Андрей Басов
Планета царя Соломона
От автора
Не буду говорить, что ждёт читателя в книге. Скажу вот о том, чего в ней нет. Нет антуражности повествования. То есть навевающих скуку длинных описаний, как что-то устроено и работает, нет и бесконечных монологов героев по пустячным поводам. Всё повествование построено на живом диалоге и непрерывно развивающихся событиях. Также нет и непомерного цинизма, кровожадности, смакования смерти, жестоких драк и секса, доведённого до порнографии. А что же тогда есть? Есть, надеюсь, лёгкость восприятия, кое-где юмор, романтичность некоторых ситуаций и, надеюсь, увлекательность серьёзного сюжета.
Хотите – читайте, а не хотите – тоже читайте. Вдруг настроение изменится к лучшему…
ГЛАВА 1
Искатель
Сквозящее недоговорками и беспокойством, если вообще не паникой письмо от Министра порядка планеты Пармезан, доставленное курьером на специальном судне вызвало у меня предчувствие надвигающихся на кого-то или на что-то больших неприятностей. Такие лица, как министры подобные письма не рассылают частным образом незнакомым людям. Если случается нечто криминальное межпланетного порядка, то заявку на расследование посылают в Галактическую инспекцию, а не её рядовому сотруднику. Да, есть тут нарушение правил, но я всегда приветствую всякие нарушения бюрократизма. Это необычно и даже просто любопытно. Вот такое кошачье любопытство меня когда-нибудь и погубит.
Именно оно и привело к тому, что я, через два с небольшим дня оказался на Пармезане. И кто только дал этой планете такое странное название? На французский сыр она совсем не похожа ни из космоса, ни на поверхности. Я, конечно, прежде чем лететь сюда полистал Каталог заселённых планет, но там о происхождении названий планеты и столицы, именуемой Рокфор, ничего не обнаружил.
По прибытии проявлений враждебности к иноземцу не чувствуется. И если бы не сигналы карманного лахтиметра – моего служебного ангела-хранителя, предупреждающего о странных явлениях поблизости, то я бы ни о чём и не побеспокоился. Однако маленький приборчик легонько трепыхается в кармане, предупреждая: «Посмотри меня». Смотрел, смотрел уже! Почти от самого космопорта карманный ангел-хранитель даёт знать, что у меня есть какой-то нежданный попутчик-опекун, старающийся не попадаться на глаза. Вокруг вместе со мной и навстречу движется немало людей. Кто из них? Вон тот, который, как и я – верхом на лошади или тот, идущий пешком быстрыми шагами чуть позади? Или кто-то в вычурно разукрашенной карете? На дороге слишком оживлённо и преследователя определить не могу. Хотя лахтиметр и зафиксировал чьё-то движение, синхронное с моим.
Этот кто-то, наверное, уже был у космопорта, когда я выходил из бюро транспортного сервиса. В котором и обзавёлся спокойной, пятнистой лошадкой местной породы. Лошадь – самый популярный на Пармезане способ не пешего передвижения. Машины есть на планете, но в города им въезд запрещён. Даже электро- и паромобилям.
– Счастливого пребывания на нашей планете, – напутственно пожелал мне служащий сервиса одетый так, словно дело происходит на Земле в Европе пятнадцатого или шестнадцатого века.
– Нижайше благодарю, – благовоспитанно откликнулся я, и двинулся в сторону виднеющегося на горизонте столичного города, вкусно именуемого Рокфор.
Казалось бы, своеобразное чувство юмора было у открывателей планеты, описавших её, хотя, как оказывается, юмор-то был вовсе не их. Планета и в то время – четыреста лет назад уже была слабо заселена такими же людьми, как и я сам. Только в справочнике нет сведений, когда и откуда они взялись со своей тогда ещё (да и сейчас чуть ли не тоже) средневековой цивилизацией. Теперь же здесь уже какая-то межвременная мешанина культуры и быта. Пармезан не на отшибе галактики, но и ничем особо ценным не богат. Вот его в своё время и не колонизировали заново. Есть много планет, находящихся значительно дальше от центра наиболее освоенной области космоса, но туристы обычно не забираются от своего дома куда-нибудь отдалённее, чем однодневный туннельный прыжок ракеты на несколько десятков парсеков.
