Андрей Айкашев
Дело семьи
Глава 1
Часть 1. Куда уходит любовь
Как мы пробуждаем в себе динозавров
Мне сегодня исполнилось одиннадцать лет, а так как родители не разрешили мне приглашать друзей, я решил навестить их сам, как это было раньше. Я прихожу к одному другу, а у него скандал в семье. И мне сказал вместо поздравлений «С днем рождения!» подарок «Мы с женой разводимся». Прихожу к другим, а там раздел имущества идет. Пошел к третьим, а там и вовсе ворота закрыты. Нет никого. А через три дня по селу пошла молва, что шесть семей на нашей улице развелись. Из них моих друзей четыре семьи. В добавок еще и у моего старшего брата семья оказалась на грани развода. Они постоянно ругались и не находили мира друг с другом. Мне было очень больно за брата и его супругу, ведь они родные мне люди. Совершенно не понимая, что творится вокруг меня, я побежал к старикам за помощью.
Деда Коля меня встретил безмятежно, словно ждал меня.
Я захожу в дом и приветствую:
– Здравствуй, деда! Здравствуй, бабуля!
Обнимаю их, да сажусь за стол, не замечая ничего вокруг. Деда Коля садится рядом и проговаривает:
– Что случилось сынок, что ты прибежал к нам, как угорелый, не видя ничего и никого?
Я возмущаюсь в ответ:
– Как так?! Ведь я пришел к вам, значит, видел, куда шел.
Деда рассмеялся и говорит:
– Тебя сюда привели безысходность, мысль и твое желание в чем-то разобраться, а не виденье, куда ты идешь.
Меня слова деда просто взбесили. Вместо того, чтобы спросить, что меня сюда привело, и помочь мне, он начал меня поучать, что я не вижу, куда иду. Какая разница, куда я иду? Ведь главное, что я здесь, и мне необходима помощь стариков. А так бы и не пришел к ним. Но я сдерживаю в себе гнев и проговариваю:
– А какая разница, как я пришел, когда мне необходима помощь? Я не могу разобраться, в чем дело! С чего это вдруг мои лучшие друзья и близкие мне люди расходятся?
А деда мне в ответ:
– По той же причине, как и ты сюда пришел.
Меня эти слова просто ввели в стопор, и я спрашиваю:
– Как это так? Тоже самое, как и я сюда пришел? Ведь я ни с кем не расходился… да и не сходился.
Деда и бабуля рассмеялись так, что у меня весь гнев и возмущения как рукой сняло. А немного погодя баба Аня говорит:
– В нашей жизни все взаимосвязано. Точно так же, как ты пришел к нам, твои друзья и живут. Заметь – точно так же. Они не замечают, что же происходит на самом деле. И получается, что вся их жизнь проходит за кулисами их взгляда и понимания. Точно так же, как ты, не хотят посмотреть, что происходит на самом деле. Каждый стоит на своем. Ну, копия ты! Словно картину с тебя писали, да наложили на семьи. А к чему это ведет?
Меня вообще вышибли эти слова бабули. И на какое-то время я замолчал, словно эти слова во мне что-то подрезали. У меня ушла основа для того, чтобы возражать. Осталось только одно недоумение:
– Подожди, бабуля. Как-то ты все перевернула с ног на голову. Причем здесь, как я пришел, и то, что расходятся мои близкие друзья, такие же, как я? И вообще – у меня все меньше и меньше становится людей, кто бы меня выслушал и поддержал.
– Да, сынок! Я об этом и говорю. Только ты меня не слышишь. И заметь – не хочешь слышать. А мы уже давно отвечаем на твой вопрос. Даже тогда, когда ты его еще нам не задал. – Заостряет мое внимание бабуля.
От этих слов меня всего выворачивает наизнанку. Внутри меня разгорается огромная буря.вспыхивает сильнейшее возмущение от того, что старики мне городят здесь что-то сверх моего понимания. От этого раскалывается голова, и хочется послать всех, куда подальше.
