Андрей Евграфов
Мертвое лето
– Думаю, бесполезно ему что-либо говорить, – тяжело вздохнув, произнес я. – Давай просто отвезем его домой, а там родители живо приведут его в чувство.
– Как будто у меня есть выбор, – недовольно буркнул Том.
Когда мы спустя час подошли к дому Мелвина, то увидели сидящим на крыльце главу семейства. Мистер Томпсон выглядел отвратительно: белая майка была измазана в странной красной субстанции (надеюсь, что это был кетчуп, а не кровь), ширинка на брюках расстегнута, а в руке красовалась бутылка самого дешевого виски. Он окинул на нас своим затуманенным взглядом и смачно рыгнул.
– Мистер Томпсон, – начал Том, – мы привезли вам Младшего. Ой, я хотел сказать, Мелвина. Мы привезли вам Мелвина.
Он сделал глоток из бутылки и сильно поморщился.
– Пусть этот кусок дерьма встанет и поприветствует своего папочку.
– Сэр, у нас небольшая проблема…
В разговор вмешался я.
– Никакой проблемы, сэр. Просто Мелвин опять притворяется мертвым.
– Что за дерьмо ты сейчас несешь, малолетний ублюдок? – с отвращением произнес он.
Мистер Томпсон поставил бутылку на крыльцо, поднялся и, покачиваясь из стороны в сторону, медленно подошел к нам. Недолго думая, он пнул по тачке с такой силой, что Младший вылетел из нее на землю и застыл в неестественной позе. Странное холодное чувство забралось мне под кожу, заставив поежиться.
– А ну поднимай свою задницу, живо! – закричал мистер Томпсон. – Иначе тебе не поздоровится!
Том громко сглотнул от страха, а я инстинктивно сделал шаг назад.
– Я с тобой разговариваю! – крикнул отец Мелвина, отвесив ему сильную затрещину.
Но Младший никак не реагировал и продолжал лежать на земле. Он выглядел как самый обычный подросток, который просто вырубился после тяжелого дня. Внезапно я ощутил, как странное холодное чувство начало двигаться вверх по позвоночнику. Мурашки пробежали у меня по голове, заставив волосы встать дыбом.
– Малец, ты чего? Это же я, твой отец! Прости, если погорячился, просто…
Мистер Томпсон осторожно приложил дрожащие пальцы к шее своего сына и замер в таком положении. Бутылка виски выскользнула у него из рук, издав глухой звук при падении на траву. Том так сильно дрожал от страха, что обмочился. Я стоял позади, но отчетливо слышал, как моча уверенной струей бежит по ногам некогда самого смелого мальчишки, которого мне когда-либо доводилось знать.
На секунду даже показалось, что все обойдется, но потом раздался душераздирающий крик.
– Кто это сделал?! – завопил он, развернувшись к нам.
Том не нашел ничего лучше, кроме как рассказать всю правду.
– Мы вчера собрались у меня в доме на дереве и решили на следующее утро пойти в лес, чтобы найти Медвеволка, но остановились из-за того, что Мелвин запаниковал. Он накричал на меня, потом я накричал на него и… Толкнул. Мы подумали, что ничего страшного не произошло, Младший миллион раз притворялся мертвым в школе.
– Да что ты такое несешь, сопляк? – прорычал мистер Томпсон.
– Потом мы усадили его в каталку и отвезли в лес, где вместо Медвеволка встретили странную женщину. Она кинулась на Криса, но я ударил ее доской по голове, и мы сбежали.
Не знаю зачем, но я кивнул в знак того, что Том говорит правду.
– Сэр, мы понятия не имели, что Младший… То есть Мелвин…
Лицо мистера Томпсона исказилось от злобы. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на мальчишку, который лишил жизни его единственного сына. Воздух вокруг загустел, а солнце испуганно спряталось за тучами. Я прекрасно понимал, что может произойти нечто ужасное, но не мог двинуться с места. Или просто не хотел этого делать. Сложно сказать наверняка в такой напряженной ситуации.
Бах!
