Анатолий Степанович Шанин
Суворовская юность
Предисловие
Много лет назад герои этой повести надели погоны. Один из них, Костя Шпагин, преодолевая сопротивление отца, который противится желанию сына, с большим трудом проходит все этапы, необходимые для поступления в суворовское училище.
Здесь начинается совсем другая жизнь среди коллектива таких же, как он, мальчишек. Они постепенно привыкают к военному распорядку дня, к порядкам и правилам воинской службы, к требованиям командиров. Суворовцы живут на полном государственном обеспечении, но и на полном самообслуживании. Строгие сержанты и старшина требуют от суворовцев тщательного ухода за собой, внимательного отношения к своему внешнему виду, требуют поддержания чистоты и порядка в помещениях. Не всегда и не для всех эти правила становятся нормой жизни. Постепенно уходят слабые, кто не смог выполнять требования воинской дисциплины, не смог выдержать сложных условий службы. Но другие учатся преодолевать трудности и идут вперед, повышая свои знания, укрепляя свое здоровье, получая опыт воинского мастерства.
Непросто складываются отношения между воспитанниками в своих коллективах, между старшими и младшими. Среди них встречаются люди разные по воспитанию, по характеру, по умственным способностям. Суворовцы начинают понимать цену настоящей мужской дружбы, ценить отношения в любом коллективе, находить общий язык с разными людьми. Мальчикам приходится тяжело переносить разлуку со своей семьей, со своими родными. Порядок жизни и быта в училище, когда рядом нет близких, которым можно поплакаться, когда опереться можно только на плечо друга или товарища, живущего рядом с тобой, заставляют сдерживать свои эмоции, учат уважать чужое мнение, воспитывают умение проявлять заботу о своем товарище, учит понимать и принимать необходимость коллективного разума, выжигают эгоизм. Много трудностей в процессе их учебы возникает и у их офицеров-воспитателей, которые принимают на себя ответственность за жизнь, нравственное состояние и здоровье своих воспитанников. Непросто складываются отношения суворовцев со своими сверстниками вне стен училища.
Повышается культурный уровень ребят. Они много читают, посещают театры, музеи, художественные галереи, знакомятся с городом, в котором живут. Больше всего времени и сил суворовцы уделяют учебе, понимая, что от их знаний и успехов в учебе будет зависеть и их дальнейшая судьба.
Летом младшие суворовцы выезжают в лагерь. Но это не детский пионерский лагерь, а военный, здесь по-прежнему продолжается учеба. Идут занятия по иностранным языкам, в которых не должно быть большого перерыва. Командиры, воспользовавшись возможностями военного лагеря, учат суворовцев азам военного дела. Делается это методом полевых занятий и военных игр. Повзрослевшие суворовцы старших классов летом отправляются на стажировку в войска, где проходят курс молодого бойца и получают навыки командиров отделений. Они изучают разные виды стрелкового и бронетанкового вооружения, впервые получают в руки боевое оружие и проводят боевые стрельбы. Умение владеть боевым оружием тоже становится большим испытанием для некоторых юношей с неокрепшей психикой, что может привести к серьезным неприятностям.
Все суворовцы участвуют в парадах, поэтому терпеливо переносят изнуряющие тренировки к параду, зато во время праздников с большим вдохновением проходят по центральной площади и принимают восторженные поздравления жителей города. Мальчики в погонах – это не роботы и не оловянные солдатики. Несмотря на то, что ребята живут в закрытом учебном заведении, они встречаются и общаются с разными людьми от простого шофера, встреченного Костей в дороге, или колхозника, встреченного им в поле, до первого космонавта Юрия Гагарина, приехавшего в их училище. Они посещают другие коллективы города, поэтому интересы, которыми живут жители всей страны, для них не чужды. Важным для воспитанников суворовского училища становится понятие чести, достоинства и добросовестного отношения к делу, которому они служат. Чувство патриотизма прививается здесь не словами и призывами, а реальной жизнью. Таким образом, достигается высокое понимание необходимости любви к Родине и готовности к ее защите.
Эта повесть не только о мальчишеской дружбе, но и о первых чувствах, о первой любви. В старших классах у юношей появляются первые влюбленности и первая юношеская любовь. По-разному они испытывают первые чувства, но в большинстве своем эти парни честны и чисты в отношениях с девушками, которые для их закрытого коллектива имеют большее значение, чем просто одноклассницы для ребят в обычных школах.
