Андрей Киров
Портрет знакомой женщины
– Джим, а правда, что твой отец вышиб себе мозги из-за твой матери?
– Да. Он позвонил по телефону и сказал ей, что держит пистолет у виска.«Если ты не вернёшься, я убью себя, – сказал он. – Ты вернёшься ко мне? Мать сказала: «Нет». Прогремел выстрел.
Чарльз Буковски – «Хлеб с ветчиной».
«Несмотря на милое личико…»
Александр Ревва, песня «Алкоголичка».
Первая декада декабря 2018-го года.
Я стоял в очереди, в кассу, в « Пятерочке» – сетевом супермаркете (хотя пафосная приставка «супер-" для этого магазина, расположенного на углу улицы Дзержинская, выходящий фасадом на неё, а другой стороной смотрящий на вокзальную площадь, будет много чести, но учитывая экономические возможности нашего провинциального города можно дерзнуть сказать что супер-), как раздался звонок на моем мобильном. Высветился незнакомый номер. (Но, как выяснилось позже, очень даже знакомый. Просто он в своё время выпал из памяти.) Мне редко кто звонит, если только в последнее время из «Сбербанка» по задолженности за кредит (вовремя не заплатил до 20-го числа), я у них взял кредит – выпустить сборник повестей в платном московском издательстве в прошлом году (2018-ом), дело было весной, рискнул, как говорится, риск – дело благородное, сборник не пошёл, – я ебать не хотел, – чего там – сто экземпляров неизвестного автора – капля в море, при сегодняшнем завале рынка печатной продукцией, при современных технологиях и возможностях интернет-пространств, заглатывающих каждый год в себя мегатонны псевдолитературного мусора, называемого интернет- площадками книжками, и скармливаемых потребителю интеллектуального хавла не мудрствуя лукаво, тем более без рекламы и продвижения, и теперь я « сидел в глубокой жопе», хотя положа руку на сердце я всю сознательную жизнь сижу в жопе в этом завалящем городишке технарей и угрюмых, невежественных скобарей-самоучек. Или из владимирского «Теплогаза» зафачили (от слова fack – скабрёзный нецензурный англицизм, обозначающий овладение мужчиной женщины) звонить чуть ли не каждый день – такой неприятный женский голос, поставили на запись и вот развлекаются, падлы, действуют на нервы минимум раз в день: «уважаемый абонент у вас задолженность, просим оплатить», и т. д. У них от меня тоже растёт задолженность по оплате… Развели жульнических контор, кто-то неплохо руки греет на этом, то ли было при Советской власти – одна квитанция за всю хуйню… в смысле ЖКХ: электроэнергия, отопление, квадратные метры жилья в целом и в частности. А теперь эти ЖКХ-проекты множатся, как кролики после ёбли… то есть после фака, если использовать тот же английский бранный термин, бывший в ходу у московских хиппи второй половины 80-х годов 20 века, – хозяин радуется сколько шкурок на шубу жене будет к декабрю. Сначала ЖКХ, потом «Владтеплогаз» отпочковался, потом «Энергосбыт-Волга» (причём здесь Волга, когда у нас другая область и здесь течёт Ока). Дальше – отвалился» Водопровод-т и канал-изация», за аналом-пизацией откинулся, точне придумали новую паразит-спекуляцию – «Твёрдые отходы»… Интересно, какую «контору» дальше придумают, чтобы плодить паразитов… Ремонт домов… Ещё одна мутная организация… Что там за ремонт? Один раз в три года покрасят подъезды в зелёный цвет – и весь ремонт, а денег сколько себе в карман положат начальники? Ответ знает только ветер! Да, эти паразиты за дверьми госконтор только жирнее и толще становятся с каждым годом да кирпичные двухэтажные дома и дачи, похожие на прачечные комбинаты и мыловаренные заводы себе строят… Вон уже сколько квитанций почтальонша набрасывает в почтовый ящик. Но, чувствую это не предел. И куда смотрит президент? (В сторону манчжурских сопок. Как там чувствует себя его китайский «друг». Сколько ещё зашлёт своего народу в Забайкальский автономный округ осваивать гектар земли на одну китайскую семью.)