С таким звуком огромный кулак мистера Томпсона отправил на траву Томаса, который моментально завизжал от боли и сквозь громкие всхлипы умолял его остановиться. Но слова уже не имели никакого значения. За первым ударом последовали второй и третий. Не в силах больше наблюдать столь жуткую картину, я бросился на потерявшего контроль взрослого, но он с легкостью отбросил меня в сторону, словно пушинку.
Четвертый, пятый, шестой.
Крики Тома постепенно сходили на нет, пока и вовсе не растворились в тишине. Я стиснул зубы и поднялся на ноги, готовясь вновь наброситься на мистера Томпсона, но в последний момент увидел, что в этом уже нет совершенно никакой необходимости – мой друг лежал в луже собственной крови и не двигался.
– Зачем вы это сделали? – закричал я. – Вы же его… Он теперь…
– Когда станешь отцом – ты меня поймешь. А сейчас помоги отнести моего мальчика домой, – произнес он, поднимаясь на ноги.
Я с большим трудом стоял на ногах, но все же помог отнести тело Младшего домой. Сразу после того, как мы уложили его на диван в гостиной, мистер Томпсон вызвал полицию и велел мне отправляться домой. Ни для кого не стало новостью то, что ему дали пожизненное без права на условно-досрочное освобождение. Семья Шериданов добивалась смертной казни, но суд присяжных внимательно изучил все обстоятельства дела и оставил приговор без изменений.
Вся эта история пропитана запахом смерти, от которого до сих пор сложно отмыться. За один день я потерял сразу двух своих лучших друзей. Вполне возможно, что Мелвин был тогда прав и если бы мы его послушали и не пошли в лес, то ничего бы подобного не произошло. А может и нет. В любом случае, все это доподлинно известно одному лишь Богу. Но в одном Мелвин все-таки заблуждался – его отцу было на него не наплевать.
22 сентября 2024 года
Кровавый ужин
Приемное отделение больницы Бивер-Вэлли встретило Дороти Гибсон резким запахом медикаментов, который больше напоминал запах настоящего разочарования. Она села на стул, прижала покрепче своего плюшевого медвежонка и с грустью во взгляде посмотрела на перебинтованную правую руку. Если окажется, что это перелом, то можно и не мечтать об участии в школьном спектакле «Белоснежка и семь гномов», где ей с большим трудом досталась главная роль. Две недели тяжелых репетиций, по всей видимости, были напрасными, поскольку руководитель драмкружка не позволит выступать с такой серьезной травмой. Но больше всего ее расстраивало другое: отец вновь начал пить, и теперь им с мамой приходится не сладко.
Пару часов назад он вернулся с работы пьяным и, выпив из горла еще одну бутылку вина на кухне, поднялся в спальню и за волосы вытащил жену в коридор. Дороти услышала мамины крики и побежала на помощь, но стоило только приблизиться, как отец с силой оттолкнул ее и девочка упала с лестницы. Нестерпимая боль стремительно пронзила правую руку, заставив издать душераздирающий крик.
– Мама, доктор точно не сделает мне больно? – осторожно спросила Дороти.
– Не задавай глупых вопросов! – грубо ответила она. – Он просто сделает рентген и наложит гипс, если твоя рука действительно сломана. Или ты мне соврала?
– Нет, мамочка, я тебе не врала.
Дороти на несколько секунд замолчала, после чего вновь начала задавать вопросы.
– Почему папа сегодня был такой злой?
– Давай не будем об этом.
– Почему он бил тебя по лицу?
– Замолчи сейчас же, иначе нас кто-нибудь услышит.
Но всем вокруг было абсолютно все равно. Большинство людей уставились в свои смартфоны, словно старались найти там смысл жизни или просто спрятаться от надоедливых житейских проблем. Будь их воля, они бы с большим удовольствием сели в свои цифровые тюрьмы на пожизненный срок, но суд присяжных изо дня в день выносит им оправдательные приговоры.
Громкий рингтон внезапно нарушил больничную тишину, заставив Дороти подпрыгнуть на месте. Она прекрасно понимала, кто звонит, и посмотрела на маму так, как не смотрела еще никогда в жизни. Он сделал им обеим больно и должен понести справедливое наказание. Хорошие мужья никогда не бьют своих жен, а хорошие отцы никогда не бьют своих детей. Но Нэнси Гибсон считала иначе.
