Анатолий Штольц
Файлы Жоржа Нарси – 2
– «Норинко»? Что за «Норинко»? – вполне натурально удивился я.
– Это огромная технокорпорация, разрабатывающая андроидов, нейромедиаторные технологии и прочие новейшие разработки. И разработки в области искривления пространства – времени. За ними стоят сотни миллиардов кредов: здесь, на Луне, а также на Земле.
– Вы что, решили вырвать добычу из пасти такого монстра? Да вас просто сотрут в порошок и не заметят.
– Ошибаешься, Нарси – лицо Собески дрогнуло в подобии улыбки.– Есть задачи надгосударственной важности. «Норинко» вышло из – под контроля и её разработки стали замахиваться на власть, огромную и единоличную власть, глобальную власть над миром. А это непростительно. Кроме того, они сильно накосячили на Земле, и никто не может закрыть этот вопрос, в том числе и сама «Норинко». Ситуация медленно, но неуклонно становиться критично опасной для всего человечества в целом. Понятно я объяснил?
– Понятно, чего уж тут. А почему вы решили, что именно мы можем решить этот вопрос? Мы же не супермены из комиксов.
– Уж точно не супермены! – опять Собески криво улыбнулся. – Но ваша группа, волей случая, обладает способностями, которые теоретически позволят решать очень важные задачи. Поэтому мы и пытаемся отбить вас и собрать вместе. Короче, Нарси, у тебя есть два выхода: первый – поступить к нам на службу и выполнять поставленные задачи, а второй – исчезнуть в крематории через пару часов. То же ждёт и твоих дружков, и подруг. Вы все должны будете исчезнуть. Вернее, вы уже исчезли для всех. На размышление тебе три минуты.
Я помолчал с минуту, лихорадочно обдумывая ультиматум, и принял решение. Это был выбор без выбора: выжить сейчас, а там – видно будет:
– Выбора нет, полковник. Я согласен.
Собески поднялся со стула, кивнул мне и быстрым шагом направился к выходу. Возле двери остановился и обернулся ко мне:
– Вылет через сорок пять минут, майор Нарси. Майор Коллано проведёт инструктаж. Удачи! Да, и вот ещё: двадцать минут назад все руководство лунного подразделения "Норинко" погибло в авиакатастрофе. Трагическая случайность, бывает. Начинается большая игра, Нарси. И тебе нужно быть в команде победителей.
Как только дверь за Собески закрылась, Коллано разложил на столе документы с гербовыми государственными знаками и положил рядом ручку:
– Садись, Нарси. Просмотри бегло. Это контракт. Детали я озвучивал сегодня утром.
Я кивнул, внимательно выхватывая из текста наиболее важные фрагменты: ничего особенного – обычный контракт. Звание майор… уровни допуска… оплата…форма…отпуск....страховка – и тому подобное, но очень солидно. А почему нет? Я ведь, вроде как безработный отставник на сегодняшний день. Срок немалый, конечно, – пять лет, но с правом выхода на пенсию. Ага! Ещё оплата боевых, хорошая, надо сказать, оплата. Короче, все меня устраивает. Риск? Да и туристу может на голову кирпич упасть, так что риск всегда есть, пока человек жив. Много риска – так это тоже неплохо: как говорил мой начальник на базе «Ориго» – подавление военных мятежей на орбитальной базе – это лучший способ профилактики старости.
Я подписал все бумаги.
– Поздравляю, майор – протянул мне руку Коллано. – Я был уверен, что вы сделаете правильный выбор. А теперь к делу.
Мы сели за стол, друг напротив друга.
– «Ганнимед» – исследовательская станция компании «Норинко» на окололунной орбите. Экипаж – семнадцать человек, из них – пять охранников и двенадцать человек научного персонала. Главный на станции- Роберто Грацциони – Коллано вывел изображение на гибкий планшет – седой человек в белом халате с пронзительным взглядом. – Его нам нужно взять живым. Только живым. И ещё Монику Розетти – его ассистента. Вот её фото – видишь, какая миловидная брюнетка в очках, хоть она и основной вивисектор на «Ганнимеде». Остальной персонал тоже желательно взять живыми. Охрану уничтожить. Пойдёте на задание с Нэйтали де Ковен и Корой Капри – они опытные оперативники. А кроме того, именно вас и ждут на «Ганнимеде».