По этой причине всяким звонкам с незнакомыми номерами, враждебно высвечивающимися на миниатюрном экранчике телефона, – я стараюсь на них не отвечать. Но за кредит, за истекающий месяц декабрь 2018-го года я заплатил, – блядь буду не вру, и оттуда не звонят такие же обделенные мужским вниманием дамы, не действуют на нервы… Пока.
«Ебать начнут мозги» и звонить, когда меня в феврале 2019-го госпитализируют во Владимирский областной онкологический диспансер с раком альвеолярной ткани на челюсти справа четвертой стадии. Рак успел прорасти через челюстную кость, нацеливаясь на лимфоузлы в шее; хирург Данилов Алексей Александрович (ФИО врача- хирурга настоящие) в приёмном кабинете на втором этаже мне прямо сказал:
– Дело серьёзное, операцию надо делать! Вот здесь вырезать, и здесь, – прикоснувшись пальцами к скуле, показал он где, а то – понимаешь, да! – А с груди вырежем кусок кожи, вставим куда надо. (Но кусок кожи вырезали с шеи и вставили, точнее наложили как заплату – я так понял, в подробности не вдавался, – где начинается подбородок, тут, с правой стороны.)
Он мне её – раковую опухоль – и удалил 27 февраля 2019 года. Вырезал успешно эту ползучую гадину – карциному, вместе с челюстной костью от правого уха до подбородка. Пять часов тяжёлой операции под глубоким наркозом для меня пролетели как доля секунды. Анестезиолог ввёл наркоз, три секунды у меня перед глазами были круглые лампы света операционного оборудования под потолком (как в кино!), только я отрубился, открываю глаза – уже весь в бинтах, в трубках, меня на тележке везут в реанимацию, невнятные голоса медсестёр… Сутки там пролежал. И теперь у меня морда стала асимметричная – не ходить в аптеку за фанфуриками (асептолин, боярышник и прочие спиртосодержащие типа препараты).
Дай Бог хирургу здоровья и многих, многих, многих лет жизни!
А морда у меня и до операции была – я бы не сказал что фотогеничная, далеко до ален-делоновской, но конечно не так заметно, чем стала после операции. Но лучше с такой физиономией жить, а то бы сейчас давно гнил в земле потихоньку. А может, и лучше если б уже гнил, глядя, какая сейчас на текущий период истории – 2021 год – происходит пиздопроёбка в мире: коронавирусы бушуют, Америка с прилегающими к нашей Родине шакальими странками собралась напасть: дефендеры* бороздят просторы Черного моря прямо под носом у крымского побережья – того и гляди начнётся третья мировая… Америкосы с НАТО понты кидают по полной… И не спрячешься никуда… Да и сил уже не хватит убежать – старость на носу. А Родину защищать – руки уже автомат не поднимут… (Хотя, сейчас, говорят, изобрели новый, модернизированный, облегчённой конструкции. Может ещё куда сгожусь, сидеть в окопе, стрелять из навороченного автомата по врагам.)
Однако, по причине необъяснимого противоречия, нередко, когда поступаешь вопреки здравому смыслу, я дал ход этому незнакомому звонку.
– Слушаю, – спросил я, одновременно замечая, как массивная, коротконогая, в дутых сапогах-гармошках, провинциальная дэ (дама) среднего дамского возраста в куртке-парашюте, делающая её похожей на пивной бочонок, выкладывает из пластмассовой красной корзины кошачий корм, печенье, пиво в полуторалитровой пластмассовой баклажке на резиновую мини-дорожку, где на другом конце от неё сидит тоже дама впечатляющей конфигурации на кассе: «резина» к ней едет с продуктами, – кассирша красной кнопкой рулит уверенно. Из жратвы для себя эта дэ положила на один пакет меньше, чем для своего кошана. Скоро и кошан будет размером с эту даму при такой щедрой кормежке от хозяйки: " пусик, где ты у меня, опять на кухонном столе лежишь, смотри чего тебе «мама» принесла.» Чувствуется мужа нет, работает, наверное, в банке или в мутной, типа « Владтеплогаз» организации, о каких я написал выше весьма в нелестных выражениях.
