А. А. Власов
Адвокат и его участие в разрешении корпоративных споров
© А. А. Власов, Ю. И. Рахимов, 2017
© Издательство «Прометей», 2017
Предисловие
Юридическая помощь, как предмет правового регулирования и как один из видов профессиональной деятельности, приобретает реальное значение и подлинную социальную ценность в гражданском обществе лишь в условиях торжества законности и правопорядка, обеспечиваемого правовым государством. Актуальность этого правого явления в обществе предопределяется еще и тем, что согласно статьи 48 Конституции Российской Федерации 1993 года «каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно».
Это также соответствует Основным положениям о роли адвокатов, принятых на восьмом Конгрессе ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г. в Нью-Йорке, США, согласно которым «правительства, профессиональные ассоциации адвокатов и учебные институты должны обеспечить, чтобы адвокаты получали соответствующее образование, подготовку и знания как идеалов и этических обязанностей адвокатов, так и прав человека и основных свобод, признаваемых национальным и международным правом».
В настоящее время действует принятый 31 мая 2002 года Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в котором впервые дано понятие адвокатуры, как самостоятельный и независимый правозащитный орган от диктата исполнительной ветви государственной власти.
В соответствии со ст. 1 Закона об адвокатуре «адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката, физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию».
Как говорили в древнем Риме, «где есть право, там есть и защита» (лат. ubi jus, ibi re medium). Поэтому не будет подлинного правосудия, если не будет обеспечена доверителям качественная юридическая помощь в лице профессиональных адвокатов.
При этом, используя свои знания адвокат должен строить свои отношения с клиентом на конфиденциальной основе и не вправе разглашать доверенные ему сведения. Этот признак адвокатуры придает ей определенное сходство с деятельностью священнослужителей (религиозных объединений), обязанных хранить тайну исповеди также, как адвокаты обязаны хранить адвокатскую тайну.
Данная монография посвящена участию адвоката в разрешении корпоративных споров, в том числе в различных видах судопроизводства, где нередко особо остро стоит вопрос об оказании нуждающимся в этом квалифицированной юридической помощи.
Актуальность теоретической проблемы, специфика правового регулирования порядка и способов судебной защиты прав и законных интересов граждан и организаций обусловили необходимость подготовки данной монографии, которая должна помочь теоретикам адвокатуры в проведении исследовательской работы в данном направлении, а также практикующим адвокатам в их профессиональной деятельности в защите прав и законных интересов своих клиентов в случаях возникновения и разрешении корпоративных споров.
Глава 1. Общая характеристика корпоративные отношений, как сфера возможных гражданско-правовых конфликтов
1.1. Корпоративные правоотношения: понятия и виды
В современном мире корпоративным правоотношениям принадлежит весьма значительная роль. Термины «корпорация», «корпоративный» согласно Толковому словарю русского языка означают – «узкогрупповой, замкнутый пределами корпорации, круг лиц одной профессии, одного сословия»[1].
Универсальность корпоративной формы позволяет создавать юридические лица для решения великого множества целей и задач на основе общего корпоративного интереса участников моноорганизма в широком смысле слова.
Это обусловлено тем, что внутри таких организаций возникают своеобразные гражданско-правовые отношения между членами организации, самой организацией и третьими лицами (управляющими). Содержанием таких отношений выступают, прежде всего, права и обязанности участника этой корпоративной организации.
Корпоративные отношения представляют собой внутренние отношения между корпоративной организацией и ее членами, суть которых заключается в том, что через систему этих отношений реализуется невидимая связь участников корпорации, формируется корпоративная воля и обеспечивается баланс их законных интересов.
Вопросы внутренних отношений в корпорации для юридической науки также представляют большой интерес, тем более, что исследования отдельных видов этих отношений ведутся достаточно давно. Однако, единства мнений относительно природы и отраслевой принадлежности данных отношений нет.
Более того, столь широкая палитра научных взглядов приводит к тому, что права участников корпоративных отношений понимаются всеми по-разному:
– как отдельная группа гражданских прав (наряду с вещными, обязательственными и исключительными);
– как только вещные права;
– как только обязательственные права.
Вместе с тем, законодательство Российской Федерации не содержит четкого определения корпоративных отношений. Нет также и в юридической литературе единого мнения по вопросу о том, что понимать под указанными отношениями. При этом понятие «корпоративные отношения» обычно раскрывается через набор двух признаков – субъектный и предметный критерии.