– Я не в том положении, чтобы выбирать себе мужчин, – пробубнила она и, достав пачку сигарет из сумочки, поднялась на ноги. – Когда вырастешь, ты меня поймешь.
– Не уходи, пожалуйста. Мне страшно, – шепотом произнесла Дороти, но это не помогло.
Проводив маму взглядом, она тяжело вздохнула и, положив подбородок на плюшевого медвежонка, принялась осторожно рассматривать находившихся рядом людей. Внимание девочки сразу привлекла сидящая напротив старушка в красивом разноцветном кардигане, зеленых брюках, желтых «Кроксах» и дорогих брендовых солнцезащитных очках.
– У вас очень красивый кардиган, – с улыбкой произнесла Дороти.
– А у тебя очень красивые косички, – ответила старушка. – И такой милый медвежонок в руках.
– Его зовут Косолапик, а меня – Дороти.
– Меня зовут Бетти. Но друзья зовут меня просто Бет.
– Очень рада познакомиться с вами.
– Взаимно, моя дорогая. – Старушка встала и присела на соседний стул. – Я могу спросить, что с тобой стряслось, Дороти?
Девочка с опаской посмотрела в сторону коридора.
– Мама не разрешает об этом никому рассказывать.
Бетти наклонилась к ней и прошептала:
– Не бойся, я умею хранить чужие секреты.
– Хорошо, только пообещайте никому не рассказывать!
– Я тебе обещаю, моя хорошая.
Дороти вновь посмотрела в сторону коридора и, убедившись, что мамы там нет, начала свой рассказ:
– Сегодня папа вернулся домой пьяным и начал бить маму. Когда я побежала ее спасать, он толкнул меня и…
– Можешь не продолжать. – Бетти приспустила свои солнцезащитные очки и с сочувствием посмотрела на девочку. – Твоя мама уже заявила на него в полицию?
– Нет, она говорит, что в таком случае к нам в дом придут папины друзья, а они плохие, очень плохие люди.
– Бедная, ты пережила настоящий ужас.
Старушка аккуратно положила руку на плечо девочки.
– Я говорила маме, что мы можем уехать и найти мне другого папу, но она не хочет ничего слушать. Не понимаю, почему взрослые иногда ведут себя хуже, чем дети.
– А ты забавная девочка! – Бетти рассмеялась. – Могу я как-то тебе помочь?
Дороти задумалась. Милая старушка предлагала свою помощь, но она понятия не имела, как на это реагировать. Мама всегда учила ее двум вещам: не разговаривать с незнакомыми мужчинами и отвечать комплиментом на комплимент, даже если это неправда. А вот что делать в такой ситуации – для нее оставалось загадкой. Наверное, нужно мило улыбнуться, а потом вежливо отказаться.
– Спасибо большое, но я не думаю, что вы сможете мне помочь.
– А вдруг я волшебница и могу делать такие вещи, о которых ты и не подозреваешь?
Глаза девочки загорелись от наивного любопытства.
– Вы и правда волшебница?
– Когда-то давным-давно я определенно ей была. А сейчас я просто старушка, которая хочет помочь маленькой девочке.
– Если вы волшебница, то куда подевались ваша метла и треугольная шляпа? – с улыбкой спросила Дороти.
Бетти вновь засмеялась.
– Девочка, ты определенно растопила мое ледяное сердце. Сейчас же говори, что я могу для тебя сделать?
– Я не знаю, что вам ответить. Вы можете сделать так, чтобы мой папа больше никогда не пил?
Старушка отрицательно покачала головой.
– Не думаю, что проблема в алкоголе. Мне кажется, он и без этого всегда был засранцем.
– Вы сказали запрещенное слово? – Дороти прикрыла рот ладонью. – Если моя мама услышит нечто подобное, то будет сильно ругаться.
Бетти с улыбкой на лице потрепала девочку по голове.
– Моя дорогая, просто скажи, чего ты хочешь больше всего?
Дороти растерялась. Она понятия не имела, как отвечать на такие вопросы. Бросив взгляд на медвежонка, девочка вспомнила многочисленные вечера, наполненные тоской и одиночеством. Ей всегда хотелось себе брата и сестру, чтобы вместе играть в прятки, весело командовать парадом плюшевых зверушек и доверять друг-другу самые сокровенные секреты. Но самое главное – они бы смогли защитить ее от жутких выходок отца.