Повторные открыватели планеты завезли аборигенам некоторых домашних животных, кое-какие машины и оставили влачить собственное, унылое существование в качестве лишь самобытного и одновременно очень мало посещаемого туристического объекта. Даже мягкий субтропический климат на планете не привлекает сюда отдыхающих. Есть много приятных мест гораздо ближе к дому. Правда космолётчики оставили здесь ещё и межгалактический язык – галактос, на котором беспрепятственно уже довольно давно изъясняются меж собой и люди разных рас, национальностей, и четырёхрукие симы, в своё время влившиеся в Галактическое содружество.
Так что налёт привычной для нас цивилизации ощущается и здесь – в обиходе, взятом словно из земных средних веков, но без тиранства феодалов. И одеты люди, кто во что горазд. Чуть ли не от средневековых штанов – шоссов, до комбинезонов космолётчиков. Это мужчины. А уж женщины… Странный уклад. На Земле цивилизация как-то проскочила мимо такой мягкой, терпимой и спокойной общественной системы. По приветливым лицам окружающих не чувствуется гнетущего мрака земного средневековья, описанного историей.
– Но-но, кобылка! – вернул я на дорогу свою лошадку. Похоже, попытавшуюся воспользоваться моей задумчивостью и сойти с дороги к зелёной травке.
Всё-таки кто же это и зачем сопровождает меня? Судя по информации лахтиметра, мой попутчик выдал себя лишь тем ритмом движения, с каким перемещаюсь и я. Замедляется или останавливается почти вместе со мной. Или быстрее двигается чуть позже меня. Я несколько раз менял ритм движения и прибор сразу же фиксировал то же самое у какого-то объекта, находящегося в радиусе девяти-десяти метров от меня. Странная штука. Слежка? Кому она могла понадобиться в отношении простого туриста, каким я, казалось бы, вполне благополучно прикинулся?
Мягко и грациозно, с моей точки зрения, покачиваясь в конском седле, лениво поводя глазами по сторонам, я въехал в городские ворота под странно пристальными взглядами вооружённой копьями стражи, одетой словно в театральные костюмы. Это же только надо, куда и как может забросить галактического следователя-искателя или иначе – инспектора его фатум – судьба!
– Как мне проехать к отелю «Помплона»? – поинтересовался я у воротных стражей.
– Держитесь прямо и никуда не сворачивайте. Мимо «Помплоны» не промахнётесь, – послышался ответ.
Интересно, как это можно держаться прямо в совершенно кривых улицах? Однако, и в самом деле, извилистый путь с названием улица Брю, на который наставили меня стражники, привёл к внешне прилично выглядящей, небольшой гостинице.
– Сэм, прими у молодого человека лошадь, – распорядилась дородная дама почтенного возраста, стоящая на улице у дверей. Вероятно хозяйка этого постоялого двора или, по меньшей мере, старшая распорядительница, – я её потом отправлю обратно.
– Надо же, молодой человек! Это в сорокалетнем-то возрасте? – фыркнула молодая, и я даже сказал бы, весьма приятная лицом, черноволосая особа, принимая у меня твёрдой рукой лошадиный повод.
Так, понятно. Раз обслуга женская и юная, то багаж придётся таскать самому. Впрочем, не страшно. Клади у меня лишь дорожный мешок да наплечная сумка. Однако особа-то, принявшая моего лихого скакуна, сама по себе занимательная. Лет двадцать пять или двадцать шесть? Немного ростом ниже моих ста восьмидесяти, в голубых брюках в обтяжку и ковбойке по-старинному с завязанными узлом полами под угадывающейся под тканью грудью замечательной формы. Но вот глаза заставляют задуматься, настолько ли она легкомысленна, как это можно понять по первому впечатлению от внешности и речи. За весёлостью карих глаз угадывается внимательно изучающая меня глубина, говорящая о том, что обладательница их не так проста, как выглядит. В этом есть что-то настораживающее.
