Анатолий Бочкарёв
Кластер-2
Глава 22. Заинька саблезубая моя
Штатно отработан положенный сеанс инфернально притягательного интима. Лёгкое всхрюкивание от неотразимого подобия заученных человечьих чувств. Мой светлый, чересчур запоминающийся гений, а на самом деле на редкость паршивая кузька по имени Ксюшка Алек-хан исподлобья смотрела и смотрела на меня. В качестве дополнительной опции воздействия на жертву разбросала по плечам пушистое льняное счастье, грамм этак триста. Слегка предчувствовалось, как где-то там притаились терпеливо ждущие своего часа стальные челюсти на главном взводе. Флюиды со всех сторон остервенело наседали словно комары. Каждый со своим кусочком, а то и полновесным зарядом счастья, словно ударный дрон. Чаровница свои чары напускала обильно и в форсированном темпе, ночью наверно были бы видны крупнокалиберные трассеры. Заодно фиксировала изменения облика клиента в статусе. Такая попалась продвинутая многостаночница. Точнее, встретилась. Профи, одним словом. А попался – это я. Господи, ну почему я маму не слушал?! Она же как никто знала, предчувствовала, от чего меня предостерегала!
Только что состоявшийся органо-лептический контакт position number one, не помню, какой по счёту, кажется, не слишком устраивал мой запретный плод. Отчего космическое существо пребывало в пассивно-агрессивном состоянии, фактически предписанном и для остальных, земных женщин. Эфирное создание окончательно вошло в роль побеждающей искусительницы и теперь явно колебалось на обомшелом перепутье гражданской гендерной войны, издревле тлеющей на этой планете. То ли предложит мне закрепить достигнутый успех, опять нырнуть во глубину её сокровищ, заняться там дайвингом, то ли сама в любви признается, но не исключено, что и начнёт плаксиво доставать, люблю ли я её?! Контрольник в голову сделает, чтоб совсем подписался на неё и впредь не мучался никакими сомнениями. Это как белая акула-людоед зубиком цыкнула бы, доглатывая.
Всё же до конца я не был понятен воздушному организму, не исключено, что и стоящему за ним механизму. Не говоря уже о последующем за ними контроллере. Это совокупное Нечто по-прежнему пыталось что-то вычислить в отношении меня, на что-то решиться, да что-то пока никак не получалось у него, не сходилось. Вряд ли на уровне простой перцепции. Поглубже. Скорее, некий когнитивный диссонанс. Сбои, фантомы и прочие приблудные и строевые фата морганы, видимо, зудели где-то там поистине наперебой. Ярко выраженная некогерентность и приводила к периодическому сцепленному выпадению в фоновый режим и немедленному западению обратно. Где-то во глубине процессорских ископаемых руд стандартно охмуряющего меня своими табельными прелестями субъекта моя личность во что-то никак не вкладывалась. Зависла там как упёршийся дрын в некорректный запрос или тупой дизлайк. Где-то между мантией и ядром. Явно требовала к себе нестандартного отношения, а этого у наступающего организма, а также механизма и контроллера за спиной, в развёртке действия пока не значилось. Поэтому требовалась если и не полная перезагрузка, то какие-нибудь блоковые пересогласования операционной системы почти наверняка. Поэтому и перепрошивалась, училась моя заинька ускоренно и на ходу. Массированно вводила и закрепляла новые опции обработки клиента. Добивала с механизменно-устройственной тупостью и неостановимостью.