Выпив несколько банок пива, мистер Гибсон мог внезапно вытащить ремень из брюк и начать лупить свою дочь по заднице до тех пор, пока она не описается от боли. Нэнси Гибсон никогда не выходила из комнаты в такие моменты и предпочитала равнодушно досматривать представление до самого конца. Подобное воспитание казалось ей вполне нормальным. Без боли нет прощения. Без боли нет очищения. Без боли нет вообще ничего.
– Будь у меня брат и сестра, они бы никогда не позволили со мной так обращаться, – уверенно произнесла Дороти, вырвавшись из водоворота жестоких воспоминаний.
– Просто скажи, чего ты хочешь, – заинтересованно произнесла Бетти. – Я редко кому помогаю, но для тебя, милое создание, сделаю исключение.
– Я хочу себе братика и сестренку, чтобы они всегда и везде меня защищали, – уверенно произнесла девочка.
Старушка медленно наклонилась к Дороти – глаза ее ярко вспыхнули желтыми огоньками, – после чего крепко схватила девочку за плечи и произнесла нечеловеческим голосом:
– Будет исполнено.
Холодный ветер с грохотом пронесся по больничному коридору и с силой врезался в грудь девочки. Дороти чуть не упала со стула, но в последний момент смогла удержать равновесие. Странное ощущение теплыми волнами расползлось по телу, заставив пульсирующую боль в правой руке постепенно сойти на нет.
– Больше тебя никто и никогда не обидит, – прошептала Бетти. – Я обещаю.
Миссис Гибсон быстрым шагом подошла к своей дочери и грубо взяла ее за руку.
– Мама, что случилось? – взволнованно спросила Дороти.
– С кем ты только что разговаривала?
– Ее зовут Бетти, и она… волшебница…
Девочка обернулась, чтобы познакомить маму со старушкой в красивом кардигане, но рядом никого не оказалось. Еще секунду назад они разговаривали, а теперь ее и след простыл. Дороти открыла рот от удивления, не в силах подобрать нужные слова. Видимо, Бетти не соврала, когда назвала себя волшебницей.
– Здесь никого нет, – холодно произнесла она. – Поднимайся, нас ждет доктор.
– Но я ее видела, мы разговаривали…
Но миссис Гибсон пребывала в отвратительном настроении после разговора с мужем и не хотела ничего слушать. Она силком затащила растерянную девочку в кабинет хирурга, усадила ее на кушетку и рассказала врачу о недавней травме Дороти, но без лишних подробностей.
Внимательно выслушав историю до конца, он сделал несколько записей, после чего произнес:
– Чтобы понять всю серьезность травмы, придется сделать рентген, юная леди.
Доктор увел девочку в соседнее помещение, в котором было очень темно, но абсолютно не страшно. Аккуратно разбинтовав руку, хирург сделал несколько снимков, потом отправил Дороти к маме, а сам вернулся за стол, чтобы внести изменения в карточку пациента. Когда снимки наконец прогрузились на стареньком компьютере, он удивленно вскинул брови и громко причмокнул.
– С моей рукой все в порядке? – испуганно спросила Дороти.
– Как бы тебе сказать… – Доктор взял паузу, словно набирался смелости, чтобы продолжить фразу. – Твоя рука цела и невредима.
– Ах ты, грязная лгунья! – завизжала миссис Гибсон.
– Я не врала тебе, мамочка!
Дороти с трудом сдерживала слезы, пока сердце в груди бешено колотилось от горькой обиды и непонимания. Мама опять ей не верила. Мама никогда ей не верила. Чувство несправедливости распирало грудную клетку изнутри, причиняя нестерпимую боль. Не в силах больше сдерживаться, девочка громко заплакала и выбежала из кабинета. Она ловко лавировала между столпившимися в коридоре врачами, но далеко убежать не смогла.
– Нам нужно серьезно поговорить, – прошипела миссис Гибсон, схватив дочь за ухо.
– Отпусти, мне больно!
– Мне тоже больно, поскольку моя дочь грязная врунья!
– Это неправда!
