Андрей Александрович Черный
Я_имитация
Глава 6. Vлогеры
Увы, это была вакцина… Проснулся в холодном поту на мокром холодном асфальте. Без пластика, без нейролинка, без смартфона, без памяти. Б – беспомощность. Невыносимая смесь горящего леса, сигаретного дыма, автомобильных выхлопов, дешевого парфюма, аэрозолей фастфуда и амбре бичей. Сей характерный для мегаполисов микс я называю «аромоксамит». Где твоя гибридная реальность теперь, чмоня?
Если вы родились в Восточной Европе, и при этом являетесь фанатом жанра сурвайвл хоррор, то вам очень повезло. Слякотная погода, бесхозные неконтролируемо растущие джунгли между сооружениями, забитые до отказа зловонные мусорные баки, озера нафталина, сплевывающий с характерным звуком поддатый гопник, обмалеванные матами кабины вечно громыхающих лифтов, шеренги немытых кредитных тесл и кибертраков под окнами, тонны собачьего кала в тающем апрельском снегу (хорошо, что сейчас не апрель), стайки агрессивных околофутбольных школьников с перцовыми баллончиками… Могу продолжать. Бледные некромантические панельки, всем своим видом умоляющие их снести, неаккуратно нанесенный герметик между плитами, частично отколовшиеся от стен авангардистские мозаики художников-соцреалистов, плеяды укрепленных и утепленных балконов, заваленных пустыми картонными коробками от бытовой техники, россыпь поцарапанных заплесневелых кондиционеров с ржавыми подтеками. Коммиблоки уничтожат твою психику, подавят личность, разовьют депрессию, неврозы и атеистическое мышление.
Я отхаркнул скопившуюся во рту кровь. Свора окруживших меня голубей пыталась склевать мои обмороженные пальцы. Только орнитоза не хватало для полного счастья… Параллельная реальность существует. Вон тот парень проделал путь из другого конца города, чтобы поймать редкого покемона (похоже, ищет закладку). Один раз – не Google Glass, как говорится. К счастью, по фасадам слоеных балконов-самостроев мне удалось определить собственное местоположение – бар «3071», в котором часто зависали стримеры и прочие пиарщики казино и кейсов, находился в полукилометре ходьбы.
Это город пристроек, домов-крепостей, мегаструктур. Здания, мосты, ЛЭП росли вверх, вниз, вширь. Движение железобетонной техномассы не останавливалось ни на сутки – мир непрекрающегося «капремонта». Панельки в равной степени обрастали грязью, ржавчиной, трещинами, кабелями, антеннами, дисплеями… Все эти наслоения буквально затмевали собой первоначальную основу – кирпич и бетон. Наши жилища будто метафорическое отражение человеческой культуры. Где-то в глубине за заслонами киберпафоса прячутся покосившиеся желто-голубые заборчики, едва доходящие до колен, ЖЭК-арт с шинозаврами и гусями из металлолома, композиции из выцветших плюшевых игрушек и скульптуры из пластиковых бутылок. Ряды полусгнивших гаражей с подъездами из щебня, бетонные заборы ПО-2 с ромбиками. Грязевое месево под изиками, темные остатки мазута на обочинах, пробоины в дорогах и лужи на тротуарах, которые приходится обходить, балансируя на бордюре или пользуясь давно кем-то поставленными кирпичами или деревянными мостиками. Магазин «Продукты», мутные микрокредитные организации, обменники с грабительским курсом, ломбарды, шаурмечные, наливайки и букмекерские конторы, манящие вырвиглазно задизайненными вывесками, заслоняющими собой советские универмаги, исходный облик которых уже никто и не вспомнит. Нейролинк когда-то ловко маскировал все это жизнеообразие. Противоречивый коктейль из уныния, безысходности, ностальгии, романтики. BlyatRunner 2027…
Заглядываясь на величие трущобной архитектуры, все эти сушащееся ряды полотенец, футболок и трусов, я и не заметил, как доковылял до заветной локации. Малиновая неоновая вывеска гласила: «NOTHING' TO SEE HERE…» и незнакомый челик в разукрашенном флуоресцентной витиеватой каллиграфией серебристом худаке, вейпящий неоновый вейп, рядом. Как определить киберпанк? Если есть неон – значит, киберпанк.