И тут вливается в нашу перепалку деда Коля:
– Сынок, давай допустим, что ты супруг бабули.
На эту мысль деда у меня поднялось такое, что я не удержался:
– Неужели я такой старый, что можно предположить, что бабуля моя жена?
Тут дедуля и бабуля раскатисто смеются, словно я что-то им такое смешное сказал. Они минут пять ржали, как лошади, схватившись за животы, и еле-еле удержались на скамье за столом. А немного успокоившись, бабуля сквозь смех говорит:
– Хорошо, представление меня твоей супругой тебя оскорбляет. Тогда увидь, что ты мой супруг.
Такой поворот меня возвысил, и я почувствовал себя мудрым-премудрым. На что ответил:
– Хорошо.
– Теперь увидь, что ты точно также заходишь в дом к супруге бабе Ане, как ты зашел к нам. – Продолжает разворот деда.
От этих слов мне становится как-то неуютно, но я соглашаюсь и проговариваю:
– Хорошо. Я увидел.
И тут же во мне пробуждается новая волна возмущения:
– Достали! Что вам не нравится-то, как я в дом вошел? Вошел как всегда! Как все люди входят! А вам бы только попридираться ко мне вместо того, чтобы помочь разобраться, в чем суть!
Тут старики еще пуще прежнего рассмеялись. Да так, что свалились с лавки на пол, и стали кататься по нему, хватаясь за животы. Я не выдержал такого оскорбления и вышел в сени выпустить пар. Меня настолько вынес из себя их смех, что у меня возникло желание побежать в контору, позвонить в больницу и вызвать психушку. Мол, здесь старики с ума посходили. Только одна мысль меня остановила, а что я скажу врачам? Я пришел за помощью к бабке с дедкой, а они на каждое мое слова катаются по полу. Тогда что врачи подумают обо мне? Я старикам говорю что-то такое, что они хохочут как умалишенные. Эдак санитары заберут меня вместо стариков! Ну или вместе с ними: их успокоить, а меня полечить, чтобы я так больше не говорил. Стал я топать да орать, но от стариков не ушел.
Глава 2
Укрощение строптивых
Как успокоился, захожу в дом…
А там у порога подбегает ко мне с табуреткой баба Аня:
– Ой, супружечек, ты мой ненаглядный.!
Обнимает меня, в губы целует. Я ничего понять не могу. А бабуля приговаривает:
– Супружечек, дорогой, пришел усталый.
Садит меня на табуретку и говорит:
– Я с тебя усталость сниму, хворь из тебя изгоню.
А сама бежит за холодной водой и тазиком. Приносит, ставит таз возле моих ног. Наливает в него холодной ключевой воды и приговаривает дальше:
– Я дурные мысли из тебя изгоню, лапушка ты мой! Солнышко мое…
Носки с меня снимает. Штаны до колен засучивает. Тазик с холодной водой мне под ноги ставит и поочередно их омывает, да приговаривает:
– Я у мово ясно-сокола огонь разожгу. Он у меня омолодится да окрылится. Ясным соколом полетит. И жизнь наша слаще меда станет.
Я понимаю, что тут что-то не то. Холода от холодной воды в ногах не чувствую. Тело мое подчиняется полностью и безоговорочно бабуле. Даже ее слова слышу сквозь какую-то пелену, но в полном сознании. На душе так тепло и хорошо. Только промелькнет иногда мысль, что здесь что-то не чисто, и исчезнет.
А бабуля в своем репертуаре, мои ноги омывает, рушником вытирает, да что-то еще приговаривает. Носки на меня надевает, штанины расправляет и за стол усаживает. Вот тут со мной что-то происходит – я слышу и вижу все вокруг! На столе разные вкусности лежат. С одного торца деда Коля за столом сидит. Ждет, когда я за стол сяду, и бабуля свою пердунью на скамейку приземлит. А как она рядом со мной садится, деда Коля берет в руки свежеиспеченный каравай и отламывает себе кусочек. А остальной мне отдает, да говорит:
– Приятно вам откушать, сил жизни от создателей принять, да еще пуще оживиться.