Довольно долго вот так смотрела и смотрела белобрысая пантерочка на меня, как будто устаканивалась внутри себя окончательно. Заодно раздумывала, пристально щурила хищные глазоньки цвета неба, задумчиво теребила волосёнки цвета льна. Видимо обдумывала дальнейшие главы женского бестселлера всех времён и народов: «Как найти мужчину своей мечты и что потом делать с этой сволочью». Может быть, с досады прикидывала, с одного раза сожрёт меня или часть трупа придётся припрятать в кустах. Или унести подальше к себе. В гнездо под облака, Большие, да Магеллановы. Внешне она продолжала напряжённо молчать, по-прежнему с полуоткрытым ртом, словно американская героиня при виде героина, типа вау и вааще. Так ведь и я смотрел и я молчал. Вроде как не сдавался. Раскалённая аура состоявшегося, но зависшего контакта, будто хорошо натравленный антициклон, не шевелясь, стояла над нами, «брэк» не кричала, но и ни за что не собиралась никуда сдвигаться. Поскольку также затупила перед фиксацией очевидного факта, что во второй раз ювелирно точно накрыть комплементарные объекты под одним колпаком у неё вряд ли получится, и сволочь наверняка сбежит. Поэтому сдавать назад никак нельзя было. Но и на последний прыжок вперёд с перекусыванием аорты пока не решалась. Поскольку просчитать такого как я у них всех троих наверняка дымились мозги. Или что там имеется заместо них.
Я и сам пребывал в определённом раздрае. Плохие предчувствия давили со всех сторон. С существами из-под звёздного плинтуса мне как-то не приходилось сражаться. Поэтому тупо и элементарно боялся, а вдруг прекрасная гадина возьмёт, да и вправду утянет к себе в свои гадские чертоги. Повезёт, если не прямиком в себя утилизирует. Хорошо быть улитке в таком случае. Всегда можно на всякий случай быстро спрятаться в отдельной раковине, где всегда припасена бутылка водки и пистолет. А мне что делать, когда ясно, что ничего не ясно?! Разве что попытаться спрыгнуть на лету. Сорваться с крючка с отсрочкой раскрытия.
Кошачьи гляделки выдержать в принципе не большая проблема. И не такие задачки решал. Тут пробивало кое-что другое, а что конкретно – пока было не понять. Оно-то по-настоящему и начинало беспокоить, куда сильнее всех этих заморочивающих, пиф-паф гляделок навылет. Действительно ли больно на голову создание в ажурных чулочках, скажу по-другому: на самом ли деле настолько крепко оно тронуто рассудком?! Или всё же так, практически идеально, прикидывается натурально падшим человеком самая настоящая космическая хищница?! Бабы и без того все до единой инопланетянки, но когда попадается такая, совсем из ряда вон, тогда сразу туши свет. Всё время вертится на языке спросить напрямую: слушай, бишо, а ты кто на самом деле?! Ты хоть живая?! У тебя кровь есть?!
Время идёт. Кузька по-прежнему ни звука. Затаилась. Выдержка ещё та, не всякая кошка сможет. Всё так же молчит и смотрит, флуоресцирует зрачками. Словно фотографирует для приёмного покоя хосписа. Или для персонального дела куда надо, в анфас и в профиль. Само по себе не слишком-то уютно. Что же будет, когда по-настоящему откроет ротик?! Или, опять же, что там у неё на самом деле?! Такой маленький портал в преисподнюю, цветущий в алых губках?! Или настоящие щупальца полезут оттуда, незаметно вползая в мозг клиента?! Кр-расота, всю жизнь мечтал!
Потом, когда въехали в город, немногословная и всё ещё крайне загадочная жужелица Алек-хан потребовала высадить её где-нибудь в укромном, тихом, незаметном месте. Чтобы мама не заметила, куда дочка на переменках бегает. Мне-то конспирация первому нужна, ясное дело. Но ей-то зачем так печься о моём имидже?! Неужели в её полутора извилинах нашлось место и для трепетной каннибальской заботы о людях?!
Как раз тут-то и грянуло – он и пошёл, процесс. Портал переключился в следующий режим пропуска. Полезли щупальца, пока что в облике стрекательных аудиовизуальных петель. Обезьянка, оказывается, попалась не просто тупо-американская, но и говорящая, да и неплохо-то как, практически без северо-магелланского акцента. «Ты такой известный в городе! Не то, что какой-нибудь там засратый спикер парламента! Тебя все и знают и боятся, причём по-настоящему! Ты же всё можешь! – Вдруг полномасштабно и с непонятно злой надеждой быстро заговорила Оксанка, важно пришепётывая, словно бы несколько не справляясь с собственным языком, до сих пор полностью не освоенным. – Высади меня здесь, чтоб никто не увидел нас вместе. А то увидят с путанкой, потом греха не оберёшься!».
