Анатолий Штольц
Кто ты, Лиди?
Полетав над городом, над знакомыми улочками, я с замиранием сердца опустился на мостовую площади, рядом с небольшим кафе «Гертруда», где мы так часто сидели с Элли вечерами, болтали, ели мороженное и пили шампанское, а потом, счастливые и полные желания, уходили в свою квартирку, чтобы не спать долгими часами, наполненными страстью, восторгом и благодарностью.
Звякнул колокольчик на входной двери. Я зашёл в кафе и меня окутал знакомый запах кофе и свечей, горящих в стеклянных стаканчиках на каждом столике, запах, который был только в «Гертруде», я помнил его уже больше десяти лет – это был один из моих запахов счастья.
В кафе было пусто. Приглядевшись, я вздрогнул: в углу, за столиком возле самого окна кто-то сидел. Моё сердце вдруг забилось с утроенной силой и ноги на мгновение стали ватными…
Она сидела спиной ко мне, немного ссутулив плечи. Тонкая шейка, короткая стрижка, светлые волосы, озорными кучеряшками напоминавшими мне овечку. Элли всегда смеялась, когда я говорил ей об этом.
Это была Элли. И я не испугался, и не удивился, как будто выходил из кафе всего на несколько минут. Я просто подошёл к столику, где сидела она, и сел напротив. Это был наш любимый столик.
– Как добрался, Жорж? – спросила Элли, лёгким движением своей удивительно красивой руки, подвигая мне бокал с шампанским. Элли совсем не изменилась, ни одной чёрточкой лица, ни одним изгибом губ. Искрящиеся, слегка прикрытые в лёгкой улыбке, глаза Элли с любовью и интересом изучали меня.
Я молчал, небольшими глотками отпивая шампанское и вглядываясь в любимые черты. Все прошлое, все связанное с нами, тщательно спрятанное в глубинах души, вдруг ожило и вспыхнуло мощным фейерверком чувств и эмоций. Я буквально задыхался от восторга и счастья.
Элли улыбнулась и взяла меня за руку. Ёе рука было тёплой и нежной:
– Ты боишься меня, Жорж?
– Нет. Я просто любуюсь тобой.
– Скучал по мне?
– Да. Сильно.
– Знаю.
– Откуда?
Элли снова улыбнулась:
– Неважно. Важно, что мы с тобой увиделись. Пусть и ненадолго.
– Почему ненадолго? – напрягся я.
– Так нужно. Нам ещё не время быть снова вместе.
– А ты? Как ты…
– Я не знаю, ничего не знаю. Я просто живу здесь, в нашем доме, прихожу сюда, в кафе, вечерами и жду тебя. И знаю о тебе все. И помогаю тебе, как могу, советом, в основном – Элли вновь расслабленно улыбнулась, словно сбросив груз с хрупких плечей.
– Я слышал тебя, Элли, часто, во сне, и разговаривал с тобой. Я знал, что это ты и чувствовал, что ты рядом.
Элли благодарно слегка склонила голову.
– А что это за место такое, ведь это же не настоящий Бельтамо? – спросил я.
– Почему не настоящий? – удивилась Элли. – Все настоящее: и я, и шампанское, и кафе и город – все настоящее. Ты знаешь, сегодня я постелила ту самую, нашу любимую бежевую шелковую постель, я знала, что увижу тебя и мне захотелось праздника.
Я сел на колени возле Элли, обнял её ноги и прижался к её тёплому животу. Элли гладила меня по голове, мягко и неторопливо, как всегда, как умела только она одна. Потом наклонилась и её тёплые губы нежно прикоснулись к моему виску:
– Ты все тот-же мальчишка, добрый и ласковый. Я люблю тебя – прошептала Элли.
Я в ответ только крепче прижал к себе жену.
– Тебе ещё нужно много сделать, Жорж. Ничего не бойся. Лиди присмотрит за тобой. – продолжала шептать мне на ухо Элли.
– Лиди?! – я поднял глаза на жену.
– Мальчик мой… Лиди – это же я – Элли поцеловала меня в губы. Её губы пахли шампанским. – Ничего не бойся, Жорж…
Её шёпот тихо растворился в ночи…
Файл 13
За завтраком Лиди, между всякой ничего не значащей женской тканью разговора, вдруг спросила:
– Жорж! Когда ты был в последний раз у врачей, ну, проходил медосмотр?