Я аж прослезился от его слов. Каравай беру, кусок отламываю и отдаю его бабуле. Сам себе тоже немного отламываю и принимаю дары, которые на столе лежат. Наслаждаюсь их вкусом и проговариваю:
– Благодарю, дедуля и бабуля. Очень вкусно.
Глава 3
Выход на единую мысль
А как заканчиваем трапезу. Деда меня спрашивает:
– Ты готов посмотреть, от чего у твоих друзей семьи разваливаются?
– Да. – Отвечаю я.
– Тогда давай договоримся. – вливается в наш разговор баба Аня.
– О чем? – подозрительно спрашиваю я бабулю.
– О том, что я с тобой сейчас стану рассматривать, от чего разводятся твои друзья, делая дело семьи. – Объясняет баба Аня.
Мне очень отзывается ее предложение, но настораживает фраза «Делая дело семьи», и вопрошаю:
– Что значит, делая дело семьи?
– А то сынок, что в каждой семье есть дело семьи, которое ведет каждого к тому, чтобы наша жизнь в семье строилась на одной мысли. Это позволяет нам не выпрыгивать из штанов и подола, а слушать, признавать, принимать и проверять все, что говорится другими. А коли, что-то не так, то разбирать и снова приходить к единой мысли. Так как, когда появляется вторая мысль, то начинается война, а дела нет. И мы сейчас войну в твоем приходе к нам разберем. – развивает баба Аня свою мысль дальше. – Это ясно?
– Да. – отвечаю я.
– Тогда договариваемся, что мы сейчас станем разбирать, отчего разводятся твои друзья, делая дело семьи! – проговаривает сам договор баба. У меня договор отзывается, и я отвечаю:
– Договариваемся.
Бабуля встрепенулась и проговаривает:
– Ты готов разбирать со стороны семьи твой приход к нам?
Вопрос бабули застал меня врасплох, и мне захотелось возразить. Но тут баба меня останавливает фразой:
– Ты забыл, что мы договорились с тобой рассматривать ситуацию, делая дело семьи. По-другому по одной мысли.
И я стал прислушиваться к своей душе. А там все ровно. Только чему-то во мне не очень уютно, и проговариваю:
– Бабуль, а что во мне такое, что на душе все ровно и тут же беспокойно?
– А ты задай себе вопрос, кому во мне сейчас беспокойно, и выпусти из себя ответ. – помогает мне разобраться в своих чувствах баба Аня.
Я спрашиваю себя, и неожиданно выходит:
– Стервец, козел рогатый…
На душе стало ровно, и я радостно проговариваю:
– Да! У меня на душе течет любовь, и я с тобой сейчас на одной мысли.
Бабуля улыбнулась и говорит:
– Давай деда станет для нас мировым судьей. И как только кто-то из нас станет уходить от единомыслия, то он станет нас останавливать. Хорошо?
– У меня все отзывается. – радостный отвечаю я.
– Дак договариваемся? – настаивает на своем бабуля.
– Договариваемся! – радостно проговариваю.
Глава 4
Разоблачение в себе динозавров
– Теперь посмотри, какой ты пришел к нам? – начинает разбор бабуля.
Я вспоминаю и вижу:
– Я даже не понял, как я пришел к деду Коле. Весь в думах о том, что происходит в семьях моих друзей, раз они расходятся. И чуть ли не все в один день. Я даже не заметил, что меня подвезли, на лошади соседи деда. Они всей семьей ездили в село за покупками. Дети в телеге игрались, приглашали меня с ними поиграть. Но я был настолько озабоченный, что их даже не замечал. Возле ворот дедули я спрыгнул на ходу, на автомате поблагодарил их, да помахал им рукой вслед. Как зашел во двор и сенцы, я в упор не помню. А зайдя в дом, увидел деда как в тумане. Автоматически проявил уважение, так сказать, отдал дань: поздоровался, обнялся, поцеловал бабулю.