Бар, стилизованный под советский школьный кабинет биологии, резал по живому вчерашнего школьника. Для местных донатососов – это «стиль» и «ретровейв», для меня – вьетнамские флэшбеки о пассивно-агрессивной биологичке с лютейшими загонами, которую ненавидел весь класс. Мы даже петицию на Change.org составили, чтобы ее уволили (спойлер: не уволили). Чередующиеся желтые и белые изогнутые флуоресцентные лампы на потолке, полностью функциональная школьная доска, на которой можно рисовать гипсовым мелом, портреты известных биологов на одной из стен, криповый анатомический манекен, энтомологическая коллекция бабочек, порыжевшие книги, папки, бумаги, готовые рассыпаться от малейшего прикосновения. И, конечно же, главная «фишка» заведения – невероятно неудобные деревянные школьные парты и стулья, все по канону. Народу в это время здесь немало: дэд инсайдеры в оверсайз футболках, витуберы, кийро-энджоеры, парочка вояк из ЧВК «Асоб», Ивангай… о, нечастый гость.
– Смотрю, кто-то хорошо отметил новый год, – сострил темнокожий бармен неопределенного гендера, которого мы между собой именовали Дристоратором. Как эта кличка к нему приклеилась – долгая и неприятно пахнущая история.
– Я настолько плохо выгляжу?
– Будто десять часов стримил разрезание воды…
– Можно позвонить с твоего?
– У тебя руки грязные, – Дристоратор указал на опустевший пузырек санитайзера.
Личная трагедия с позиции наблюдателя более значима, чем общественная. Бедолага, попавший в ловушку Пилы, вряд ли вспоминает об инфляции и глобальном потеплении. Прямо сейчас меня тошнит, сушит, болят пальцы, свистит в ушах и рябит в глазах. Последнее, о чем я могу думать в такой момент – гегемония Траста. Любая власть стремится к концентрации и абсолютизации, так было во все времена, это не мешало «маленьким» людям проживать счастливые, наполненные смыслом, жизни. У меня есть сбережения, подписчики, бренды шлют мне топовые видеокарты просто за красивое лицо. Зачем вся эта суета? Когда ты в ловушке Джона Крамера, тебе плевать, что в сотрудники ООН за минеты предоставляют гуманитарную помощь в голодающих африканских странах, а дельфины из-за загрязнения океанов травятся микропластиком. Люди, кстати, тоже травятся микропластиком. Личная традения всегда перевешивает общественную. Да, это действительно так, пока не осознаешь, что, выбравшись из хитровыебанного пыточного механизма Пилы, ты окажешься не на свободе, а в другой ловушке, только побольше.
– Ты оппортунист обыкновенный. Готов лутбоксы школьникам рекламировать, лишь бы задница была в тепле, – Ивангай громко наехал на сидящего напротив Шапика.
– А ты?
– Я трансгуманист.
– Ты трансгуманист? Скажи что-нибудь на трансгуманистском.
– I never asked for this.
– Эй, синевласка! – меня окликнула не кто иная, как известная в широких кругах исследовательница заброшек и склепов Александра Киевская. Образ Александы Киевской я бы емко охарактеризовал как классическая безградиентная гоп-готика. Практически все (нетсталкеры редко надевают что-нибудь серьезней трусов) актуальные субкультуры в 2027-ом носят градиенты: многоцветные, радиально-лестничные, ландшафтные, объемные. Сдержал очередной рвотный позыв.
– Это ты мне, бычара?
– Артемия Лебедева я здесь не вижу. Так что да, тебе, – Киевская скорчила гримасу, показывая мне двойной фак.
– Я оцифрую сознание! – Ивангай продолжил бузотерить и содрогать затхлый воздух.
– Сеттлеретика – трансгуманистическая байка, – возразил статист из толпы.