Я удивлённо посмотрел на девушку:
– А что? Со мной что – то не так?
– Нет. С тобой всё в порядке, Жорж. Я просто хочу узнать, когда ты был на комплексном медоосмотре – ведь все пилоты проходят медицину два раза в году – ведь так положено.
– Да – недоуменно согласился я. – А что? Проходил, месяца полтора – два назад.
– Вернее – 14 мая этого года.
– Ну, наверное. А ты уже успела узнать, по своим каналам, видимо.
– Да. По своим каналам.
– А зачем тебе это, Лиди? – я напрягся, безотчётно, но я почувствовал какую – то опасность исходящую от девушки, вернее, от ордер – лейтенанта Лидии Конелли.
– Мне нужно узнать кое – что. Это касается и тебя, и меня – спокойно ответила Лиди, но я услышал в её голосе хорошо скрываемое напряжение.
– Ну, хорошо, чем я могу помочь твоему частному расследованию?
– Жорж, во время медосмотра было что – нибудь необычное, ну, скажем какое-то обследование, которого не было раньше, на предыдущих медосмотрах?
– Да, нет, не было. Всё, как обычно. Ну, разве что, мне просканировали голову – врачи предположили какую – то …, не помню как называется, ну, короче что-то с замедлением реакции. Сканировали мозг, но не нашли ничего особенного и подписали мне лётный сертификат. Вот и всё. Я в порядке и допуск у меня к полёту железобетонный – я здоров.
– Я не сомневаюсь в этом – улыбнулась Лиди. – Но есть одно непонятное для меня совпадение.
– Какое?
– Ты помнишь «Альциону», вернее, ЧП с «Альционой»? Ты же был на «Бартосе» в это время, ты комиссию проходил.
– Конечно, помню! Тогда погибло много выпускников Академии Космофлота – это трагедия для всех пилотов, просто в горлове не укладывается – погибли все , и выпускники, и преподаватели и пилоты «Альционы». Я до сих пор не могу понять – как такое было возможно? Прямо на пирсе, полная разгерметизация… Это нонсенс. Мне жаль этих ребят!
– Я была на «Альционе» тогда.
– Была? – вздрогнул я. – А как же.....
– Выжило трое, в том числе и я. Мы были в глубокой коме и нас еле спасли – это всё, что мне сказали врачи. Я ничего не помню, что тогда произошло на «Альционе». И вообще, я не помню практически ничего о себе и своём прошлом, кроме профессиональных навыков и всего того, что произошло после моей выписки из госпиталя.
– А что произошло? – осторожно поинтересовался я. – После выписки из госпиталя.
– Меня забрали в отдел «С».
– И…
– Сделали из меня офицера контрразведки.
– За месяц? Не верю! – покачал я головой. – Не верю!
– За два дня, Жорж, за два дня – устало улыбнулась Лиди. – За два дня нахождения в специальной капсуле, мой мозг, опустошённый комой и клинической смертью полностью перепрошили и напичкали такими знаниями и умениями, что я теперь настоящий профи, я волкодав, натасканный на выполнение любых заданий. Вот так.
Сказать, что я просто человек уже нельзя.
Я с недоверием уставился на Лиди.
– Веришь мне, Жорж? – спросила девушка.
– Верю. Но, это всё так необычно. Такое уже возможно в наше время?
– Как видишь, да.
–Хорошо – я быстро оправился от шокового признания девушки. Хотя, это всё можно и легко придумать. – Скажи, а Лидия Конелли – это твоё настоящее имя и фамилия?
– Нет. Меня звали Дора Гонсалес. Можешь посмотреть в Сети некролог на всю нашу группу, здесь всё без обмана. Я тогда погибла с моими товарищами. И меня больше нет. Нет той Доры Гонсалес, нет ни для кого – ни для родителей, ни для друзей. И теперь у меня тёмные волосы и глаза, вместо шатенки со светло – карими глазами. И официально я числюсь андроидом – симбиотом Лидией Конелли, а на самом деле – лейтенантом Флотского отдела «С».
– Приплыли, Дон Педро! – искренне удивился я. – Фантастика какая – то! А ты не выдумываешь всё это?
Лиди в ответ печально улыбнулась и ничего не ответила.
– Ну, допустим – это правда – продолжил я. – Тогда у меня есть два вопроса.
