Анатолий Сергеевич Салтыков-Карпов
Нет Браты. Бруклин. Архипелаг номер 6
Кое-что частично возвращается на круги своя
Предисловие
Сергей стоял на патио и смотрел с высоты 32 этажа на перспективу вдаль уходящих строений. Ему было видно, как пронизывает обзор вся поразительная глубина строений манхетенского района в недешёвым месте.
Прошло более десяти лет его пребывания в США, а жизнь пронеслась тут стремительно и даже вроде, и успешно. Несмотря на это особой радости он не испытывал. Возможно, что все происходило не в результате сочетания его активных действий, таланта или деловой хватки на американском рынке, а по стечению обстоятельств и по независящим от него причинам.
Жена возвратилась к нему. Они опять соединились, так как будто он вернулся из длительной командировки. Варвара его ждала как верная жена. Как будто не было того рокового конфликта.
Он был когда-то брошен как пес. Где-то скулил под заборами или выл на Луну. Ему так казалось. Но если честно признаться, то он, как русский человек рассуждал, так как поется в народной песне: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло». А иногда всплывала национальная поговорка: «Баба с возу, кобыле легче». Поэтому пускался во все тяжкие для снятия напряжения. Волочился за другими женщинами и временами пьянствовал с дружбанами. Самое главное найти причину и повод для собственного успокоения.
Все это теперь было позади. Семейный кризис благополучно закончился. Теперь же он был вполне обеспеченный американец. Хотя он и не говорил по-английски. Он имел общие с женой счета в нескольких банках. Они жили в одном из респектабельных апартментов Манхеттена.
Первоначально Варвара предполагала купить квартиру. Покупка квартиры требовала больших единоразовых вложений и иных проблем, связанных с недвижимостью. Жизнь в счет рента полагала большие преимущества только в случае постоянного дохода. Доход шел с полученного женой наследства от ее второго мужа. Таким образом, они относительно безбедно и мирно сосуществовали.
Родившиеся внуки полностью заполонили жизнь Варвары. Она практически всей душой погрузилась в свой семейный быт, как это было в ее прежней советской жизни. Как она ранее возилась с детьми, так же все повторилось и с внуками. Эта пробудившаяся в ней энергия ее омолодила, разные боль и страдания куда-то исчезли.
Сергей опять остался таким же одиноким, как и в том прежнем советском мире.
Поэтому он часто по вечерам стоял на патио и смотрел на перспективу ночного почти засыпающего города, а скорее всего, размышлял и расслаблялся. Сверкающие огни, излучаемые из окон, создавали таинственность и служили неким катализатором для раздумий. Для усиления этих мистических действий, Сергей брал из бара бутылку с виски. В широкий короткий стакан плескал немного и, слегка взбалтывая, прихлебывал небольшими глотками. Семейный кардиолог советовал пить только хорошие напитки. Правда сам доктор признался, что предпочитает только водку. Насчет русской водки он корректно промолчал. Врач-диетолог приравнял крепкий алкоголь к жирам. Даже трудно возразить таким авторитетам в медицине. В представлении Сергея все его знакомые бытовые пьяницы, по американской версии – алкоголики были очень худыми.
Благо, что цена напрямую связана с качеством и похмельным синдромом. Небольшими глотками Сергей поглощал обжигающий хмельной напиток и ощущал новые свойства и терпкость.
Незаметно подошла Варвара.
– Может быть тебе купить машину? – предложила она – Сдашь на права. Какую бы ты хотел машину?
– Зачем мне машина? – подумал Сергей – Куда я буду ездить? Или еще того хуже. Жена заставит его возить ее по магазинам или будет придумывать путешествия по городу или окрестностям. В этом сумасшедшем городе крутить баранку не особо хорошее удовольствие. Потом надо будет внуков возить по разным занятиям. А тут в Нью-Йорке такая сумасшедшая жизнь, что неровен час попадешь в аварию. Да и виски уже не попьешь. Хорошо, что жена имеет права. Взяли машину в аренду и сидишь справа от нее и никаких проблем с нервозной дорогой. При этом она черпает из меня энергию для управления автомобилем на таких дорогах, – подумал Сергей.
– Спасибо дорогая – сказал в ответ Сергей – мне уже по старости не так полезно водить автомобиль. Я не имею опыта и практики вождения. Сидя за рулем, буду волноваться. Не дай бог что-нибудь произойдет. На дороге нужна быстрая реакция. Во время аварийной ситуации могу растеряться. Да и куда ездить? Если что так ты Варенька можешь и берешь машину в рент. Мы едем куда хотим. А когда приезжаем в другие города, так берем опять машину в рент. Катаемся сколько твоей душеньке угодно.