Я вдруг понимаю, что бабу Аню в упор не видел, но при этом обнял ее и поцеловал. И спрашиваю:
– А разве такое бывает – не видеть никого и ничего вокруг? Находиться в полном тумане и не помнить того, что было пять минут тому назад?
Бабуля улыбнулась, и говорит:
– Как видишь, бывает. И то, что ты в сенцах нос к носу встретился с моей внучкой, даже не заметил. Наверное, склероз? Видно постарел ты у нас, даже не насладившись девкой. А я то не пойму, откуда у нас столько песка насыпалось в сенцах и на тропинке во дворе. Оказывается, ты со своих костей натряс.
И мы все втроем засмеялись над шуткой. А немного погодя баба Аня говорит:
– Бывает, сынок. Особенно тогда, когда мы озабочены чем-то или витаем в облаках, как это произошло с тобой. Ты не принял сам факт происходящего, а стал рассуждать и разные думы думать. Не жил здесь и сейчас с тем, что тебе сорока на хвосте принесла. И вместо того, чтобы сходить к друзьям и поговорить о том, что с ними случилось, дал своему уму разгуляться. А уму только этого и надобно! Ты в этот момент уже не хозяин саму себе, ты полностью под влиянием ума. Ум твой использует эту ситуацию и тебя зомбирует, чтобы ты в этом состоянии перестал жить свою жизнь и стал сам осознанно отдавать свои силы по капельке питомцам ума.
После ее слов я увидел, что я накручивал не ясно что на ситуацию с разводом моих друзей и разрушением их семей. Но не признал, что я этим вскармливаю в себе животину, и проговариваю:
– Я в себе животину не вскармливаю. Я просто задумался.
На что бабуля просит меня:
– Сынок, а задай-ка сам себе вопрос, кому ты свою силу отдал на съедение, когда думал?
Я задаю себе этот вопрос, и на мое удивление выходит:
– Козлу, барану, индюку самодовольному…
– Вот видишь. А ты – «НИ-КО-МУ!». – передразнивает меня бабуля. И ненадолго замолкает, а потом спрашивает:
– От чего ты сынок не стал отвечать на вопрос деда, а стал огрызаться?
Меня всего передернуло. Я вспоминаю, что деда что-то спрашивал меня. Но что именно – вылетело из головы. Помню только, что меня зацепила фраза «Примчался как угорелый». Да отвечаю:
– Я всего вопроса деда Коли не услышал. Услышал только одну фразу «Примчался как угорелый». А я не примчался, меня вообще-то привезли. Я по делу приехал!
Тут баба Аня усмехается и вопрошает:
– Ну да! Когда мы не слышим всю фразу целиком, а слышим только то, что нам интересно, то что мы на самом деле делаем?
Я задаю себе этот вопрос и выпускаю из себя ответ:
– Я что-то скрываю.
– А что ты скрываешь в этой ситуации? – разворачивает мысль бабуля.
Этим вопросом баба Аня меня просто огорошила, но я его принимаю и задаю себе. Вышло то, чегоя никак не ожидал:
– Я прятал то, ради чего сюда пришел.
– А ради чего ты к нам пришел? – дальше развивает мысль бабуля.
– Ради того, чтобы вы помогли мне разобраться, от чего люди расходятся и рушат свои семьи. – Отвечаю, и слезы полились сами собой.
– Да, сынок. Мы очень часто идем за помощью, но в действительности не хотим ее получать. А как ты видишь, от чего мы так делаем? – подцепляет меня без жалости баба Аня.
Я задумываюсь и проговариваю:
– Наверное, хочу этим управлять ситуацией у друзей.
– А как ты этим можешь повлиять на друзей? – загоняет мой ум в угол бабуля.
– Не знаю. Я чувствую свою беспомощность.
