Анатолий Агарков
Романтик. Село Хомутинино: нравы и люди
Как Россия свята деревенька
По тропинкам, которым хожу.
Ни стихами, ни прозой не выразишь,
Только песней о ней расскажу:
Затерялась в Уральской глубинке
Небольшое казачье село.
Словно сказочная картинка
К нам в реальность оно снизошло.
Здесь легко и свободно дышится,
Хоть бывает порой не легко.
По утрам над озерами слышится,
Соловьиная трель далеко.
Золотятся колосья пшеничные
И по нивам комбайны плывут
Где уж вам поля заграничные
Урожаи Российские тут.
Целебных озер не счесть
Бор могучий сосновый есть
Хомутининских рощ белизна,
Как Россия чиста и свята.
/И. Алдакушев/
1
Один из маленьких и непостижимых парадоксов времени – жизнь тянется медленно, а пролетает быстро. Кажется, совсем недавно мы приезжали на берег озера Горького с отцом – а теперь его нет, а я в его возрасте. Но ехать уже никуда не надо – живу буквально в ста метрах от целебной воды.
Живу и размышляю о своей жизни…
Вчера-сегодня-завтра – слова, обозначающие последовательность нашей судьбы. Вчера – это то, что было. Сегодня – происходит. Завтра – это день, на который ещё как-то можно повлиять. По крайней мере, мне так кажется. Завтра уже не стану совершать вчерашних ошибок. Это будет замечательный день, который дарует много-много хорошего. Тот самый день, которого жду…
Однако надежды надеждами, но по закону подлости чаще всего случаются неприятности. Наступает день ожидаемый, а в нем опять поджидают вчерашние ошибки – ну, здорово, придурок… мы снова вместе… неужто не рад?
Поэтому, к черту надежды с мечтами! Жить надо днем сегодняшним и наслаждаться тем, что имеешь. Кто против? Я – «за»! Большой, понимаете ли, любитель с детских лет подремать в теплых струях течения – не реки, конечно, а Судьбы…
И вот её рок, покидав-помотав меня, привел в село Хомутинино, где снимаю однокомнатную квартиру трехэтажного дома медгородка. Теперь я на пенсии – душой отдыхаю, как никогда прежде, и могу уверенно сказать, что лучшее для жизни место здесь, а время лучшее сейчас, и общество – то, что надо.
Курортный край! – что тут сказать? В квартире комфорт (холостяцкий), за окном прекрасный ландшафт, воздух целебный и вода…
Опять будут к месту слова графа Л. Н. Толстого: «Именно твоя деревня дает тебе силу Вселенной».
Это к вопросу о гранях души человеческой или с чего начинается Родина. И где заканчивается – ибо круг жизни очерчен для каждого из нас: откуда начал свой путь, туда и вернешься. Но для сознания – из небытия в небытиё: материя не исчезает. Лавуазье считал: «Ничто не умирает, ничто не рождается – все трансформируется».
Но для нас, пожилых людей, «последняя черта» – не пустой звук. Время подводить итоги, когда каждому своё: невежеству богатство, мудрости – покой. Наимудрейшие из мудрых полагают – старость надо готовить смолоду. Хотя существует поверье – будущее каждого предначертано. А когда силы иссякнут для движения вперед, человек возвращается на круги своя – на свалку памяти.
Среди обломков её становится ослепительно ясно, что жил не так, не тем верил, не тех любил – слушал, но не слышал; смотрел, но не видел; знал, но не понимал. И видимо, за то жизнь обходится с нами не лучшим образом. Прозрение всегда приходит слишком поздно – это проблема всего человечества. Только в старости, когда тело уже переполнено хворями, приходит понимание – как надо жить и ради чего. Это, так называемый, старческий синдром о напрасно прожитой жизни.
Пятиозерье…
Сквозь необозримые завалы память возвращает в эти места – в ароматы густого разнотравья, ласковый шепот листвы березовой, в гул исполинских сосен, пронзающих небо. Ландшафт настолько ярок красками, что хочется его вырезать ножницами, вставить в рамку и повесить на стену.