– Почему именно нас?
– Агент влияния «Норинко» в полицейском управлении, убедил руководство сдать тебя в сопровождении Нэйти и Коры, чтобы отдать вас всех троих. На эксперименты, как мы знаем. В качестве жеста доброй воли хозяину "Норинко". И по полицейским документам вы все трое уже погибли: ты убил их, и сам погиб при задержании. Вот эта инфа в сегодняшних утренних новостях.
Я с недоумением уставился на собственное фото на экране планшета на фоне бегущей строки новостей. И фото Нэйти и Коры в траурной рамке.
– Вот, вот – Коллано слегка качнул головой. – По -другому нельзя было. Директива «Норинко» для «Ганнимеда» содержит приказ принять на борт тебя и сопровождающих тебя Нэйти и Кору под конвоем охранников «Норинко», и на глайдере «Норинко». Вам придется действовать там одним и без оружия, раздобудете его там сами. Нашим кораблям запрещено даже приближаться к «Ганнимеду», иначе крупный скандал гарантирован. Вы проведете операцию самостоятельно, захватите Грацциони и Розетти, освободите своих мексиканцев и свалите оттуда. После этого мы собьём «Ганнимед» лазерном. Все должно быть похоже на аварию станции и внезапный взрыв. Кстати, мы через полчаса приступаем к скрытой зачистке управления полиции – приказ только что поступил. Вопросы есть?
– Как Кора? Она в форме?
– Да, её уже полностью восстановили в нашем госпитале – ничего серьёзного: шок и большая доза наркотиков – постарались тюремщики. Теперь выдвигаемся. Глайдер «Норинко» прибудет за вами к пирсу полицейского управления через двадцать минут.
С Нэйти и Тонни мы встретились в небольшой комнате без окон, где-то верхних уровнях Большого Дома, судя по тому, как долго мы с Коллано поднимались на лифте. Девчонки были в чёрной полицейской форме. Они сдержано поздоровались с Коллано и со мной.
– Приступаете к выполнению задачи. – кратко проинструктировал Коллано. – Старший группы – майор Нарси. – Высаживаетесь на «Ганнимеде» с охраной «Норинко», а дальше действуете по обстоятельствам. Плана внутреннего устройства этой станции у нас нет, разберётесь сами. Задачи вы свои знаете: захват руководства исследовательской группы, извлечение дисков памяти или копирование всех научных файлов, освобождение ваших коллег – мексиканцев, эвакуация на глайдере. На всю операцию вам отводится сорок минут. По истечении этого времени «Ганнимед» будет уничтожен независимо от того, успеете ли вы улететь оттуда или нет. Вопросы?
– Если будут обнаружены ещё люди, предназначенные для опытов? – спросила Нэйти.
– Избавится от них, как и от охраны и рабочего персонала. Или оставьте их на станции.
– Ещё вопросы? – Коллано помолчал в ожидании вопросов несколько секунд. – Тогда приступайте. Удачи!
Тонни стянула мне руки спереди пластиковыми наручниками, не туго. Потом надрезала их тонким ножом, похожим на стилет, который неуловимым движением достала откуда-то из-под воротника кителя. Невольно наклонившись, она улыбнулась мне и слегка провела розовым язычком по своим пухлым губам. Я невольно улыбнулся в ответ и напряжение как-то разом спало. Я просто мгновенно собрался, отбросив в сторону все мысли и карусель событий за последние часы, и приготовился к бою. Привычно зашевелился страх, где-то глубоко, вверху живота, и пришёл бесшабашный азарт, как перед обычной дракой. Прекрасно! Это рабочее состояние!
Втроём мы вышли в коридор: я впереди со скованными впереди руками, сзади Тонни и Нэйти. Несколько переходов, лифт, и вот мы уже в рабочей кутерьме Управления полиции. Никто на нас внимания не обратил: обычная картинка – копы ведут разукрашенного синяками дебошира.
Вышли на посадочную площадку, забитую копами, взлетающими и заходящими на посадку глайдерами. Вдали, в вечерней дымке высились громады небоскрёбов Луна Сити.
Подошли к седьмому причалу, который пустовал, несмотря на загруженность всей площадки.