На наш взгляд, корпоративные отношения следует понимать как отношения, складывающиеся между акционерами (участниками) хозяйственных обществ, то есть, между акционерами (участниками) хозяйственных обществ с одной стороны, и самими данными организациями – с другой, по поводу участия в обществе и управления обществом.
Поэтому корпоративными должны признаваться только те отношения, которые складываются внутри хозяйственных обществ, поскольку правовая природа отношений, складывающихся в коммерческих организациях других организационно-правовых форм, имеет совсем иной характер.
Рассматриваемые корпоративные отношения имеют организационно-имущественный характер и они относятся к разряду частных, гражданско-правовых. Однако эти отношения обладают совершенно определенной спецификой по сравнению с классическими гражданско-правовыми отношениями.
Особенностью этих корпоративных отношений является их обязательственный, а не вещный характер, связанный с тем, что имущество, передаваемое в качестве вклада в уставный капитал, становится собственностью корпорации, теряя вещно-правовую связь с участником.
В теории гражданского права любые обязательственные права имеют относительный характер. Однако, не всю совокупность прав участников корпорации можно с уверенностью отнести к права обязательственным и охарактеризовать их как относительные. Ряд прав, входящих в корпоративное правоотношение обладает рядом специфических черт, не характерных для обязательственных прав. В юридической литературе (в трудах М. М. Агаркова[2], Д. В. Ломакина[3]) даже встречается их выделение в отдельную категорию, наряду с вещными и обязательственными правами, и их именуют корпоративными в узком смысле слова.
В юридической науке наиболее дискуссионным является вопрос об отнесении корпоративных отношений к разряду имущественных, либо личных неимущественных. Так, ряд ученых (В. А. Рахмилович, А. М. Эрделевский[4], С. Н. Братусь) высказались в пользу неимущественной природы права на информацию и управление, входящих в совокупность прав участников. Однако, все эти авторы признавали, что эти права имеют ряд серьезных отличий от классических неимущественных прав.
Возможность участия в управлении корпоративной организации и получение информации о ее деятельности членами неотделимы от самого понятия корпорации и опосредуют экономические отношения по присвоению материальных благ коллективом. Экономическая природа все совокупности корпоративных прав позволяет сделать вывод о том, что корпоративное отношение в целом обладает имущественной природой, включая отношения по управлению компанией, получение информации и т. д.
Правовая особенность проявляется в различных правах участников этих корпоративных отношений. Так, право на получение прибыли от участия в корпорации не может быть реализовано без волеизъявления самой корпорации, то есть, не имеет корреспондирующей ему обязанности по выплате части этой прибыли до того момента, пока соответствующее решение не будет принято Общим собранием участников.
Специфика корпоративных прав обусловливает также наличие особых способов защиты. Например, институт «косвенного иска», заимствованный отечественным законодателем из английского корпоративного права, представляет собой уникальный с точки зрения процессуального права феномен, так как подразумевает подачу иска одним лицом в защиту интересов другого без привлечения последнего в процесс. Эта особенность, в данном случае, и обусловлена наличием корпоративной связи, существующей между участниками и корпорацией.
Данный вид иска давно известен праву многих развитых стран и отражает возможности обеспечения принуждения со стороны общества или группы его акционеров к определенному варианту поведения менеджеров общества, разрешая тем самым конфликты между владельцами общества и его руководителями[5].
Концепция косвенного иска произошла из практики английского траста, то есть, доверительного управления чужим имуществом, поскольку обязанности директоров общества, корпорации происходят от принципа траста – управления чужим имуществом, средствами его владельцев – акционеров. В связи с тем, что менеджеры управляют чужим имуществом, на них возлагается так называемая «доверительная ответственность», согласно которой управляющие должны действовать наиболее эффективно в интересах корпорации, в конечном счете – акционеров, относясь к исполнению своих обязанностей с «должной заботой».
Все приведенные термины имеют достаточно определенное толкование и понимание в современном законодательстве и судебной практике США, Англии и других стран с наиболее развитым корпоративным правом. Сами косвенные иски возникли в связи с тем, что по мере того, как акции «распылялись» среди множества акционеров, исчезала фигура единоличного собственника корпорации, управление сосредотачивалось в руках менеджеров, действовавших подчас в своих собственных интересах, а не в интересах «нанявших» их акционеров.