Звенит от птичьего гомона воздух, стрекочут кузнечики – и весь этот шум вселяет такое немыслимое ощущение радости бытия, такое упоение юностью и присутствием счастья, что кажется, будто исполнилась самая заветная мечта.
Бытует версия среди ученых, что наряду с электромагнитными силовыми потоками в недрах Земли существуют движения Животворящих Сил. Места их выхода на поверхность некогда создавали условия для возникновения жизни. С незапамятных времен весь живой мир интуитивно находил эти «оазисы» и охотно плодился там. Ученые дали им название – «пупы» Земли.
Совершенно не сомневаюсь, где на Южном Урале такое место есть.
Сами судите… Неспроста целых пять озер вокруг села Хомутинино обладают лечебными свойствами. Есть и линзы минеральных вод с удивительнейшими оздоровительными эффектами. А целебные грязи…
Знакомые летчики с Упруна говорили – с высоты заоблачного полета конфигурация Пятиозерья в лунном сиянии напоминает профиль лебедя, планирующего по кругу, распластав крылья и вытянув шею к месту посадки. А лебедь у славян почитается символом верности и чистоты, красоты и здоровья.
Это Знак – знак места выхода Животворящей Силы!
Ну а коль я теперь здесь, грех не воспользоваться.
Три летних месяца дважды в день купаюсь в озере Горьком. И никак не могу привыкнуть к процессу – всегда нахожу что-нибудь новое, удивительное для себя: прям до холодка под ложечкой, до пресечения дыхания с сердцебиением. Так заводит – просто жуть с ружьем!
Красотища какая! В дымке испарений чуть колышется сказочная перспектива лесных берегов. И удивительный покой. А как легко дышится! И настроение – абсолютного довольства жизнью. Вода мылкая на ощупь – это её щелочное свойство. Лечебная грязь – на дне под ногами.
Она – органического происхождения и получается так… Раз в два-три-четыре года озеро Горькое вдруг «зацветает» – то есть вода заполняется мириадами зеленых квадратно-плоских «клеток». При купании они прилипают к телу, и вряд ли возможно спастись от них полотенцем – надо обмыться пресной водой.
В такие дни никто не купается. Но ничего страшного в этих «клеточках» нет. Я купался, обмывался дома – жив… Однажды отважился на эксперимент. Заплыл на середину озера, нырнул на дно, открыл пустую литровую банку и набрал воды. Дома посмотрел – она полна все тех же зеленых клеток. Так что…
«Цветет» озеро не долго – максимум две недели. А потом клетки отмирают, чернеют и целебной грязью ложатся на дно. Вот так!
А сны какие снятся после купания в озере Горьком! Удивительно красивые, сказочные, загадочные… Пометил себе в творческих планах однажды написать повесть с говорящим названием «Сладкие сны горькой воды».
Боже, как прекрасна жизнь, когда она завершается!
Даже такая. Было все у меня – нищета и достаток. Находки, потери, разочарования… И бесценные приобретения – в прямом и переносном смысле. Все было кроме скуки. Совсем нескучной была моя жизнь. Считаю без пафоса: для счастья необходимо совсем немного – оптимизм рассудка и чуток фантазии в голове.
Говорят, человеку удается либо первая половина жизни, либо вторая. А мне грех на что-то жаловаться – детство прошло замечательно, а юность романтично. И второй её половиной вполне доволен – хватает ума не упрекать судьбу.
Ну а теперь, старость пришла…
Еще с десяток лет назад я и представить себе не мог, что буду размышлять и разговаривать о здоровье, как о чем-то первостепенном. Ныне достиг такого возраста, когда нормальный средневзвешенный человек, выйдя на пенсию, интересуется исключительно самочувствием и ставит соответствующие задачи.
К примеру, одна моя давняя знакомая, между прочим очень творческий человек, на пулеметную очередь моих вопросов при встрече: «Как дела? Как живешь? Чем живешь?» ответила просто: «Хочу дожить до ста лет – вот и все планы на перспективу».