– Глайдер «Норинко» уже в воздухе и прибудет через три минуты – спокойно и размеренно произнесла Нэйти, как будто они собирались в город на вечеринку и ожидали такси.
– Кроме охраны на станции могут быть вооружённые люди? – поинтересовалась Тонни.
– Не знаю, на месте и увидим. Мы должны долететь до «Ганнимеда» и охранники, которые будут лететь с нами, должны нас передать охране станции, из рук в руки. Иначе мы не попадём на «Ганнимед». Поэтому мы должны действовать только когда попадём внутрь станции, где нас, по идее, должны повязать и отправить вивисекторам. – голос Нэйтали был слишком спокоен, даже для неё. Явно волнуется и хочет это скрыть. И я волнуюсь. И Тонни. И это нормально.
– Двое охранников с глайдера плюс пятеро на станции… – протянула Тонни.
– Плюс пилот, который может тоже вооружен – добавил я. Разговор прервался появлением глайдера, внезапно вынырнувшем откуда-то снизу, благо площадка была на уровне восемьдесят первого этажа.
Серое хищное тело глайдера, с двумя ребристыми хвостовыми стабилизаторами и большой корпоративной эмблемой «Норинко», видно, что вездеход: летает и в космосе, и в атмосфере, дорогая штучка, миллионов на сто кредов, а может и больше.
Глайдер завис над пирсом, съехала в сторону тяжёлая бронированная дверь и спустилась небольшая металлическая лестница. Из глайдера, грохоча тяжёлыми ботинками, вышли двое охранников в синей форме. Рослые и крепкие мужчины с цепким взглядом. Профи. Видно, что отставные силовики. С такими будет непросто.
Охранники проверили документы, которые предъявила им Нэйти, бегло просмотрели – видно просто для вида, потом затолкали меня в глайдер.
Небольшая шлюзовая камера, затем пассажирский салон, переходящий в кабину пилотов. По четыре кресла напротив друг друга и небольшой проход между ними.Меня посадили и сразу пристегнули ремнями безопасности. Нэйти села справа от меня, Тонни – напротив меня. По бокам возле неё расположились охранники. Все пристегнулись. Завыла стартовая сирена и тут же смолкла. Глайдер качнулся, замер на несколько секунд, и пошёл на взлёт, вдавливая в кресла своих пассажиров быстро нарастающей перегрузкой.
Как -то тревожно защемило у меня под ложечкой : то ли от нехорошего предчувствия, то ли просто от страха. Куда теперь уже денешься, майор Жорж Нарси – только вперёд и вверх. Другого пути уже нет.
Таможенный терминал прошли быстро: внутри глайдер быстро осмотрели таможенники, сверили документы, почему-то только у меня отсканировали сетчатку глаз, и разрешили вылет. Вот так вот: с документами, оказывается, все в порядке – вывозят подследственного за пределы Анклава, и никого это не интересует, видно бумаги у Норинко железобетонные, да и Большой Дом напишет любую сопроводительную, чего уж там. Но наша охрана, или, вернее, конвойные, немного нервничали во время прохождения досмотра, видно, была какая-то неуверенность в документах, или в самой ситуации. Что, многих таких, как мы, вывезли уже на «Ганнимед»? Теперь вот глаза нервно бегают и губы приходиться покусывать: видно знают, что везут незаконно живой груз на бойню. Ну, ничего, посмотрим, кто, как и кого…
Тонни, сидевшая напротив меня, казалось, расслабленно дремала все это время, только нет: полуприкрытые длинными ресницами глаза поблескивали – девчонка постоянно мониторила окружающую обстановку, это хорошо – она готова к бою в любую секунду. За Нэйти я тоже был спокоен – она уложит любого из этих бугаев, не раздумывая. Я тоже был готов. И медленно закипал от ненависти к этим живодёром. А это и плохо, и хорошо для предстоящей схватки. Ладно, ввяжемся в бой, когда придёт время, а там посмотрим.
Навалилась серьёзная перегрузка – глайдер уходил в открытый космос, причём пилот явно не считался с самочувствием своих пассажиров, попробовал бы на Флоте так полетать, так ему бы долго пришлось потом в госпитале повалятся: флотские таких шуток не понимают…
– Ладно, пусть покуражится, недолго ему летать осталось – мрачно усмехнулся я.
Летели около часа – вернее пятьдесят две минуты. Молча.