Соскочив с седла, я огляделся. Почти круглая, вымощенная плитами, довольно обширная площадь. Обставлена трёх- и четырёхэтажными, каменными домами и домиками. Выглядит очень покойно и изящно. Не хватает лишь фонтана или памятника посредине. Не очень оживлённо в такое дневное время, но несколько человек сидят за столиками уличного кабачка-кафе напротив отеля и откровенно разглядывают вновь прибывшего. Интересно, что из улицы Брю вслед за мной никто не выехал и не вышел. И лахтиметр в кармане успокоился.
– Мадам, – обратился я к матроне в дверях, – какое счастье добраться до вашего пристанища. Вы просто не представляете, как может опостылеть космическая скука. Чувствую, что в вашем заведении я обрету чисто домашний покой и уют.
– Несомненно, обретёте именно его, как только войдёте, – и мадам распахнула передо мной дверь.
Внутри тоже оказалось совсем неплохо. Тёплая желтизна деревянной обшивки стен, вроде как дубовая конторка, замысловатой формы оконные рамы и, наверное, скрипучая деревянная лестница куда-то наверх.
– Не обращайте внимания на выходки моей дочери, – произнесла матрона, огибая конторку и доставая книгу регистрации постояльцев. – С тех пор как не стало отца, с ней сладу нет. А уж язык у неё, вообще, живёт отдельно от головы. Так что не сердитесь, пожалуйста. Без дочери я бы не справилась с нашим хозяйством. Меня зовут Сара Дежу. Как вас записать, господин?
– Анри Дега с Земли.
– С Земли? А где это? Наверное, очень далеко.
– Далеко.
– Вам комнату побольше или поменьше?
– Побольше.
– Тогда номер двадцать четыре на третьем этаже. Вот ключ. Сэм, проводи господина Анри!
Чудеса! Лестница ни разу не скрипнула до самого третьего этажа. А какая изумительная фигурка вертелась на ступеньках у меня перед глазами, пока мы поднимались наверх! Славненькая, славненькая девчушка.
– Скажи-ка прелестница, почему у тебя мужское имя, – спросил я, когда девушка ввела меня в просторную и светлую комнату с голубыми обоями, обставленную лёгкой и приятной глазу мебелью.
– Совсем не мужское имя. Сэм – это сокращённое от Сэмми. Вот ваше жильё. Располагайтесь. Кухни для постояльцев у нас в отеле нет, но если что, то можно принести еду из кабачка напротив. Когда что-нибудь понадобится, то дёрните за этот шнурок – я прибегу или кто-нибудь другой, – и чудо в голубых штанах приготовилось исчезнуть, взявшись за дверную ручку.
– Постой, постой, Сэмми, скажи, пожалуйста, что ты интересного во мне разглядела? Я же видел, как ты меня изучала. Я уж испугался, а не умеешь ли ты читать чужие мысли.
Моя собеседница звонко рассмеялась.
– А вы не обидитесь? Нет? Тогда скажу немножко. Вы решительный, а иногда и суровый человек, но не злой. Можете нравиться женщинам, если захотите. Внешность позволяет. Образованны и не даёте своему интеллекту валяться где-то в углу, а это означает как наличие педантичности, так и упорства в достижении цели. Может быть, того и другого вместе. Наличие небольшого багажа говорит о неприхотливости, если не об аскетизме. Это в свою очередь наводит на мысль, что в трудных условиях вы не пропадёте. Хватит? О не очень приятном я не буду говорить.
– Почему?
– Я вас слишком мало знаю.
Особа потянула за дверную ручку и исчезла.
Так, дорожный мешок можно бросить в углу. Или лучше в шкаф запихнуть? Запихнул. А дальше что? Начало дня с какой-то непонятной слежкой за мной ничего хорошего вроде не обещает. Хотя, как я вижу, кругом всё спокойно и безмятежно. Может быть, начальник полиции что-то объяснит. Ведь не ради прогулки он меня сюда заманил. Причём частным образом, а не официально через Галактическую службу расследований. Пришлось взять отпуск. Что-то тут случилось странное и непонятное. А что именно мне так и неясно. Нужно идти в полицейское управление или как оно там называется? Министерство порядка вроде бы.
