Анатолий Соколов
Кузнецов в стране аниме
– Желаю, с тобой всего желаю! – Господин, так нечестно, – игриво-обиженным голосом произносит вторая.
– Моя очередь кормить вас с ложечки.
– Красавица, я предпочёл бы есть с твоей груди.
– Вай, – взвизгнула она. – С удовольствием.
Чувствую себя… ну, знаете, как настоящий повелитель. Потом мы идём гулять. Они окружают меня, каждая хочет быть ближе, каждая хочет внимания. Но это не напрягает, наоборот – это как будто я в центре вселенной, где всё вращается вокруг меня. Мы смеёмся, шутим, может, флиртуем. Я чувствую себя уверенно, как никогда.
Откуда-то издали доносится ласковый протяжный шёпот Энн:
– Куз-не-цов, Куз-не-цов. Это не у тебя гарем будет, а ты в гарем отправишься. Наложником.
– Чи чи чи чи че во?! Я отказываюсь! Это неправильно! А где вообще мой клан?
– У тебя пока нет никакого клана!
– Почему? – возмутился я. – Где мои люди? У Ренджи сразу был клан!
– Все здесь, да пока не твои. Я же говорила, надо было заказывать на всё готовое прийти. Сразу править. А ты процесс хотел. Добиться всего сам. Вот твоя мечта и исполняется, добивайся!
– Не очень представляю, что делать. – приуныл я.
– Знала, что ты ничего не придумаешь, Кузнецов. Поэтому придумала сама. Как ты помнишь, здесь воюют 6 кланов. Из них главные – Ода, Судзуки и Саката.
– Так это же я Саката!
– Пока нет. Ты должен прийти в клан Саката и стать там главным. Сейчас им правит женщина. И она просто обожает красивых мальчиков. У неё их сейчас 18 штук.
– И что?! Как наложник может стать правителем?
– Да легко. Госпожа Саката своих наложников чрезмерно балует. А новым всегда увлекается очень сильно и даёт ему всё, что он пожелает.
– Но главой же стать не даст!
– Почему же не даст? Давала. Точнее, предлагала. Да они сами отказываются.
– Почему? – я был шокирован подобным!
– Потому что избалованные. Главой клана работать надо. А им-то чего напрягаться? Всё, что хотят, и так получают. А тут работать предлагают. Кошмар. – Энн смешно поморщилась и продолжила:
– Так вот. Пока ты в отрубе был, я показала ей твой портрет. Она в восторге. Собирайся, послезавтра выезжаем.
– Ни за что. – наотрез отказался я.
– Вот как? Если не будешь делать, что я говорю, то я тебе помогать не буду.
– Сам справлюсь!
– Правда? Тогда и сам себя кормить будешь, и деньги зарабатывать?
– Да! – не думая ответил я, уходя в другую комнату.
На следующий день Энн в доме не было. Ну и ладно, подумал я и стал тренироваться. Всё-таки чтобы стать главой клана и объединить Японию, главное – быть сильным.
Прогресс в тренировке был огромным. Уже больше половины потоков были подвластны мне. Я даже аккуратно потренировал свою камехамеху. Получилось отлично, энергетический шар сбил именно то, во что я целил. Энергию тоже не растерял. Проблему с фонтаном, видимо, решил полностью. После такой тренировки я сильно проголодался. Пошёл в город, увидел торговку булочками, хотел взять одну, но понял, что не знаю, как заказать. Женщина заметила меня, улыбнулась и кивнула на дощечку с ценой. 1 монета.
И тут я вспомнил страшное: у меня нет денег. Вообще. Откуда их Энн брала, не знаю… Рубли здесь не принимают. Да и нет их с собой. Расстроенный, я показал ей пустой карман и улыбнулся. Может, бесплатно отдаст такому красавчику. Женщина посмотрела на меня недовольно и махнула рукой, что-то говоря. Наверное, «иди отсюда, попрошайка».
Расстроенный, вернулся домой. Сижу я дома, голодный как волк, и вдруг понимаю: еда – это вообще главный мотиватор в жизни. Ну, серьёзно, ради еды человек готов на всё. Ну, почти на всё. Вот смотрите: утром встаёшь, глаза слипаются, тело требует ещё пять минуточек, но тут вспоминаешь, что в холодильнике лежит тот самый кусок пиццы с вечера. И бац! Ты уже на ногах, как олимпийский спринтер, мчишься к холодильнику.