Я сначала поглядывал на приборную панель перед пустым креслом второго пилота: ничего особенного – справлюсь с управлением этой игрушкой, без проблем.
Потом стал думать, как нам провести операцию: однозначно, после шлюзования на «Ганнимеде» нужно уложить наших конвоиров и пилота, потом выходить и действовать по обстановке. Неплохо бы пленного захватить из экипажа станции, чтобы указывал расположение помещений…
– «Ганнимед»! Вы в зоне видимости – это голос пилота вывел меня из раздумий. – «Флеш – 12» запрашивает разрешение на стыковку.
– «Флеш – 12, сканирование экипажа и пассажиров завершено, стыковку разрешаю – это отозвался диспетчер станции. – Через десять минут переводим вас на наше автоматическое управление. Сбросьте коды доступа.
– Ганнимед! Коды доступа сброшены. Доложите о получении.
– Флеш-12! Коды получены. Готовность девять минут.
Я напрягся: скоро! Но, вдруг, моё зрение передёрнуло словно сеткой помех, буквально на мгновение и я увидел прямо по курсу, там, где был быстро увеличивающийся матовый цилиндр «Ганнимеда», яркую вспышку, и летящий навстречу нам поток плазмы и обломков станции. Опять передёрнулось зрение, и я увидел прежнюю картину: чёрная пустота впереди и подсвеченный посадочными огнями огромный цилиндр «Ганнимеда». Что это? Галлюцинации начинаются у тебя, майор Нарси? Или как? Но увиденная картинка осталась. А вдруг, это не не галлюцинации?
Глайдер сбросил скорость и включил торможение маневровыми двигателями. Резко и грубо. Внутренности, казалось, сейчас вылетят наружу от внезапно навалившейся перегрузки. Но мозг работал чётко и ясно: сейчас рванёт!
– Девчонки! Кокон! – Я резко наклонился и рванул рычаг аварийного кокона под сидением. Мои девчонки в то же мгновение сделали то же самое. Охранники не успели даже среагировать, а молча застыли, недоуменно глядя на меня, хотя их руки рванулись к поясным кобурам.
Погружаясь в полимерные объятия спасательного кокона я успел заметить внезапно расцвёвший огненный цветок, который был ярче Солнца. Это взорвался «Ганнимед»…
Ярко-оранжевые «коконы жизни» с погибшего глайдера НК – 202 компании «Норинко» были подобраны спасательным кораблем через четыре часа после катастрофы станции «Ганнимед». Три кокона. Через четыре часа. При запасе функции жизнеобеспечения в коконе всего в два часа. Спасатели вскрыли коконы и извлекли из них двух женщин – полицейских и одного мужчину в наручниках. Все были в живы, хотя и пребывали в глубокой коме. Выжить в обесточенном коконе почти два часа в открытом космосе не мог никто, этого не могло быть в принципе, но это было так. Спасённых доставили скоростным глайдером в госпиталь Большого Дома в Луна – Сити, по категоричному запросу Управления полиции…
Я шёл по знакомым улочкам Бельтамо. Моему городку на берегу океана. Тёплый летний вечер, почти сумерки. Узкие мощённые камнем улочки, спускающиеся к набережной, аккуратные домики, в основном двухэтажные, тишина и покой. И ни одного человека на улицах. Я увидел свой дом, сердце на секунду замерло: он такой – же, как и был, когда я ушёл в рейс в последний раз: все те же стены из камня, слегка покрытые мхом, та же черепичная крыша с каминной трубой… Небольшой балкон на втором этаже, как прежде обильно покрыт разноцветными вьющимися цветами, которые с любовью выращивала Эдди. Дверь на балкон приоткрыта: из неё выглядывает краешек белой шторы, сквозь которую пробивается свет из комнаты. Эдди дома! Она дома! Это она! Сердце забилось в бешенном ритме. Я перешёл на бег. И вдруг остановился. Как же так, я вернусь домой с пустыми руками после стольких лет скитаний? Где цветы? Где шампанское? Где эклеры, которые Эдди так любит? Как где? Вот он, маленький магазинчик – булочная, старика Сантима. Вот он, почти напротив моего дома, куда я столько лет бегал по утрам за ещё горячими и хрустящими в руках багетами. А Эдди в это время готовила свой чудесный кофе, аромат которого разливался вокруг нашего уютного дома. Глаза мгновенно стали влажными. Воспоминания нахлынули тёплой и неукротимой волной. Я со страхом толкнул дверь магазинчика, боясь, что это просто мираж. Но дверь открылась с серебрянным звоном так хорошо мне знакомого колокольчика. Я зашёл внутрь, в мягкий полумрак. Старик Сантим стоял за своей стойкой и, казалось, ждал меня.