А про меня давно знакомые и родные решили: «Сбрендил!» – ведь не контролирую ежедневно давление с пульсом, не сдаю анализы по понедельникам, не пью таблетки впрок; припомнить даже не могу, когда последний раз своим желанием посещал поликлинику, будто до неё семь суток пути на оленях.
Дело вовсе не в богатырском здоровье или наплевательском отношении к своему организму: сколько себя помню, ломал голову над проблемой долголетия – хотел изобрести такой порядок вещей, при котором здоровью наносится минимальный ущерб.
И знаете, до чего додумался?
Сейчас кому только не лень с улыбкою, от которой хочется плакать навзрыд, нас поучают жить – что есть и пить, какому лекарю поклоны бить, когда и с кем ложиться спать, когда вставать и как дышать, когда мочу и кал сдавать, во сколько клизму принимать…
Но живу-то ведь я – моя очередь небо коптить, и руководствоваться чьими-то наставлениями, позволять кому-то за меня решать как жить, не вижу смысла абсолютно. Прочитал множество разных книг, немало советов слышал от посторонних и с экрана телевизора, но руководствуясь марксовым изречением: «Все подвергай сомнению», решил – мой собственный организм лучше всех докторов знает, что ему надо: недужится – отлежись. Словом, загнобить себя я никому не позволю.
Вот говорят: «Чистота – залог здоровья» или «Дизентерия – болезнь грязных рук». Трудно поспорить, но… Но почему щепотку микробов из-под ногтей нельзя признать прививкой от заразы? Любо-дорого посмотреть, каким кумачом пылают щеки сельских ребятишек! Солнце, воздух и вода – лучшие в деревни доктора? Да! Но и нестерильность рук тоже идет на пользу. Парадокс!
И ещё один… Вся наша жизнь – проблема выбора. Всего, чего хочется, достичь невозможно – легче догнать плевок собственный. К черту рай на небесах и земное честолюбие, лично я выбираю здоровье здесь и сейчас – в селе Хомутинино. Хватило дури маяться, выполняя завет отца: «В шестьдесят лет денег нет, их и не будет». Все это было для меня вчера. И ступень, на которой остались те честолюбивые планы, благополучно пройдена: не вышел из меня богач, но стал мудрее и выбираю жизнь!
Человек редко присутствует там, где на самом деле находится. Вечно копается в прошлом или заглядывает в будущее, а просто спокойно побыть в настоящем и задуматься, редко кому дано. А я попробую…
То, что мне сейчас уже далеко за шестьдесят, значит только одно – уже намного пережил Иисуса Христа. Сколько ещё осталось пока неизвестно, но расстраиваться из-за этого глупо. Как бессмысленно пытаться вернуть себе энергию и устремления четверть вековой давности. Тогда жил одними заботами, теперь другие на повестке. Хочется жить без суеты и находить приятное в полезном – неспешных наблюдениях и размышлениях.
И приходят такие мысли: мудр тот, кто поймет, что необходимо его организму для многолетней и плодотворной жизнедеятельности; кто наберется смелости сказать – ищи в себе и ты обрящешь. Когда точно знаешь, что все кончается на свете, и самая свежая новость скоро станет ретро, ничего не остается, как только радоваться жизни – такой, какая она есть.
Независимый до вздорности я счастлив поклоняться Природе-матушке, потому что знаю – живу, покуда нужен ей. И о смерти теперь думаю, как о переходе на другую службу. Горд своим открытием: Природа – это все, и по-другому быть не может. Да что там! Мне ужасно повезло жить здесь и сейчас, познать то, что понял – одна удача на миллион попыток!
Хоть и старик я теперь не очень требовательный к жизни и не перекладывающий своих забот на чужие плечи, но жизнью не сломан, годами не согнут. Во взоре прежние ум и сила духа – все также неподвластные обстоятельствам. А голова просит труда…
Что-то я о себе да о себе любимом – совсем ушел от темы, заявленной заголовком.
Главное богатство края Пяти Озер – лечебно-оздоровительные ресурсы. Благоприятные климатические условия сочетаются с завораживающим ландшафтом, лесной воздух – с целебными грязями и минеральными источниками. Миллионы лет назад здесь было дно морское. Море ушло, а следы остались – пять круто посоленных озер приютил Хомутининский бор.