Всю дорогу до машины Нэнси Гибсон держала свою дочь за ухо. Дороти умоляла ее отпустить и даже громко кричала, но мать делала вид, что ничего не слышит. Мимо проходило много людей, на которых девочка смотрела с надеждой во взгляде, но каждый из них отворачивался, предпочитая делать вид, будто ничего страшного не происходит.
– Отпусти меня, иначе я сейчас закричу! – визжала девочка.
– Повернись ко мне лицом, живо! – скомандовала мама, отпустив раскрасневшееся ухо.
С трудом поборов страх, Дороти с осторожностью посмотрела на маму и в ту же секунду получила сильную пощечину. Девочка громко взвизгнула от боли и упала на асфальт. Она абсолютно не понимала, что с ней происходило, и это пугало до трясучки. Иногда взрослые бывают слишком жестокими без какой-либо причины.
– Мамочка, пожалуйста, – взмолилась Дороти, – не трогай меня!
– Какая же ты отвратительная актриса, – прошипела миссис Гибсон. – «Пожалейте меня, я сломала руку, как же больно». Грязная лгунья!
– Я не врала, моя рука правда была сломана. Это все Бетти…
– Садись в машину и веди себя тихо. Папочка вернется к ужину и проведет с тобой «воспитательную беседу».
Девочка сильно тряслась от страха, но все же смогла найти в себе силы и забралась на заднее сидение старенького «Приуса». Обернувшись к дочери, миссис Гибсон вцепилась в нее взглядом, источавшим холодное презрение. Она наотрез отказывалась слушать бредни про волшебную старушку Бетти. Но самое страшное было впереди. Вечером домой вернется отец, и Дороти мысленно молила Бога о том, чтобы ужин закончился для нее лучше, чем сегодняшний поход ко врачу.
***
Джон Гибсон и правда вернулся домой к ужину. Он несколько раз постучал в дверь кулаком, хотя у него был ключ, и, когда жена открыла, вручил ей слегка потрепанный букет цветов и дешевую бутылку вина, купленную на заправке в самый последний момент. Но больше всего Нэнси удивил тот факт, что на лице мужа не было ни тени раскаяния или сожаления. В любом случае придется пойти на мировую. Наличие мужчины в спальне гораздо лучше, чем его отсутствие.
– Красивый букет для красивой девушки, – торжественно произнес Джон.
– Милый, правда, не стоило, – засмущалась Нэнси.
По лестнице на первый этаж медленно спускалась Дороти, но стоило ей увидеть отца, как она остановилась на месте и задрожала от страха.
– Дороти, вижу, что тебе уже лучше, – с издевкой произнес он.
– Она наврала нам о том, что сломала руку, – с презрением произнесла Нэнси. – Лгунья!
– Я не врала! – крикнула девочка. – Моя рука и правда была сломана. Это все Бетти и ее волшебство…
– Живо спускайся и подойди ко мне! – рявкнул отец. – Сейчас мы поговорим о волшебстве, хоббитах и прочем дерьме.
Девочка нехотя спустилась по лестнице и подошла к отцу. Она прекрасно понимала, что сейчас произойдет, поскольку проходила через подобное миллион раз. Хорошие моменты быстро исчезают, а вот плохим свойственно повторяться снова и снова. Не прошло и пары секунд, как Дороти получила звонкую пощечину.
– За что? – прокричала она, пока из глаз ручьями лились слезы.
Мистер Гибсон ухмыльнулся и бросил взгляд на свою жену.
– Ты врала нам, но мы быстро отучим тебя от этого дерьма. Правда ведь, Нэнс?
Сначала она бросила пренебрежительный взгляд на дочь, пока муж откровенно лапал ее за задницу, а потом произнесла:
– Поднимайся с пола и принеси банку пива своему папочке, он заслужил отдых после тяжелого рабочего дня.
– Нэнс, а ты быстро учишься. Жаль, что Дороти не такая смышленая, как ты. И в кого она такая тупая?
– Понятия не имею, хотя…
– Понял! Она – точная копия моей бабушки Вивиан. Старая карга очень тупая, но ужасно живучая. Девяноста три года, а до сих пор как заноза в заднице.