Конечно, если бы эту повесть писал другой человек, то и все события у него выглядели бы немного по-другому, но в целом у большинства выпускников СВУ была именно такая суворовская юность.
Автор приносит благодарность своим товарищам, которые своими воспоминаниями помогли написанию этой повести. В повести использованы стихи автора и других суворовцев Лн СВУ разных выпусков. Большую помощь в работе оказал автору его братишка по взводу М.А.Баранов. Повесть написана по реальным событиям, но, как и всякое художественное произведение, содержит некоторое количество разного рода вымысла, поэтому прошу читателей не судить строго, не пытаться видеть в некоторых совпадениях с эпизодами вашей жизни при описании каких-либо событий конкретных знакомых людей или конкретные ситуации.
Автор будет благодарен всем, кто пришлет свои рецензии, замечания, исправления и хорошие предложения по электронному адресу shanin1949@mail.ru.
Глава 1
Вспомни, как рукой на все махнули,
Позабыв про мамкины советы.
Перестали плакать, когда больно, друже,
Потому что мы с тобой кадеты…
(Из кадетского фольклора)
12 апреля 1961 года во время переменки в один из классов средней школы города Великие Луки вошла классный руководитель Ревекка Наумовна и сказала, что по радио только что сообщили о том, что советский летчик-космонавт майор Юрий Алексеевич Гагарин впервые в мире совершил полет в космос. Корабль «Восток» сделал один виток вокруг Земли и благополучно приземлился в заданном районе. Однако на пятиклассников сообщение о полете Гагарина не произвело совершенно никакого впечатления. Что такое земля и что такое небо, они видели постоянно, а вот представить себе, что такое космос, было трудно. Но по голосу учительницы и по общему возбуждению в школе они поняли, что случилось что-то необычное, хотя сами оценить по достоинству это событие в то время так и не смогли.
А буквально через неделю последним уроком у них был урок вполне понятной, но очень уж нудной ботаники, который, наконец, подошел к концу, и ученики стали складывать в портфели свои учебники. Учительница тоже закрыла журнал, положила поверх него свой учебник и конспект, потом вдруг остановилась, посмотрела в угол класса, где стояла парта Кости Шпагина, и громко сказала:
– Костя, а из тебя получился бы очень хороший офицер. Ты не хочешь поступить в суворовское училище?
– Хочу-у, – протянул удивленно мальчик, не понимая, как учительница узнала о его давней мечте.
– Сейчас на школу пришла разнарядка, – продолжила ботаничка. – Набирают желающих. Так что можешь попробовать.
– А что нужно сделать для поступления?
– Ты обратись к Ревекке Наумовне, она должна тебе рассказать.
Костя схватил портфель и помчался разыскивать классную руководительницу, опасаясь, что она уже ушла домой. Он очень боялся упустить такую возможность, поэтому ждать следующего дня уже никак не мог. К счастью, Ревекка Наумовна еще не ушла и была удивлена напору, с которым всегда спокойный, даже стеснительный мальчик атаковал ее на этот раз.
– Нина Александровна сказала, – немного запыхавшись, начал Костя, – что на школу пришла разнарядка из военкомата… в суворовское училище.
– Да, вроде я что-то слышала, – очень равнодушно ответила учительница, не понимая, что происходит в душе ее ученика. – А что, ты хочешь…?
– Да! Я хочу…, я …, я хочу поступить. Что нужно сделать?
– Да ты не волнуйся так. Кажется, нужно заявление родителей, характеристику из школы и табель успеваемости. Эти документы нужно отнести в военкомат.
– Вы мне, пожалуйста, подготовьте характеристику и табель, а родителям я скажу, чтобы они написали заявление.
– Характеристику я напишу, а вот табель… Не знаю, ведь четверть еще не закончилась.
Она по-прежнему с удивлением смотрела на своего ученика, в котором не видела ничего особо примечательного. Но Косте уже было не до ее размышлений, он повернулся и помчался домой.
Костя не помнил, как добежал до дому. Он даже не бежал, а почти летел, потому что новость буквально распирала его изнутри. Все домашние, отец, мать и старший брат Митя в этот солнечный весенний день копали в саду землю под огород. Взволнованный Костя бросил портфель на кушетку и тоже выбежал в сад.
– Я поступаю в суворовское училище! – с радостной торжественностью громко провозгласил он самую важную новость, чтобы ее слышали все.
– Какое еще, на хрен, училище? – пока ничего не понимая, спросил отец, разгибая спину и опираясь на лопату.