– Как знаешь Сережа – я все думаю, что бы тебе было хорошо.
– А мне и так хорошо.
– Может тебе уйти с работы. Денег хватает. Обеспечены. Будем больше путешествовать.
– Нам и так путешествий хватает. Ты же знаешь, что для меня работа – важный стимул, подтверждающий мою деловую активность. А так выйду на пенсию и буду мучиться от скуки или искать нечто роковое для своего самоутверждения. Но пока как ты видишь, нет ничего. Никаких мыслей. Может быть стать писателем или аутсайдерским художником. Так не идет ничего в голову. На работе я хоть какое-то время живу в творческом мире. Я вижу людей, которые что-то пытаются делать, творчески мыслят, живут увлекательной жизнью. Мне интересно в том мире жить. Хотя честно признаться, что эта сложная техника, современная электроника мне порядком надоели. Надо менять образ жизни. Пока правда не знаю, как и на что.
Варвара ушла к внукам. Сергей остался один на патио.
– Вот я, и в Америке – в который раз сказал сам себе Сергей – Климат летом конечно тяжелый. Влажность, жара. Надо отметить, что челюсть не болит, как в России. Многие болезни, которые меня преследовали в России, тут пропали. Хотя тут появились новые, местные. Зима не такая холодная и снежная. Если уж так сильно захочется поваляться в снегу, так можно рвануть в Канаду или на Аляску. Варе здесь хорошо. Она не любит холода и снега. Поэтому и страдала в России от этого.
Временами Сергей ожидал прихода ностальгии по покинутой родине. Это было как приступы, как воспоминания о школьных занятиях, на которых учителя приводили цитаты известных людей, которые мучились ностальгией на чужбине. Но пресловутая ностальгия не приходила. Его иногда преследовали воспоминания о России, своих друзьях. Но такого щемящего чувства тоски, которое он ощущал в своих школьных сочинениях, он не испытывал.
– Вполне возможно, что эти чувства испытывают одинокие люди, оказавшиеся на чужбине – подумал он – Ностальгия – чувство персонального одиночества. Здесь же он был не один. Вся семья переместилась за океан. Круглосуточно он был погружен в семейные заботы. Некогда тосковать. Да и родина то видится с экрана домашнего телевизора каждый день. Те же что и в России телепередачи, сериалы, новости. Просто ностальгию нам внушали как некую форму снятия социального напряжения. Что бы советские люди не мечтали о путешествиях в другие страны или не дай боже перемещения на постоянное место жительства.
Сергей вспомнил, как он с некоторым страхом перемещался на ПМЖ и постоянно думал о том, что тут за океаном надолго не задержится. Прошло более десяти лет и он понял, что тут застрял надолго и возможно почти навсегда по независящим от него причинам.
В окно гостиной апартамента было видно, как жена со своей подружкой обсуждали, как ухаживать за внуком.
Мог бы уйти с работы. Чего хорошего. Так хоть нахожусь в коллективе. Есть возможность доказать самому себе, что не выкинут на улицу, как ненужная старая вещь. Могу еще поработать. Наверное, при длительном домашнем сидении мы бы с женой друг другу до смерти надоели. Наслушались бы друг от друга разных историй. Возможно даже, что и ругались бы по разным пустякам. А Варваре нужен покой. Ей нужно прийти в себя после таких страданий, которые обрушились на нее.
Варвара женщина, подобная кошке, которая любит гулять сама по себе и не признает своих ошибок, даже если они и были. Так что нужно время, чтобы все возвратилось на круги своя.
Сергей наклонился над поребриком и глянув вниз. Внизу были видны маленькие человечки и детские машинки. Было такое ощущение, что это был глубокий ров с отвесными стенами. Машинки мигали разными сигналами и двигались в разных направлениях. Снизу шел шум.