– Это Андрей? – спросил незнакомый женский голос.
– Да.
– Вы ведь знали Лену Шурацкую?
– Какую? – фамилия мне показалось незнакомой. Одну-то Лену я точно знал и даже знал вторую. И обоих знал очень даже хорошо по причине длительного пребывания в тесных отношениях с обоими Ленами. (С одной Леной, жил как с женой где-то приблизительно… сейчас вспомню 1,2,3,4,5… нет, 6 лет… а может и больше, а со второй Леной (ударение на -ой) жил, как с приходящей на два-три-четыре часа женщиной тоже три года. Сейчас речь пойдёт о второй Лене. (Ударение на последнем слоге. Не знаю, как в клавиатуре ставить знак ударения над буквой. Напридумывали технари со своими мозгами-схемами из пластмассы, типа как у андроидов, всяких компьютеров, сидят квакают от радости – одиннадцатая версия винды – мы слепили на радость компьютерным фанаотикам*. Как раньше хорошо было печатать на машинке, а теперь сиди, ломай голову, на какую давить клавишу, чтобы поставить тот или иной знак. И знакомых, шарящих в компьютерной технике особенно нет в этом городишке, чтобы подсказали тонкости управления клавиатурой.) А то, кто будет читать могут подумать, что А., как писатель, опять выёбывается… Сейчас, кстати, придумали новое погоняло – типа автор… А то писатель это уже серьёзная заява на бессмертие… Когда говоришь – «писатель» сразу в голове рисуется образ Толстого – угрюмого яснополянского мизантропа- затворника, написавшего» Войну и мир» – глыба литературного мира» я памятник воздвиг себе я сразу*, – а автор – современный, посредственный и чаще бездарный писака толстых литературных журналов и интернет- пространств – что-то такое мелкотравчатое, невразумительное, мутное, сиюминутное, малоодарённое, понятное малочисленному, неразвитому, современному читателю, – скучно- графоманское. Авторов – бездарных графоманов пруд пруди на интернет- площадках… Очень редко встретишь что-то действительно интересное, самобытное, яркое, талантливое…
– Шурацкую. Мы у вас были в гостях на День Рожденье. Это её дочь Лариса звонит.
На чьё День Рожденье, когда были в гостях?
И тут у меня что-то щёлкнуло в голове про какую Лену её дочь Лариса говорит. Эту-то Лену, я, да, общался с ней на довольно близком расстоянии, особенно за последние три года; мы были типа друзьями- любовниками но не настолько, чтобы я её с нетерпением ждал с цветами и шампанским.
– Что-то случилось? – спросил я, подумав: ну и какого… полового органа ты ответил на этот звонок, дурак, уже перешагнувший все рубежи молодости, знаешь же, прекрасно, ничего хорошего оттуда тебе не скажут.
– Мама умерла! – и сразу, не дав мне опомниться, с места в карьер: – Если можете помогите деньгами!