Поглаживая покрасневшую щеку, Дороти отправилась на кухню. Холодильник сверху донизу оказался забит банками дешевого пива. Наверное, мама купила все это еще днем, сразу после того, как они вернулись из больницы. Девочку передернуло от отвращения к родителям, а в сердце закипела самая настоящая раскаленная злоба, которая увеличивалась в геометрической прогрессии. Когда она взяла в руки одну из банок, то мысленно помолилась о том, чтобы ужин как можно скорее закончился.
– Дороти, будь ты неладна! – закричал отец из гостиной. – Тебя только за смертью посылать.
Она нехотя подошла к отцу и протянула ему банку пива.
– Ну хоть на что-то ты оказалась способна, – буркнул он. – Садись рядом с матерью, у меня для вас важные новости.
Как только она села за стол, то с удивлением обнаружила у себя на тарелке переваренный рис с неспелым горохом, пока родители довольно уплетали свежеиспеченную лазанью.
– Тебя что-то не устраивает, лгунья? – с издевкой спросила мама.
– Нэнс, заканчивай, – наигранно произнес мистер Гибсон. – Я все равно выпорю ее после ужина. Мелкая, видишь этот новый резиновый шланг для поливки газона? Спустя двадцать минут твоя задница его опробует.
Дороти вновь задрожала, но уже не от страха, а от злости.
– Хватит, – произнесла она, глядя отцу прямо в глаза.
Три четких удара в дверной молоток прервали затяжное нервное молчание, повисшее в гостиной. Взрослые удивленно переглянулись между собой, поскольку не ждали гостей или курьера с очередной посылкой из телевизионной программы «Магазин на диване». На секунду Джон подумал о полицейских, но вспомнил, что они почти никогда не бывают в их спальном районе.
– Я могу сходить открыть, – предложила Нэнси.
Отец семейства красноречиво рыгнул, а после довольным голосом произнес:
– Дороти, метнись и посмотри, кого там черти принесли.
Девочка демонстративно бросила свою вилку на стол и, резко встав со стула, с недовольным видом вышла из гостиной.
Неспешно открыв входную дверь, она увидела на пороге двух незнакомцев, которые словно явились из чьего-то кошмарного сна. Широкоплечий мужчина с бледным, почти мертвенным лицом смотрел на Дороти из-под ровно стриженной челки ничего не выражающим пустым взглядом. Рядом с ним стояла красивая девушка с длинными темными волосами и растерянно улыбалась. Со стороны они выглядели немного странно, если не сказать смешно, поскольку оба носили одинаковые кожаные плащи.
– Вы к кому? – растерянно спросила девочка.
Незнакомцы с опаской переглянулись между собой.
– Ты – Дороти Гибсон? – осторожно спросила девушка.
– Да, это я.
– Значит, мы пришли по адресу! Это Карл, а меня зовут Каролина. Не обращай на него внимания, он душка, просто не слишком разговорчив.
Каролина нагнулась к девочке и протянула ей свою холодную руку, которую Дороти с опаской пожала. Она была слегка напугана, но изо всех сил старалась не подавать виду.
– Но кто вы такие и откуда знаете мое имя?
Карл закатил глаза и тяжело вздохнул.
– Мы – твои брат и сестра, Дороти, – спокойно ответила Каролина.
– Вы явно что-то путаете, у меня нет…
Образ обаятельной старушки в разноцветном кардигане яркой вспышкой промелькнул в голове у Дороти. Днем она попросила у нее брата и сестру, а вечером они уже стоят на пороге ее дома.
– Не может быть, – удивленно произнесла девочка.
– Порой чудеса случаются в нашей жизни именно в тот момент, когда мы их меньше всего ждем, – ответила Каролина.
Она поцеловала девочку в лоб и крепко прижала к ее себе. Над ними неуклюже склонился Карл и, промычав что-то нечленораздельное, обнял их с боку. Впервые за долгое время Дороти почувствовала себя в безопасности и громко заплакала. Запертые внутри обиды и переживания экстренно покидали сознание вместе с большими каплями слез, беззвучно падающими на большой придверный коврик.
– Больше никто не увидит, как ты плачешь, – прошептала Каролина. – Я тебе обещаю!