Северный дуэт – Горькое и Оленичево словно тянутся друг к другу. Лиман меж ними – оазис для птиц. Среди многочисленных пернатых можно редкостного встретить, отмеченного в Красной Книге Российской Федерации. Это кулик-ходульник…
К югу за селом Хомутинино выстроились в ряд три живописных озера – Круглое, Чокорево и Подборное. Последнее – наибольшущее в квинтете и вместе с озером Горьким внесено в список памятников природы. Расскажу о нем то, что вычитал…
Площадь Подборного составляет 1,2 кв. км. Глубина не превышает 3 м. Объем воды – 2,7 млн. куб. м.
Оно почти круглое, как большинство зауральских озер.
Вокруг удивительный климат – своего рода природная аномалия.
Воздух насыщен солями озера, в водах которого содержится вся таблица Менделеева. В ней много катионов кальция-магния-железа, анионов сульфатной и карбонатной групп. Среди микропримесей – титан, ванадий, аммоний, стронций и другие элементы.
Температура воздуха выше, чем в находящемся в 3 км. от озера селе Хомутинино.
А солнечных дней в районе водоема больше, чем в Сочи.
Вода в озере чистая и прозрачная, мыльная на ощупь, солоноватая на вкус. В Подборном можно спокойно плавать под водой. По химическому составу относится к хлоридно-натриевому типу. Со дна озера бьют ключи. В придонной части водоема содержится сероводород, который создает лечебный эффект прекрасной природной ванны!
Вплотную к озеру подступает заповедный хомутининский сосновый бор, переходящий в Дуванкульский лесной массив. Отсюда и название озера «Подборное» – «под бором». В лесу много земляники и лесной клубники. Хомутининский (Дуванкульский) бор – одна из загадок окрестностей озера Подборного: непонятно, откуда в степной зоне взялась тайга. Это тайна природной аномалии. Заблудиться в лесу, прилегающем к озеру, может любой, даже хорошо ориентирующийся на местности лесник – так здесь густо и девственно…
Сапропелевые лечебные грязи хомутининских озер известны лечебными свойствами с 17-го века. До революции на оз. Горьком оздоравливал состоятельных людей популярный частный курорт «Багровские минеральные воды» доктора Шварцмана.
В 1931 году хомутининским колхозом «курорт» был возрожден, но просуществовал недолго.
С конца прошлого века на берегу Подборного открыта уникальная многопрофильная здравница – санаторий «Урал». Под ним обнаружили две подземные линзы с целебной минеральной водой. А спектр оздоровительных свойств рапы озера Подборного не уступает эффекту лечебного воздействия Мертвого моря в Израиле. Так что, милости просим в палестины наши…
Известна легенда об озере Оленичеве.
Около трех сотен лет назад пришли в края эти люди вольные да удалые, что зовут себя казаками. Сильными они были и отважными – не страшились искать счастья в нехоженых местах. Однажды выехали к лесному озеру, весь берег которого в следах звериных, а вода для питья не пригодна: щелочи много – аж до пены на линии прибоя.
Оленя спугнули, пальнули – да только ранили. Погнались верхами: он хромает – далеко не уйдет. И не в чаще укрылся красавец лесной, не в поле побег, а вошел в озеро – такое мелкое, что на середке его не скрыло. Стоит благородный, на людей смотрит. И те не торопятся – спешились, судачат: добыча вот она – куда ему, раненому, от них уйти?
Постоял олень, постоял… А потом как рванул к берегу и дальше в камыши – в струнку вытянулся, только ошметки грязи из-под копыт. Будто и не ранен был свинцом.
Вот какую целебную силу таит вода удивительного озера, с той поры прозванного Оленичевым.
Есть продолжение этого приключения казаков-открывателей Пятиозерья.
Погнались станичники за ускользающей добычей. Да где там! Её след пропал возле другого водоема. Спешились. Атаман зачерпнул было пригоршню воды испить – да проглотить не смог, выплюнул: «Ой, горькая!» С тех пор и зовут озеро Горьким.