Я сразу растерялся от такой инфы, что даже забыл про очередь, и впереди меня стоящих в кассу массивных дэ с кормом для кошанов и бобиков, – я ебать не хотел такой мощный дензел- вайоминг, – переключив внимание с резиновой дорожки, на ошеломляющую новость, несмотря на то, что все к этому шло. Значит, Ленка, с которой у нас была « дружба», как говорят бабы про своих ебарей в нынешнем веке, и как она сама любила повторять: «ведь мы с тобой друзья», «поставила боты в холодильник» – теперь их точно не украдут. Мы с ней поддерживали «дружеские отношения», несмотря на то, что она сделала попытку выставить в свете, что это типа любоффь, что я в ней души не чаю, но я уже давно, зная, какая это бесчеловечная шалава, которую кроме вина больше ничего не интересует, вовремя расставил все точки над «и»… Она пила каждый день, и нередко всякую дрянь, типа дешёвого спирта, – правда, когда приходила ко мне просила вина: я ей покупал вино в коробке из плотного картона с нарисованной японкой в кимоно и чего-то иероглифами написано – с понтом дело Япония, – 90 рублей стоил литр этой дряни псевдо-винного суррогата, продающегося в каждом сетевом магазине, и пачку сигарет за 80 рублей… У неё сосалка на табак была ещё та, за раз усасывала полпачки, я обалдевал, глядя на неё, когда мы сидели на кухне типа за семейным базаром, как она жадно тянет табачный яд с фильтра словно в последний раз, вся морда в клубах дыма, в каждой руке по сигарете, не понимаю, как женатые бобики и кролики с такими бабами живут, это надо постоянно в противогазе дома находится…
Умерла она, как я понял, от цирроза печени. Её уже увозили за последний месяц из своего дома. Она жила недалеко от меня – пять минут ходьбы – в частном секторе в деревянном доме на несколько семей, типа как в коммуналке. Раза два её забирали – скорая помощь, лежала в «железке» (железнодорожная больница). Где-то за месяц до смерти у неё, как у беременной вылез живот, ноги стали как палки, и сама сошла с лица. Ей выписали какие-то таблетки, она их глотала, и параллельно с таблетками употребляла алкоголь.
Я ей говорил: " Ленка, ведь у тебя цирроз печени, что ты над собой творишь, у меня сердце кровью обливается, глядя на твою опухшую морду, вздувшийся живот словно там двойня сидит, дожидается выхода на арену жизни, и ноги- палки, ёб твою мать, я смотреть не могу без слёз – какие до этого у тебя были стройные ножки и ляжки роскошные; как мне в кайф было их помять в руках перед тем, как засадить поглубже, – ведь врачи же тебе конкретно сказали, что пить нельзя категорически.
Она отмахивалась: «Мне и соседи говорят, – соседка Таня – толстая закоренелая алкашка- пенсионерка, с которой они частенько квасили вместе. – " Ленк, – тебе пить нельзя!» И другой сосед Толик алкаш, тоже пенсионер, у которого от водки умерли два сына, – но она никого не слушала, и тут же добавляла: «лучше сбегай за спиртом к Еноту». Вина в последнее время она уже не просила, хотя обычно, как приходила ко мне я сразу шёл в пятерочку за» японкой в кимоно». – Спирт лучше вставляет. На тот период у неё была сломана ключица, которая срослась неправильно и доставляла ей боли. Ключицу ей сломал сожитель-машинист, тоже живший рядом, в частном секторе. Машинист, с которым она сожительствовала после Вадика – бывший боксёр – скрытый садист лупил её по пьяни, типа разминался перед боем. Один раз сломал ребро; она написала заявление в милицию… или уже была полиция? ну, это однохуйственно, как говорил один молодой электрик- лимитчик во времена оно в 80-ых годах, когда я тоже жил в Москве по лимиту, – сути не меняет. У машиниста, жившего с ней по соседству через дом, до неё была жена, которую он тоже лупил почём зря, и которая умерла от побоев – Лена рассказывала. Она это знала, от чего умерла жена машиниста (почти как у гениального писателя есть рассказ с одноимённым названием – жена машиниста, только по другой антиалкогольной теме), и что машинист после жены ещё какой-то женщине сломал челюсть, та написала на него заяву, машинист отстегнул 50 тысяч, чтобы забрала заяву, а то это уже статья: «причинение тяжких телесных повреждений». Не знаю под каким номером, тем не менее, всё равно связалась с этим отморозком, который даже собственного сына не привечал – тот к нему не ходил в гости.
«Он, когда ложится спать, кладёт биту под подушку, – рассказывала она, – а ночью вскакивает, хватает её, ему мерещится, что за ним черти пришли – их покойная жена прислала – в сенях стоят, ждут момента, чтобы броситься на него и утащить в ад. У него «кукушка* едет. Я, когда он хватается за биту, сразу срываюсь с постели и убегаю из дома.» Она несколько раз посреди ночи приходила ко мне в одних трусах и лифчике, несмотря на сезон, будь то поздняя осень с холодным дождём, или зима со снегом. К себе она не ходит в таких случаях, хотя идти три шага, потому что он, когда проходит крышусдвигающая алкогольная агрессия в лунную ночь идёт к ней прямо с битой в руках: «Ленка, пошли домой, черти свалили».