– Суворовское училище…, военное…, в школу пришла разнарядка, – поспешил объяснить Костя, не понимая, почему такая большая новость не вызвала интереса у присутствующих. – Я же сказал....
– Что ты еще придумал? Успокойся! – оборвал его отец. – Тоже мне вояка нашелся.
– Я действительно хочу поступать, я уже Ревекке Наумовне сказал…
Восторг мальчика сменился на беспокойство, и он с тревогой посмотрел на мать и брата, но те стояли молча, поглядывая то на отца, то на Костю. Новость для всех оказалась действительно неожиданной.
– Никуда ты не пойдешь! – с обычной своей твердостью отрезал Матвей и, сердито воткнув лопату в землю, добавил: – Все! На сегодня достаточно! Пошли обедать.
Все тоже закончили работать и вслед за ним вошли в дом. На глаза Кости накатились слезы.
– Я хочу поступить в суворовское училище, – настойчиво повторил он дома, пытаясь уговорить отца.
Но тот был непоколебим:
– Куда ты хочешь поступить? Ты хоть что-то понимаешь в этом?
– Да, понимаю. Это военное училище для мальчиков, которое готовит офицеров.
– А-а, – протянул отец, – вое-енное? А ты знаешь, что это такое? Я восемь лет таскал эту шинель и не хочу, чтобы мой сын тоже мучился всю жизнь.
– Я не буду мучиться…
– Не будешь мучиться? Это ты сейчас так говоришь, а потом узнаешь, почем фунт лиха, и не так запоешь.
В семье все знали о том, что отец в 1937 году был призван в армию, поэтому прошел и всю финскую кампанию, позже был в войсках, присоединявших Бессарабию, а потом от звонка до звонка прошел дорогами Великой Отечественной войны.
– Ты был солдатом, а я буду офицером…
– Видел я этих офицеров. Их пачками сейчас выбрасывают после сокращения, простыми рабочими на завод не принимают, потому что они ничего не умеют.
Это было сущей правдой, потому что Костя сам был свидетелем того, как отец покупал на рынке у отставного военного офицерские брюки-галифе из шерстяной диагоналевой ткани. Матвей еще с военной поры любил носить брюки, заправленными в сапоги, и считал такой вариант одежды весьма удобной в условиях российской жизни. А этот военный был из числа тех, кто попал под большое сокращение Вооруженных сил, совершенного в прошлом году по предложению Первого секретаря ЦК КПСС и по совместительству Председателя Совета министров Н.С.Хрущева. Тогда впервые по мирной инициативе Советского Союза в запас были отправлены тысячи офицеров, особенно из числа тех, кто получил это звание во время войны, но не имел ни среднего специального, ни высшего образования.
– Это все, потому что у них не было образования и специальности, а сейчас в училищах готовят офицеров с гражданской специальностью, – попытался возразить отцу Митя, который уже на собственном опыте убедился, что поступить в военное училище не так и легко.
– А ты помолчи лучше, – прикрикнул на старшего сына Матвей, – сам-то не смог поступить, кишка тонка.
– Я просто уже и сам не очень хочу.
– Вот то-то же, быстро наелся солдатской каши, – съязвил отец и опять повернулся к Косте: – Иди переодевайся, обедай и тоже отправляйся на огород, надо разрыхлить вскопанное.
– Пап, я все сделаю, но вы… вы напишите заявление.
– Я тебе сказал, что никуда ты не пойдешь! – уже сердито закричал Матвей.
На глаза Кости накатились слезы. Мать посмотрела на него и, стараясь успокоить накалившуюся обстановку, сказала мужу:
– Да ладно, что ты привязался к ребенку! Пусть он подаст документы, поступит или не поступит, это еще бабушка надвое сказала.
– Пап, чего ты действительно? Пусть поступает! – поддержал ее и Митя.
– Ну, вы, жалостники хреновы! – Матвей сердито посмотрел на всех и, отступая, прокричал: – Пусть, пусть поступает… А вы знаете, что нужно для того, чтобы куда-то поступить? Скольких людей упросить, сколько людей подмазать?
А потом он вдруг обратился к плачущему Косте:
– Иди-иди, но учти, что я никуда ходить не буду, все будешь делать сам, моей ноги там не будет!
Наученный жизнью, Матвей твердо знал, что в любом деле не подмажешь – не поедешь, поэтому так легко и согласился, услышав слова жены и старшего сына.
– А я и не прошу никого никуда ходить. Я сам буду ходить. Вы только заявление напишите, – сквозь слезы заявил Костя, еще даже не веря в свою маленькую победу.