– А, Жорж! Наконец-то! Я рад тебя видеть! Давненько же ты не был дома!
– Привет, Сантим, мой старый друг! И я рад тебя видеть! Как дела? – пожал я тёплую и мягкую руку старика. – Как поживаешь?
– Прекрасно, как по своему возрасту. Спасибо! Впрочем, ты всегда меня об этом спрашиваешь.
– Да. И всегда ты мне так отвечаешь. Ничего не изменилось за эти годы.
– Годы? – как – то задумчиво отозвался старик. – Мы не виделись с тобой уже столько?
– Наверное. Но я точно не знаю. Слушай, а то шампанское, которое у тебя, вон в том прилавке, припрятано всегда было, есть у тебя сейчас?
– Обижаешь, Жорж – улыбнулся старик. – Конечно есть. Ты же знаешь, что Сантим верен традициям и своим верным покупателям, и соседям. Кстати, Эдди заходила недавно, набрала еды и вина. Она ждёт тебя, Жорж. Она всегда о тебе рассказывает, каждый день, говорит, что ты скоро вернёшься домой. А я, дурак старый, не верил. Прости старика, заболтался я что-то.
– Эдди! Она заходила к тебе недавно?!
– Да. Бери свои эклеры, ты же за ними пришёл тоже, сейчас достану твоё шампанское. Ведь, хоть я и не верил, но держу для тебя твоё шампанское. Надеюсь, сейчас ты надолго, Жорж?
– Не знаю, Сантим. Хочу уже остаться дома. Устал я мотаться по свету. Извини, только денег у меня нет с собой – лихорадочно я стал шарить по карманам. – Ты же по – прежнему карточки на принимаешь?
– Бог с тобой, Жорж! – старик выставил на прилавок две бутылки шампанского. – Это подарок для тебя и Эдди, от меня, старика Сантима.
– Спасибо, спасибо большое!
– Беги к Эдди, Жорж, она тебя уже заждалась. Иногда она плачет, я вижу её мокрые глаза…
Я быстрым шагом подошёл к своему дому, открыл незапертую дверь и буквально взлетел по скрипучим ступеням на второй этаж, туда, где была наша гостиная и спальня, и замер перед стеклянными дверями. Осторожно постучал. Сердце замерло. Лёгкие, до боли знакомые шаги… Эдди распахнула дверь. Мы стояли напротив друг друга на расстоянии вытянутой руки, стояли, казалось вечность, и молча ласкали друг друга глазами, не веря, что мы снова вместе.
– Эдди! Эдди!!
– Жорж! Ну, что же ты так долго…
Потом мы шагнули навстречу друг другу и я крепко, до боли крепко сжал в объятиях свою Эдди. Я вернулся. И не хочу больше никуда уходить!
А Эдди целовалась страстно и самозабвенно… И вдруг прошептала мне на ухо:
– Возвращайся скорее! Скорее, прошу тебя, мой милый Жорж! Как я устала ждать тебя! Возвращайся, любимый …
Яркий свет ворвался откуда-то сверху и сбоку. И все тело взорвалось болью.
– Пришёл в себя, сволочь! Ох и нервов же он нам помотал- в сердцах, но с явным облегчением бросил какой-то мужчина в зелёном врачебном костюме.
– Вы свободны, доктор! – знакомый голос, тоже мужской. Кто-то наклонился надо мной, и я с трудом сфокусировал взгляд. Это майор Коллано. Что, опять! Опять эта военная тягомотина. Сгинь! Не хочу! Но Колано не сгинул:
– Нарси! Не придуривайся, ты меня прекрасно слышишь, я знаю. С возвращением! У нас мало времени на пустые разговоры. Ты должен вернуться в строй в течение недели, любой ценой.
– Где Эдди?
– Кто это?