Но приключения охотников и на том не закончились. Ночь пришла – решили отдохнуть: костер развели у замечательного родника с пресной водой на берегу, поужинали. А перед сном искупались и потом так крепко уснули, что проспали ночь и половину следующего дня.
Проснулись – ни усталости, ни болячек на теле… ни коней. Попеняли дозорному и пошли искать. Неподалеку нашли – у другого озера, в котором вода была почти пресной. И рыба в нем на солнце играла, и дичи непуганой видимо-невидимо. А на полянах в лесах окрестных грибов и ягод за год не собрать. За ровные берега окрестили озеро Круглым. И основали здесь хутор Багров. А как церковь поставили, нарекли станицу Хомутининской.
Вот такая легенда…
Много их в устном народном творчестве местных жителей. Самые красивые записала Галина Ядревская – заслуженный деятель культуры России, в прошлом актриса драматического театра, заместитель Генерального директора санатория «Урал». Перескажу две из них. Именно перескажу – слишком знаковы они для меня, чтобы тупо копировать. Мне кажется, дело было именно так…
В стародавние годы в бору Хомутининском заимка была. Счастливо на ней жили казак Петр да казачка Ольга и дети с ними – две девчушки в конопушках. Когда Бог дает детей, он дает и на детей: грибов-ягод, плодов лесных, меда пчел диких в лесу окрест видимо-не-видимо – вот и промышляли охотой с рыбалкой, подсобным хозяйством да собирательством.
Казаки – народ вольный от податей в казну да невольный от царской службы. Забрали Петра – Ольга одна с дочерьми хозяйство правит.
Сезон подошел грибы-ягоды собирать. Уходят мать со старшей дочерью на весь день в лес, а малышка (четвертый годик пошел) в хате одна остается. Страшно ей – в мышином шорохе чудится домовой. Выйдет из дома, заберется на дерево и плачет. Вдруг мамочка с сестричкой заблудятся, вдруг медведь на них нападет – что тогда будет с ней?
Чтобы не было никакой беды, малышка привязала на ветку самое дорогое, что у неё было. А что может быть у такой крохи дорогим? Ну конечно же, разноцветные лоскутки, из которых платьица куклам шьют, да ленты подаренные родителями. Привязала и тут же увидела – мамочка и сестрица полные лукошки домой несут.
Ну, а назавтра та же картина…
Однажды лоскутки на ветках заметила Ольга. «Чьих рук дело?» – пытает дочерей. Младшенькая созналась. Что с глупышки возьмешь? Простила мать и бранить не стала.
А тут как-то ночью душной сердце схватило от сна зловещего: чует – будто в беду попал её Петр милый. Вышла из дому, кинула взгляд на звезды – где ж ты сокол мой ясный? в каких далях воюешь? хранит ли судьба тебя от плена позорного, смерти лютой или раны тяжелой?
В порыве душевном вбежала в избу, достала ленту самую красивую из своих нарядов и повязала на ветку, где дочурка дары оставляла. Сердце сразу успокоилось – Ольга легла, и сон пришел.
Наутро – чудо Христово! – Петр возле калитки спешивается. Жив её сокол, домой возвернулся – хромает немного, да раны от воды целебной и грязи озерной скорехонько заживут.
То-то радости было! Из станицы родня притопала на застолье. И под хмельком поведала Ольга о ленте на дереве.
С той поры так и прозвали эту сосну «Древом заветных желаний». Слава о ней по округе пошла. Только умные люди тогда говорили: «Ты бантик на ветке завяжи и всем сердцем помощи попроси, а после не забывай пораньше вставать и за работу приниматься – сам не ленись, а уж дерево-то тебе обязательно поможет: удачу пришлет. Будь уверен, сердешный».
Годы прошли. Заимки не стало. Сосну спилили – чуть меньше метра пень торчит из земли. А на ветках других деревьев вокруг пестрым ленточкам нет числа. Людям хочется верить в чудо от «Древа заветных желаний».
И еще один пересказ легенды от Галины Ядревской.