Да, без еды номер один не станешь. И не умирать же с голоду, в конце концов. Что будет раньше: я начну зарабатывать тут или помру с голоду?
– Решился? – откуда ни возьмись появилась Энн.
– Ладно, а то я есть хочу. – С тяжёлой душой согласился я. Всё равно об этом никто не узнает.
– Обещай, что отправишься в гарем, тогда отдам тебе эту булочку. В руках Энн вертела большую красивую булочку. И даже не паровую, а жареную. Вкусно, должно быть. Я сглотнул. Живот заурчал.
– Станешь главой клана и выйдешь из гарема.
– Правда? А она не будет мне потом докучать?
– Да нет, конечно. Нового мальчика ей подберём. Она довольно ветреная. Поработаешь наложником неделю, может, две, точно тебе главой стать предложит. Глава не может быть наложником.
– Ладно. Когда выезжаем?
– Завтра.
– Кстати, а как я с ней буду разговаривать?
– Не думаю, что ей это от тебя надо будет, Кузнецов. – захихикала Энн.
– А главой-то я как буду, не зная японского?
– А ты его знаешь.
– Как знаю? Я же знаю, что не знаю?
– Ты уже замечал, что, слушая людей, вроде слова отдельные не знаешь, но смысл сказанного понимаешь?
Я задумался… Да, такое было.
– У тебя все способности Ренджи есть. Про них просто надо вспомнить. Ты же не думал, что с энергией у тебя такой прогресс с нуля был бы?
– Так ты смотрела?
Энн засмеялась:
– Ждала, когда ты проголодаешься.
Энн это сказала по-японски, а я всё понял. Дальше Энн говорила только по-японски. Через пару часов разговоров ни о чём я свободно говорил на этом неизвестном мне до сих пор языке.
Утром следующего дня к нам пришёл мальчик лет 15. Энн его назвала «стилистом».
– Господин, я должен вас приготовить к встрече с главой. Следуйте за мной, пожалуйста. Он отвёл меня в ванну. Она была приготовлена с лепестками роз и ещё чем-то.
– Примите ванну, а потом наденьте это, – мальчик указал на новый костюм. – Позовите меня, если надо помочь. Госпожа Энн сказала, что вы не любите, когда вам мешают принимать ванну, поэтому я ухожу.
Я быстро помылся. Оделся в выданную одежду. Она была чёрной, но внизу были нарисованы розовые лепестки сакуры. Выглядело красиво. Я вышел к Энн. Хранительница присвистнула:
– Какой красавчик. Кузнецов, ты сам на себя не похож.
Не думаю, что это был комплимент.
– Поехали. Садись в повозку.
Сама поездка заняла около часа. Когда мы вышли из повозки, нас встречала красивая брюнетка с большой грудью и… да какая разница с чем, главное – грудь! В этот момент девушку назвали Саката-сан. Моё сердце забилось очень быстро. Неужели… Неужели мне так повезло, и я к ней? Кажется, даже слюни потекли.
– Не о том думаешь, Ренджи, – сказала Энн. Было непривычно слышать, как она называет меня по имени, да ещё не моему. Впрочем, это теперь моё имя на какое-то время. Я огляделся по сторонам. Парни на меня странно смотрели. Кто-то взволнованно. Кто-то чуть ли не ржал. Я не понимал эту реакцию. Или они меня ни во что не ставят и думают я не увлеку их госпожу? Они не знают, что я был весьма популярен у девушек в институте.
– Ренджи-сан, – сказала сексапильная брюнетка. – Моя бабушка уже ждёт вас. Пойдёмте.
– Что, простите? – поперхнулся я.
Брюнетка повторила:
– Моя бабушка уже ждёт вас.
– Так это не вы глава клана? – с угасающей надеждой спросил я.
– Моя бабушка – глава клана. И она не любит ждать. Следуйте за мной, пожалуйста. Я отведу вас в её спальню.
– Что, прямо… прямо так? А познакомиться?