Вечером Надежда написала заявление, не забыв при этом указать, как и в заявлении, которое писал при поступлении Митя, о военной службе и участии отца в войнах. На другой день Костя забрал написанную классной руководительницей характеристику, табель успеваемости за три четверти и сразу после занятий отправился в городской военкомат. Путь ему был хорошо знаком по прошлогодней попытке, когда он уже приходил сюда проситься в суворовское училище по собственной инициативе, но в тот год приема не было. В том же кабинете его встретил все тот же офицер. Костя не понял, вспомнил тот его или нет, но увидел, что на этот раз майор Есипов записывает его в регистрационную книгу под номером 196 и подумал:
– «Неужели уже столько желающих?».
Офицер посмотрел табель мальчика и посетовал:
– Успехи у тебя, брат, неважные. Смотри-ка, даже тройки есть, а пятерок вообще маловато. Ведь при поступлении сдавать экзамены придется. Надо подтянуться, брат. Обязательно надо готовиться. Ну, а завтра отправляйся-ка в городскую детскую поликлинику на медкомиссию. Они там в курсе наших дел. А результаты потом принесешь мне сюда. Понял?
– Понял. Все понял.
На следующее утро Костя отправился в детскую поликлинику, где на этот раз было необыкновенно много народа. Но это были не маленькие дети или младенцы, а ребята такого же возраста, как и Костя, да еще в сопровождении своих родителей и других домочадцев. Такого столпотворения людей детская поликлиника давно не видела, но вынуждена была мужественно выдерживать натиск новоявленных кандидатов в суворовское училище. Костя поначалу даже было растерялся, потому что не ожидал такого большого количества желающих. Но потом понял, что комиссию все равно проходить надо, поэтому, выяснив все в регистратуре и получив специальную карточку, стал старательно обходить все указанные там кабинеты, выстаивая огромные очереди к каждому из врачей. Мальчики заходили в кабинеты в сопровождении мам, но его отец запретил и матери заниматься его делами, поэтому Костя все кабинеты прошел самостоятельно.
Никто из врачей не усомнился в его здоровье, поэтому он вскоре отнес результаты в военкомат, а майор Есипов положил их в отдельную папку, где уже лежали заявление его родителей, его характеристика и табель.
– Когда приходить? – робко поинтересовался Костя.
– А вот этого я, брат, сам еще не знаю. Сначала закончи учебный год, принеси табель за пятый класс и жди повестки.
Что такое повестка, Костя уже хорошо знал по опыту старшего брата, которого тоже перед его попытками поступления в военное училище приглашали в военкомат специальной повесткой. Но как не пропустить эту повестку? Ведь могут ошибиться с адресом, могут принести в его отсутствие, или кто-нибудь спрячет ее. В общем, мало ли что может случиться.
Занятия в школе скоро закончились. Больших изменений в успехах Костя сделать уже не смог, но это его как-то не очень беспокоило. О предстоящих экзаменах он имел смутное представление, поэтому тоже не воспринимал пока всерьез, тем более что их предстояло сдавать лишь по прибытии в училище. Надо было сначала дождаться результата здесь, а для этого надо было ждать. И он стал ждать. Этим летом он не стал уезжать ни к каким родственникам, отказался ехать в пионерский лагерь, и стал терпеливо ждать повестки, время от времени поглядывая на дорогу за воротами дома.
Глава 2
Повестка, действительно, пришла, как всегда, неожиданно, но в ней было написано только, что через три дня необходимо прибыть в горвоенкомат для прохождения медицинской комиссии. Когда Костя прибыл в указанное время к военкомату, то опять был поражен тому количеству людей, окруживших в этот день единственное военное учреждение их города. Удивлен, похоже, был не только он, потому что даже случайные прохожие, глядя на обилие людей у этого учреждения, и привыкшие видеть подобное лишь по осени во время отправки на службу новобранцев, с тревогой вопрошали:
– А что здесь происходит?
– Медкомиссия для поступления в суворовское училище.
Только тогда прохожие различали, что среди собравшихся много мальчишек отнюдь не призывного возраста, и, улыбаясь, шли дальше.
– «Раз, два – левой! Раз, два – левой! Через город с песней суворовцы идут», – вспоминал кое-кто из них слова стихотворения, заученного еще в начальной школе.