А она мне в ответ:
– На самом деле твой ум не хочет, чтобы ты помог своим друзьям. Он хочет тебя держать в состоянии беспомощности и беспокойства как можно дольше. Ум создает условия, чтобы ты как можно дольше думал, а не действовал. Как мы с тобой только что разобрали: чем больше ты думаешь, тем больше по чуть-чуть, не замечая, скармливаешь животине в себе всю свою силу. И этим ты обманываешь сам себя, что занимаешься благим делом. Мол, ищешь пути, как помочь своим друзьям.
Мне очень отозвались в душе ее слова, и я проговариваю:
– Так я делаю вид, что я хочу помочь, а на самом деле просто сам себя мучаю и страдаю.
– Очень хорошо, сынок. – радуется бабуля, что я признаю то, что делаю. – Теперь давай посмотрим, что станет происходить, когда супруги станут делать точно так же, как делал ты, придя к нам?
Я поначалу растерялся, а придя в себя, проговариваю:
– Каждый будет отстаивать свое.
– Именно так. И причем каждый из супругов по-своему прав. Как это произошло с тобой. – Соглашается баба Аня. Тут не выдержал деда Коля и спрашивает меня:
– А кто отстаивает свое?
Я чувствую, что-то во мне зашевелилось, и ему неуютно от этого вопроса. Я задаю этот вопрос сам себе и выходит:
– Сучек драный.
На что деда и бабуля смеются, и деда сквозь смех проговаривает:
– Нееет сынок, это стервец и козлик. Они отстаивают свою правоту в мире. И этим связывают тебя по ногам и рукам. Вот отчего ты ничем не мог помочь друзьям. Зато пыль в глаза пускал так, чтобы все видели, какой ты хороший. Заботишься о своих друзьях, и хочешь им помочь. Таким вот образом стервец и козлина прячутся в тебе и управляют тобой изнутри, что ты даже не замечаешь этого. А для чего ты это делаешь?
– Для того, чтобы люди ничего плохого обо мне не подумали. – не задумываясь, проговариваю.
– Да, сынок. Точно так же и супруги пытаются обелить себя в глазах людей. – подтверждает мои слова деда. – Именно в состоянии козла или козы мы обеляем сами себя в глазах супругов, что мы правы. А у живых нет правых или левых, есть только права жизни и смерти.
.После этих слов деда и баба встают из-за стола и крепко меня обнимают. Да проговаривают:
– Давай продолжим разворот мысли после ужина. А сейчас помоги нам со скотиной управиться.
Я киваю, и мы идем кормить скотину, да чистить хлевушки.
Глава 5
Живой или мертвый
Когда мы стали кормить коров, деда Коля меня спрашивает:
– Как ты видишь, коровы живые?
– Да. – не задумываясь, отвечаю я.
– Хорошо. – соглашается дедуля. – А по каким признакам ты определил, что коровы живые?
Этот вопрос деда меня смутил, но я все же отвечаю:
– Коровы двигаются, мычат, слушают, разговаривают.
– Хорошо. Тогда скажи, есть ли в нашем материальном мире что-нибудь мертвое?
Я задумался над этим вопросом. Оглянулся вокруг, чтобы было, за что зацепиться для ответа, и проговариваю.
– Вот та палка, которая вся в коровьем навозе.
И указываю на нее пальцем. А деда рассмеялся и говорит:
– Странно! А чего это ты, когда нёс корове ведро с ключевой водой, попросил эту палку отодвинуться и ведро твое не цеплять? Она же тебе оветила. Вошла в твое положение, что тебе тяжело нести это ведро полное воды, и отодвинулась?.. Как-то не сходится. Заметь, ты ведь сам проговаривал, что живое двигается, слушает и говорит.
Эти слова деда Коли вывели меня из равновесия. Да так, что я аж пошатнулся, и поначалу хотел возмутиться. Но потом до меня начинает доходить, словно озарение какое-то:
– Палка тоже живая! Я вспомнил, как мы смотрели раньше через банку* и камень, и старую железяку, и другие предметы. Все в нашем мире живое, а мертвого и нет ничего! Это только наше восприятие такое, что мы живое видим мертвым.