«Постой, – отвечаю, не на шутку встревожившись, – откуда тебе и что про меня известно?! Почему про меня знают?! Кто знает?! Имена, фамилии, явки?! Кто я такой не должно быть известно никому, кроме тех, кому это положено. Подумай! Вспомни, кто и что обо мне говорил?! Что он тебе велел со мной сделать?! Ты меня ни с кем не путаешь?!».
Нет-нет! Мгновенно закрылась, заперлась наглухо. Откатилась. Шквал невольно вырвавшихся вопросов, ясное дело, насторожил разведчицу небес преисподних. «Н-не путаю!». Последнее моё подозрение наверняка спугнуло, запустило код полного прекращения доступа. Её ответ поэтому показался не просто тупым, а демонстративно тупым, действительно с полной блокировкой контакта – отвязни, чувак, надоел. После этого трудящаяся блондинка полностью прекратила вербальное взаимодействие. Будто кто-то со стороны мгновенно оборвал, выключил ей речевой аппарат, посчитав и то, что сказано, слишком пространным и потому преждевременным. Полный блэкаут. Наглухо замолчав и померкнув, белобрысая Алек-ханиха продолжала как-то чересчур испытывающе поглядывать на меня периодически вспыхивающими словно семафор глазками. Возможность возобновления обмена контентом пока что зуммерила, порожние синапсы, как электроды под напряжением, также понемногу искрили, но импульсы всё равно не пропускали.
В принципе примета вполне народная. Если у блондинки глазки никак не гаснут, это явный признак того, что тараканы в её головке стоят насмерть, ни за что не отступают от задуманного афронта. Немного не по себе становится от дальнейших предположений, что могло её так воспалить. Вроде бы вставка пистона прошла в штатном режиме.
Поди, догадайся! Полная непроницаемость! Для усиления внешней защиты теперь вместо льняных своих волосиков принялась она вновь почёсывать и многозначительно теребить ту самую заветную антеннку за левым ушком. Цифровой поток там кружился, судя по всему, немереный. Чуть ли не дымок вился от перенапряжения, как от вдавленной сигареты. Становится ясно, это и есть устройство типа «mind free», освобождающее периферическое устройство от любой мозговой рефлексии, уж больно девка и в самом деле обезбашенная получилась да продвинутая! Может быть, у неё среди своих и фронтовой позывной такой: «Башня». Не исключено, что такими рефлективными перцепциями она непроизвольно от себя радиопомехи отгоняла. Словно мух. Рабочие навыки и мысли никогда не скроешь. Впрочем, какие там мысли?! А вдруг и вправду одни тараканы-пехотинцы о шести лапках?! Только не наши?!
Моя выдержка круче оказалась. Красотка опять почти прокололась. Как-то торжествующе полуулыбнулась, причём куда-то в сторону, да только не в мою. Явно кому-то, но точно не мне. То есть, словно прозевала, пропустила картинку того, что на самом деле не со мной она была в этот самый момент. Временно отплыла. И не здесь. Но тогда где? С кем в действительности контактировала в эти секунды, обсуждая мою судьбу и непосредственный порядок дальнейших действий с мной?! Отчего произошёл проскок непроизвольной гримаски на милых рабочих губках обольстительной преисподней у меня на правом сиденье. Словно у кошки лапа дёрнулась при мысли о мышке, которую всё равно добивать надо.
Ф-фу! Голова просто клинит. Есть от чего. Нет-нет, никогда от этой гадости не отмоюсь! Надо же было так вляпаться!
Попытался было прижать гюрзу с моего правого сиденья, да толку опять никакого. Всё те же пустые отговорки, демонстративно юродивые, а на самом деле хитрючие убогие причитания: «Да что с меня взять?! Я же кузька!», «Да, мы, кузьки, такие, пришибленные, что нам велят, то и делаем!». «Что с нас, кузек, взять?!», «Неужели ты обидишь кузьку?! Это же всё равно, что ребёнка обидеть! Или гаишнику к «Оке» придраться!». Запарило кузькино отродье!