Конечно, я и сам не сильно верил в оцифровку. Не в техническую реализуемость, а в экономическую целесообразность. Да, больше не придется тревожиться о пенсионных фондах, показателях холестерина и триглицеридов, деградирующей памяти. С другой стороны, Элизиум тоже не светит – у жизни вне тела есть свои трудности из-за крипторов, хацкеров, износа железок и потенциальных стихийных бедствий. Избавление от ипотеки и биологического увядания вовсе не превратит тебя в бога. Любой аналоговый бабуин, таранящий старлинки Маска на суборбитальном драндулете, доставит немало попоболи. В книге «Эра цифрового Христа» неплохо тема раскрыта.
– Девочки, записываемся на цифровое бессмертие! – словно гром, словно рев лося во время запора, проорала одна буйная витуберша, точнее, ее голографический аватар. Ее, вроде Планя зовут. Если 100% сангвиники бывают, то это она. К ору присоединилась ее вечная синеволосая подруга Мана:
– Глицин, пирацетам и фенотропил. Прощай, человечество! Встречайте постчеловека!
Блогера хлебой не корми, дай постебать дедушку Ивангая. На самом деле, ему просто все завидовали. Сто лямов подписчиков, мать его, и пять лет не выпускал видео. Никто не мог себе позволить подобное. Неделю не выпускаешь видео – алгоритмы уже копают тебе могилку, две недели – засыпают землей, месяц – уже надгробие стоит.
– Об этом не говорил только ленивый, но в реках Траст.Видео творится какой-то спинномозговой ад. Единственный лучик солнца – изредка прорывающиеся записи трансляций Пандемониума, во они чудят, всем офисом смотрим. Возрастная маркировка и ограничение 18+ превратила весь контент в 6+ по умолчанию.
– Каким офисом, шиз? У тебя даже трудовой книжки нет.
Цензураста хлебой не корми, дай цензурировать письки, соски (но только женские), ступни, подмышки. Вас удивляет, что кому-то пришло в голову прятать оголенные стопы за мозаикой? Просто знайте, что в Малайзии мангу «Атака Титанов» испохабили в крайне смехотворной манере: из-за цензуры жуткие гиганты получили лосины, чтобы прикрыть наготу.
– Если я усну, и проснусь через сто лет, и меня спросят, что сейчас происходит в Ютубе, простите, Трасттубе, я отвечу: ноют и завидуют тиктотером… ой, трастокерам.
– Младшеклассники снимают кривляния и танцы, полнейший понос, короче, и набирают миллионы сабов. Порадуйся за них, хоть у кого-то счастливое детство.
Голографические анимешные тянки с разноцветными волосами и милыми голосами, одетые по warcor'у, такому стилю одежды, когда косишь под военного или спецназовца, не пытаясь им быть. Летающие машины, ха-ха. Кому они нахрен нужны, когда есть такое.
Ивангай был явно под бутиратами и спидами, его новый сингл недавно возглавил чарт Billboard 200. Могу только выпить за коллегу.
– Ютуб не упал, он же вечная штука, годный контент ворвался без стука! – заорал полумеханизированный Андрей Мартыненко, вместо ног тот установил киберпротезы, похожие на куриные лапы. Проспорил.
– Это слишком бумерский прикол, никто не поймет, – видимо, только я выкупил, что это цитата из кринж-дисса Александы 2018 года. Даже сама блогерка собственный креатив не признала.
– Меня любят и смотрят миллионы зрителей! – возразил Ивангай.
– Люди любят аутистов.
– А еще я революцию устроил!
– Ага, твиттер-революция в отдельно взятой комнате, – уточнил Шапик.
– А ты, а ты скатился до рекламных интеграций геймерских подгузников.
– Хочу, чтобы молодой и сочный трансхуман снюхивал порошкообразный ноотороп с моего бедра, – голографическая Планя продолжала гнуть свою линию.
Все смешалось: кони, люди, гномы, гуси, аниме-аватары, оры, стоны, вздохи, крики, вопли. Головная боль усилилась. Я – списанный материал, алгоритм и меня не пощадил, на моем ютуб-монументе уже выросли гиацинты. Видеоблогер на пенсии, полгода не выпускающий видео. Хуже только быть Ивангаем.
– За качество контента топишь? Считаю, что качество контента измеряется только количеством порожденных им мемов, – Андрей Мартыненко откашлялся аки чахоточник. Учитывая его пристрастие к парению, наверное, ранняя стадия болезни вейперов EVALI из-за контрабандных китайских жижек. Жижек не в смысле Славой Жижек, известный философ фрейдомарксистского толка.