На всех мальчиков уже были заведены личные дела, лежавшие в специальных папках, которые передвигались из кабинета в кабинет, от одного врача к другому вместе с проходившими комиссию кандидатами, как их стали официально называть. Через несколько часов уже почти все ребята прошли через эти кабинеты, но им приказали не расходиться, а ждать результатов комиссии, которая должна была решить судьбу каждого. Возможно, Костя бы спокойно ждал объявления результатов, если бы не вездесущие родители, разговаривавшие между собой. Они уже выяснили, что из всего этого количества должны отобрать лишь несколько человек и, конечно же, самых лучших. А поскольку Костя себя самым лучшим не считал, то значительно приуныл, не надеясь на успех. Но уходить тоже не стал, разумно рассудив, что все-таки следует испить эту горькую чашу до дна.
Ждать пришлось довольно долго, поэтому все, пришедшие целыми семьями, стали разворачивать пикники прямо на травке во дворе военкомата и напротив, на берегу реки Ловати, стараясь подкормить как своих детей, так и перекусить самим после столь ответственного мероприятия. Костя, уходя утром из дома, как-то даже и не подумал о том, что медкомиссия будет продолжаться целый день, и что он может проголодаться. Не пришло это в голову и никому из его домашних. Но даже сейчас уже далеко за полдень, глядя на этих жующих людей, Костя не испытывал ни чувства зависти, ни чувства голода. У него была одна мечта, одна цель, и он никак не мог отвлечься от нее.
Вскоре среди мальчишек Костя заметил некоторых ребят и из своей школы, но поздоровался только со Славкой Пестряковым, боевым парнишкой из параллельного класса, известного всей школе своим очень уж отчаянным поведением. Появление этого мальчишки здесь было для Кости большой неожиданностью. Вот уж кого он меньше всего представлял в качестве военного. Славка был здесь вместе с матерью и маленьким братиком. В дальнейшем Костя узнал, что отец Славки умер несколько лет назад, поэтому мать и решила отправить старшего сына в военное училище то ли на воспитание, то ли на перевоспитание.
Но вот все вдруг зашевелились и стали стекаться к двери, из которой вышел офицер комиссии, а за ним несколько солдат вынесли большие стопки папок с личными делами.
– Уважаемые родители, – очень официально начал офицер, – прошу тишины! Сейчас я буду зачитывать фамилии, и тех, кого я назову, прошу подходить и забирать личные дела ваших детей.
Похоже, он напрасно просил установить тишину. Такое заявление выглядело приговором, поэтому, несмотря на июньскую жару, усталость и большое количество беспокойной мальчишеской братии, тишина в первое время установилась почти мертвая.
Сержант стал передавать офицеру папки с личными делами. Тот зачитывал фамилию очередного неудачника и передавал папку в протянутые руки родителей этого мальчика, у которых в этот момент вытягивались не только руки, но и лица. Кое у кого уже появились слезы, но плакать было бесполезно, потому что в каждом личном деле на последней странице стоял жесткий вердикт председателя комиссии о невозможности по какой-то причине быть кандидатом для поступления в суворовское училище. Стало понятно, что отбор идет чрезвычайно жестко. Костя почувствовал, что «дело пахнет керосином», как говаривал его отец в таких случаях, и уже был готов мужественно принять удар судьбы, спокойно дожидаясь, когда же, наконец, этот офицер назовет и его фамилию.
Закончилась одна стопка личных дел, затем другая, подошла к концу и третья, последняя стопка. Его фамилии среди потерпевших не оказалось. Кто-то уже отправился домой, кто-то еще продолжал стоять с папкой личного дела в руке в надежде выяснить что-либо потом. Но еще довольно значительная часть оставшихся людей приблизилась вплотную к этому офицеру, не решаясь задавать вопросы, хотя главный вопрос был написан на их лицах.
– Те, кому я не вернул личные дела, тоже могут сегодня возвращаться домой. Повестку на следующую встречу мы вам пришлем, – так же невозмутимо объявил офицер и удалился внутрь здания.
– Ну что, кажется, пронесло? – услышал Костя слова, оказавшегося рядом Славки. – Айда, по такому случаю выкупаемся. Зажарились здесь совсем.
Костя оглянулся и увидел мать Славки, которая скромно стояла рядом, держа за руку младшего сынишку. Костя раньше видел ее, иногда она даже привлекала его внимание своим видом. У этой тихой женщины, на плечах которой вдруг оказалось двое несовершеннолетних сыновей, всегда был какой-то очень усталый и, даже можно сказать, отрешенный вид.