– Где Эдди, майор? Я спрашиваю, где Эдди? – я бессильно закрыл глаза. – Ладно, можете не отвечать, я уже все понял. Тогда, где Тонни и Нэйти?
– С ними не все так просто. Они в тяжелой коме до сих пор, но восстановятся полностью, со временем – с ними работают лучшие специалисты. Давай, лечись. Я зайду вечером…
Через десять дней я уже сидел на брифинге в управлении разведки, в военной форме, с майорским погоном на левом плече, что было непривычно, по сравнению с флотской формой. Чувствовал я себя неплохо, но я понимал, что это благодаря действию витастимуляторов, без которых я был бы до сих пор безмозглым овощем. Да, восстановили меня, выжав из каждой клетки все возможное и невозможное. А откат будет жестоким и неумолимым, я слышал об этом.
На брифинге присутствовали незнакомые мне офицеры разведки и какие-то люди в гражданском, как потом выяснилось – это была научная группа, прибывшая с Земли. Вопрос обсуждался мрачный и тревожный: на Земле, в океанических водах в тропиках дрейфовал плавучий элитный Город – Лотос под названием « Сан Марино», совершенно пустой – все жители и служащие, почти тридцать тысяч человек, бесследно исчезли около двух месяцев назад. Все спасательные и разведывательные команды, которые высаживались на «Сан Марино» также исчезали, едва успев доложить о высадке в городе. Три недели назад воздушная эскадра Тихоокеанского Союза, состоящая из трёх доминаторов и тяжёлого десантного глайдера, погибла возле «Сан Марино» при невыясненных обстоятельствах. А эта эскадра могла бы отразить нападение даже инопланетян, если бы понадобилось – огневая мощь и техническая оснащённость эскадры была просто чудовищной. Ситуация с «Сан Марино» стала выходить из-под контроля. И есть ещё одно интересное обстоятельство: в недрах «Сан Марино» находится исследовательская спецлаборатория компании «Норинко», продолжающая до сих пор потреблять колоссальное количество энергии. И ещё : наземный исследовательский центр «Норинко» в горах Южной Америки, три дня назад был полностью уничтожен термоядерным взрывом. А «Ганнимед», как вы знаете – это космическая исследовательская станция "Норинко", тоже был уничтожен взрывом изнутри, как утверждают специалисты. Такое впечатление, что "Норинко" заметает следы. И, что самое неприятное, во всем этом, что у нас нет абсолютно никакой информации о дальнейших действиях этой компании. Никакой. Весь директорат, руководители научных групп и ведущие специалисты погибли при взрыве в Центре "Норинко" в Южной Америке. Так что даже допросить уже некого.
Слишком много совпадений. Слишком много смертей. Слишком много неопределённостей. А это уже потенциально опасная ситуация. И, как говорят правительственные аналитики и эксперты, ситуация уже вышла из-под контроля.
После брифинга мы поднялись в кабинет Коллано.
– Ознакомьтесь – майор передал мне папку с документами, бумажными документами, что подчёркивало строгую секретность информации.
Первой в папке была подборка фотографий молодого человека лет двадцати шести – двадцати восьми, светловолосого и голубоглазого, с открытым и слегка насмешливым взглядом. Я внимательно просмотрел фото – ничего особенного в этом молодом человеке не было. Коллано не мешал мне, молча изучая какие-то свои бумаги.
Затем следовали служебные характеристики на некого Михаила Андреева, 28 лет, контролёра 2 класса управления технологического контроля города Анклава «Сан Марино». Ничего особенного – служащий, как служащий. Психологический статус – тоже ничего примечательного.
– Майор! – оторвался от своих бумаг Коллано. – Все остальное я вам скажу устно. Этот Андреев был последним пассажиром последнего глайдера, ушедшего с «Сан Марино» за несколько часов до прекращения связи с городом.
– И что?
– Есть кое-что интересное: этот Андреев составил служебный отчёт, в котором он требует провести немедленную эвакуацию всех людей из города, без объяснения причины, только на основании чего-то увиденного им секторе М на семнадцатом техническом уровне. Этот отчёт успел уйти на Сервер компании «Монро», владельца «Сан Марино» и мы добыли его. Также и служебную записку начальства Андреева, где сообщается, что Андреев в момент возвращения из контрольного облёта был в неадекватном психологическом состоянии, возможно, под воздействием наркотических препаратов.