– Шум капитализма – пронеслось в голове. – Если спать с открытыми окнами, то городской шум преследует всю ночь. Особенно достают машины скорой помощи, полицейские и пожарные. С диким воем они несутся по улицам и будят всех на своем пути. Даже в России он не испытывал этих шумов. Может от того, что там меньше пожаров, разбойных нападений или умирающих больных. Закрывая окна и отрезая городской шум, можно было спать только под звуки кондиционера. Поэтому всегда возникал вопрос. Куда ехать? Когда жили в России, то теща с женой с вечера просматривали городские маршрутные карты. Затем с утра ехали через весь город чего-то покупать. Хотя тут же на соседней улице все аналогичное продавалось. Хорошо хоть на вождение права не сдал. Тогда бы из меня сделали личного шофера. Я бы возил жену и ее подружек, которые приезжали из разных городов и стран. Чего хорошего. Лучше сидеть и искать разные неисправности в электронных платах в спокойной обстановке. Какой-то интерес все еще сохранился. В Америке было бы для меня еще тяжелее управлять автомобилем, особенно на скоростной трассе. Слушал бы приказы жены – штурмана и получал бы оплеухи за ошибки вождения.
Снова на работу. Политзанятия
Работа Сергею нравилась с нескольких позиций. Во-первых, он находился примерно в таком же обществе, в котором просуществовал всю свою сознательную жизнь.
Во-вторых работа нравилась ему тем, что он считался специалистом, который сохранился тут в условиях Америки, по сравнению с другими. Многие соотечественники, въехав в Америку, поменяли кто ориентацию, кто свою профессию.
В-третьих, он не мог жить без работы, которая давала ему разнообразие и интерес к жизни. Она даже снимала накапливающееся с годами психическое напряжение. Он заметил, что это явление возникало не только у него. Особенно это сильно проявлялось у одиноких коллег, которые не имели семьи. Одни по жизни были одиночками, другие развелись. По понедельникам они неслись на работу как на долгожданную тусовку. Прямо с порога они начинали сразу много говорить и обсуждать. Делились впечатлениями от просмотренного за уикенд русского телевидения и радио. Другие приносили русскоязычные газеты и пытались их всучить для ознакомления коллегам. Некоторые любили перекладывать свои личные проблемы на других. Они рассказывали о своих злоключениях, произошедших с ними за выходные. Многие из таких даже не использовали двухнедельный оплачиваемый за счет компании отпуск, как бенефит. Обычно в конце года они получали денежную компенсацию. Но долго такая манна небесная для них не падала. Городская комиссия проверяла работу компании и обнаружила, что работники не идут в отпуск. Поэтому всех любителей «длинного доллара» стали отправлять почти насильно в отпуск.
Понедельник был действительно тяжелым днем, особенно для тех, кто нормально отдохнул в кругу семьи и не был особенно обременен мировыми проблемами. На них то и обрушивалась вся эта информация с проблемами коллег. Такие взаимоотношения были характерны только для русскоязычной среды.
Настоящие стопроцентные американцы обычно ходили на прием к профессионалам-психотерапевтам. Те за 50 долларов в час могли выслушать и подлечить. Для некурящих обычно давали рецепт на пирожки с марихуаной, а для курящих табачку с такой же приправой. Покурил травки и проблемы на какое-то время улетучились вместе с дымом.
В этот понедельник Сергей задержался на час. Жена просила его помочь сходить в магазин и купить некоторые продукты. Варвара хотела сделать оригинальный семейный ужин.
Рецепты на вечерние семейные ужины у нее появлялись почти каждый день по вечерам. Она садилась за интернет или переговаривалась со своими подругами по скайбу или по телефону. В результате рождался оригинальный рецепт.
Опять производственный процесс
Сергей отметился на автоматическом регистраторе рабочего времени и пролетел мимо проходной, приветливо кивнув охраннику.
Едва Сергей открыл дверь в рабочую комнату, как ему в нос ударил резкий запах бренди. Там уже начиналось очередное пиршество.
– Садись – сказал Вини, пододвигая пластиковый стаканчик – у Волека Харьковского родился внук. Так что будем отмечать.
Винни обычно служил виночерпием и разливал. У него же хранились и бутылки, которые заносили со всех участков ходоки. Ходоки приносили на ремонт бытовую технику, компьютеры и прочее. Рассчитывались, как и в Союзе бутылками. Поэтому запас всегда имелся на всякий случай. Винни был также остер на язычок и хотел различных приключений. Поэтому придумывал всякие истории или ударялся в воспоминания прожитой жизни. Обычно про таких русские националисты говорят: «Как жаль, что ты не русский!»
– Ты что мне столько! – воскликнул Сергей, отстраняя рукой стакан. – Мне только немножко для соблюдения ритуала.
Сергей взял стаканчик и отлил немного в пустой.
– Да ты что! Не русский что ли? – возмутился Волек – родился мой внук – украинец.