Как-то так тревожно опять стало на сердце, и без того измочаленном арьергардными боями с подрастающим поколением в своём коллективе и вне его, с бесчисленными конкурентами да лютыми врагами из-за каждого угла, уголочка и углища. Словно предчувствие какое-то сразу и отовсюду схватило и защемило. Ксюха-то может быть и дурочка, да вдобавок конкретно путанская, однако больно уж прозорливая дурочка. Который раз приходится убедиться! Себе на уме, ведьмочка, несмотря на весь свой светлый и неотразимый облик, который она усиленно и невероятно эффективно внедрила в моё подсознание, да и в сознание. Словно некий воплощённый идеал чего-то там. Как предел реальной осязаемости демонической красоты приближающегося финиша.
В принципе всё верно. Хорошие девочки продлевают жизнь, а плохие – наполняют её впечатлениями и смыслом. Скоро прилетят инопланетяне, они же по профессии земные сутенёры плохих, и спросят: «Ребята, а девочек продлевать собираетесь?! Забыли?! Или думали, халява обломилась?! Пеня ого-го какая набежала!». Тогда-то всё и начнётся по-настоящему!
Заметил главную, точнее, доминантную особенность объекта, с которым всё больше и больше приходится иметь дело. Обдумывание или даже простое понимание этой особенности занимает намного большую часть моего ума, чем прежде. Что самое опасное – оно захватило воображение, что всегда чревато срывом в неудержимость, после чего по-любому налетает и скрежещет тот самый финиш в облике пушистого зверька, который у каждого свой. Прелести у Ксюшки, у Алек-ханнушки, оказались на редкость чёткими, строгими, то есть, невероятно точно спланированными и непогрешимо правильными. Как в анатомическом атласе человека. Будто срисовали её оттуда в неведомом разумном океане Солярисе, а потом, перед запуском в серию, тщательно от-материализовали во плоти и бросили мне на обочину, словно вкусного червячка на крючке.
Явилась она мне предельно чёткой и однозначной, словно препарированный ланцетник. Всё-всё у неё оказалось на месте, при деле, ничего неведомыми создателями не было упущено. Даже композиционные швы повсюду просматривались. Чертёж идеального человека во плоти, обналиченный анатомический атлас, ожившая скульптура Галатеи. Только без подписей по-латыни и прочих экслибрисов. Отсканированная и пропущенная через 3D-принтер пришельцев.
Между делом небрежно предъявленная идеальная красота пугала как ни что другое. Потому что вроде как показался и ощерился предел всему. Воплощённый идеал всех гармоний мира оказался не просто распутной, а и подозрительно смекалистой, по-настоящему толковой бестией. Таких путан не бывает в нашей природе, даже в старом романтическом кино про интердевочек, кандидаток наук, чётко знающих кому, как и насколько честно. То есть, моя персональная хищница оказалась практически без профессиональных изъянов, которые хоть как-то бы очеловечивали её. Не курит совсем и, как равнодушно однажды обронила, не пьёт ничего, даже пива или тоник. Да и не пахнет от неё! Никак и ничем! Пластмассовый пупс или кукла куда приятственнее этой обворожительной нежити.
Разве среди дорогих и тем более недорогих девушек такие бывают?! От тех ведь, как от бомжиков, несёт так несёт. Не столько цветут, сколько пахнут, словно солдатские портянки, хоть всех святых выноси! А с Алек-ханихою всё решительно наоборот. Суть не в отсутствии запахов, кои при ней, кажется, и не ночевали никогда. Даже беглый органолептический кастинг её прелестей показал, что ни один из лимфатических узлов тут никогда в жизни не воспалялся и даже не проявлял такого намерения. Роскошное скобяное изделие номер один даже понятия не имело об инфекциях и лимфатических узлах. Оно исключило его задолго до всего, не исключаю, что и на стадии собственного проектирования. А кровушку закачала в себя настолько стерильную, что любой микроб в ней подыхает сходу, не успев написать завещания. «И под её атласной кожей бежит отравленная кровь». Это про неё Гумилёв однажды так и признался. Во время её предыдущего набега на Землю. Вся его великая поэзия про Это именно такова: все они на самом деле ядовитые вампирши. Мешок гадюк. И не с Земли. Поэта понять можно, с настолько гениальной женой, что у него была, и не такое поймёшь и напишешь.
