кто еще? – спросил он, словно был здесь хозяином. – Гостей ждете?
Ася растерянно посмотрела на дверь. Что делать при одновременном появлении привидений и людей в квартире, она не знала. Поскольку пока таких ситуаций еще не возникало.
– Нет. Я сейчас посмотрю – кто там. Вы пейте чай, вы же замерзли.
Она вышла в коридор, и Азам услышал, как она шепотом говорит: "Я не одна".
В комнату она вернулась вместе с Валентином.
– Добрый день! – вежливо поздоровался Валентин, с интересом разглядывая и самого дворника, и халат на нем.
– Добрый! Только мокрый уж больно! Представляете – до нитки промок!
Валентин на это философски заметил:
– Такое случается иногда… в душе. Вы ведь с душа только?
– А, не, сначала я на улице под холодным душем постоял. Затем уже здесь – под горячим. Во – контрастный душ получился, значит для здоровья польза! – Он встал и подал Валентину руку. – Азам. Очень приятно!
Валентин пожал руку.
– Валентин. Взаимно. Ася – я, быть может, не вовремя? Мне уйти?
– Нет, оставайся. – Ася поставила на стол еще одну кружку. – Это – мой знакомый. Работает здесь недалеко…
– Да? А кем, если не секрет? – спросил Валентин, садясь за стол.
– Я тут главный по чистоте, – с гордостью ответил Азам, словно был не дворником, а принцем Уэльским.
Валентин почтительно наклонил голову.
– Почетно. Чистота – основа всего мироздания!
– А вы кем работаете? – в свою очередь спросил Азам.
– Я по… дипломатическим отношениям специалист, – осторожно ответил Валентин. – Так вы в гости зашли?
– Вынужденно. Я тут комнату снимаю недалеко. В коммуналке. А у нас сосед пьющий. Вот он вчера по пьяни замок сломал – а сегодня заменил на другой. А ключи мне дать не успел – и на сутки ушел. Он на заводе сторожем работает – сутки через трое. Так что я на сутки бездомным остался. И промок еще – как назло. Да вы не волнуйтесь, Ася! Я сейчас обсохну – и уйду.
Ася равнодушно развела руками:
– Да оставайтесь. К тому же – у меня сегодня день рождения. Вот и не будет так одиноко отмечать… Вы, Валентин, тоже приходите! Я бы позвала еще Изабеллу с Григорием, но не знаю – возможно ли это?
Валентин правильно понял ее опасения. И тут же их развеял:
– Возможно. Почему бы и нет! Я им передам. Во сколько приходить?
– Сейчас – четыре. Я думаю – в восемь!
***
К восьми часам Ася успела надеть красивое платье и сделать прическу. С обедом, очень кстати, помог Азам, а торт она купила.
В восемь вечера раздался стук в дверь. Азам, выглянув из кухни, весело прокричал:
– Гости пришли. Открывай, именинница!
Ася удивленно посмотрела на дверь – гостей она ждала из зеркала, не представляя, как они пройдут при Азаме.
– Слушай, открой, пожалуйста! Мне нужно… – она посмотрела на зеркало – прическу поправить.
– Зачем? Ты и так красивая. Ладно, пойду, открою!
Как только он вышел из комнаты, Ася бросилась к зеркалу.
– Выходите! Быстрее!
Из зеркала тут же появились Валентин, Григорий и Изабелла. Изабелла была в изящном платье, расшитом пайетками и красивыми завитыми волосами. Валентин – как всегда элегантен: в белой рубашке и сером костюме. Даже Гришка выглядел более – менее опрятно: в чистой (но не глаженой) рубашке и темных джинсах, подвернутых наружу, на которых было всего одно грязное пятно.
– Ась, я сейчас вернусь! Через минуту! Гостье твоей помогу только! – крикнул Азам из коридора.
– С днем рождения, Ася! – Валентин подошел и поцеловал ее в щеку. – Извини, что мы без подарков. Но – сама же знаешь, что проносить нам ничего нельзя!
– Я рада вам и без подарков, – ответила им Ася. Искренне. – Проходите!
– С днем рождения, дорогая! – Изабелла тоже подошла, и тоже поцеловала Асю в другую щеку. – Выглядишь сегодня великолепно!
– Спасибо! А ты всегда выглядишь великолепно.