Миссис Гибсон бесшумно появилась за спиной у дочери и, грубо выдернув ее из объятий незнакомцев, злобно прошипела:
– Отстаньте от моего ребенка, иначе я вызову полицию!
– Дороти, ты не будешь против, если мы поиграем у тебя дома? – совершенно спокойно произнесла Каролина.
– Я не знаю, – неуверенно ответила девочка. – Это все так странно…
– Считаю до трех и вызываю полицию! – брызгала слюной миссис Гибсон. – Живо выметайтесь отсюда!
Улыбка медленно сползла с лица Каролины.
– Это очень негостеприимно. Правда ведь, Карл?
– Угху-угху, – недовольно промычал он.
– Джон, тут какие-то психи… – закричала миссис Гибсон, но Каролина резким движением руки схватила ее за горло.
– Дороти, милая, разреши нам войти в дом. Обещаю тебе, мы классно повеселимся.
Девочка с безмолвным удивлением смотрела на то, как Каролина хладнокровно держала ее маму за горло мертвой хваткой, а та лишь беспомощно трепыхалась, словно муха, которая по неосторожности попала в паутину к толстому и прожорливому пауку. Она корчилась и хрипела, стараясь выбраться, но ни одна из попыток не приносила должного результата.
– Сестренка, я начинаю нервничать. – Каролина смотрела на Дороти чистым, наполненным любовью взглядом. – Без твоего разрешения мы и шагу не ступим.
– Кого ты привела в наш дом, маленькая тварь? – с трудом прохрипела миссис Гибсон. – Ненавижу тебя!
Эти слова стали последней каплей для Дороти. Обида и злость ураганом захлестнули детский рассудок, заставив ее крепко сжать кулаки. Наступило время платить по счетам. Собравшись с мыслями, девочка одобрительно кивнула головой и сделала шаг в сторону.
На пороге появился мистер Гибсон, который на мгновение потерял дар речи при виде того, как незнакомая девушка держит за горло его жену. Каролина моментально среагировала и взглядом отдала приказ Карлу, разрешая вступить в игру. Здоровяк довольно хмыкнул и со всей силы пнул в живот главу семейства, от чего тот отлетел на несколько метров и с протяжным стоном упал на пол.
Дороти подалась вперед, чтобы помочь отцу, но быстро передумала. Он сделал ей больно и теперь должен сам испытать боль.
– Сейчас будет очень весело. – Каролина пренебрежительно швырнула миссис Гибсон обратно в дом. – Дороти, дорогая, если тебе не сложно, закрой за нами дверь.
Карл и Каролина прошли внутрь, а девочка послушно закрыла за ними входную дверь.
– Надеюсь, мы не опоздали к ужину? Если даже и так, то вините во всем Карла – он долго не мог сориентироваться в этом ужасном городке.
– Да вы хоть знаете, кто я такой? – возмущенно произнес мистер Гибсон, поднимаясь на ноги. – Я же вас на куски порву!
– Папа, ты такой милый, когда сердишься! – ответила Каролина, искренне умиляясь. – Братик, будь так любезен, объясни ему, что нельзя так разговаривать с девушками.
Огромный кулак, похожий на наковальню, влетел Джону Гибсону прямо в живот, заставив его обмякнуть и упасть на пол. Пока безумная улыбка расползалась по глуповатому лицу Карла, на него с криком бросилась поднявшаяся на ноги Нэнси. Сделав шаг в сторону, здоровяк хмыкнул и боковым ударом лишил женщину сознания.
Дороти громко взвизгнула от испуга и зажмурилась.
– Нет, нет и еще раз нет! – крикнула Каролина, подбежав к девочке. – Видишь, что ты наделал, дубина?
Карл с виноватым видом начал громко причмокивать.
– Дороти, радость моя, – Каролина начала успокаивать девочку, – посмотри на меня, прошу тебя!
Ужас охватил девочку, но она собралась с силами и все же решила медленно открыть глаза. Каролина смотрела на нее с такой теплотой и любовью, что сердце Дороти моментально сжалось от переизбытка чувств.
– Посуди сама, они все это заслужили. Отец бил тебя не для воспитания, а просто потому, что он самый настоящий больной ублюдок. А твоя мама всегда будет злиться за то, что ты отняла у нее молодость. Они ужасные люди, а ужасные люди заслуживают того, чтобы с ними происходили ужасные вещи.