Я заглянул в запоминалку коммуникатора. Да, именно так и называется, а схема показывает, что мне путь всего лишь на соседнюю улицу. Наверное, потому посланец Министра порядка и порекомендовал остановиться в «Памплоне». Идти далеко не требуется. Загляну-ка я в кабачок или кафе напротив. Завтрак был уже давненько, а сколько времени займут дела неизвестно. Мимоходом для порядка глянул в зеркало на стене. Побрит, причёска из каштановых волос достаточно аккуратна, тёмные, слегка зеленоватые глаза внушают доверие. Многих это располагает к откровенности. Полезное свойство. Нос почти как у всех. Вот фактура лица… Нормально продолговатая, но нерушимой решимости, мужественности, с чего-то замеченной Сэмми, по-моему, нет и следа. Однако это мне до сих пор жить не мешало. Интересная особа эта Сэмми. Не мешает к ней присмотреться.
Быстро сбежав по лестнице, я вышел на улицу и от изумления мгновенно превратился если уж и не в столб то, во всяком случае, во что-то остолбенелое. Посреди площади сверкает струями и плещет водой красивый каменный фонтан в виде гигантской морской раковины. С тритонами и наядами по краям. В центре фонтана позеленевшая от времени, трёхметровая, бронзовая фигура в камзоле и треуголке, небрежно опирающаяся на шпагу. Причём самое поразительное обстоятельство вовсе не то, что этого фонтана несколько минут назад здесь и в помине не было. Самым странным кажется то, что бронзовая фигура стоит не на постаменте, как это положено каждой уважающей себя статуе, а расположилась прямо в центре чаши фонтана по колена в воде.
Народ, сидящий за столиками на площади и высыпавший из кабачка, и с удивлением озирающий фонтан, почему-то стал растерянно оборачиваться в мою сторону и сверлить мои тело и лицо взглядами. Стоящие рядом со мной хозяйка гостиницы и её дочь тоже молча повернулись ко мне с вопросительным и обеспокоенным выражением на лицах. Повеяло больше чем опасностью и неизвестностью. Стало как-то жутковато и уверенность в своих силах, нажитая многолетним опытом, ощутимо заколебалась.
Жизненный опыт подсказывает, что в ситуации неожиданной странности не следует иметь дело сразу с множеством людей. Но и удивления, страха выказывать, тоже не стоит, пытаясь сбежать от непонятного.
– Вода в фонтане, похоже, настоящая, – промолвила Сэмми.
– В этом непременно нужно убедиться, – всё ещё глупо пялясь на статую, заявил я, и тронулся с места.
– Ой, не трогайте! – обеспокоенно окликнула меня сзади хозяйка гостиницы, но было уже поздно.
Камень парапета фонтана оказался на ощупь твёрдым и шершавым, а вода прохладной и мокрой. Ощущение нереальности происходящего испарилось, а драматизм опасности, угрожающей неведомо откуда усилился. Я оглянулся вокруг. В лицах, обращённых ко мне не видно враждебности. Только, похоже, укоризна за что-то. Я пожал плечами и, провожаемый взглядами, медленно двинулся к ближайшей поперечной улочке, чтобы выйти к Министерству порядка. Надеюсь, что там мне всё объяснят.
– Очень рад вас видеть, господин Дега, – схватив мою ладонь обеими руками, эмоционально произнёс министр порядка Пармезана сэр Сэнди Браун. – Очень, очень рад. Мы вас просто заждались.
И сэр Сэнди потащил меня к креслу у своего обширного письменного стола. Я огляделся. Кабинет и действительно министерский. Стены в резных, по виду дубовых панелях, застеклённые шкафы, набитые книгами, вычурная мебель в стиле барокко. Но, вместе с тем, мило и уютно. Да и сам сэр Сэнди под стать кабинету. Начинающий седеть толстячок крепкой комплекции с достойными и благожелательными манерами. Одет в тёмно-красный камзол с кружевной оторочкой. Словно попавший сюда из английского Уайт-холла восемнадцатого или девятнадцатого века.