Брюнетка покачала головой.
– А как же свадьба? – взмолился я.
– Ренджи-сан, вы будете наложником, а не супругом. – Брюнетка посмотрела на меня своими тёмными глазами. Готов поклясться, что в глубине этих глаз плясали смеющиеся черти. Да что такое? Разве это смешно?
Я зашипел Энн:
– Мы так не договаривались.
– Не помню, чтобы говорила о её возрасте, – захихикала Энн. – Ты ещё можешь отказаться, но тогда помрёшь голодной смертью.
И тише добавила:
– Это всего лишь на пару недель. Переживёшь.
На деревянных ногах я пошёл за брюнеткой. Мы пришли в большую комнату, в которой была огромная кровать, стол с двумя стульями и шкаф.
– Подождите здесь, она скоро придёт. – сказала девушка и ушла. Я неуверенно сел на кровать. Вдруг скрипнула дверь, и вошла она. Глава клана. Старуха лет восьмидесяти. Она пошла ко мне близко, пробежалась оценивающим взглядом по моему телу и похабно улыбнулась. Я впервые в жизни увидел старуху, которая умеет похабно улыбаться.
– Красавчик, давай-ка выпьем, чтобы ты расслабился.
Голос старухи был скрипучим и протяжным.
– Садись на стул. Она налила какое-то вино. Пахло оно приятно. Едва трясущимися руками я принял чашку с вином. Выпил до дна.
– Не переживай, – сказала старуха и села мне на колени. – Я в вино добавила то, что тебе поможет гарантированно не облажаться. Она провела старческой костлявой рукой по моей груди.
Моё сердце забилось очень быстро. Я был в ужасе! А вдруг встанет из-за вина! Она же в него афродизиак подлила! Как я с этим жить потом буду? В голове появился туман из-за напряжения, я тяжело дышал. Надеюсь, она не подумает, что это от возбуждения, а не от ужаса.
– Милок, начинай давай. Поцелуй меня.
– Не могу, – сказал я. – Я был готов вырубиться, как услышал ржание, доносящееся из шкафа. Оттуда вывалилась Энн. Старуха слезла с меня, превратилась в юную девушку и начала истошно ржать.
Энн просмеялась, подошла и, наклонив голову ко мне, прошептала:
– Это тебе за то, что назвал меня старухой.
Зашли парни.
– Главу сейчас инфаркт хватит, спасать надо.
– Какую главу? – пробормотал я.
– У него точно память отшибло. – сказал один парень. – Глава – это ты, Саката Ренджи.
Оказалось, что пока я тренировался, Энн пропадала не просто так. Она связалась с моим кланом и объяснила им, что я упал со скалы и потерял память. Также Энн предложила им разыграть меня. Как вы понимаете, девчонки приняли эту идею на ура, а парням слова не дали. Как сказал мой генерал:
– Ты же понимаешь, что спорить с ними себе дороже.
Также мне сообщили прекрасную новость: Ода идёт на нас войной, у нас осталось 3 дня на подготовку. Тогда я придумал отличный план. Девушка, которая притворялась старухой – Ника, должна была соблазнить Оду и прямо перед его оргазмом превратиться в старуху. Его бы инфаркт хватил, и дело с концом. Как можно давать пропадать таким способностям?
Когда я рассказал девчонкам план, они переглянулись и хором сказали: ну точно память потерял.
– А что не так? – спросил я.
– Оду такой ерундой не проймёшь.
Глава 3. Способности Ренджи.
В комнату вошёл какой-то парень, как я потом узнал, это был наш повар. Он попросил проследовать в главный зал:
– Банкет в честь возвращения главы готов!
Вау! Банкет в честь меня… В последний раз для меня готовила моя бывшая в прошлом январе. Под «готовить» я подразумеваю не пельмени сварить или полуфабрикат прогреть, а полноценно готовить. Хотя в её случае, лучше бы и не пыталась. Так вот, в прошлом январе на мой день рождения она решила приготовить романтический ужин. Небескорыстно, конечно. Всякий раз, когда она что-то делала для меня, это было с расчётом. То сапоги новые купи, то подписку оплати, то на море свози. И ладно бы только это.