– Ты сын Шпагиных? – тихо спросила она. – Я знаю твоих родителей.
Костя кивнул головой, потому что знал, что они жили в том же заводском районе, что и Шпагины, только двумя улицами дальше от школы.
– Мам, мы пойдем купаться, – не допуская никаких возражений заявил Славка, даже еще не получив согласия Кости, – а вы идите домой, мы сами приедем.
С ними увязались еще двое ребят из их школы. Мальчики перешли Ловать по дамбе, потому что пляж на противоположном берегу показался им немного лучше. Костя не любил купаться в Ловати, потому что проточная вода в реке была намного прохладней, чем в их озере, да и не нравилось ему купаться в незнакомых местах. Но ребята были возбуждены только что пережитыми волнениями и смело шли вперед, а отказываться будущему суворовцу было как-то неприлично. Немного поплескавшись и поплавав у берега, мальчики разошлись не на шутку.
– А давайте, пацаны, сплаваем к военкомату! – предложил Славка и первым поплыл поперек Ловати к противоположному берегу.
Ему никто не стал возражать и двое других ребят тоже поплыли за ним. Костя знал, что плавает не очень хорошо, но увидев, что расстояние до противоположного берега было небольшим, гораздо меньше, чем до острова на их озере, куда они спокойно уже не раз плавали, тоже поплыл вслед за остальными. Ему не хотелось показывать себя трусом после только что одержанной победы, поэтому на этот раз он утратил свою обычную осторожность. Мальчик еще не понимал, что стадное чувство, это не самое лучшее чувство, присущее человеку.
Сначала все шло хорошо, но когда он был уже примерно на середине реки, то почувствовал, что течением его сносит в сторону от того направления, по которому плыли другие мальчишки. Он стал усиленно выгребать в этом же направлении, сбился с дыхания и стал уставать. Какое-то время он еще выдерживал нужное направление к ребятам, которые уже доплыли до противоположного берега и остановились, поджидая его. Косте оставалось проплыть каких-то пять-шесть метров, но сильное течение именно в этом месте реки упорно не давало ему двигаться вперед. А сил уже не было. Сердце мальчика сдавил страх, руки и ноги стали ватными, двигать ими стало невозможно. Костя попытался нащупать дно, надеясь на то, что он уже находится совсем близко, но ноги безнадежно ушли в бездну – именно здесь было русло реки. Он отчетливо почувствовал, что тонет, но кричать и звать на помощь почему-то стеснялся. Мальчик сделал отчаянный судорожный рывок, вскинул руку вверх и скорее не крикнул, а лишь глазами, полными ужаса, обратился к стоявшему рядом с его товарищами молодому мужчине. Косте повезло, мужчина в этот момент как раз взглянул на него, все прочел в глазах мальчика, моментально бросился вперед и буквально выхватил из воды уходящего под воду пацана. Он поставил мальчика на твердую землю рядом с собой и спросил:
– Ну как, все в порядке?
– Да-да, спасибо, – смог еще ответить Костя, с трудом переводя дыхание.
Но голова у него кружилась, поэтому с помощью своих товарищей он с трудом вышел на берег и упал на траву.
– Костя, что с тобой? – участливо спросил Славка.
– Течением стало сносить… – попытался пояснить Костя. – Давайте отдохнем немного.
Но отдыхать пришлось довольно долго, потому что голова страшно разболелась и от пережитого волнения, и от голода, и от чрезмерных усилий во время плавания.
Дома Костин рассказ о прошедшей медкомиссии, без упоминания о купании в Ловати, был воспринят уже с некоторым интересом. О попытке его поступления понемногу становилось известно всем родственникам, а отец, несмотря на свое упорство, все-таки похвалился этой новостью и на своей работе. И поскольку на станции «Скорой помощи» работали не только его товарищи-водители, но были еще и медицинские сестры и врачи, то они стали убеждать Матвея в том, что его сын все делает правильно. Они уверяли, что в случае поступления, сын станет офицером и может стать большим человеком, во всяком случае, выйдет в большую жизнь, а не будет влачить жалкое существование в их районном городке. То, что сын станет большим человеком, импонировало Матвею, подогревало его гордость за сына, но поскольку он по натуре был упрямым человеком, то, даже выслушивая уговоры сослуживцев, все равно оставался твердым в отношении принятого решения не принимать никакого участия в судьбе мальчика. Да к тому же он понимал, что вряд ли чем может помочь сыну в этой ситуации, поэтому разумно полагался на судьбу.