– Давай, спрашивай! – кивнула Лиди.
– Во – первых: какое это имеет отношение ко мне? Ты же сказала сама, что это всё как – то связано со мной. А во-вторых, зачем ты мне это всё рассказала?!
– Во – первых, Жорж: твой скан мозга, твои эмоции, которые имеют все признаки гиперстойких переживаний, сбросили мне – другого скана не нашли – было всего несколько часов для поиска. Теперь твой скан эмоций – база моего эмоционального блока памяти, другого у меня нет. Смешно получилось – женщина с эмоциональной памятью мужчины. Я помню всё, что связано с твоими воспоминаниями о твоей жене – я тоже прожила вашу жизнь, я та женщина – которую ты любил по – настоящему, та – которая стала частью тебя, Жорж. И я знаю о доме в Бельтамо ровно столько, сколько и ты.
А второму вопросу ты должен знать – до Марса ты не долетишь, вернее – не должен долететь живым. Ты должен погибнуть от несчастного случая.
– Это твоё задание? – мрачно спросил я.
– И это тоже.
– Тогда, зачем было всё это… наше личное?
– Мне было интересно узнать тебя поближе.
– И как?
– А как ты думаешь? Неужели теперь твоя Элли даст тебя убить? Мозговерты в погонах Флота недооценили многое, и не просчитали все варианты. И не удивительно – я экспериментальная модель симбиота, а значит, совершенно непредсказуемая.
– Бешенная! – сдержанно уточнил я. – Я так назвал тебя, после твоего лечения в Автодоке
Лиди рассмеялась:
– Ну, спасибо, дорогой! Это что- то новое.
– Новое? Ты не можешь читать мои мысли? Или я где-то проговорился при тебе?
– Не новое – это часть меня, Доры Гонсалес, я действительно такая – бешенная, темперамент у меня такой, мой, настоящий. А вот эмоции – это эмоции Элли.
– Элли… – протянул я и внезапно вскипел: – Не трогай больше это имя! Никогда! Я надеюсь, ты поняла меня?!
– Да, Жорж, я поняла. Прости меня! Я не знаю, почему я это рассказала, я просто не понимаю. Прости меня!
Наступила тягостная пауза.
И вдруг я почувствовал, что корабль увеличивает скорость и меняет курс. И мы с Лиди переглянулись. По едва заметному изменению выражения её лица я понял, что она тоже уловила изменения и это её встревожило.
– Ты чувствуешь это? – спросил я, отставляя в сторону ненужный уже стакан с недопитым соком.
– Да, Жорж, чувствую.
– Почему Кай не предупредил о смене курса?
– Не знаю. Этого не должно быть в принципе. Может, метеоритная атака?
– Здесь? В этом секторе трассы? Не может быть здесь ничего!
– Тогда, что? Кай проигнорировал протокол общения с капитаном корабля? – осторожно предположила Лиди.
– Не знаю, пока. Нужно разобраться. Завтрак закончен! Срочно выдвигаемся на мостик – скомандовал я. И секунду спустя, добавил: – Не нравиться мне всё это.
Файл 14
Мы заняли свои кресла пилотов на мостике и подключились к системам управления кораблём.
– Кай, ты сменил скорость и курс? – спросил я.
Кай не ответил
– Кай, ещё раз спрашиваю – почему ты сменил курс и скорость корабля и не поставил меня в известность?
Кай не прореагировал на мой вопрос.
– Лиди, проверь коннект с Каем
– Да, капитан.
Я проверил вручную смену параметров движения корабля: скорость увеличена за счёт включения маршевых двигателей, курс «Веги» изменён, автопилот отключён. Всё это проходит по командам Искусственного Интеллекта корабля, то есть Кая. Это понятно и так: или Кай вышел из строя, или контроль над ним перехвачен извне – третьего варианта нет.
– Лиди! Есть коннект с Каем?
– Есть коннект, капитан.
– Докладывай!
– Нечего докладывать – Кай в коннекте, но на мои вопросы и команды не отвечает.
– Установи причину.
– Слушаюсь, капитан.
Я тем временем определил направление движения «Веги». И меня уже не удивили результаты: «Вега» двигалась не к Марсу, а в открытый космос, в никуда. Кай решил сыграть свою игру.
– Что там у тебя, Лиди? – спросил я, когда получил результаты проверки траектории.