– Сашенька, отвези мою маму на вокзал.
– Сашенька, отвези маму в гости.
– Сашенька, мама хочет съездить в театр, свози её. Сегодня.
Объяснить Ане, что я не личный водитель её мамы было сложно. Ещё сложнее было объяснить это Надежде Васильевне – маме Анны. Вообще, мне не жалко кого-нибудь подвезти или с чем-нибудь помочь, если об этом не в последний момент говорят и нормально просят. А не так, как Надежда Васильевна.
– Александр, отвези меня в театр. Александр, почему ты не заправил вовремя машину? Мы так можем опоздать. Александр, когда ты в последний раз пылесосил салон? Здесь ужасно пыльно. Александр, будь джентльменом, хоть немного, помоги мне выйти.
Последнее было сложным занятием, потому что эта вредная бабка весила не меньше 200 кг. Брр… Как вспомню… нет, лучше не вспоминать, а то кошмары сниться будут.
Так вот, Аня накормила меня куском пережаренной, жёсткой как подошва, говядины, картофельным пюре, которое представляло собой два комка недоваренной картошки с соусом неизвестного происхождения.
И начала забрасывать удочки. Свозить в Турцию.
«Приемлемо, – подумал я. – В конце года получил премию, можно и прокатиться».
Получив моё согласие, Аня начала настаивать, чтобы мы взяли с собой её маму. Я чуть не подавился покупным тирамису.
– Ну, Саша, пожалуйста, – посмотрела на меня Анна и стала прозрачно намекать на продолжение банкета, но уже не с едой.
У меня тоже слабости есть, в общем, согласился. А когда бронировали отель, Аня сказала, что надо брать не два номера, а один, так как её мама боится быть одна, она же не понимает ни по-турецки, ни по-английски. И ходить одна там тоже не может.
– Я тоже по-турецки не понимаю, – взвыл я.
– Но ты по-английски говоришь, и ты мужчина.
– И что с того, что я мужчина?
– Мама боится, что к ней приставать будут, Турция всё-таки.
– Ты серьёзно? – спросил я. – Это турок спасать надо. В ней 200 кило минимум, у неё своё гравитационное поле. И она сама как чёрная дыра, ещё засосёт беднягу какого-нибудь, спутав с кебабом, а нам потом кости прятать. Если останутся, конечно.
– Александр! Как ты можешь говорить так о моей маме?! – Аня бросилась в слёзы. Но я этому не поверил, она всегда начинала реветь, чтобы получить от меня то, что хочется, если по-другому не прокатывало.
И вдруг я подумал: а зачем мне всё это? И сказал: «давай расстанемся».
***
В зале было довольно просторно, стояло штук двадцать небольших столов и один длинный. На всех столах стояли вазы с фруктами и какими-то, видимо, сладостями. Фрукты были шикарны, таких яблок я не видел нигде, они были настолько сочными, что практически прозрачными! Готов поклясться, я видел эти яблоки насквозь.
Я решил сесть за длинный стол. По простой причине. Тырить еду с других столов было бы весьма проблематично, а на длинном столе еды точно будет больше!
Живот заурчал, а я чуть было не сел за длинный стол, да только Энн не дала.
– Это стол для прислуги, – прошептала она. – Твой вон тот. – Энн кивнула в другой конец зала.
Ну, может, стол и поменьше, но тоже неплохо, – подумал я и набросился на еду.
Я ел и ел, а еду всё приносили и приносили. Разнообразное мясо, рыба, рис, конечно. Какие-то причудливые сладости. Было очень вкусно. Вино тоже отличное.
Ко мне за стол подсел мой главный генерал. Это был крупный, мощный мужик по имени Джин. Он хотел поговорить об Оде и его наступлении. Джин рассказал о том, что здесь у нас армия на 20 000 человек, а Ода идёт с 60 000.
– Да, это проблема, – протянул я.
– Не совсем, – ответил Джин. – Наши 20 тысяч хоть с сотней тысяч Оды готовы сразиться. И мы победим, не сомневайся. Только с Одой разберись сам. Я с ним… бороться не могу.
– Так проблема только в Оде?
– Да, больше можешь ни о чём не думать, только Оду на себя возьми.