Тут моя вурдалачиха поддала нового жару теперь уже моим тараканам подозрения и мнительности. Как раз про Это.
– Ты заметил, какая я ужасно чистая?! И запахов нет?! Всё потому что очень внимательно за собой слежу. У многих наших девчат даже лимфоузлы вырезают от их бесконечных воспалений. У меня же, погляди, всё чисто, как у ребёнка. Тех менты постоянно на сифилятник отвозят. Запарились, бедные! Меня же сразу отпускают, потому что во мне совсем ничего нет. Даже не верят, что я работаю. Абсолютно ничего нет, ты понимаешь это или не понимаешь?! Не принимают таких кузек сифилятники, не принимают! Не видят угрозу для человечества.
– Кто бы возражал. Женщины по природе обычно аккуратнее и чистоплотнее мужчин. Медицинский факт.
– Вот именно! И, между прочим, именно он и обусловливает разницу в продолжительности жизни. Притом не только у людей. Ты знаешь, от какой болезни погибают к старости самые могучие из зверей – львы?! Её хорошо знают ветеринарные врачи из зоопарков. Цари зверей просто опускаются ниже всякого бомжа и полностью перестают за собою следить. Даже не выкусывают себе разрастающиеся когти. Те впиваются в подушечки лап, пока не происходит нагноение, вплоть до возникновения гангрен. А вот львицы аккуратно выкусывают свои когти до самого конца и лапы у них всегда здоровые. Да и в остальном блюдут себя так, как не всякая девушка может похвастаться.
– Ты права. Судя по твоим лапам, закогтила ты меня надолго. Не вырваться.
– Молодец, что понял. Будет меньше хлопот с тобою. Да успокойся же, наконец, пугливый какой попался! У тебя даже выброс парной, словно у телёнка! Ничего особо плохого и предосудительного мы не делаем. Запомни: личное это всегда неприличное. И вся недолга.
Есть универсальное объяснение любого поучающего бреда, оно вполне старозаветное: всякие связи спускаются с небес. Люди потребляют такую сказку с аппетитом. После чего думают, что их счастье или несчастье заключаются где-то там на небе и оттуда в нужный момент исходит. Как манна или кара божья. Хочет – падёт на головы, не хочет – делает подсечку под ноги. Да нет же! На самом деле любые отношения всюду и всегда программируют реальные факторы в конкретных, земных условиях. Больше никто и ничто. Теперь пытаюсь их вычислить, подключая всё новые свои мыслительные резервы. Как будто не было больше забот! С кузьками всякими возиться тут.
Формально даже в принципе нельзя догадаться, кто или что послужило причиной исподволь начинающейся со мной катастрофы. Кто и для чего это всё стал проделывать со мной. Пока ни на шаг не могу продвинуться в объяснении самого рокового своего поступка, когда я как бы случайно подцепил на обочине на редкость воздушную, до изумления звёздную девочку по имени Ксюшка, а может даже и просто Оксанка. Девушку с глазами цвета неба, счастье с волосами цвета льна. Хорошо замаскированную хищницу из соседней галактики.
Никак не предполагал, что настолько слаб, что могу поддаться на такую туфту! Как можно теперь с позорным багажом непростительной слабины замахиваться на переделку не мною сотворённого?! Действительно – если у кого-то решают отнять будущее, его лишают разума.
Ладно, авось не всего пока что лишили. Моё дело правое, и этот враг будет разбит.