Деда оживился от моих слов и спрашивает:
– А как ты определил, что в нашем мире все живое?
И я стал описывать, как мы смотрели предметы: камень, сломанную ветку, сорванную травинку, сырое мясо, даже какашки козьи и свои. Затем проговариваю:
– У каждого живого есть внутреннее движение, внутренний мир, свое развитие, своя жизнь.
– А от чего в нашем мире ничего мертвого нет? – оживленно и игриво разворачивает мысль деда.
А я играючи так же задорно отвечаю:
– От того, что мы живем в мире живых.
И тут вдруг мне отчего-то стало тоскливо от своих же слов. Дедуля замечает это и спрашивает:
– А живое может тосковать?
– Нет, – отвечаю я на автомате.
– От чего живое не может тосковать? Ты ведь сейчас тоскуешь? – цепляется за мое состояние деда.
С огромным сожалением бурчу себе под нос:
– Тоска – это чувство животины. А когда я сливаюсь с животиной, то ее чувства принимаю за свои. И у меня появляются состояния, не свойственные живому.
– А животина живая? – продолжает разворачивать мысль дальше деда Коля.
Тут я попадаю в тупик. И сам про себя начинаю рассуждать: В нашем мире ничего мертвого нет, и раз животина здесь, значит, она… И проговариваю:
– Живая, она же здесь в этом мире.
После этих моих задиристых слов деда как рассмеется во весь голос. И сквозь смех говорит:
– Нет, сынок. Это как раз мертвое. Все мертвое – это живое, сошедшее со своего жизненного пути. Точно так же, как и тьма. И, как бы странно это не звучало, но оно может и говорить, и слушать, и действовать точно так же, как живые. Даже способно материализовывать свои деяния в нашем мире.
– Тогда не понятно. Как так, мы только что проговорили, что в нашем мире нет ничего мертвого, и тут же говорим обратное? Животина, оказывается, мертвая? Что-то не сходится. – возмущаюсь я.
Дедуля снова раскатисто смеется и проговаривает:
– А живое может обижаться, унижать, оскорблять, управлять и тому подобное?
– Нет, – отвечаю на автомате.
– А живое может запускать разрушительные мысли? – разворачивает свою мысль дальше деда.
– Нет, – вылетает из меня.
– Именно так! Живое не может разрушать живое. В живом есть знания только того, как создавать Благо, да развиваться самому и давать возможность развиваться другому живому существу. – поясняет деда Коля. – А раз у тебя идут сомнения, протесты, отказы, тупики, пробуждаются разные разрушительные чувства, свойственные только мертвому, то ты живое существо или мертвое? В тебе же эти разрушительные знания есть?
Этот разворот мысли деда сбил меня с толку напрочь. А деда видит, что со мной происходит, и протягивает мне руку помощи:
– Сынок, определись, ты все же живой или мертвый. Я тут же определяюсь и проговариваю:
– Живой.
Глава 6
Как динозавры отводят нас от нашего жизненного пути
Тут деда Коля, немного поразмышляв, поясняет:
– Животина существует не в нашем материальном мире. Она находится в нашем внутреннем мире. Именно оттуда она исподтишка нами управляет, выдавая все свои поступки и взгляды, за наши. А мы, слившись с животиной в нас самих, воспринимаем, что это мы сами так видим и поступаем.
После этих слов деда у меня внутри становится ровно. Я бы даже сказал, что моя душа ликует от того, что я определился и признал, что так делаю не я, а животина моими же руками отравляет мне мою жизнь. И с моей души слетает вся тяжесть. Только возникает острый для меня вопрос:
– А как мертвое появляется в моем внутреннем мире?
Деда усмехается и говорит:
– Хороший вопрос! А как ты сам видишь?
Я немного размышляю, но ничего разумного не вижу и проговариваю:
– Не знаю. Чувствую только, что от этого вопроса животина во мне сжимается и ждет от меня удара. Есть в нем что-то очень сильное, но ответить на этот вопрос я не могу.