– Да-да, я тоже, как и вы, инспектор, землянин, – признался хозяин кабинета, усаживаясь за стол. – Судя по вашему взгляду, вы об этом догадались. Не удивляйтесь. Лет двадцать пять назад судьба забросила меня сюда. Вот остался, прижился и трудами достиг положения. Вроде бы нахожусь в фаворе у нашего короля-президента. А может быть, и нет. Наш глава страны и планеты не позволяет себе иметь любимчиков. Всех оценивает по делам. Впрочем, в нашей безмятежной стране и дел-то у властителей не так уж много. То есть было не так уж много до некоторого времени. Не так давно дела появились. И причём такие, что пришлось искать помощи извне. Вот и разыскали вас. Вы почти единственный землянин в Галактической инспекции и рекомендуют вас весьма похвально. Я подумал, что с соотечественником мне будет легче наладить отношения.
– Возможно, сэр Сэнди, но почему, минуя официальные каналы? Ваш посланец ничего не объяснил. Только сообщил, что дело весьма серьёзное и мои услуги будут оплачены. Больше ничего сказано не было. Мне пришлось, наведя справки о планете Пармезан, положиться лишь на слова посланца, как уполномоченного лица, снабжённого вами соответствующим документом.
– Почему неофициально? – скребя подбородок, задумчиво спросил сам себя сэр Сэнди. – Похоже, проблема у нас возникла такая, что обратись мы официально, и вся планета будет наводнена агентами и исследователями. Нам не нужен шумный интерес, вслед за которым внешний, суетный мир бросится сюда и уничтожит весь наш привычный и тихий жизненный уклад. Король-президент согласен со мной, что нужно сначала самим понять, что происходит. Может быть, удастся справиться с напастью, не привлекая никого извне, кроме вас.
– Мне кажется, что только я ступил на вашу планету, так почти сразу с какой-то непонятной проблемой уже столкнулся. Если это именно то, о чем вы ведёте речь, то мне уже интересно. А также мне было бы полезно понять, что это за такой необычный пост у главы планеты, как король-президент. Одно исключает другое.
– Вот как? Столкнулись? И в каком виде? – обеспокоенно спросил министр.
– В виде большого фонтана, который вдруг возник на площади перед «Памплоной» через несколько минут после того, как я о нём подумал.
– Вы его не трогали?
– Кого не трогал?
– Фонтан.
– Трогал. Как же не потрогать-то. Нужно же было убедиться, что это не я сошёл с ума, а местный мир.
– Ох, вы меня успокоили, – со вздохом облегчения произнёс сэр Сэнди. – Фонтан так фонтан. Пусть теперь будет и фонтан на Соляной площади. Слава Богу, что от этого никто не пострадает.
– Так что же всё-таки у вас такое происходит, что фонтаны вдруг растут, словно грибы после дождя?
– Ах, если бы только фонтаны! Это началось с полгода назад. Да, полгода. Не удивляйтесь. Обращение Пармезана по орбите почти такое же, как и у нашей родной Земли. Мелочью разницы можно пренебречь. Она почти незаметна. В пармезанских сутках двадцать три с половиной земных часа. Не зря кое-кто из наших предков, вдруг оказавшись здесь, осел на планете лет пятьсот или больше назад. Не добром осели, раз одичали до своеобразного, совсем не земного средневековья. Наверное, их просто бросили здесь. Что делать. Несколько сот лет назад космическое пиратство процветало. Возможно, пираты высадили здесь на произвол судьбы экипаж и пассажиров какого-нибудь звездолёта. От этих первопоселенцев нам и досталось как аппетитное название планеты и столицы, так и название должности главы государства. Наверное, так своеобразно выразилась тоска по дому. Хотя, нужно заметить, сыры у нас делают замечательные. Экспортируем даже. Предупреждаю ваш очередной вопрос. На Пармезане что-то вроде социализма, но только без ведущей роли государства. Защищаться не от кого и поэтому нет и армии. Плывём безмятежно по течению. Вернее, плыли до недавних пор.