– Так это же клятый москаль – вмешался Вакула, сидящий за своим рабочим столом – Не будет он пить за наше здоровье. Ему лишь бы нас подавить. Ярый путинист.
Вакула подошел к рабочему столу Сергея и негромко сказал: «Оккупант!».
Затем сел на свое место и углубился в ремонт плат.
Сергей привык к таким вывертам Вакулы и не обращал на это внимания. «Младший брат» отличался тем, что мог иногда в процессе работы сказать нечто неопределенное. После этого выброса словесного экскремента он продолжал активно работать, как ни в чем не бывало. По всей видимости, такие действия снимали в нем психическое напряжение. Их можно было отнести к параноидальным. Профессиональные навыки при этом случае не исчезают. В голове пациента возникают навязчивые идеи, которые становятся лидирующими. Возможно, что он напился паленой водки тут в США, или взаимодействуя с интернетом получил такой результат.
– Что не признает тебя – сказал язвительно Мойша – Не признает родных. Брата не признает. Обзывает оккупантом. Требует вернуть Крым. Так ты как брат напиши письмо в Кремль и проси выслать доверенность на передачу Крыма или хотя бы частичку.
– Да еще не забудь указать в письме, кто требует с фамилией, именем и отчеством. Да еще обязательно телефон и адрес – подлил керосину в огонь Вини.
– Зря ты так Вакула – ответил Сергей – я же к украинцам со всей душой – Так что Волек за твоего внука. Он как я понял смесь украинца и русского.
Сергей опрокинул стаканчик в рот.
– Мой внук имеет такие же исторические права, как и рожденные в России, потому что он по духу славянин. Он потомок жителей Киевской Руси. А Киев – мать городов русских. Это же как у нас в Америке. Англия создала колонии в Америке. Потом была война за независимость от Англии и вот результат. Англия и США союзники и братья навек. Также и Украина. С какой стати украинцы будут отказываться от своих завоеваний. Их предки строили эту огромную страну. Я читал американский учебник по истории России для университетов. Последний потомок князей Киевской Руси был Иван Грозный. Он и его предшественники создали эту страну. Правда тут возникли проблемы. Мой старший внук ходит в местную украинскую школу. Я его иногда сопровождаю. Так у меня такое ощущение, что советизация повлияла на сознание некоторых украинских американцев. Был на открытии нового учебного года. Собралась вся школа, все классы, родители. В актовый зал внесли украинские знамена. Затем собравшиеся исполнили гимн Украины. Я еще подумал. Чему учат? Создают пятую колонну. Они же все американцы!
– Не обращай внимания. Потом забудут все эти языки своих предков. Мой старший внук хоть и говорит по – русски, но много понять не может. Взял курс русской литературы. Так постоянно бегает и спрашивает мать и просит разъяснить. А насчет американского патриотизма могу сказать, что его одноклассник мне ответил. Что хоть его мать и венгерка, а отец – немец, то я – американец. Поэтому интересы Америки для меня превыше всего! При этом сам не знает ни венгерского ни немецкого языков. Как здоровье внука? – спросил Сергей.
– Вчера большую какульку выкакал – сказал довольный Волек – а то мучился и целый день пукал и ничего. Мы облегчение сами получили.
– Это настоящее дедовское счастье – подтвердил Сергей. – У меня внуку три года и он тарахтит на украинском и русском языках и разбирается с кем говорить на одном языке, а с кем на другом. Были с ним на детской площадке. К нам подошла маленькая девочка. С ней разговорились. Оказалось, что она может говорить на русском английском, испанском и армянском языках.
– Так ее с такими познаниями могут принять потом, в дипломаты или в агенты ЦРУ – вставил Винни – Неплохие бабки может заработать.
– Так-то оно так – не унимался Вакула – только москали клятые все портят и рушат. Вмешиваются в нашу жизнь.
Вакула еще выпил и вышел из комнаты.
– Послушаешь Вакулу и подобных ему, то все у них кто-то виноват. – сказал Сеня Жлобинский – Мне видится, как они такие доверчивые, в своих расшитых сорочках, согнувшись стоят на своем украинском поле с тяпками и работают в поте лица.
Сеня показал своим ручищами, как согнувшись в три погибели, работает тяпкой.