Остальные воины согласно закивали.
Чем же их так этот Ода пугает? Неужели так крут? И как я с ним справлюсь?
– А что у него за способности? Объясни.
Джин немного замялся, поморщился, будто и вспоминать не хотел, и сказал:
– Он умеет влиять на эмоции. Если точнее, то усиливать их, – Джин помолчал и продолжил. – И перенаправлять. Например, помнишь твой план доведения Оды до инфаркта?
Я кивнул, и Джин продолжил:
– Если в нём начнёт появляться страх, то он просто перенаправит его кому угодно. И усилит многократно, а жертва умрёт от страха.
– Понятно. Надо что-то сделать со страхом.
– Не совсем, – ответил Джин. – Это касается абсолютно любых эмоций. Меня так страхом не проймёшь. Я к этому устойчив, но Ода… Он ужасен… Ты помнишь все 6 кланов? Саката, Ода, Судзуки, Санада, Акияма и Казама. У Оды армия большая, но довольно слабая. Её бы давно разбили, если бы не он. Санада, Акияма и Казама подчиняются Оде беспрекословно. Он вселяет в них ужас.
***
Когда я проснулся, солнце уже было высоко. Лениво позавтракав, я стал думать, что делать с Одой.
– У тебя есть всё, чтобы его победить, – сказала Энн. – Способность подавлять эмоции или полностью их убирать. Попробуй вспомнить, ты в его теле. Оно помнит всё.
Я задумался. Перед глазами начали появляться какие-то картины.
Город. Лавка с булочками. Какой-то засранец сказал девчонке лет восьми, что она уродина и убежал. Девчонка ревёт. Ренджи подходит к ней, кладёт руку на голову. Она успокаивается, начинает улыбаться.
– Никогда не плачь из-за дебилов, – сказал ей Ренджи и пошёл дальше.
Другая картина.
– Глава! Помогите генералу Абе. Его жена умерла уже месяц как, а он не выходит из депрессии. Того и гляди самоубьётся.
Ренджи, войдя в просторный, но аскетично обставленный зал замка, замечает его, сидящего в глубокой задумчивости у низкого стола. Это – генерал, человек, чьё имя известно далеко за пределами этих земель. Его фигура, обычно прямая и внушительная, сейчас сгорблена, словно груз утраты придавил его к земле. Лицо, обычно выражающее непоколебимую решимость, теперь кажется измождённым, с глубокими тенями под глазами, выдающими бессонные ночи. Его длинные, седеющие волосы, обычно аккуратно уложенные, растрёпаны.
На генерале надето простое тёмное кимоно, лишённое привычных украшений и знаков отличия. Рядом с ним на столе лежит катана в изысканных ножнах, но её положение кажется необычным – клинок слегка выдвинут, как будто рука генерала только что отпустила рукоять. На полу стоит нетронутая чашка саке, а рядом – лист бумаги с набросками стихов, написанных резкими, нервными штрихами. Чернила кое-где размазаны, словно от капель, упавших на бумагу.
Взгляд генерала устремлён в пустоту, его глаза, обычно пронзительные и полные огня, теперь тусклы и словно смотрят куда-то далеко, в прошлое. Он не замечает гостя, погружённый в свои мысли. В воздухе витает тяжёлая тишина, нарушаемая лишь слабым шорохом ветра, проникающего через полуоткрытые сёдзи. Ренджи чувствует, что перед ним человек, стоящий на грани, балансирующий между жизнью и смертью, и каждое его движение, каждый вздох словно наполнены глубокой скорбью и сомнениями.
Наконец, генерал замечает Ренджи и произносит:
– Глава Саката. Я не расставался с этой женщиной 20 лет. И не хочу изменений. Я ухожу, прости мою слабость.
– Я понимаю, – произносит Ренджи. Из его тела начинает выходить золотая энергия, она устремилась к голове генерала Абе.
– Сейчас кажется, что эта боль никогда не пройдёт, но тебе станет лучше, – продолжил Ренджи, а его энергия искрилась, пронизывая мозг человека. Сам Абе начал меняться. Безнадёга пропала из его глаз. Они перестали быть пустыми и безжизненными. – Твоя жена ведь говорила перед смертью, чтобы ты жил дальше и радовался жизни.