– Что ты сделал для качества контента в свои годы? Жрал из мусорки? – возразила Александра Киевская. Присутствующие были крайне пьяны и активно-агрессивны, атмосфера накалялась с каждой секундой.
Девушка-ноунейм, сидящая неподалеку, видимо от смеха, поперхнулась напитком. Меня больше не занимала псевдофилосовская перепалка кидалтов, я принялся разглядывать лук незнакомки: трикотажный свитер с оленями как бы намекал на приверженность к хипстерской или хардкоровой субкультуре. Попробую провернуть этот трюк без нейроинтерфейса: [европеоид], [женщина], [бэйбифейс], [короткие волосы (до 15 см)], [розовые волосы], [прямые волосы], [серые глаза], [смоки айз], [пирсинг], [скинни фэт], [неформал], [рост ниже среднего (150-155 см)]
– Слабаки, – прозвучало едва слышимое из уст на вид худой, но неспортивной собеседницы. Никто не услышал, я «услышал», потому прочитал по губам.
– Это кто, не видел ее раньше? – я обратился к Дристорату, кивнув в сторону сильной и независимой.
– Знакомая Игоса. Играет в группе «Smiling Evening»…
– Впервые слышу…
– Не удивительно. Она говорила, что группу уже год как забанили алгоритмы Траста, удалили со всех стримингов. Теперь дают подпольные концерты, выживают на продаже мерча.
Мой взгляд перенаправился обратно на забаненную даму, но обзор был перекрыт нагроможденным принтом с красочными низкополигональными оленями, в орнаменте из черепов, щупалец и цветов.
– Ты Блич, да? – слегка прокуренный детский голосок со всей силы ударил по ушам, отходняки даже не думали проходить.
– Я – Наруто, – лучше ответа не придумал. Девушка стояла, молча и неподвижно, я разглядывал ее обувь – кожаные серебристые кеды Vans с черными шнурками. Неловкая тишина длилась секунд десять. – Ладно, я пошутил. Я – Ван Пис…
– Ты – кринж ппц, – встрял Дрындоратор. – Да, это Блич, тот самый.
Я поднял фонящую голову и наконец-то во всех подробностях рассмотрел лицо хардкорщицы: эта подростковая припухлость, эти щечки, этот округлый носик и закругленный подбородок, эти незамутненные бегающие круглые глазки. Максимально мягкая пропорциональная женственная мордашка. Ее лицо казалось невыносимо знакомым, но, сколько я не напрягал извилины – «поисковый запрос не найден». Юная розововласка с томбоевской стрижкой, ушными плагами и в меру задумчивым выражением лица. Крашиха, короче.
– Ты правда год под фильтрами? – меня самого пугала подобная перспектива. Пугала насколько, что это был один из самых часто повторяющихся ночных кошмаров.
– Только группа. Ничего, выкручиваемся. Даже смогли несколько сотен тишек на крайнем гиге продать, – говорила она крайне смущенно, но одновременно с расстановкой, как и подобает рок-звезде.
– Запрет – один из самых эффективных бесплатных методов продвижения. Хочешь халявного пиара? Запрети это! – в этот момент мне показалось, что я – токсин over 9000 и малая сейчас разрыдается от подобной грубости.
– Дурак, что ли? Трампа вот запретили и где он теперь? Времена другие, если тебя невзлюбил Траст – твоей медийности пиздарики, все площадки и сервисы ополчаются против тебя, – Говносратор снова пришел на выручку.
Жизнь ставит передо мной неразрешимые задачи. Какое пирожное съесть, в какую игру погамать, какой сериал посмотреть… Как не быть кринжем. У меня были «лучшие» учителя – витуберша Мана и официальный русскоязычный твиттер-аккаунт ООН.
– Всего один твит и ты проснешься суперстаром, кхм, суперстаркой, – я удивительнейшим образом продолжал обильно пороть несусветную чушь. – Только у меня нейролинк спиздили. Как доберусь до ноута, сразу напишу.
– Балабол, – Дристоратор вставил очередные пять копеек.