Подобные правовые конфликты интересов и стали первопричиной появления косвенных исков, как правового средства воздействия отдельных групп акционеров на менеджеров корпораций.
Например, в соответствии с правилом 23.1 Правил гражданского судопроизводства в федеральных районных судах США допускается рассмотрение производных исков, поданных акционерами, с целью принудить директоров корпорации действовать определенным образом от имени корпорации против третьего лица, а также с целью возмещения ущерба корпорации, причиненного директорами, нарушившими свои доверительные обязанности (fiduciary duties). Тем самым обеспечивается гражданско-правовая ответственность высших менеджеров общества за действия, которыми они причинили ущерб обществу.
Положение аналогичного характера отражено в акционерном законе ФРГ[6]. Согласно параграфа 93 названного закона члены правления акционерного общества при осуществлении своей деятельности должны вести себя как порядочные и добросовестные руководители. Они не должны распространять конфиденциальные сведения и секреты акционерного общества, а именно сведения, составляющие производственную и коммерческую тайну, которые стали им известны в связи с их деятельностью в правлении. Однако, члены правления акционерного общества, которые нарушают свои обязанности, должны возместить акционерному обществу возникший вследствие этого ущерб как солидарные должники. Если возникает спор о том, проявили ли они себя как порядочные и добросовестные руководители, то бремя доказывания возлагается на них.
Члены правления, согласно Закона ФРГ об акционерных обществах, обязаны возместить ущерб:
1) акционерам возвращаются взносы;
2) акционерам выплачиваются проценты по кредиту или доли участия в прибылях;
3) подписываются, приобретаются, берутся в залог или изымаются собственные акции акционерного общества или акции другого акционерного общества;
4) выпускаются акции до полной выплаты номинальной или повышенной стоимости;
5) производится раздел имущества акционерного общества;
6) осуществляются платежи, после которых наступает неплатежеспособность акционерного общества или возникает его несостоятельность;
7) предоставляются вознаграждения членам наблюдательного совета;
8) выпускаются новые акции в период увеличения основного капитала, помимо установленной цели этого увеличения или до его полной выплаты.
При этом исключается ответственность членов правления и наблюдательного совета акционерного общества, если основанием их действий было правомерное решение общего собрания акционеров.
Гражданская ответственность администраторов перед акционерным обществом установлена также в разделе 9 Закона Франции «О торговых товариществах». Помимо иска о возмещении ущерба, причиненного конкретному акционеру, акционеры могут индивидуально, либо объединившись на условиях, установленных декретом, заявить от имени общества об ответственности администраторов (ст. 245 названного закона Франции). При этом считается недействительной любая оговорка в уставе, в результате которой иск общее связан с предварительным мнением и одобрением общего собрания или которая заведомо содержит отказ от такого иска. Истцы вправе потребовать возмещения в полном объеме ущерба, нанесенного обществу.
Аналогичные либо близкие по характеру правовые положения отражены в законодательстве и судебной практике Англии, Дании и многих других государств.
Возможность предъявления косвенного иска появилась в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ). Так, в соответствии с п. 3 ст. 53 ГК лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу.
Данное положение сформулировано также в п. 3 ст. 105 ГК применительно к взаимоотношениям дочернего и основного общества. Согласно данной норме участники (акционеры) дочернего общества вправе требовать возмещения основным обществом (товариществом) убытков, причиненных по его вине дочернему обществу, если иное не установлено законами о хозяйственных обществах.
Приведенные нормативные предписания получили развитие в Законе РФ «Об акционерных обществах» (далее – Закон об акционерных обществах). Так, в соответствии с п. 3 ст. 6 данного закона акционеры дочернего общества вправе требовать возмещения основным обществом (товариществом) убытков, причиненных по его вине дочернему обществу. Убытки считаются причиненными по вине основного общества (товарищества) только в случае, когда основное общество (товарищество) использовало имеющиеся у него право и(или) возможность в целях совершения дочерним обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого дочернее общество понесет убытки.
Ответственности членов совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества (директора, генерального директора) и или членов коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции), управляющей организации или управляющего посвящена ст. 71 Закона об акционерных обществах. В частности, в соответствии с пунктом 2 ст. 71 названного закона члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор) и (или) члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющая организация или управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены в федеральном законе.
