После Он простер Мертвеющие, посинелые от муки Руки И взор — В пустые Тверди… Руки Повисли, Как жерди, В густые Мраки…
Измученное, перекрученное Тело Висело Без мысли. Кровавились Знаки, Как красные раны, На изодранных ладонях Полутрупа.
Глаз остеклелою впадиною Уставился пусто И тупо В туманы И мраки, Нависшие густо. А воины в бронях, Поблескивая шлемами, Проходили под перекладиною.
5
Голова Окровавленного, Лохматого Разбойника, Распятого — – Как и Он — Хохотом Насмешливо приветствовала:
– «Господи, Приемли Новоявленного Сына Твоего!» И тяжелым грохотом Ответствовали Земли.
6
В опрокинутое мировое дно, Где не было никакого солнца, которое На Иордани Слетело, Низринутое В это тело Перстное и преисполненное бремени — Какое-то ужасное Оно, С мотающимися перепутанными волосами, Угасая И простирая рваные Израненные Длани, — В девятый час Хрипло крикнуло из темени На нас: – «Или… Сафахвани!»
7
Деревянное тело С темными пятнами впадин Провалившихся странно Глаз Деревенеющего Лика, — Проволокли, — Точно желтую палку, Забинтованную В шелестящие пелены — Проволокли В ей уготованные Глубины. Без слов И без веры В воскресение…
Проволокли В пещеры — В тусклом освещении Красных факелов.