– У меня явно перекос в карме, необходимо срочно что-то хорошее сделать.
На барную стойку взобрался обдолбленный Ивангай и попытался изобразить блокчейн:
– Я – блокчейн! – ультимативно заявила звезда Ютуба.
Всю блогерскую вакханалию прервал замыленный Марк, пулей залетевший в дымное помещение. На нем пижамные штаны, стильные трехслойные кроксы и толстовка с айсбергом.
– Жив, – сквозь прерывистое дыхание проговорил тот. – Ты где, блэд, пропадаешь?!
– Устроил себе детокс-диджитал-дни. Похоже, у меня медиа-булимия.
– Пиздишь, как дышишь!
Глава 7. Майя, но не индейцы
Я написал в Траст.Микроблог перед сном: «Иду завтра на Smiling Evening. Правда их вокалистка няшечка?». Результат? Солдаут за пять минут. Искренне ваш, суетолог. Миллион подписчиков компенсирует теневой бан названия и невозможность продавать билеты онлайн. Юзеры проворливей алгоритмов, если есть мотивация – они обойдут любую цензуру, найдут любую информацию. Фото Бейонсе тоже когда-то «удалили» из Интернета, если вы понимаете, о чем я.
Бойцовский клуб XXI века: мы постим контент который не наш, для лайков, которые нереальны. Чтобы удивить людей, которых мы не знаем. Сыграем в «Любовь, деньги, рок-н-ролл»? Сначала задонать на разработку, потом жди релиз десять лет. Это была она. Хорошенько выспавшись и отрегенировав отбитые мозги, меня посетило озарение космического масштаба – та розововолосая мадама из «3071». Последнее лицо, которое я видел перед коматозом. В мире, где лягушонок Пепе по версии Антидиффамационной лиги – символ нацизма, я готов к любому повороту событий. Фак, забыл имя спросить.
Клуб, в котором ожидался роцк-концерт, походил на бомж-притон для отмененных тиктокеров. На стенах красовались множественные пузырьковые граффити, чаще всего – символика уличных банд. Среди пентаклей, распятий, вольфсангелей, я приметил одинокий атом, впечатанный в шестеренку. Знаю, по крайней мере, четыре типа животных, носящих этот значок. Прогрессивисты aka умеренные технократы, эдакие центристы-пофигисты, теребонькающие на НТП. Самые безобидные особи, не углубляющиеся в политику. Технокапиталисты – фапают на прошлые успехи IBM, Tesla Motors, Space-X и прочих корпораций с наукоемким производством. Некоторым просто претит любое ограничение свободы, другие идут дальше и видят в государстве основной барьер для развития науки. Технократы-антикапиталисты – в противовес предыдущим узрели в капитализме преграду для развития науки и всячески стремятся его уничтожить, на этом поприще пересекаются со всякими леваками. Технофашисты – приверженцы крайнего этатизма в трактовке Муссолини. Биореакторы для переработки реднеков, интеллектуальный ценз, принудительное образование, запрет других идеологий, репрессии – это все про них. Мечтают о трансформации всей Земли в трансконтинентальный техносовок, 2/3 восточного полушария им, видимо, мало.
Допотопные кондиционеры, окислившиеся газовые трубы, помойные коробки и бочки, бутылки, окурки, охапки электро- и сетевых проводов, лопата… Неподалеку снуют роботы Starship Technologies – роботы-курьеры, шестиколесные «хлебопечки» с антенной, открываешь крышку и кладешь туда посылку, адрес доставки указываешь в специализированном приложении «Траст.Доставка». Только зимой они не ездят – стабильно застревают в сугробах. Мне кажется, всей вышеперечисленной братии не хватает ответвления – «полупрогрессивист-реалист».
Загадка: почему я стою в первом ряду на каком-то подпольном концерте? Неужели забаненная Старшим Братом хардкорщица в футболке «Пивозавр» важнее катки в Фортнайт под энергетиками? Несмотря на суровую мину постславянина, приближающегося с четвертому десятку, в душе-то я 15-летний пацан-хулиган, живущий энергией молодости. Как говорится, погнали на автобус №359! Юнити, семья, сцена!