Изображение авторское
Глава 23. Троянский кабан
– Слишком вы умны, Городецкий, как я погляжу, даже чересчур! Не имея меры в уме, слишком высока вероятность свалиться в полную противоположность, безумие. – Прозорливо сказал мне как-то Борман, то ли каркая, то ли опять вынося отеческое порицание. – Имейте в виду, что избыточное знание и старательность не только обременяют, но и обязательно губят. Так всегда было. И останется так. Не мною сказано – горе от ума. Он один и карает. Притом всегда и при любых обстоятельствах.
Многия знания – и есть многие печали, как вы хорошо и без меня знаете, но гораздо ранее до нас об этом догадалась некая группа древних товарищей под общим творческим псевдонимом Экклезиаст. Всегда важно быть разумно ограниченным, то есть, огранённым, как алмаз. Только тогда будет толк. Необходимо постоянно знать и соблюдать свою грань, разумный предел, в том числе и своим возможностям. Известно ведь, что реализация этих возможностей всегда достаётся трудом, зачастую непомерным. Тогда как любой риск, любая опасность имманентно имеют кошмарную склонность воплощаться сами по себе. В непроизвольном, спонтанном режиме. Увидел какую-нибудь гадость, будь уверен, обязательно сбудется.
Этот разговор состоялся на рыбалке. Вернее, как бы на рыбалке. Потому что сидели мы на набережной и ловили взятыми напрокат у пацанов деревянными удочками с пробковыми поплавками и какими-то хотя и острыми, но подозрительно корявыми крючками. На кого в действительности были сделаны?!
Вспомнился в тему про ум хороший диалог с пойманной золотой рыбкой: «Слишком грамотный?!». «Как бы да!». «Тогда убей сразу!». Есть и вариант: «Бабка жива?!». «Да». «Жарь!». Я всегда со своим могущественными покровителями чувствовал себя такой рыбкой, которую лучше изжарить, чем она бабке попадётся. Как только вычислят и выпотрошат меня до конца, так сразу на сковородку и оформят. Даже тени сомнения в этом нет.
Особый прикол состоял в том, что реальный наш диалог действительно состоялся с утра пораньше. Был повод. Но и улов всё же был. Чтобы два гения кого-то не заловили – да такого просто не бывает. Золотой рыбки к счастью не было. Иную же мелкоту мы, как истинные рыбаки, выбрасывали, а крупную складывали в баночку из-под майонеза. После очередного лосося, с трудом затолканного в эту непомерную ёмкость, я мягко возразил величайшему спонсору всех времён и народов.
– Когда вы, не дай бог, столкнётесь с провалом, увидите губительное воздействие моих избыточных, безмерных, как вы считаете, знаний, тогда и говорите. Мне же просто кажется, что вы всё-таки профилактируете меня, перестраховываетесь, чего-то всё время боитесь. Можете не беспокоиться, моя персона всегда в тонусе. Такие вздрюки как ваш предписывается делать лишь обычным исполнителям. Но не мне. Я заинтересован в успехе нашего дела побольше вашего. У вас в нём только деньги, и то не свои, а у меня – вкачана вся жизнь, все знания, умения, навыки и прочая глубинная утварь, без которой не человека не бывает.
Борман как всегда после отпора тут же взял примирительный тон и даже похлопал меня по плечу, дружески оставляя на нём рыбью чешую, дар от великого мыслителя. Индивидуализм не проповедовал. Напротив. Очень просил не отрываться от коллектива, верить в мудрость народную и всякие такие же прочие краснознамённо-маразматические штучки откалывал. Тогда, мол, меньше шансов срыва, случайного провала. Ибо слишком много поставлено на некую карту. Слишком велика ответственность для одного. Думал, я страшусь ответственности.
Эх, Владимир Мартинович, Владимир Мартинович, столько лет прожил, столько противников заломал под ковром, а главного в жизни так и не понял. Как тебя в кураторы-то взяли?! Нельзя быть по уши в коллективе, слишком опасно. Это верная смерть любому подлинно значимому начинанию, да и тебе самому как действительно того стоящей личности. Рок, случай, бьёт только по скоплениям, по коллективам. Именно они – его излюбленная мишень. За одиночками ни одна уважающая себя судьба сильно гоняться не будет. Дура она, что ли, так распыляться!