Генерал кивнул:
– Но я не могу…
– Можешь, я тебе помогу.
Они сидели молча примерно 5 минут, а энергия Ренджи делала своё дело в голове генерала. Вдруг он заговорил:
– Спасибо, глава. Теперь я чувствую, что могу продолжать жить. Спасибо.
– Если у тебя будут ещё проблемы, обращайся. Не нужно тянуть. Мы в одном клане. Мы должны помогать друг другу, – сказал Ренджи на прощание.
Я почувствовал, как одинокая слеза покатилась по щеке. Какой хороший парень этот Ренджи всё-таки! Воодушевившись, я принялся тренироваться.
Наш главный повар был расстроен из-за ссоры с девушкой. Я решил помочь ему, используя силу. Тем более надо было проверить, как всё работает. Я отправил энергию ему в голову, как это делал Ренджи в том воспоминании.
– Приятно, но почему-то немного странно, глава. Когда вы помогали мне в последний раз, я не чувствовал ничего во рту. Хотя печаль ушла, спасибо!
Я обрадовался, правда, следующие два дня в замке, кроме повара, все были в депрессии. Потому что вместе с негативными чувствами я ему подавил и способность различать вкусы.
– Ничего не чувствую, – сказал он, положив в рот ложку васаби. – Надо доложить ещё.
Мы ели только пересоленную и перепечённую пищу. Я взмолился:
– Ну что тебе мешает готовить, как всегда, но не пробуя.
– Так, господин, – ответил он. – Вы же меня наняли из-за моего вкуса. Я всегда готовлю, пробуя, у меня нет точных рецептов, у меня даже весов нет, всё на глаз и на вкус! По-другому не могу!
Через 2 дня всё прошло, и весь замок вздохнул с облегчением.
– Глава Саката! Глава Саката! Срочное донесение. Ода приближается со своей армией! Будут у крепостной стены через час!
Я вздохнул. Надо было что-то делать. Хранительница сказала:
– Пошли на стену, посмотрим.
Знаете, как выглядит приближение 60-тысячной армии с высоты стены? Как нашествие тараканов. Люди ещё были далеко и выглядели как чёрные точки. Про борьбу с тараканами, кстати, у меня есть история.
Дело было полтора года назад. Когда я ещё с Аней встречался. Возвращаюсь я с работы. В парадной стоит противно-сладковатый запах. Опять соседи тараканов травят! Вот чёрт, к нам ведь все побегут.
Захожу в квартиру, ну да, конечно. Аня орёт что есть мочи. Сама залезла на спинку дивана. Не на сам диван, а именно на спинку. Надеюсь, не треснет.
– Саша, здесь тараканы! Сделай что-нибудь, – визг не прекращался. Рядом с диваном уже было полчище тараканов, и они продолжали прибывать из всех щелей и даже розеток. Их было столько, что меня не оставляло чувство, как будто соседи их специально разводят, а потом травят, чтобы к нам убежали.
Я взял тапок в руку, подошёл к дивану, немного согнулся и только хотел треснуть по большому скопищу тараканов, чтобы разом прибить много. Как, издав очередной визг, Анна прыгнула на мою спину, а я был не готов и стал падать. Лицом вниз. На тараканов. Моё лицо одним ударом прибило больше тараканов, чем я за всю свою жизнь. Из разбитого носа хлынула кровь. Тараканов в моей крови потонуло тоже немало, кстати. Возможно, я немного преувеличиваю, но кто это не делает, когда рассказывает про свои боевые подвиги?
– Донесение! – звонкий голос вырвал меня из воспоминаний. Прибыл посыльный от Оды.
– Ода-сама передаёт вам: сдавайтесь! Тогда он пощадит вашу жизнь.
Я ответил посыльному:
– Передай своему Оде, что я вызываю его на дуэль, – все присутствующие восхищённо ахнули, а я продолжил. – Зачем бессмысленные смерти, решим всё вдвоём.
Посыльный убежал передавать ответ Оде. Вскоре вернулся.
– Ода-сама согласен! Но есть условия.