Карл вновь произнес что-то невнятное и улыбнулся.
– Не бойся нас, сестренка, – продолжала Каролина, обнимая девочку. – Мы здесь для того, чтобы забрать тебя домой. А эти люди… они никогда не полюбят тебя так, как мы.
Девочка стояла по стойке смирно и дрожала от страха, не в силах произнести ни слова.
– Карл, оттащи это отребье в гостиную, – скомандовала Каролина, отстранившись от Дороти. – Вся семья в сборе, так что можно приступать к ужину.
Карл довольно присвистнул и, схватив мистера Гибсона за лодыжку, потащил его в сторону гостиной. Оказавшись у стола, здоровяк поднял избитого главу семейства и усадил на стул, а чтобы тот не сбежал раньше времени – крепко стянул ему руки и ноги пластиковыми стяжками, которые всегда хранил в левом кармане своего плаща.
– Братик, ты сегодня настоящий молодец, – с гордостью произнесла Каролина, зайдя в гостиную вместе с Дороти. – Обычно большинство из твоих игрушек не доживают до финального акта.
Лицо здоровяка скривилось в довольной улыбке. Он быстро принес из прихожей миссис Гибсон и усадил рядом с мужем. Как только последняя стяжка сомкнулась на ее запястье, женщина внезапно пришла в себя. Оглядевшись по сторонам, она громко закричала. Каролина терпеть не могла, когда кто-то кричит, но понимала, что это лишь часть работы, от которой никуда не деться.
– Заткнись, ты пугаешь Дороти! – злостно прошипела Каролина, запихнув матери в рот хлопчатую салфетку.
В след за ней в сознание пришел и глава семейства.
– Я вас всех поубиваю, ублюдки, – дрожащим голосом произнес мистер Гибсон. – Просто освободите меня, и я вам такое устрою…
– Бла-бла-бла! Ты ничтожество и не способен ни на что, кроме избиения собственной дочери.
Карл с большим удовольствием ударил мистера Гибсона по лицу, после чего засунул ему в рот две хлопчатые салфетки. Джон всячески дергался и брыкался, в отличие от жены, которая уже давно поняла, что сопротивляться бесполезно. Иногда нужно принять поражение с достоинством и смиренно нести свой крест дальше.
– Наконец-то вся семья в сборе! Дороти, милая, садись за стол. – Каролина пододвинула стул девочке. – К сожалению, для нас стульев нет. Но ничего страшного, мы здесь ненадолго.
– Что ты с ними сделаешь? – испуганно произнесла девочка.
– А ты еще не поняла, сестренка? Я отучу их избивать маленьких беззащитных девочек.
Мистер Гибсон начал громко мычать. Каролина посмотрела на него и рассмеялась во весь голос. Он напоминал ей жалкую букашку, которую можно прихлопнуть газетой в любой момент. Но не сейчас, иначе не будет никакого веселья. А она больше всего на свете любила веселье.
– Отличный шланг для поливки газона, правда ведь, Карл? – спросила она с издевкой у своего брата.
Здоровяк опять широко улыбнулся, обнажив кривые желтые зубы.
– Сестренка, твои родители пожалели для тебя индейки? Вот засранцы. Ничего, сейчас мы это исправим.
Легким движением руки Каролина отрезала добротный кусок индейки и протянула тарелку Дороти. Девочка дрожала от страха, поскольку понимала, что этот ужин не закончится ничем хорошим для ее родителей. И во всем этом виновата она. Ее желание было настолько ярким и отчетливым, что приобрело ужасающие оттенки, так долго прятавшиеся в глубине детского подсознания.
– Но я не голодная, – соврала Дороти.
– Ешь, живо! – ледяным голосом скомандовала Каролина. – А мы сейчас поиграем с твоим папой.
Джон Гибсон вновь попытался закричать, но кляп из хлопчатых салфеток легко трансформировал звук в нелепое глухое завывание. Его жена беспомощно наблюдала за всем происходящим и плакала.
– Карл, принеси мне этот шланг, будь душкой, – довольно произнесла Каролина, потрепав Дороти по голове.