Изабелла кивнула, соглашаясь с очевидным.
– С днем рождения, хозяйка! – Гришка подошел и, широко раскинув руки, крепко обнял ее. – Целоваться не будем, я не герой – любовник (взгляд в сторону Валентина и Изабеллы), к телячьим нежностям не привык!
Изабелла, шепотом обращаясь к старому домовому, тут же съязвила:
– Можно подумать, его кто – нибудь когда – нибудь целовал!
– Присаживайтесь к столу! – пригласила всех именинница. – Домовые – как с вами быть? Азам ведь про вас не знает… И – кто интересно там еще пришел? Я не звала никого больше…
– Так и быть, мы посидим на шкафу, – успокоил ее старый домовой. – Вот так всегда – для других все стараются, а самые близкие – в сторонке ждут, когда им объедки соизволят дать…
Ася погладила их обоих по мохнатым головам.
– Обещаю – вам дам самый большой кусок торта!
Оба домовых взмыли вверх и скрылись на шифоньере. Через секунду в комнату вошел Азам, неся в руках неимоверных размеров часы.
– Вот, именинница! Принимай подарки от Розы… простите, как ваше отчество?
В комнату вошла Роза – соседка Аси со второго этажа.
– Ой, Азам, ну какое отчество? Просто Роза. Я ведь еще совсем молодая! – Она сама же засмеялась своей шутке. – Асенька, с днем рождения, дорогая! Это – тебе подарок! Часы эти необычные…
Ася, присев, стала рассматривать часы.
– Да, действительно… – согласилась она. – Никогда таких не видела…
– Эти часы подарила мне моя мама. Я ее плохо помню – я тогда маленькая еще была. А потом ее не стало…
Изабелла нервно заерзала на стуле, и печально посмотрела на тетю Розу.
– Так вот, – продолжила тетя Роза. – Я помню – она говорила мне: засекай по этим часам, сколько счастливых мгновений было в твоей жизни. И старайся, чтобы их было как можно больше!
Азам внимательно посмотрел на тетю Розу. Затем сказал:
– Мудрый ты человек, тетя Роза. И мама твоя, надеюсь, тоже мудрой женщиной была… Не жалко тебе с ними расставаться?
– Не жалко, – успокоила его Роза. – Я свое уже отжила. Да не делайте вы кислые лица! Я вам скажу – я всегда старалась жить на всю катушку, помня эти мамины слова! И счастливых мгновений на этих часах накопилось столько – сколько хватило бы на трех человек! Так что я ни о чем не жалею! А теперь, Ася, я бы хотела, чтобы и ты накопила на них столько же много счастливых мгновений. Ты такая молодая! Друзья, у тебя, какие хорошие! И квартира – пусть и без евроремонта, зато Нона сюда всю свою душу вложила. Живи счастливо и радуйся жизни! – с этими словами она подошла и обняла Асю.
Ася тоже обняла ее. А затем – потянула к столу.
– Спасибо, большое, тетя Роза! Мне очень, очень приятно! Присаживайтесь к нам!
– С удовольствием! Какое место мне занять?
Изабелла показала ей на стул рядом с собой.
– Присаживайтесь сюда! – дружелюбно сказала она. – Поболтаем, посплетничаем по-женски!
Честно говоря, Асю немного удивило такое благосклонное к тете Розе поведение Изабеллы. Изабелла со всеми держалась чуть высокомерно, а тут вдруг – сама любезность. С чего бы это?
– С удовольствием, дорогая! Какая же вы красивая! Но, признаюсь без ложной скромности, в свои лучшие годы я была ничуть не хуже!
– Не сомневаюсь, – ответила ей Изабелла. Крайне искренне ответила, как тут же заметили все окружающие.
Валентин же, галантно подав ей тарелку, тут же добавил:
– Мы все в этом не сомневаемся. Вы и сейчас – словно самые красивые осенние цветы!
– Может достаточно расточать комплименты? – ворчливо, себе под нос, пробубнил Гришка. – Есть хочется – сил нет… Садись, именинница! Валек, наливай вино, раз уж ты такой галантный кавалер.
Валентин открыл бутылку вина, и аккуратно налил всем в бокалы. Ася села рядом с ним, поскольку с ним ей было комфортнее всего.