Дедуля тяжело вздыхает и помогает мне разобраться:
– Тьма очень хитра. Она знает, что у живого очень сильно развита любознательность. Оно постоянно ищет в себе и своей жизни что-то новое: неизвестное, необъятное, неизведанное, непостижимое. Живое любит исследовать, изучать, изменяться, действовать и проверять. Поэтому она подошла к нам с предложением, что «она на примере жизни чужого и мертвого поможет нам познать новое в самих себе». И живое обрадовалось, что есть еще один путь познания самих себя и своей жизни, через изучение чужеродного и мертвого. Признало, что есть такой путь развития, когда, познавая других, познаешь самих себя и свою жизнь. Приняло, что чужеродное и мертвое в живом может помочь живому обрести еще больший разворот своей жизни. Так хитростью тьма вошла в нас самих и в нашу жизнь. Мы сами ее впустили в себя и приняли ее, как частичку нас самих. Вот отчего нам интересна жизнь всего, что не касается нас и нашей жизни. Вот отчего мы боимся света и жизни во свету. Вот отчего мы боимся жить свою жизнь и бежим от нее без оглядки. Чужеродное и мертвое боится света, от него прячется и бежит.А так как мы воспринимаем чувства чужеродного своими, то делаем точно также. Сынок, вспомни, как мы делали практику со светом в темной комнате. Что произошло с тьмой, когда мы включили свет?
Я, не задумываясь, отвечаю:
– Она прячется за все что угодно, лишь бы не попасть под свет.
– А от чего тьма прячется от света? – ведет меня дальше деда.
– От того, что свет для тьмы – это смерть. – выскакивает из меня.
– Вот почему ты прячешься и бежишь от света. Вот отчего ты огрызаешься, когда тебе протягивают руку помощи. Требуешь любви к себе, а сам не любишь. И таких моментов, когда ты поступаешь, как тьма, и чувствуешь себя, как тьма, в твоей жизни великое множество. – поясняет деда. – А от чего ты боишься смотреть свою жизнь?
От этих слов деда меня словно что-то пригвоздило к стенке хлевушка, и я, лукавя, проговариваю:
– Моя жизнь для тьмы – это возвращение меня на свой жизненный путь. А мой жизненный путь находится во свету. Ну, а свет для тьмы – это смерть.
Тут деда немного размышляет и сам на свой вопрос отвечает:
– У тьмы нет своей жизненной силы, поэтому она кормится твоей. А когда ты сам можешь свою силу жизни разбрасывать? Когда сам на блюдечке с голубой каемочкой свою силу ей преподносишь?
– Когда я не в себе. – отвечаю я.
– Кода ты живешь чужую жизнь, а не свою. Переживаешь чужую боль, а не свою. Действуешь по чужой указке, а не по своей воле. Строишь свою жизнь по чужой мысли, а не своей. Вот от чего тьме важно, чтобы ты жил чужую жизнь. Её цель – постепенно забрать всю твою силу без остатка. А когда ты живешь свою жизнь, то твоя жизнь становится светом. Так как твоя жизнь протекает строго только во свету. И твоя жизнь – это частичка света. Вот от чего тьма в тебе боится, что ты станешь жить свою жизнь, а не ее. Тогда она не сможет кормиться твоей силой жизни. Так как ты, живя свою жизнь, есть свет, а свет для тьмы – смерть. – поясняет дедуля. – Поэтому тьма постоянно тебя провоцирует, чтобы ты сошел со своего жизненного пути и стал жить жизнь не свою, а животины в себе и стал для тьмы электрической батарейкой.
После этих слов мы какое-то время молчим. Я осознаю все, сказанное дедом. А деда размышляет, в какую сторону дальше повести разговор. Мне хочется рассмотреть эту тему поподробнее, и я проговариваю:
– Давай все сказанное тобой развернем.
А деда говорит:
– Чуть позже мы станем все это рассматривать шире, разбирая мироустроение через легенду о динозаврах.