В позапрошлом веке на берегу озера Чокорево, что рядом с Подборным, там, где березы сбегают к самой воде, стояла избушка одинокой старушки. То ведуньей её звал народ, то колдуньей – говорили, которую сотню лет живет, а все в одной поре: ни черта ей не делается. Ходили пытать к ней секреты долголетия.
«Да какие секреты! – смеялась старуха. – В озере грязью помажьтесь да окунитесь – ни хворей, ни болей телу не будет, и сроку жизни конца». Кто верил – купался, кто нет – посылал Чокориху не шибко далеко, но охально.
О ту пору жил в городе Троицке известный купчина Зотов. Далеко слава о нем шла – мол, изворотлив, удачлив, богат. А тому дела нет, что о нем говорят – жизнь свою так построил: каждую минуту в дело, каждую копеечку в оборот. От мысли, что завтра сделает то-то и то-то, и в кармане на тысячу рублей станет больше, он хмелел как от вина. А уж и так богаче его не было на Южном Урале.
«Куда тебе столько?» – судачили люди. «Да разве ж себе? – могутными плечами тот пожимает. – Для славы и пользы государства Российского все труды». И щедрой рукой на церковь, на благотворительные дела раздавал…
Но однажды из торговой поездки в страны полуденные возвернулся Зотов сам не свой, весь больной: подцепил какую-то заразу – кожа паршой пошла, руки-ноги скрючило. Иссох, пожелтел, места живого от волдырей нет.
Уж, какие только деньги ни платил купец, какие лекарства ни пил, из каких заграниц лекарей ни выписывал – здоровье все хуже да хуже. Не зря говорят – его не купишь.
Совсем закручинился молодец: жизнь потеряла всякий смысл – не рад злату-серебру в сундуках, товарам в лавках. В зеркало глянуть боится и даже завидует тяжкой доле старого негра с цветной картинки на стене.
Закрылся Зотов в тереме, уж и на улицу ни ногой – ни в церковь, ни по делам торговым не выходит. Только доверенный приказчик с деловыми бумагами к нему допущен. Конец жизни молодецкой – гирька часов до полу дошла. Беда…
Тут про Чокориху ему донесли. Уж если и она не в силах помочь, решил купец, тогда в гроб. И поехал с надеждой…
Вздорной купцу показалась старуха. «Озеро обчее, не мое – какое тебе дозволенье надобно? Залезай, мажься грязью да смывай – вот и смоешь болесть. А кошель свой поганый убери» – и оттолкнула руку дающего.
Конечно, искупался Зотов в озере, да и уехал домой с мыслями собороваться.
День-деньской сидит сычом у окошка, смерти ждет да на людишек поглядывает. Всех ненавидит, а больше – себя самого. Беда пущая!
Тут как-то девки с песнями, руки «под крендель», мимо шли. А одна уж такая красавица – что лицом, что нарядом, что голосом. А главное – глаза непустые, полны смысла женского. Приглянулась Зотову – спасу нет.
Приказал дворне коня седлать. Один верхами помчался к старухе, что у озера Чокорево обитала. Пал на колени – слезы по бороде двухмесячной давности. «Прости, баушка, денег не предлагаю, а Христом Богом умоляю – излечи ты меня. Помоги от заразы избавиться, на красе ненаглядной жениться, ребятёшками малыми душу порадовать». Упал Зотов лицом в травы, и подниматься не хочет – мол, не поможешь, тут и помру.
Посмотрела на гостя глазами мудрыми Чокориха и молвит: «Излечу, если не пожалеешь шкатулки камней-самоцветов». «Ничего не пожалею! – вскочил купец на ноги. – Все отдам: здоров буду, еще наживу».
Примчался в Троицк и в лавку свою ювелирную – полную шкатулку насыпал бриллиантов, жемчугов да изумрудов с рубинами. Слуги за руки хватать – уж не спятил ли барин? А он всех растолкал и был таков – даже не ведали, куда опять ускакал.
А он на Чокорево и Чокорихе вручает дары несметной цены. Приняла бабка шкатулку, отварами гостя напоила, почивать уложила – мол, утро вечера мудренее.