– А в это время злобные москали у них за спиной портят оборудование, крадут всякие механизмы, отвинчивают гайки. И настает роковой момент, когда бедные украинцы прозревают. Озираясь вокруг, говорят друг другу: «Побачь Опанасенко, подивитесь люди добрые, шо це таке! Пока мы робили, так эти клятые москали усе сгубили». Почему-то у нас в Белоруссии такого бардака, который произошел на Украине не было. А все вроде вышли из одного Союза нерушимых республик свободных. Да и ваши генсеки проукраинского направления приложили руку для создания самой процветающей республики.
– Так у вас то там создано тоталитарное государство. Лукашенко же последний диктатор Европы – вмешался Мойша Одесский.
– Так лучше такой тоталитарный режим, чем демократия, например, как в Ираке. Неизвестно, чем там все закончится. Да и жертв то во время демократии на порядок больше получилось, чем при тоталитаризме – ответил Сеня – Согласен. Мне там многое не нравится. Но Украина при советской власти по всем показателям была на одном из первых мест. Конечно, к этому немалую волосатую руку приложили кремлевские хохлы. Они лоббировали интересы своей ридной неньки.
– Может быть ты и прав Сеня – согласился Сергей – Да это все не от этого. У нынешней украинской власти плохо поставлена идеологическая работа по консолидирующему базису, который бы мог соединить историю западной и восточной Украины. Очень интересная и злободневная тема для историков, социологов и психологов. Она можно сказать даже диссертабельна. Одна часть страны западная, многие годы существовала в условиях демократической рыночной свободы, а другая в тоталитарной коммунистической среде. При этом огромное количество выходцев из юго-восточной украины стало полноценными и власть имущими гражданами России. Это русские украинцы. Большинство из них по своему поведению и любви к России подобны русским националистам. Поэтому новым властям Украины целесообразно было бы взять пример с коммунистов. Вспомните курс истории. Коммунисты отрихтовали царский период. Появились нахимовцы и суворовцы. Часть негативных исторических моментов из их жизни убрали. Например, то, что Суворов подавлял Пугачевское и Варшавское восстания. Хотя в этом тоже есть некий парадокс. Суворов был ярым монархистом. Если бы он со своей армией ожил, то все фонарные столбы России были бы увешаны коммунистами и им сочувствующими. Пускай берут пример с нашей Америки. В Америке создали консолидацию с оставшимися индейцами. Они теперь могут казино открывать. Дали неограниченные льготы потомкам афроамериканцев. Появилось два больших федеральных праздника: День Благодарения и День Мартина Лютера Кинга. Это же огромный бизнес. Граждане тратят огромные деньги на разные подарки, на поездки. В стране перемещаются в эти дни сотни миллионов автомобилей. Коммунисты, говоря о великодержавном шовинизме, указывали, что нужно русский народ надо ставить в более низшее положение по отношению к ранее угнетенным народам царской России. Еще большевики говорили, что великодержавный шовинизм надо выжигать каленым железом. Кстати говоря, один из американских президентов также сказал на эту тему, что белую расу нужно поставить в низшее положение по отношению к афроамериканскому населению. Так же и власть имущим западынцам нужно приспособиться к новым условиям, если хотят создать демократическое общество. Поменьше Бендеры. Хотя он такой же национальный герой, как и Богдан Хмельницкий или как российские революционеры Желябов или этот как его Каляев. Старались дать счастье народам. Он украинский Ленин. Правда из их потуг ничего не получилось. А батьку Бендеру замочил его соотечественник по приказу коммунистического вождя. Печально. Так всегда бывает и часто. Человек старается, действует, а результат ноль. А кто делает, так о нем ничего.
– Ты про кого это? – спросил Мойша.
– Про тех, кто создал современную Украину Хрущева, Брежнева, Сталина и Ленина. Им то ни слова благодарности с правовых точек зрения – сказал Сергей.
– Молчи клятый москаль! – вскричал Вакула – все пытаешься нам мозги запудрить.
– Он это умеет – вмешался Мойша Одесский – закончил университет Марксизма – Ленинизма и еще вдобавок ярый путинист. Я бы его теперь называл просто Серуня Питерский, а нет точнее Серуня Путинский.
– Частично Сергей прав. Новая армия Украины должна быть пропитана духом непобедимых бойцов – героев Красной армии и Великой отечественной войны. – сказал Волек.
– Но и в России это также стоит во главе политико-воспитательной работе. – возразил Сергей.
– Как бы эти духи не столкнулись. К ним еще надо прибавить дух украинской повстанческой армии и СС Галичина. – предложил Руслан.
– Этих бы я не рекомендовал. Нужно формировать дух победителей. А эти хоть и старались, но все же проиграли.