Условия были простыми: коли побеждает Ода, то Саката с кланом становятся его прихвостнями, как Казама и прочие, а если побеждает Саката, то Ода обязуется не вступать с ним в войну три года.
– Согласен. Что ещё за условия?
– Дуэль должна проходить в просторном, хорошо проветриваемом помещении. Вы должны быть один. Сопровождающие запрещены. Ода-сама тоже придёт один.
Я кивнул. Посыльный продолжил:
– Должны быть персиковое вино и сырная тарелка.
– Чего? – не понял я.
– Персиковое вино и сырная тарелка, – повторил человек. – В сырной тарелке обязательно должен быть пармезан, грюйер и пекорино. Остальное произвольно.
Какая к чёрту сырная тарелка в Японии в Средние века, – подумал я. – Хотя это же аниме. Ладно. Мы же вроде бороться собираемся. На фига ему сыр? Странный какой-то.
– У нас есть сырная тарелка? – я обратился к одному солдату.
– Будет! – крикнул он, убегая по направлению к кухне.
– Ещё условия будут? – спросил я.
– Последнее, господин. Ваша дуэль – это одна партия в го.
Я чуть не подавился. Я не умею играть в го. Я никогда не играл в го. Это не вариант. И уже собрался отказаться…
– Кузнецов, не вздумай! Это отличный вариант.
– Но Я НЕ…
– Тебе и не надо. Я умею.
– Ты же слышала, что он сказал? Там должны быть только мы и никого больше.
– Это не важно. Я тебе все ходы подскажу. Просто доверься мне.
Я хотел спросить, как, но решил: была не была.
– Принимаю вызов! Пусть приходит в зал для переговоров.
Посыльный ушёл. Солдат, который убегал на кухню, прибежал и сообщил, что вино и сырная тарелка готовы.
Мы пошли к переговорной. Я посмотрел на Энн. «Не дрейфь, Кузнецов». Сказала она, хотя нет, не сказала. Её губы не шевелились, и звук исходил не от неё. Её голос просто появлялся у меня в голове.
– Это телепатия. Я тебе подскажу все ходы. Не волнуйся.
Вдруг вокруг меня собрались мои генералы и просто бойцы. Джин вышел вперёд и изрёк:
– Господин, я восхищаюсь вами.
Вы приняли этот бой, зная, что путь будет труден, а противник – силён. Вы не отвернулись от вызова, не спрятались за спины других, а встали лицом к лицу с испытанием. Это не просто смелость – это величие духа.
Каждый ваш шаг – не просто движение вперёд, это доказательство того, что вы готовы бороться за то, во что верите. Вы не боитесь ошибаться, потому что знаете: даже в ошибках есть уроки, которые делают нас сильнее.
Ваша решимость вдохновляет. Вы напоминаете всем нам, что настоящая сила – не в отсутствии страха, а в умении идти вперёд, несмотря ни на что.
Спасибо вам за то, что вы есть. Вы пример того, как надо жить: смело, мудро и с открытым сердцем.
Я восхищаюсь вами. И я верю, что ваш путь, каким бы сложным он ни был, приведёт вас к великим свершениям.
С пафосной рожей Джин поклонился. И свинтил. В неизвестном направлении. Я даже не заметил, так как свинтил он с такой скоростью, с какой убегал бы от Надежды Васильевны, если бы она попыталась его поцеловать.
Я огляделся, не только Джин свинтил! Когда успели? Два парня замешкались, их кто-то схватил за рукава, сказав: «Быстрее, Ода идёт». Парни взвизгнули и тоже сбежали.
– Ну, я тоже пойду, – сказала Энн. – Займу место поудобнее.
– Эй, минуту! Все сбежали, меня одного оставили, а если Ода придёт, это увидит и смекнёт, что меня просто убить можно и всё. Я-то, может, и крут, но с целой армией один не справлюсь.
– Ода никого с собой не приведёт, не волнуйся, – ответила Энн.
– Откуда знаешь?
– Я порасспрашивала об Оде. Ему это не нужно. Бои против Казамы, Санады и Акиямы он сам выиграл. Без помощи от кого-либо. – сказала Энн и пропала.
Я сел за стол, посмотрел на доску для го и горестно вздохнул. Вдруг дверь распахнулась, и вошёл он.