Группа Майи… Эдакие беззлобные юношеские максималисты. По крайне мере, группа действительно существует, а это не какой-то NFT-скам. Пухлый эмо-милаш с тоннелями в ушах на барабанах, зататуированный тощий эмо-гитарист-бэк-вокалист, басистка в рваных джинсах, соло-гитарист… просто соло-гитарист. Набор чутка солиднее пьяного диджея с макбуком. Я предварительно немного погонял треки – играют изикор. Более тяжелая и хардкорная версия поп-панка. Но такая же оптимистичная и дурашливая по вайбу.
Сет открывает песня «Tiny Hope». Поют на английском, забористые рифачки гармонично сливаются с техничной драм-партией, бас почти не слышно. Как бэйс-продюсера, меня это оскорбляло до глубины души. Тембр голоса розововласой фронтвуменши словно у мальчика допубертатного возраста. Она так орет на связках, точно соврет голос. Зачем так стараться? О музыкальных реалиях я кое-что понимал: стараться противопоказано. Либо делаешь элитарный контент и у тебя из потенциальных слушателей 3,5 просвещенных аудиофила-меломана. Либо делаешь доступно (примитивно) и трендово (под копирку), чтобы пипл хавал. Paramore для бедных, короче. Не взлетит, не взлетит. Если ты не играешь зиблоп в 2027-ом, то хайпа тебе гарантированно не видать. Легко создать продукт, который будет продаваться. Сложно сделать из искусства продукт, который будет продаваться.
На старте толпа была зачаровывающее инертной, но уже ко второму треку парочка татуированных «иксами» юных корщиков в смешных милитари-шортах вблизь сцены начала выдавать сальтухи и прочие акробатические трюки, что мама не горюй. На третьем треке «Skyscrapers» я в панике осознал, что ЩА БУИТ МЯСО. Последовали всеми любимые слэм, мош, серкл-пит, один лишь взгляд на которые вызывал прямо таки передоз лулзами. Зумеры знамениты своей суперспособностью раскачиваться под минимал-трэп и другую не особо грувовую музыку, и этот трек, конечно, был тяжелым, но не прям разрывным. А дети баунсили уже по полной, им так приглянулась эта андеграундная поебота, что многие попрятали смартфоны. Мб они банально побоялись что-то какой-нибудь особо буйный «крестоносец» с вертухи разнесет дисплей. Да, мы в будущем, но экраны по-прежнему бьются словно хрусталь. Лютый гиг, короче.
Вокалистка – сама непосредственность, весело скачет, путаясь в проводе от микрофона, по сцене и низкопрофильным мониторам ближнего поля больше, чем непосредственно поет. И пением это тоже не назвать, скорее, экстремальное рычание. Вот такое чудо в бледно-розовых алиэкспресовских кедах на высокой RGB-подошве, темно-серых скинни-джинсах, растянутом светло-сером лонгсливе с закатанными рукавами и тоннелями с пентаграммой. Я смотрел на это все и представлял, как этот пухленький ангелочек уминает бабушкины пирожки… С грибами, картошкой, капустой, творогом, повидлом, маком…
Сет закрывает акустическая песня «Polly»:
– This was for you, for you, for you. This all for you… I know we will never be together. But I love you forever.
Сыграли пять песен. «А у нас всего пять песен». То ли песни такие короткие, то ли я замечтался, но музыканты резво откланялись неистово аплодировавшей публике, которая лежа провожала истекающих честным, трудовым потом хардкорщиков. Они рубили на разогреве у банды «BORN TO CRINGE», играющей (внезапно) в жанре зиблоп, но эти перцы мне были совершенно до лампочки. На выходе из клуба у меня состоялся бессодержательный диалог с голосовым ассистентом:
– Говорят, что новые технологии обезличивают и обесчеловечивают искусство. Я действительно будто почувствовал… душу.
– Медиа из зе месседж, – ответил Конь-помощник.
– Некоторые уважаемые в узких кругах люди любят критиковать музыкантов за то, что те делают фотки в спортзале для инстаграма, нынче Траст.Фото, вместо того чтобы работать над музыкой. Но я на собственном примере знаю, что только это и работает. Инстаграм – работает, корпение над нотами – не работает…
На земле валялась видавшая виды книга Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляции»… Это какая-то деконструкция?