В дверь постучали, и вошёл подтянутый, аккуратно одетый в обычный костюм господин примерно моего возраста, роста и с любопытством глянул на меня внимательными, серыми глазами.
– Вызывали, сэр Сэнди?
– Проходи, проходи, Мишель. Знакомься. Это тот, кого мы ждали – инспектор Дега.
Вошедший приблизился, и протянул руку.
– Мишель Пауэр.
– Анри Дега.
– Вот и хорошо. Познакомились и ладно. Мишель будет вашим помощником, если вы, инспектор, согласитесь посодействовать нам в разрешении задачи. Он полицейский. И при этом очень неплохой полицейский. Понимаю, понимаю, господин Анри, вы ещё не в курсе дела. Мишель, я только начал говорить с инспектором о нашей проблеме. Может, ты изложишь всё с самого начала? Инспектор как прибыл, так мимоходом успел соорудить на Соляной площади фонтан. Так что ему уже интересно, что за волшебные таланты у него вдруг открылись.
Сэр Сэнди позвонил в колокольчик и приказал вошедшему слуге принести всем чай. Напиток оказался приятным, с довольно своеобразным вкусом и цветочным ароматом.
– Это местный чай – не привозной, – сообщил хозяин кабинета. – И при этом без всяких ароматизаторов. Тоже экспортируем. А вот кофе у нас растёт неважный, несмотря на подходящий климат. Почему так никто понять не может.
– Давайте всё же начнём о деле, – бесцеремонно остановил словоизлияния министра Мишель. – Не чай же у нас проблема. Так вот, Анри, всё началось внезапно месяцев шесть назад. На равнине между городом и космопортом неподалёку от дороги вдруг ни с того, ни с сего возникла огромная каменная пирамида. Сэр Сэнди говорит, что она похожа на сооружения в Египте у вас на Земле. Не знаю, на Земле я не был и тамошних пирамид не видел. Но вид нашей громады поразил меня и не только меня.
– Странно, – заметил я, – никакой пирамиды я по пути от космопорта не заметил.
– Верно. Её там нет. Пирамида бесследно исчезла на следующий день. Вот после этого первого события в Рокфоре и начались всякие странности. Вдруг что-то необычное возникает, а на следующий день исчезает. А бывает, что и не исчезает. Это могут быть самые неожиданные вещи. Большие или маленькие. Простые или сложные. Безобидные и опасные. Но все без исключения совершенно непредсказуемые.
– Какие это вещи? Хотя бы некоторые конкретно, пожалуйста.
– Кресло-качалка в номере гостиницы. Странная повозка на улице. Деревянный дом вместо каменного тут неподалёку. На Соляной площади вдруг в первом этаже одного из домов возник небольшой магазин ювелирных изделий. Со всем характерным содержимым, но без людей. На городском рынке появилась и на следующий день исчезла лавка с разной и очень странной посудой непонятного назначения. Прежде, чем лавка исчезла, половину посуды растащили. У нас есть несколько предметов из этой лавки. Сможете посмотреть. Они почему-то не исчезли вместе с лавкой. О чём-то до нас доходят только слухи. Предметы мелкие и если и не пропадают сами по себе, то уходят по рукам жителей. На магазин на Соляной площади можете сами полюбоваться. Он так и стоит пустым. Мы его заперли.
От жителей всё это не скрыть. Это их удивляет и пугает. Особенно потому, что есть и жертвы. На месте нового дома был старый с людьми. На месте магазина на Соляной площади тоже было жильё. Люди, находившиеся в строениях в обоих местах, бесследно исчезли. Неизвестно живы они или нет.
– И ни с чем не удаётся сопоставить это появление предметов?
– Не сразу, но удалось. Одному или двум предметам ничего ведь не сопоставишь из окружающих событий. Но вот когда сложилась множественность, тогда выявилась и закономерность. Предметы возникают после прибытия в космопорт очередного транспорта. Мы были озадачены. Какая тут может быть связь? Странное технологическое вторжение? Почему вдруг и кому это нужно? Потом оказалось, что явление возникает с прибытием не каждого транспорта. А только того, где есть пассажиры. Ещё не легче! Не волшебники же прибывают.