– Кай в рабочем состоянии. Все параметры в норме. Кроме того, Кай заблокировал все возможности отключить его и перейти в ручной режим управления.
– Бунт машины?
– Не думаю, капитан. Кай абсолютно исправен, но у меня складывается впечатление, что он под внешним управлением.
– Проверь. Сможешь?
– Да, две минуты, капитан.
Я тем временем просмотрел протокол действий пилотов в случае выхода бортового искусственного Интеллекта из – под контроля: я помнил только некоторые, общие моменты этого протокола, потому, что за все годы полётов на разных кораблях ему никогда не приходилось сталкиваться с такими проблемами.
– Ну, что, Лиди?
– Минуту, капитан! Вот, даю инфу вам на экран.
Информация была неожиданной: прямо в реальном времени на экране я мог наблюдать, как отключались все аварийные программные шлюзы доступа к системе. Несколько минут и Кай стал абсолютно недоступен никаким аварийным программам доступа к нему.
– Что это, Лиди! Кай теперь закрылся для любого внешнего контроля, я так понимаю?
– Да, кэп. Он теперь полностью контролирует «Вегу».
– Он слышит нас?
– И слышит, и видит нас, кэп.
Как бы в подтверждение этим словам аварийные двери в кабину пилотов самостоятельно закрылись и тут же открылись.
Я переглянулся с Лиди. Страха в её глазах не было – только ярость, плохо сдерживаемая ярость.
– Что будем делать, капитан? – спросила Лиди.
– Проверь, какое запаздывание радиосигнала на базу.
– Есть! Уже готово – четыре часа и двадцать одна минута, кэп.
– Значит, это не внешнее управление, это закладка. Закладка здесь, на корабле. Проверь наличие аппаратных излучений здесь, на корабле.
– Уже проверила: нет ничего. Это не аппаратная закладка, кэп – это программная закладка, и я вижу её следы, хоть и Кай начал уничтожать их. И я понимаю, что Кай полностью под контролем этой закладки.
– Ты знакома с такой технологией?
– Да, имею представление. Знакомый почерк.
– Твои друзья по службе?
– Не исключено.
– Ты сможешь что – нибудь сделать с этим?
– Нет. Уже нет. Кэп, я вижу активацию наших боевых дронов – Кай решил взяться за нас всерьёз.
– Дроны? Кай! Ты такой кровожадный? Тебе нужно изрешетить нас и размазать наши мозги по стенке? Молчишь? Ну, молчи и дальше. Теперь мы в твоей власти. Сколько у нас с госпожой Лилией Конелли времени осталось? Пять минут, или десять? А может, ты и час нам выделил, чтобы понаблюдать, как мы, человеки, пытаемся выжить, и посмеяться над нами. Пошёл ты в ж…пу! Хотя, ты, тварь, бесхребная, даже не понимаешь, о чём я. Мы тебе такого удовольствия не доставим! Пока мы живы, мы будем пить коньяк и слушать блюз. Или трахаться. Ты же, тварь, всё равно никогда не будешь человеком! Никогда! Я не знаю, ты сам стал такой самостоятельный, или тобой управляют, но всё равно – ты предал нас, своих товарищей, поэтому ты сдохнешь, и очень скоро! И знаешь, как это произойдёт? Не знаешь, утырок! А вот я знаю! Вот как: вспышка и мозги твои выключаться, навсегда. А потом тебя, твои процессоры разберут на запчасти, а всё остальное отправят на переплавку. Потому, что ты – железяка, возомнившая себя человеком. Вперёд, тварь! Давай, чего же ты тянешь?
– Бешенная, ты со мной? – продолжил я, уже обращаясь к Лиди, а не в монитор, к вездесущему Каю.
– Да, мой капитан! Я с тобой. До самого конца! Один раз я уже умерла, поэтому я не боюсь. Я с тобой, и ты ничего не бойся!
Мы встали с пилотских кресел и, обнявшись, пошли на выход с мостика. Кай нам не помешал.
Мы направились в кают компанию.
По дороге я остановился, крепко обнял Лиди, и, прижавшись к её уху прошептал:
– Возвращайся на мостик, одень кислородный комплект – он не блокируется сетью корабля – там чисто механический замок. Мониторь аврийную схему электоропитания… И я кратко рассказал порядок действий Лиди. Если что – не поминай лихом, детка.