Привела поутру купца на берег Подборного – тут недалече, шагов триста – открывает шкатулку: «Мои, говоришь? Ну так, за сердце держись». Взяла горсть самоцветов ладонью старческой, размахнулась и кинула камни бесценные в воду. С легким плеском вспороли они гладь озерную и пропали с глаз.
Дыхание сперло миллионщику Зотову, малиновой морда стала – будто не человек совсем, а готовый апоплексический удар. Старуха же с ловкостью карманника из шкатулки в воду бросала самоцветы такой цены, что любой ювелир потянулся бы за таблетками. Схватился за сердце и купец….
Когда последний бриллиант канул с глаз, Зотов бездыханный лежал… Ну, почти.
Перекрестилась Чокориха, поставила пустую шкатулку на пенек и удалилась, шаркая старческими ногами.
Долго ли коротко время шло – оклемался купец. Сел и задумался – что же произошло? Посмеялась над ним ведьма старая, выжившая из ума! Пойти, пришибить за надругательство над чувством купеческим? Так завсегда успеется. Пусть ее! Попробовать бриллианты достать, пока никто не пронюхал? Видел место, где падали – не глубоко.
Больное тело к тому времени настолько окостенело, что Зотов боялся утонуть и на мелководье. Но жадность такая штука – пуще страха она… Залез, ныряет, на четвереньках по дну ползает, ил руками перебирает, хотя каждое движение болью в теле отдавалось – весь измазался черной грязью, но до заката нашел-таки несколько самоцветов.
Ночью греется у костра, размышляет. Черт с ней, бабкой – пусть живет дура-дурой. Посмотрел на камешки, в шкатулку возвращенные, прикинул в пересчете на стоимость – столько в день он никогда не зарабатывал. И решил остаться – пока лето, пока тепло стоит, собрать безумной старухой выброшенные сокровища.
Такова мудрость раба денег – в могиле ногой одной, а своего не упустит: ни перед чем не остановится, раз ему в голову вступило.
С утра, чуть роса с трав сошла, купчина уж в озере елозит – камни свои шукает. Как солнцу в зенит, пришла на берег Чокориха – с пшеничной лепешкой да кувшином козьего молока.
Зотов поел, подобрел и говорит старухе: «Обиду стерплю, только ты ни кому не говори, что сотворила». «Ищи-ищи, любезный, ни единой душе не промолвлюсь», – отвечает та.
Два месяца собирал сокровища купец Зотов на дне Подборного – треть из того, что было в шкатулке, возвернул. Но все кончается – кончилось и тепло: зимой потянуло.
Засобирался Зотов домой. Чокорихе говорит: «Ты обещала – слово держи: чтоб никому».
«Езжай-езжай да следущим годом возвертайся».
Уехал купец и не вернулся. За делами, от жадности затеянными, не заметил Зотов, как излечился – парша сошла, руки-ноги распрямились, здоровьем да силушкою тело налилось: краше себя прежнего стал. Немедля женился на избраннице – детей полный терем завели. От дел не отошел и щедрее стал на благотворительность.
А мудрая Чокориха, говорят, по сей день жива – только избушки ее не стало.
Вот такой сказ.
А сокровища на дне Подборного нет-нет да находят в прибрежной грязи.
Местным ваятелем по дереву увековечена Чокориха: сидит она с кувшином в руках у самого берега – должно быть купчине Зотову молочка принесла. Ведь какова! Додумалась, как купца излечить – тому бы в жисть не решиться сокровища в воду бросить…
И жадность порой бывает полезна.
К чему легенды пересказал? А вот! Любопытствую – из-за каких событий печаль имеет смысл, а радость причину. И еще хочу знать, до какого предела могу дойти в своих надеждах – в воображении-то давно поднялся до уровня некомпетентности…
А у деревянной Чокорихе на берегу Подборного не здоровья при встречах прошу, а счастья и мудрости. Хочу писать книги и хронически высыпаться в чистой постели, не думая о еде и сексе на сон грядущий.