– Ты с кем-то разговариваешь? – этот слегка охрипший детский голосок было сложно с кем-то спутать. – Ладно. Спасибо за концерт, все получилось только благодаря тебе, – я уж было подумал, она пойдет вслед за своей бандой, но та продолжила стоять рядом, будто дожидалась, когда я закончу «разговор».
– Круто, мне понравилось. Зови еще… это же не последний ваш концерт?
Опять неловкая тягучая тишина. Наверное, я не приспособлен для общения с людьми вживую. Секундочку, каким образом я только что общался с Конем без нейролинка? Ну и отраву же сварила Алиса, до сих пор штырит.
– Моя мечта исполнилась… – Она посмотрела на необычайно звездное небо, редкое погодное явление, как правило, 365 дней в году звезды закрыты пеленой смога, глиттер на волосах блестел в лучах луны, будто рейв фей Винкс. – Составишь компанию?
Ладно, – похоже, плакала моя катка в дотку…
Эффект Манделы. Глитч матрицы. Ложные воспоминания. Порой бывает так, что широкие массы населения помнят что-то по-своему, но в действительности это совсем не так или совсем не существует. Причем это не простое заблуждение, а полная уверенность в своем знании. Ответьте на вопрос: сколько в США штатов? 40! Если вы ответили 50, 51 или 52 и абсолютно уверены, что вас так учили в школе, вы видели так по телику, то добро пожаловать на трастопедию. Помните портрет английского короля Генриха VIII за столом с ножкой индейки в руке? Его не существует. А помните, в древнем Египте котов почитали как богов? Только это были хорьки, а не коты. Если вы ответили аналогичным образом, то жмите большой палец вверх под роликом, посчитаем, сколько нас таких уникумов. Похожую тревогу я испытывал прямо сейчас, смотря на едва различимый ночной силуэт. Несколько минут, мы шли вдоль береговой линии, никто не проронил ни звука. Шум приливов, дикий ор чаек. Аромат арбуза щекотал обонятельные рецепторы. Похоже, любительница пожевать арбузный орбит. «Дыня-Арбуз» – бич-классика моего детства, самый паскудный вкус.
– Хотел спросить… – наконец-то я набрался храбрости.
– Нет, это я хотела спросить, – возразила спутница, смотря под ноги. – Благодаря твоим трекам я полюбила музыку… из-за Эвана Блича я собрала группу.
Воу, воу, палехче. Я видел разных безумных фанатов и даже сталкеры, пасущие под дверью, попадались, но к такому жизнь меня не готовила. Мб она рофлит?
– Это рофл, да? – блин, сказал это вслух.
– Это не рофл, – девушка сцепила руки за спиной и немного ускорила шаг. Несколько секунд тишины, – я с детства слушаю твою музыку. Твое творчество изменило мою жизнь.
В запах арбуза ворвались нотки тины и дохлой рыбы – привычные ароматы, которые источал вышедший из берегов Днепр. Река гнила, биом едва выживал в этой токсической жижице. Многие города подверглись подтоплению, Киев не был исключением.
– Никто из вас не знает, что такое творчество. Нарисовать картину, написать стихотворение? Нет! Переделать целую эпоху, наложить на нее печать своей воли, наполнить ее красотой, взбудоражить, превзойти духом. Знаешь, кто сказал?
– Ивангай?
– Моргенштерн.
– Тот самый?
– Моргенштерн, но не тот самый. Как ты нашла мою музыку? Я был полным ноунеймом тогда…
– Есть какой-то извращенный кайф в том, чтобы слушать треки, не загруженные на стриминговые сервисы. Аудио, идущее мимо рыночных механизмов и счетчиков, слушать едва уловимо приятней. Я искала такую музыку.