С машинистом она связалась имея «законного» ингредиента-амплоида – «всадника горных вершин» – сожителя по имени Вадик, после того, как умер во время пьянки её предыдущий партнёр по совместному проживанию на отдельно взятых в прокат у государства квадратных метрах жилплощади, – она с ним жила в Александрове, когда пришла с зоны в 2010 году. Сидела пять лет за убийство очередного гражданского мужа. А всего их у неё было шесть человек.
Надо отметить, с кем эта «дама» не жила, все прикладывали к её смазливой физиономии руку… Прикладывали от души! У неё был ярко выраженный мазохистский комплекс с пониженной самооценкой. Как говорят эти ущербные дети цивилизации – психотерапевты. Первый её сожитель – бывший уголовник бил её, когда ей было семнадцать лет (а целку ей сломали, как она мне рассказала в 15), она жила в то время – середина 90-х на Южном (район в Муроме), там её называли Синеглазкой, потому что постоянно в синяках ходила, потом колотил первый муж, от которого она родила Ларису (это она звонила), и дальше, с кем она жила, от того и получала люлей. Одного сожителя Антона она зарезала, когда он её по пьяни начал мутузить, и получила семь лет, отсидела пять – два скостили за хорошее поведение – в женской колонии, тут недалеко во Владимирской области. Но об этом позже – о жизни с Антоном…
Вадик был родом… кто его знает откуда родом, но Лена гремела кастрюлей* из Перми, что у него такой крутой папаша, чуть ли не губернатор области… Вот и хуй-то, как выяснилось позже, обыкновенный уголовник из под Перми, как она сама проговорилась позже по пьяному делу. Вадик тоже был садист, как и машинист, но круче, как рассказывала Лена: " Андрюх, напиши жизнь Вадика, он сидел, они с приятелями, человека убили, а перед этим над ним издевались: отрезали уши, выкололи глаза»… Я посмотрел потом на этого Вадика… Низкорослый, щуплый, кривоногий, голова большая квадратная – типичный дегенерат… Кого ты, думаю, дура, в Москве нашла! С этим култыжным булером – садистом третьего уровня, она, по её словам, познакомилась в Москве, когда работала в какой-то фирме менеджером и по совместительству была любовницей директора… А Вадик был его чуть ли не компаньоном-соучредителем… Как то по пьяни на корпоративной вечеринке она трахнулась с Вадиком и, типа, в него влюбилась… А директор – корневой секач фирмы, узнав об этом, выгнал Вадика и даже без выходного пособия. У них скандал был в кабинете, он ему стукнул по рылу пару раз; все сотрудники фирмы, сгрудившись перед дверью, подслушивали, как директор громко кричал матом на – типа – компаньона, несмотря на то, что секретутка и пыталась шёпотом выпроводить офисный планктон из приёмной. А меня не выгнал, а в качестве наказания перевёл в поварихи… Но я не осталась в фирме, ушла с Вадиком, с понтом, влюбилась в него – пиздоболка – если б я её хорошо не знал, мог бы купиться на такой фантазм, – и жила под мостом вместе с ним трое суток… Какая, бля, романтическая история в постсоветских декорациях! Начиталась этих блевотно-сопливых женских романов, где красавцы- аристократы-сынки богатых плантаторов лихо ебут рабынь из провинции Тропиканок и Диких ангелов, негры, работайте, солнце ещё высоко, на плантациях у дона Педро аврал в спешном режиме, пятилетка за три года… Вот негры сейчас и пиздят белых в Америке, Трамп ничего с ними сделать не в состоянии… А потому что сразу надо было серьёзно задуматься о проблемах страны, а не балаболить с пьедестала, и не понтоваться с женой Маланьей, устраивая селфи, она в стильном сиреневом платье от Версаче пропитанная хлороформом – французскими духами – жена президента Америки, – из вертолёта вылезают – да ну и в рот всех тех потных – на поле для гольфа с идеально постриженной, блестящей, как изумруды при солнечном свете, травой; Маланья улыбается, Трамп такой крутой мэн в длинном дорогом пальт (е) из английского шевиота, – я ебать не хотел… Все дела… Аррогатная парочка… Маланья ног под собой не чует, какая я крутая первая леди Америки, не чета что были до меня… Как великолепно на мне платье сидит, я его вовремя надела, все знакомые бабы, то есть дамы будут ссать кипятком от зависти. Допонтовались… Пришёл старый маразматик и выгнал Трампа с Маланьей