Счастье это когда вернешься домой, а там никого нет – тихо, чисто, пахнет приятно: ведь порядок он и в лачуге отшельника уют создает. Только его надо тупо и методично поддерживать, а то привыкнешь жить в хлеву и не заметишь, как шерстью обрастешь. Это я знаю наверняка, и в голову не приходит, что можно жить как-то иначе, хотя разные ученые-медики квалифицируют одиночество, как форму психического расстройства.
Но пусть тогда скажут умники – куда нас уносят дороги жизни? Куда так торопимся мы, сбиваясь и путаясь, не желая замечать истины? К чему стремимся, рвем душу – суетливые и незрячие – на что рассчитываем? Не спешим понимать, что происходит вокруг, и надеемся на подсказки из телешоу.
Кажется, ну вот – достигли цели… Но опять, как всегда, судьба потешится и, скорее всего, нас обманет. А мы расплатимся за все сполна. И даже сверх того. Потому что глупы…
Да нет, обычные. И счастлив тот, кто находит дорогу к себе. Порадуемся за него…
По-моему, жизнь свою надо организовать так, чтобы тебя хватало на все – работу, семью и, прежде всего, на себя любимого. По-моему глупо гробить здоровье, зарабатывая деньги, чтобы потом тратить их на лечение.
Вы представляете, как все-таки здорово встать ранехонько поутру и хорошенько размяться легкой пробежкой? Когда каждая мышца поет, дышится легко, и ни одной пустой мысли в голове – только уверенность, что все будет хорошо. Все будет просто замечательно! И само утро – причина для радости. Когда у человека хорошее настроение, всё у него получается легко и быстро – без суеты и нервотрепки. Проверено жизнью…
А прогулки вечерние – просто чудо! Медленно, как бы нехотя, перетекает в ночь яркий солнечный день. Сиреневый полумрак сгущается под деревьями, а небо осторожно тускнеет, и на нем появляются звезды. Вон Венера засияла над горизонтом – от заката до восхода ей предстоит долгий путь с запада на восток, где она снова встретится с солнцем. Своенравная звезда Полярная подхватила Медведиц за хвосты и кружит в небесном вальсе. Будто из пыльного мешка вытряхнут Млечный Путь. Луна, светило ночное, вынырнув из-за леса, давит небесных светлячков сияющим колесом и томит сердца женщин.
Медленно и торжественно округа погружается в сон. Красота!
Расскажу-ка ещё одну из местных легенд на сон грядущий…
В стародавние времена, до появления в Пятиозерье первых переселенцев славянской наружности, кочевали здесь башкирские племена – хранят память об этом названия рек и озер. Недалече от Хомутинино находится озеро Дуванкуль. «Куль» по-башкирски – озеро, Дуван – имя хана, который разбил как-то на его берегу своё стойбище.
Много людей было в орде, скота и, как полагается, жен у хана не счесть, но лишь одна – наилюбимейшая. Красива, стройна, нрава ласкового и покорного – души в ней не чаял супруг.
Было счастье недолгим – в родах умерла молодая жена, оставив сироткою дочь-малютку. И чем старше становилась девочка, тем больше напоминала мать – глазами серны, повадкою кроткою, ласковым словом.
Уж так любил-баловал хан дочурку – сердца отраду!
Да лиха, знать, судьба – в силу закона притяжения неприятностей с красотой унаследовала дитя и здоровье матери: не расцветя ещё, стала чахнуть.
И что только не делал несчастный отец, из каких краев лекарей-шаманов не звал. Лечили знахари её, кто чем горазд: заставляли вкушать землю из святых мест, мочу ослиную пить – но напрасно все: девочке становилось хуже день ото дня.
Она исхудала, аппетит потеряла и ела через силу три раза в день по чайной ложке жирной башкирской шурпы. Похожа стала на сухую луковицу – к тому же живот заболел, и другие неприятные симптомы появились от шаманских снадобий. Далеко ль до беды? Да нет, беда уже на пороге…
А надо сказать – до Казахстана от нас рукой подать и, стало быть, до казахский кочевий. В те времена набеги разбойные – дело обычное: то соседи в угодьях Дувана разбойничали, то он на них войной хаживал.