При этом в совете директоров (наблюдательном совете) общества, коллегиальном исполнительном органе общества (правлении, дирекции) не несут ответственности члены, голосовавшие против решения, которое повлекло причинение обществу убытков, или не принимавшие участие в голосовании.
Право на обращение в суд предоставлено, во-первых, обществу, и, во-вторых, акционеру либо группе акционеров, которые владеют в совокупности не менее чем одним процентом размещенных обыкновенных акций общества. Здесь и закреплена конструкция так называемого косвенного иска или, как иногда его называют, производного иска. Таким образом, своеобразие косвенного иска состоит в том, что истцы-акционеры защищают свои интересы, но делают это не прямо, а опосредованно. Иск предъявляется о защите прав акционерного общества, акционеры которого понесли убытки. В конечном счете, акционеры защищают и свои собственные интересы, поскольку после возмещения убытков должна возрасти курсовая стоимость акций акционерного общества, увеличиваются его активы. В иске о защите личных интересов сам акционер является прямым выгодоприобретателем, например, по иску о выплате ему лично сумм понесенного им ущерба.
По косвенному иску прямым выгодоприобретателем является акционерное общество, в пользу которого взыскивается присужденное. Выгода самих акционеров косвенная, поскольку ничего лично они не получают, кроме возмещения со стороны ответчика понесенных ими судебных расходов в случае выигрыша дела[7].
Указывая на различия между обществом с ограниченной ответственностью и акционерным обществом, многие юристы обычно отмечают, что отличие между указанными организационно-правовыми формами юридического лица кроется в том, что уставный капитал обществ с ограниченной ответственностью поделен на доли, а акционерных обществ – на акции.
В соответствии с нормами ГК РФ, Закона РФ «Об обществах с ограниченной ответственностью», доля является таким же объектом прав и обязанностей, как и акция. Доля может быть продана, уступлена иным образом, является объектом наследства (п. 1, 2, 7 Федерального закона РФ от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об обществах с ограниченной ответственностью»). При этом объем правомочий участников обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ имеет сходство.
Характерно, что законодатель в ГК РФ в ст. 66 кроме делимости уставного капитала на доли-акции, более не усматривает общих признаков хозяйственных обществ, поскольку данная норма касается деятельности хозяйственных товариществ. В ст. 87 и ст. 97 ГК установлено, что участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости внесенных ими вкладов.
Отличия между акционерным обществом и обществом с ограниченной ответственностью, касающиеся ограничений риска убытков участников общества пределами стоимости акций либо стоимости вкладов (ст. 96, 87 Закона об акционерных обществах), имеют не более чем терминологическую природу. В том и в другом случае законодатель подчеркивает, что участник не может потерять более того, чем он вложил в деятельность общества в качестве инвестиций. И риск его убытков состоит только исключительно в том, общество может «растерять» свое имущество (долги кредиторам, стихийные бедствия и т. д.), и соответственно, право участия в обществе может обесцениться, потеряет свою первоначальную стоимость.
Следовательно, «доля в уставном капитале» и «акция» имеют одинаковую правовую природу и представляют собой субъективное организационное право «участия в обществе»[8].
Более того, все хозяйственные общества, по сути представляют одну организационно-правовую форму юридического лица, которую условно можно назвать «корпорация».
Понимание того, что перед нами одна организационная правовая форма юридического лица, один и тот же вид субъективного права, принадлежащего участникам общества мы находим в работах русских юристов 19–20 века.
Так, Г. Ф. Шершеневич отмечал, что между акционерным обществом и товариществом с ограниченной ответственностью (аналог нынешнего общества с ограниченной ответственностью) существуют некоторые фактические различия:
а) наличие акций, в одной форме и фиксация пая в особых книгах – в другой;
б) различные формы паев;
в) различное количество участников[9][10].
Характерно, что в дореволюционной России предметом биржевого оборота были на равных правах как акции, так и паи предприятий[11]. На тех же позициях стояло и советское законодательство в начальный период после 1917 года.
В разъяснении Народного Комиссара Юстиции РСФСР в годы НЭПа отмечалось, что в соответствии с действующим законодательством акционерное общество (ст. 322 ГК РСФСР) и паевое общество (ст. 318 ГК РСФСР) являются одной и той же организационно-правовой формой юридического лица[12].
Таким образом, «доля в уставном капитале» и «акция» имеют, на наш взгляд, единую правовую природу и представляет собой субъективное организационное право «участия в обществе».