и всю их семейку Адамсов из Вайтхового Хауса (White House) – 3 сезон, 13 серия, рейтинг на Кинопоиске 7,2, кинокомпания «Netflix», год выпуска 2019-ый… А то они там обосновались как у себя дома в Арканзасе… Надо было с нашими Трампу посоветоваться, как разгонять толпу. Наши хоть и не умеют так понтоваться на фоне полей для гольфа, и так круто носить польты, и не имеют таких эффектных стильных жён как Маланья в платьях от модных французских дизайнеров, зато умеют ракеты делать… Вон как они хорошо летают через облака прямо к городам Америки, подмигивают, дескать посоны (пацаны), давайте жить дружно, а будете залупаться – упадём прямо на вас…
Ко мне она заходила обычно с утра, когда была с похмелья либо уже «заряжённая» алкоголем: началось это представление ещё при Вадике, и продолжилось, когда он её «бросил», когда начала жить с машинистом. Он в поездке, или после того, как он использовал в состоянии алкогольного опьянения её как грушу, или когда вскакивал с битой по ночам – когда у него «ехала кукушка» – её сленговый оборот.
Вся в синяках придёт, мне демонстрирует:
– Смотри Андрюх, – задирая платье, если на ней было одето платье, или сдергивая джинсы, если была в них, – какие синяки! И правда, её в нормальном состоянии молочные ляжки все в синяках, и на спине, и на груди, не говоря уже о лице… А машинист, если он был не в поездке, а она у меня, заёбывал звонить через каждые две минуты: " Ты где пропадаешь, скотина, пошла за хлебом, уже полчаса прошло.» – " Я у бабушки», – врала она ему при мне в трубу, иногда прямо даже во время оральных забав она ему заливала, оторвавшись ртом от моего красноголового агрессора, и этот полу-садист прекрасных дам верил, хотя ей уже было под сорок лет – какая может быть бабушка! Это бабушке, в таком случае должно быть сто! Однако, когда она у меня посасывала, или стоя в догги-стайл и звонил- надоедал машинист: «Я у бабушки, таблетки ей даю от гипертонии, сейчас она запьёт водой, приду».
Между домов и сараев, где жила она, прятался пункт приема черного и цветного металла, а так же по совместительству точка по продаже дешевого спирта: поллитровая бутылка стоила- сто рублей. Или 50 рублей- четвертинка. Ещё и сигареты продавали – даже поштучно. Сервис был на уровне. Заправляли этим пунктом, расположенным в деревянном покосившемся сарае, двое уже отсидевших ухаря. Главный, так сказать «директор» – легар- дидроер – высокий, жилистый, седоватый мужик, которого за глаза звали Енот, сидел в 90-х годах за какие-то махинации: работал экспедитором в торговой фирме. Второй – его помощник сидел за двойное убийство, лет – я даже не знаю сколько – тихий такой с виду плотный низкорослый лет 35 мужчина. Хотя в наше время уже редкость – точки, где торгуют низкокачественным спиртом, однако местами ещё встречаются, и это было одно из мест, шагах в трехстах от железнодорожного вокзала. Крышевали эту точку, говорила Лена, привокзальные менты. Около этого сарая в первой половине дня постоянно толклись спившиеся субъекты с рваными грязными сумками и пакетами, набитыми черным и цветным металлом, который они тут же и обменивали на спирт… Сколько раз я не ходил Лене за спиртом, обязательно какой- нибудь деградировавший тип с мордой вырожденца копошился у сарая, выкладывая из сумки металл, который они с корешем привезли на велосипеде или деревянной тачке на колесиках, – на весы, стоявшие прямо у входа с внутренней стороны пункта. Откуда они только берутся в наше время – второе десятилетие двадцать первого века; по идее-то эти бедолаги все примерли от неумеренного пития дешевого спирта и суррогатной водки в девяностых годах прошлого века, когда в стране происходило чёрт те что под гулким названием перестройка, и отчасти в первое десятилетие «2000-го… И что интересно, никто за этот алкогольный геноцид русского народа наказания не понес, только по телевизору тележурналисты хорошо рассказывали, что тут или там накрыли точку – подпольный завод по производству паленой водки, либо остановили фуру набитую токсичным алкоголем. Одну фуру остановили, а сто проехало мимо… Лена все точки в том числе и в частных домах, кто торговал бодяжной водкой, самогоном и спиртом в округе знала. Сама меня таскала.