Начали анализировать списки пассажиров за последние месяцы. Выяснилась удивительная вещь. Предметы возникают лишь тогда, когда с транспортом прибывают люди, которые никогда ранее на Пармезане не были. Слава Богу, что их очень мало по сравнению с местными непоседами. Вот такая штука.
– Я никогда на Пармезане не был.
– Вот вам и удалось явить миру фонтан на площади, – подал голос сэр Сэнди. – Не беспокойтесь. Такое возможно лишь раз. Можете думать и воображать, что угодно. Всё останется лишь у вас в голове. Но ваш фонтан не исчезнет. Вы говорили, что прикоснулись к нему. Исчезают только вещи, которых их творец не коснулся. Это абсолютно точно. Удивительное явление. Не было бы оно иногда опасным, то мы особо и не беспокоились бы.
– Верно, – подтвердил Мишель, – мы не можем оставить без внимания пропажу людей. Ведь можно вообразить и новый город на месте нашего. Да и хотя редко появляются новые люди, но неизвестно с какими мыслями. Живём теперь, как на вулкане. Король-президент предложил временно закрыть въезд на планету новым лицам. Но это палка о двух концах. Сразу во внешнем мире возникнут вопросы и шум по поводу нашей самоизоляции. Нам этого не надо.
– Занятная проблема, – пробормотал я себе под нос. – Уж на что много странного происходит в космосе, но о чём-то подобном и слышать не приходилось. А ведь странности – это как раз тот хлеб, которым кормится Галактическая инспекция. Могу совершенно определённо сказать, что такое явление не встречалось ещё нигде. Оно противоречит всем законам природы и поэтому наука нам ничем помочь не сможет. Вполне определённо можно сказать только одно, до чего вы, господа, наверное, и сами догадались. Явление не местного происхождения. Оно пришло или принесено извне.
– Уж до этого-то мы дошли, – тяжело вздохнул сэр Сэнди. – Только от такой догадки не легче. Что будем делать?
– Начнём с организации рабочей группы. Как я понимаю, Мишель поступает в моё полное распоряжение.
– Поступает, – подтвердил сэр Сэнди. – Со всем своим аппаратом в случае надобности. Полицейскими делами займётся его заместитель.
– Отлично. Нужно ещё пару-тройку толковых агентов для поручений, возможно, охраны и черновой работы. Думаю, у вас такие найдутся, если принять во внимание довольно квалифицированное сопровождение меня от космопорта до гостиницы.
– Какое сопровождение? – в один голос с явным беспокойством спросили мои собеседники. От чего у меня по спине пробежал едва ощутимый холодок. Я же не супермен какой-то – нервы всё же есть.
– Вот это да! – не сразу нашёлся я что сказать. – Кто же это тогда шёл за мной по пятам с момента прибытия?
– Не было печали, – пробурчал Мишель. – Это что же получается? Либо кто-то из нас проболтался, либо за нами уже давно следят. Сэр Сэнди!?
– Ни слова никому!
– Понятно. Я тоже. Наш посыльный к вам, Анри, ничего знать не мог, если не вскрывал пакет.
– Ваш пакет не был повреждён.
– Тогда курьер отпадает и остаётся подслушивание разговоров в самом Министерстве порядка или король-президент. Может, нас прямо сейчас слушают? А, сэр Сэнди?
– Пустое, Мишель. Только не у меня в кабинете. Сюда кроме меня доступа никому нет. Даже уборщик приходит в моём присутствии, а король не болтлив.
– Значит, в другом месте. Мы с вами много в каких уголках болтали обо всём. Хотя и без третьих лиц рядом. Я прикажу проверить все помещения. Получается, что нашей большой проблемой нельзя заниматься здесь. Анри, кто ещё нам понадобится?
– Толковый и энергичный аналитик для поиска информации и разбирающийся в средствах связи.
Мои собеседники переглянулись.
– Сэмми? – как-то не очень определённо произнёс сэр Сэнди.