Лишь одинокому не страшен случай. Одинокий и дальше всех ходит и целее всех остаётся. Попробуй, поймай его. Потому что одним этим он неуязвим, как Кластер. Успеха достигает лишь одним, самым проверенным способом – приводит сам себя в состояние внутреннего неприятия любой стадности. Стебается налево и направо, вдоль и поперёк. Куда хочет, туда и прорубает себе проход. Лучше всего в состоянии одержимости своей миссией. Только тогда человечьи стада расступаются и нехотя пропускают его к успеху. Затем смыкаются и подчиняются. Безоговорочно признают верховенство над собой.
Поводом для утренней безотлагательной встречи на набережной явилось следующее. Требовалось детальнее отработать схему взаимодействия с фирмами, занявшимися второй стороной нашего дела. Именно Мартиныч их успешно мобилизовал и подрядил на практическое обеспечение моих мероприятий, подключил, как он говорит, к «отработке на местности». Однако конкретно взаимодейстовать с ними, увы, всё равно надо было. Некто Сиротинин являлся как раз хозяином холдинга целого конгломерата фирм, с которым мне и приходилось теперь вступать в определённые контакты. Тот ещё фрукт. Надменный, заносчивый, понятно, только вчера из грязи в князи вылез.
Холдинг Сиротинина, насколько мне был известно, состоял из ряда совершенно непрозрачных фирм. Однако предпочитал он работать легальными способами. Или почти легальными. Как со мной. По мере сил – с умом, обстоятельно, формально просматриваемо. В результате эффективность была не сравнима даже с работой спецслужб. Когда и вашим и нашим.
Борман знает о его делах куда больше моего, но всё же стремится уберечь мою тонкую и чересчур ранимую душу от излишних, может быть и кровавых, подробностей на эту тему. Правильно делает, я сам не хочу. Ибо непродуктивно. Зачем мне такая прозрачность?!
Главное Сиротинин для нас организовал как было договорено. Непрерывно функционирующий инкубатор для безопасного выведения чистой линии по производству кластеров существует. Представляет собой совокупность надёжно, притом добровольно изолированных человеческих существ, которые наглухо перемкнули все свои коммуникации только на самих себя и практически готовы к дальнейшей ментальной стерилизации собственных личностей.
Все как на панель они там, внизу, выставились. Идеальный пластический материал. Стёртый практически до нуля. Чрезвычайно легко управляемый и оттого как угодно формируемый. Осталось умелым внушением и аудио-визуальным перепрограммированием стереть последние остатки личностных своеобразий, пере-масштабировать, вычистить, локализовать, заякорить, подчинить единому воздействию со стороны – то есть, получить идеальные, чистые линии. Только потом приступать к решающим фазам беспрецедентного эксперимента – по их пересечению и сплаву к точке локального гетерозиса.
Специалисты из фирм самурая серого бизнеса, а недавно славного деревенского паренька Сиротинина довольно чётко организовали для нас рабочий исходник, производственную платформу, фундаментальную базу деятельности для нашей лаборатории. Совершенно уникальный, я бы даже сказал фешенебельный бомжатник класса пять звёздочек. Со знаком минус. Отель минус пять звёздочек звучит хорошо, честно так. Своеобразный теневой Хилтон для отечественных бомжей. Образовали его нам, спонсировали, обеспечили юридическое прикрытие. Не подкопаться ниоткуда.
Дальше была наша забота. Одновременно сиротининские дауны считались и нашей конкретной криминальной крышей, то есть, прикрывали от возможных наездов других отморозков. Как бы возможных, потому что на самом деле отмороженнее их самих никого в округе не оставалось. Следовательно, тут-то мой эксклюзивный крышевик просто брал плату, не трудясь, по факту, как монополист, то есть, крупно зарабатывал и на этом. А это было нечестно! Однако попробуй не отдай такому положенное! Хорошо, хоть не я отдаю, не я плачу конкретно этим своим благодетелям, а то бы лично меня давно без штанов оставили. Так что симбиоз наш лишь с фасада такой благопристойный и прозрачный, всё это лишь условно.