Отступая от последовательного повествования этой в высшей степени правдивой саги, опишу один случай, очень хорошо характеризующий одну из граней характера этой дамы.
Дело было утром, два года назад, договорились встретиться, чтобы она как всегда посуду помыла, суп сварила, минет сделала, в догги-стайл постояла… (Сейчас придумали свежее синоним- словосочетание – «догги- стайл» – как романтично! раком, конечно, погрубее будет.) Лена обычно скидывала « попрошайку» – бесплатную эсэмэску, чтобы я ей позвонил, потому что у неё денег на телефоне никогда не было… а может и было и на мне она экономила. «Можно я приду?», говорила она, «приходи» – отвечал я, – обычный рефрен наших утренних диалогов.
Так вот, утром, она скинула « попрошайку», я только встал, на улице непогода, дождь мулил, холодно, конец августа, сразу в начале осени природа загрустила, приходи говорю, Лене, у меня как раз посуда грязная скопилась. Больше всего меня в холостяцкой жизни убивает заниматься домашними женскими делами: мыть посуду, протирать пыль, пылесосить ковровые дорожки, постель и т. д., варить суп, стирать… Правда, тут хорошо японцы придумали стирает машинка LG… А, мне тут Алиса из компьютера подсказывает, не японцы её придумали а корейцы. Ну, по мне один хуй, что японцы что корейцы, что китайцы, – все на одно лицо с узкими глазами. Поставь предо мной японца, китайца, корейца – я всё равно не отличу кто есть кто, все стоят, прищурившись, смотрят с недоумением… Сейчас, вон, в тик-токе показывают девочек- азиаток, как картинки такие красивые, не поймёшь – японки, китаянки или кореянки, как из мультфильма манги у них личики, пусть даже и искусно накрашены, это тоже надо уметь – наводить на лицо утончённую красоту кисточкой, наши бабы пока так краситься не научились… Они только губы накачивать ботоксом без меры научились… Чтобы ими пугать ботанов в тик-токе… Как выставят свои надутые губищи в соцсетях – ботаны, как гроздья бананов с пальмы сыплются, заодно таким бабам лайки со страха ставят… Бабы довольны: сколько мне лайков ботаны наставили, дай- ка ещё завтра с утра перед завтраком ботокса в губы качну, а на задницу наложу силиконовые вставки чтобы была рельефнее, ещё больше налайкают… Аж вздрагиваешь, как увидишь, что у баб с каждым днём губищи становятся всё больше, всё пухлее, всё вздутистее… Вот это у наших тик-токовых девиц красота невъебенная нарисовалась! Как шины на тракторе Беларусь… Конкретный впечатляющий протектор! (Не знай, сейчас Александр Григорьич поставляет нам эти трактора или уже прекратил бартер? Владимир Владимирович и так нефти накачает… Главное, чтобы перестал заигрывать с евросоюзом…) На пол-лица раскатают словно их пчёлы покусали, – ночью ходили на пасеку мёд воровать, улей неумеючи вскрыли. Они такими губищами, наверное, и минета хорошего сделать не в состоянии еле- еле ими ворочая… А недоросль интернет-социальная им лайкует, украдкой поддрачивая под столом на эти уродливые раздутые губищи, чтобы мамка не застукала, хотя мамка сама в это время подмастурбировывает на кухне, походя, сунув руку под фартук, а другой рукой мешает ложкой в кастрюле, где варится суп с вермишелью, пока папка попивая пиво и зажирая кириешками играет в танки – почти образцовая среднестатистическая современная российская семья… Ну, ёпт, мир с ума сходит и даже не замечает при этом! Видимо правильно где-то в библии сказано, – неплохо евреи придумали, – что придёт время Бог отнимет разум у человека (вот оно и приходит!) а этот ёбаный гамадрил даже и не заметит при этом! Интернет- помойки (яндекс, тик-ток, лайки и и т.д.) успешно формируют новую волну половозрелых недорослей… Лживая, искажённая интернет- программа по сдвиганию крыши у аборигенов всех развитых, «продвинутых» информационным петтингом, стран вышла на новую фазу… (Она каждую пятилетку выходит на новую – я обратил внимание. На формирование интернет-зомбиленда нового поколения.)