Ей точно восемнадцать? Раньше считалось крутым быть «ди-ай-вай» и «андером». Независимость, самостоятельность, вневременность. Вот это все, а не громкое имя и миллиарды накрученных просмотров на ютубе, считалось признаком элитизма. А сейчас появились такие обидные слова, как «ноунейм» и «нехайповый». Малолетки «шарят» и носят «хайповый шмот». Шизофренический культ информационного шума. Причина теперь опережает следствие: редакторы музыкальных изданий, глядя на хайп вокруг персонажа, начинают боготворить хайпожора. То есть кого-то обсуждают не потому, что он крут. О нем говорят, следовательно – он крут. Стоит ли объяснять, что между этими звеньями причинно-следственной цепочки нет никакой связи? Опинион-мейкеры через силу убеждают себя, что музыка, которая им, критикам, не нравится – на самом деле, гениальная.
– Я тебя прекрасно понимаю. Брат записывал песни с ТВ на микрофон кассетного магнитофона и делал майспейс-рипы, Карл! Музыка имела значение.
– Что такое «майспейс»?
– Ну, хоть что такое «рип» ты знаешь?
– Rest in peace? – у нее был идеальный американский акцент.
– Блэд…
– Сорри, – Майя уткнулась в смартфон, видимо, в поиске толкований неведомых бумерских слов.
Может показаться, что я выдумал ящериц, стреляющих кровью из глаз или рыбу-пенис. Но на Траст.Видео можно запросто найти множество роликов с ними. Я скипнул первую влюбленность, выпускные экзамены, студенческие вписки. Пропустив отрочество, сразу окунулся во взрослую рутину. Ощущение упущенной выгоды долгими одинокими ночами давило мне на нейроны. Директ забит нюдесами фанаток, я давно перестал их даже бегло просматривать.
– А «киберпанк» знаешь?
– Польский?
– Нет, настолку. В 88-ом вышел Cyberpunk 2013, в 90-ом – Cyberpunk 2020, в 2005-ом – Сyberpunk V3.0. Как и «Электроовцы».
– Какие овцы?
– Неважно…
– У тебя есть девушка?
Ее звали (вероятно) Майя, и ее познания в музыкальной теории превышали умение зажимать на весле аккорды Am, Dm и E. Я знал, что у меня имеются преданные фанаты, на ежемесячной основе донатящие тысячи евро, но чтобы кто-то сколотил инди-рок-группу, вдохновившись моими аудиальными высерами. Кто-то настолько талантливый и настолько милый.
– Первое – это конфиденциальная информация. Второе – очень скоро меня арестуют или вовсе убьют. Не хочу начинать отношения в преддверии апокалипсиса. Но ты очень крута, правд…
– Добавишь меня? – спросила та без капли смущения.
– Сорри, потерял смарт.
– То есть это была не шутка? Блин, хотела отравить тебе парочку стикерпаков.
Любые смайлики от девушки считаются приглашением к сексу. Вы спросите: «Даже лунное лицо?» Я отвечу: особенно лунное лицо. Но стикерпаки? До сих пор не понимаю – она подкатывает или это какой-то продвинутый лайфстайл-маркетинг.
В фильме «Семейка Джонсов» тема исчерпывающе раскрыта. Лайфстайл-маркетинг – продает не товар, а способ жизни. IT-гиганты захватывали повседневное сознание людей, разрушая индивидуальность путем массификации образа жизни. Если у тебя установлен WeChat, кхм, то есть TikTok – ты нормальный, позитивный, уверенно смотрящий в будущее, базированный гигачад. Раньше крупные музыкальные лейблы активно юзали лайфстайл-маркетинг, открывали автомойки и бургерные под своим брендом.
Одна из тамошних уловок – манипуляция grassroots. Слушатели уверены, что тренды и звезды появляются из народа, потому что сами же их и подняли, только по факту они стали жертвами манипуляции общественным мнением. Очень удобно, тебе не нужно вкладываться в продюсерский проект и взваливать на себя колоссальные риски. Ты находишь готового харизматичного дредастого негра с пятилетним стажем и душераздирающим криминальным бэкграундом, и за месяц фейками и посевами делаешь из него светило мирового масштаба, через полгода-год к нему приходит реальная известность и можно собирать сливки aka шекели. И так по кругу. В 2011-ом Ютуб подловил Большую троицу лейблов (Universal, Sony, Warner) на накрутке более двух миллиардов просмотров. С Трастом любое ботоводство выявляется на раз-два. Может, я злой, но меня не может не утешать тот факт, что все вышеупомянутые фантастические твари в итоге разорились.