Судя по всему, кое-о-чём по сути нашего эксперимента сам самурай, этот наш бэд-бой, Плохиш Сиротинин, всё-таки догадывался, не напрасно коммуникатор по вечерам гонял взад-вперёд, перечитывал и чего-то там по этому поводу возможно даже думал. Поэтому вполне можно было бы ожидать, что когда-нибудь наш непосредственный спонсор и наша крыша всё-таки предъявит счёт несколько иной, чем тот, на каком с самого начала договорился с нами, вернее, со структурами Бормана. Кроме неизбежных конечных предъяв, иных, по-настоящему позитивных для нас результатов несомненного договорняка обеих наших крыш между собой можно было загадывать хоть до морковкиного заговенья.
А вот неизбежные поползновения с целью перехвата нашего Изделия со стороны довольно странно опекающего нас холдинга мы предполагали с куда большей вероятностью и ожидали довольно скоро. Поэтому кое-что должны были иметь про запас, чтобы отбиться потом от промежуточных и финальных предъяв благодетелей, а потом использовать при заключительном дележе бабок. Хотя по-прежнему не представляю, как оно всё будет и во что может на самом деле вылиться. Даже просто так отбиться от альфа дауна, да ещё при его сумасшедших деньгах и всеподавляющем положении – неужели такое в принципе возможно?! На его поле конечно нет. Но мы-то речь ведём о нашей, сугубо научной сфере, а кто доскональнее всего в ней ориентируется, как не мы, автор и исполнители величайшей из идей мира?! А что у дауна за душой, кроме тупости, алчности и жестокости?! Он никогда не поймёт самой сути нашего продукта, даже приблизительно не оценит. Тем более ни за что не продерётся сквозь многочисленные дымовые завесы, которые мы уж постараемся расставить на всех направлениях нашей обороны.
Именно об этом, о том, как я должен себя вести с сиротининскими спонсорами, а также крышевиками-даунами, чтобы уберечься и не подпасть под них окончательно, Борман и приехал со мной договариваться. Вернее, не столько договариваться, сколько ставить в известность, сильно не распространяясь. Мне высочайше велено ни о чём по существу с Сиротининым не говорить. Просто нужно будет ещё раз, кратко и ёмко, как Киса Воробьянинов, сказать «Да уж» – и подписать только то, о чём ранее уславливались. Не более. В таком случае остаётся большая доля вероятности того, что ушлые, но неразвитые крышевики и спонсоры так до конца и не поймут, с чем в действительности имели дело, о чём по большому счёту договаривались с нами и какова тому реальная мировая цена.
Поэтому пусть всё останется как оно есть. Золотое правило врача и программиста: если оно работает – лучше не трогать и всегда говорить «Да-а уж!». В любом случае они нам всё-таки здорово помогли и помогают, хоть и дауны. Впрочем, вполне может быть, именно поэтому они и эффективны.
На фоне такого, довольно неприятного закулисья грандиозное предприятие человеческого духа, осуществляемое моей лабораторией, продвигалось вперёд можно сказать семимильными шагами. И как будто беспрепятственно, тьфу-тьфу. Ни много ни мало, а пошла третья стадия великого эксперимента, призванного перевернуть мировую цивилизацию. На подходе рождение нового владыки мира, сверхперспективный мешок власти для очередного светлого будущего всех стран и народов. Пока же всё затаилось в ожидании. Даже никто не облизывался в предвкушении, чтобы не спугнуть. Тихо вокруг, спокойно, дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь. Журналюги и те – ни сном ни духом. Слюни пустили и разулыбались во сне. Высший класс затишья перед бурей! Мы также вели себя соответственно. Прижухли, как воробьи под застрехой. В адрес крышевиков и спонсоров никаких нареканий не высказали, да и со стороны альфа-даунов в ответку вроде тоже никакой опасной движухи.
