Андрей Истомин
Первый дозор
Аккуратно, бесшумно он выставил автомат вперёд и прицелился. Осталось ждать, когда расстояние будет самым удачным. Ведь после выстрелов надо ещё и действовать.
И вот до двоих идущих мимо него осталось не более 100 метров, ещё чуть-чуть – и они начнут удаляться. К этому времени Усталов уже давно и уверенно держал на прицеле автоматчика. Ну, всё, пора! Он, как на стрельбище, выдохнул, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Короткая очередь из-под куста, и автоматчик сразу, с криками, свалился на землю. Второй же бросил чемодан и тоже залёг.
Николай выскочил из укрытия, чтобы держать на виду обоих:
– Лежать! Стреляю! – Автоматчик попытался протянуть руку к автомату. Но ещё одна очередь рядом с автоматом остудила его рвение.
– Лежать, сказал! Руки! Руки – чтоб я видел!
Куда идём? Кто вас должен встретить! Быстро – а то перестреляю! – Для серьёзности он дал ещё выстрел в воздух.
Автоматчик, относительно молодой, с лицом таджика, с перебитой ногой, уже только стонал. Второй, в тюбетейке, лежал лицом к земле и по голосу был, явно, тоже из южан.
– Не стреляй! Не знаю, кто! Сказали, ЗИЛок будет! У него тент синий, скатанный. Ему проголосовать. Когда остановится, сказать, что “от Хусана”. Он довезёт.
Где-то позади что-то хлопнуло. На секунду глянув в сторону, Николай увидел белую ракету – сигнал “все ко мне”.
Повернувшись к задержанным, он направил автомат на них и просто стоял. Где-то совсем рядом свои. Подойдут – пусть вяжут их сами. А то полезешь сейчас, пока одного вяжешь, другой с ножом чего доброго кинется. Так и стоял, периодически повторяя:
– Лежать. Лежать, суки.
Сзади кто-то подошёл.
– Ну, всё, сынок. Опускай ствол, – позади стоял начальник заставы. Чуть дальше показался УАЗ, карабкающийся натужно по склону. Начальник и его группа расположились чуть ниже. И, собственно, если б Усталов пропустил бы нарушителей, они могли их встретить. Но, если бы никто не взял их сейчас, они бы растворились, и ищи-свищи ветра в поле.
– Их на дороге должен забрать ЗИЛ с синим скатанным тентом на кузове.
– Видимо, с автобазы района. Абдуло раскололся: организатор канала – начальник автобазы. Его сейчас уже, наверняка, взяли. Ох, чую – взяли мы жирных уток.
– Какие это утки – обычные “ослы”.
– Да нет. У них не наркота. Стали бы они так из-за опиума рисковать. Ты в мешок-то не заглядывал?
В это время нарушителей уже связали, разоружили, кроме автомата, забранного у наряда, у каждого было ещё по ножу. Раненого перевязали – если честно, так себе. У него явно открытый перелом – кости из раны торчат. А ему просто намотали на рану бинт. Капитан наклонился к чемодану и открыл его. Там, аккуратными стопками, лежали книги с арабской вязью и на таджикском.
– Вот. Подрывная литература. Наверняка, какой-нибудь халифат создавать собрались. – В это время раненый, сидевший на земле, поднял взгляд на капитана.
– Всё равно вам всем, шурави, хана. Всех перевешаем! – Капитан внимательно пригляделся к раненому.
– Юсупов? Вот это да! Мы ж тебя искали два года назад на той стороне! Разведка доложила, что ты у духов выплыл. Во так встреча! – повернувшись к Усталову объяснил:
– Представляешь, мы его в Афгане потеряли. Пошёл в самоход на рынок и не вернулся. Искали тогда так, что местные до сих пор, наверное, вздрагивают. А он на те – выплыл, – и обратившись к нему, спросил:
– Тебе, дураку, что ж ни там, ни тут, не жилось? От нас убежал, к нам же пришёл?
– Тебе, собаке, не понять! У моего деда овец было – не сосчитать! А вы всё забрали! Я бы всю жизнь как сыр в масле! А из-за вас отец всю жизнь спину гнул. И я в вашей школе ваш шакалий язык учил! Тьфу!
– Всё ясно с тобой. Как же особисты прохлопали твои корни, отправив тебя в Афган?
Примерно через час подъехал грузовик и ещё один УАЗ с отряда. Из УАЗа вышел подполковник. Боюсь, дальше уже не будет ничего захватывающего. Поэтому оставим всех, как есть. Усталов и остальные пограничники лежат вповалку под кустом, офицеры обсуждают результаты. Ну, и договариваются, как писать рапорта о происшедшем. Чтобы похвалили, а не отругали. Оставим всех на минутку и окинем с высоты нашего с вами времени этих людей.
На дворе октябрь 1989 года. Буквально в апреле последние войска покинули Афганистан. Стране, чьи границы защищали эти, по – своему храбрые, но не без пороков, люди, оставалось жить около года. После развала СССР на территории бывшей Таджикской СССР вспыхнет гражданская война. И те же пограничники окажутся зажатыми между двух гражданских войн в Афганистане и Таджикистане.
Со временем уже российские пограничники покинут эту горячую границу. А пока стоит лишь сказать пару слов на прощание о героях.
Начальник заставы после развала Союза почувствует неладное и успеет отправить семью в глубь России, дослужит до вывода войск и уйдёт на пенсию.
Замполит уйдёт на пенсию сейчас – будет привлечён в милицию, в буйные девяностые будет ранен и уйдёт на отдых окончательно.
Сержант Усталов Николай Петрович, в качестве награды, будет отправлен домой в “нулевой партии” и, вместо того, чтобы выехать домой в конце ноября, уже на ноябрьской демонстрации будет идти дома со знаками “отличник погранвойск” обеих степеней на груди. До развала Союза успеет поступить на учёбу заочно, закончит и до наших дней будет, как говорят сейчас, “руководителем среднего звена”. Он так и останется спокойным и уравновешенным. И в жару всегда будет пить слегка солёную минералку, а не всякие лимонады.
Младший сержант Нахимов захочет остаться на сверхсрочную и встретит войну на этой же заставе. И ему придётся в девяносто третьем прятать остатки семьи деда Абдуло, чтобы их не расстреляли “юрчики”. А перед этим, в девяносто втором, скрывать от “вовчиков” тех же родственников деда Абдуло – семью директора совхоза. (юрчики и вовчики – народные названия сторон конфликта гражданской войны в Таджикистане) К нашему времени он уже в отставке и работает в охране.
Замбой получит-таки капитана досрочно, но в качестве поощрения, перед списанием – по ранению. Очень тяжело будет переживать конец карьеры и, как ему тогда казалось, жизни. Даже будет пить. Но справится и к нашему времени освоит новую профессию, и будет работать в сфере торговли, но раз в году, на двадцать восьмое мая, он всегда будет брать отгул и пить много и горько.
Раненые ребята попадут в госпиталь, где будут рассказывать о своём геройском ранении, каждый раз прибавляя новые события. Хотя ранения будут не тяжёлыми, их комиссуют и отправят домой, как и предсказывал Михаил, с медалями.
Ну, а пока их всех ждут простые хлопоты пограничной жизни.
Конец.
2020г.