Лена отвечает, «подходи к Еноту к его сараю, я тебя буду ждать…» Значит, Лена с «угара» – то есть с похмелья, и, чувствуется по нетерпеливому голосу – с тяжёлого. Алкоголь в пятёрочке ещё не продавали, восьми часов не было, обычно я ей покупал вина, когда она приходила.
Я одел кожаную куртку, взял зонтик – зелёный, женский, остался от одной знакомой женщины – она его забыла, ещё до Лены, тоже «дружили» в своё время, а другого зонтика мужского – он у меня сломался, такой японский кнопочный, с понтом дело, нажимаешь на кнопку, как пидор потный весь на понтах, он сам открывается – все дела; хрень, конечно, какую-то выпускают, собрался сообразно сезону, подхожу к Енотовскому пункту приема металла от блатных и нищих, ни Лены нет, ни папуасов из Бельгии, у него на двери замок висит – солидный, амбарный и бумажка, где написана шариковой ручкой всего одна лаконичная цифра: «10:30». То есть, Енот уже куда-то сделал съёб, и будет только в десять тридцать. А на часах пятнадцать минут девятого. Ёб твою мать! Вот так с Леной всегда: неувязки, проблемы, попадалово. Пошёл к ней домой, она жила в одноэтажном деревянном доме: у нее комнатушка с «частичными удобствами». Воды из под крана нет, не говоря уже о ванной, и туалет – такой деревянный на улице, как в деревне. Только общественный. Дверь её квартирки закрыта навесным замком как сарай или амбар. Внутреннего замка, какие врезают цивильные граждане в двери своих квартир у неё нет. В темном коридоре лампочки нет, один матерчатый шнур висит с потолка, лампочку алкаши вывернули. Или соседи, а свалили на приходящих к Лене, алкашей… я посветил фонариком с телефона. То ли его сломали по пьяни, то ли еще чего. Такая злость у меня начала нарастать в груди.
– Ты, – говорю, – где, скотина! По сотовому набрал номер когда вышел на крыльцо. В этом доме, как в деревенских избах крыльцо есть. На сгнивших перильцах какая-то грязная тряпка лежит и в углу ведро. – Сказала, что будешь около Енота меня ждать! Я подошёл, – там – залупа конская валяется в деревянном ящике!
– Иду, – отвечает Лена, – я с собакой гуляю! Как вам покажется такое! Вот так у Лены постоянно, – ни на йоту нельзя верить этой даме! Она с собакой гуляет в такую погоду, дождь льёт, холодно!
– Ты вообще, дура что-ли, ёбнутая головой о свидригайлова, какого пениса европарламента тогда «забиваешь стрелу», я тебе чего, мальчик таскаться в такую погоду по всяким помойным енотовским пунктам!
– Она за мной бегает, – оправдывается Лена, – я тебя ждала пять минут.
– Бля, я тебе чего салага новобранец через две минуты после крика дневального «подъём» должен в строю стоять? Подождала бы еще пять, и Еноту сказала бы, чтобы не уходил.