– А кто же ещё? – Уверенно ответил Мишель и обернулся ко мне. – Сэмми, которую вы, наверное, видели в гостинице «Памплона» – наш агент. И при этом очень талантливый. Ума ей не занимать. Только вот при нашей бывшей спокойной жизни его приложить некуда. Когда нет полицейской работы, то, либо помогает матери в гостинице, либо сидит в аппаратной галактической связи.
– У вас и аппарат связи есть?
– Не новый, но есть. Поставили по требованию Галактического Совета.
– Отлично! Остаётся только средство перемещения. Раз проблема извне, то, наверное, нам на каком-то этапе дел может потребоваться корабль. Сами понимаете, рейсовые не годятся.
– Согласен, рейсовые по своему усмотрению использовать не удастся – они нам не подчиняются. Я пойду к королю-президенту с докладом о нашем совещании и попрошу предоставить вам в распоряжение королевскую космическую яхту. Уверен, что мы её получим без вопросов и возражений.
– Тогда она пусть круглосуточно, как говорится, стоит под парами для любого из нашей команды. Раз за вами, а теперь уже за нами следят, то дела могут принимать неожиданный оборот очень стремительно. Так, раз в Министерстве порядка вести разговоры не следует, то центром действий избираем мою комнату в «Помплоне». Вроде пока и всё. У вас, Мишель, наверное, здесь будут кое-какие дела. Так что как освободитесь, то приходите в «Памплону». Будем совещаться. Я сейчас пойду туда. Нужно поразмышлять, с какого конца браться за дело.
Мишель проводил меня до выхода, а по пути заглянули в кабинет агентов. Жерар и Джонни оказались молодыми, крепкими здоровяками с искрой ума в глазах. Познакомились и договорились, что на время нашей совместной работы они поселятся на первом этаже «Памплоны» поближе к дверям на площадь.
На улице благодать. Ласковое солнышко (или как его здесь называют – Солейль) не обжигающе светит в темечко. Лёгкий ветерок обдувает лицо, и небо редкой голубизны навевает мечтательное настроение. Сворачиваю в улочку, ведущую к Соляной площади. Прелестные дома и домики с окнами и балконами увитыми цветами. Совсем, как на Земле где-нибудь в старой Испании или Италии. Сейчас их уже нет как отдельных государств. И архитектура, уклад там давно изменились.
Лахтиметр задёргался в кармане. Какое-то не раз уже спасавшее мне жизнь шестое, седьмое или восьмое чувство заставило меня броситься ничком на мостовую. Надо мной прошелестело что-то упругое и обжигающее. Глухо грохнуло метрах в пятнадцати впереди в стену дома. Посыпались каменные и деревянные обломки и осколки. Мой пороховой, старый и сильно потёртый бесшумный пистолет сам собой оказался в руке пока я падал. Мгновенный переворот на спину. Там, откуда я шёл – никого. Лишь удаляющийся топот ног за углом. Впереди же, слава Богу, тоже никого. Пострадавших нет. Только обеспокоенные горожане выглядывают из окон. Отряхиваюсь и продолжаю путь.
– Что это было? – спрашивает из окна пожилая дама.
– Наверное, метеорит, – отвечаю я и выхожу на Соляную площадь.
Публика в кафе таращится на облако пыли, выползшее из улочки. Мадам Дежу, сложив руки на внушительной груди, стоит в дверях своего заведения. Сэмми сидит на краю фонтана и как маленькая девочка восторженно плещется рукой в воде. Смотрит тоже в сторону улочки, из которой я вышел. Пожалуй, я несколько поспешил с фамильярностью, с которой некоторые воображалы обращаются к персоналу отелей и гостиниц. Подхожу к ней.
– Сэмми, я сейчас был в Министерстве порядка. Вам назначено некоторое время поработать в одной команде со мной, вашим шефом Мишелем и ещё парой ваших коллег.
– А вы кто, Анри?
– Следователь-искатель Галактической инспекции.
– Ого! И чем будем заниматься? Вот этим? – и Сэмми пошлёпала ладошкой по парапету фонтана.
