Андрей Кивинов
Работа с риском (сборник)
2005 год. Санкт-Петербург
«Новый год к нам мчится, скоро все случится…»
«Сможем мы напиться…»
Последнюю фразу к популярной песенке, оккупировавшей радиоэфир, Вячеслав Андреевич добавил от себя. Он заглушил двигатель «девятки», вытащил панель магнитолы и по привычке засунул под сиденье. Хотя мог бы и не прятать. Здесь, на режимной территории, машину можно бросать смело, ничего с ней не случится.
Погода радовала: декабрь выдался мягким, без трескучих морозов, и, если верить синоптикам, они до середины января вообще не предвиделись. С другой стороны, слякоть и грязь – сомнительное удовольствие: не успеваешь ботинки чистить.
Вячеслав Андреевич вынул из «бардачка» губку-блеск и полирнул обувь. Ноблесс оближ! Положение обязывает! Надо соответствовать. И только после того как навел глянец, он покинул салон машины, перешагнув через хоккейную клюшку, лежавшую на полу вдоль порога. Обычно здесь возят бейсбольные биты. Недавно один такой «бейсболист» внаглую подрезал машину Вячеслава Андреевича. Увидев жесткий, но справедливый жест последнего, обидчик перегородил дорогу, вытащил свой спортивный снаряд со следами выбитых зубов и решительно двинулся на татами. «Смерть лохам!» Но не зря говорится: не надо бояться человека с ружьем, если у вас гранатомет. «В ответ Онегин поднял клюшку…» Клюшка, конечно, много легче биты, зато длиннее, и при умелом обращении легко поражает жизненно важные «помидоры», а также кардинально исправляет мимику лица. «Бейсболист» об этом догадался и в кулинарный поединок вступать передумал. Поспешил убраться вместе со своим «Хундаем», поджав биту и пригрозив разобраться позже.
На часах – полдевятого утра. Рабочий день начинался в десять. Но он всегда приезжал в это время, раньше остальных сотрудников службы безопасности. Надо проверить посты, узнать новости у ночной смены, обойти территорию. Одним словом, быть готовым к любым происшествиям и нестандартным ситуациям. На то он и начальник. И охраняет не какой-то там интим-салон или склад, а один из крупнейших в городе строительных супермаркетов «Планета-Хауз».
Нажал кнопку на дверях служебного входа. Замок, погудев, щелкнул. Охранник, заспанный молодой парень, вышел из своего гнезда-«стакана» и вытянулся по струнке. Угадывалась армейская дрессура.
– Здравия желаю, Вячеслав Андреевич.
– Доброе утро, Саша. – Он протянул руку для пожатия. – Как у нас?
– За время вашего отсутствия происшествий не случилось!.. – по-уставному доложил охранник, оглаживая свою черную, похожую на эсэсовскую униформу.
Сам начальник СБ предпочитал гражданский костюм. Это выглядело гораздо представительней.
Он миновал лабиринт коридоров, толкнул последнюю дверь и оказался в торговом зале, представлявшем собой необъятный ангар со стеллажами, которые тянулись вверх до вентиляционных труб и разнообразных коммуникаций, закрепленных на потолке и напоминавших огромный кишечник. Пара рабочих, устроившись на стремянках, украшали зал новогодними гирляндами, водитель грузоподъемного электрокара ковырялся в двигателе, гремели ведрами уборщицы – все как одна мастера спорта по керлингу. Абы кого в «Планету-Хауз» не брали. Вообще-то, основные площади мылись специальными машинами, но в труднодоступных местах с грязью боролись уборщицы.
Вячеслав Андреевич прошел вдоль огромных рулонов импортного линолеума, заряженных в специальные вращающиеся барабаны, словно патроны в револьвер, свернул в отдел обоев и паркета. Дальше располагались электротовары, сантехника, за ними выстроились белоснежные шеренги стиральных машин и холодильников.
Он каждый день следовал этим маршрутом и мог ориентироваться в зале с завязанными глазами.
Отдел бытовой техники, посуды, текстиля, лакокрасочных изделий, инструмент, автозапчасти. Специально к Новому году открыли еще один, где продавали искусственные елки, украшения, всевозможные фейерверки, шутихи и прочие товары для захламления квартиры. Вернее, отдел был и раньше, просто летом и осенью там торговали садово-огородной утварью.
По стеллажам наперегонки гонялись огоньки китайских гирлянд, создавая праздничное новогоднее настроение. Гирлянды на ночь не выключались. Шарики с эмблемой «Планеты», наполненные гелием, висели на нитях, словно стратостаты. Огромный транспарант поздравлял покупателей с наступающим Новым годом, по восточному календарю – годом «бешеных скидок и больших бонусов».
В центре зала стояла – на радость «Гринпису» – долговязая искусственная елка, под ней задорно улыбался двухметровый пластиковый Санта-Клаус с красным вещмешком («сидором») за спиной. На мешке виднелась актуальная бодрящая надпись, сделанная строительным маркером: «Птичий грипп». Творчество юных.
На улице, перед главным входом, высилась еще одна зеленая красавица, только живая. Точнее, уже не живая – она была тайно срублена в лесах Ленинградской области, наряжена и выставлена на потеху толпе.
Вячеслав Андреевич улыбнулся, вспомнив, как у управляющего «Планетой» родилась безумная идея вместо елки поставить в зал на пару дней живого слоненка. Идея не была оригинальной, шеф вычитал, что в каком-то немецком супермаркете слоненок рекламировал новый сорт пива. А у нас будет рекламировать, например, финскую краску, рисуя хоботом картины. Какой ажиотаж начнется! Сколько телевизионщиков набежит! Сколько писак припрется! А это же все бесплатный пиар! Если подсчитать, сколько бы за это пришлось проплатить… Глядишь и аренда слоненка «отобьется». Творчески надо мыслить, коллеги, творчески!..
Но воплотить в жизнь гениальную задумку не удалось. В зоопарке и цирке выдавать слона напрокат категорически отказались. «Можем предоставить только хомячков». Но какой от них прок? Разве что в качестве валиков использовать… А привозить слона из-за рубежа на два дня – слишком хлопотно и дорого. И куда его потом девать? Это ж не голландская корова, на мясо не пустишь. Разве что продать вместе с краской. Да и гадит он многовато… Короче, на новогодние праздники «Планета» осталась без достойного рекламного носителя.
Вообще, по части креатива управляющий был большим затейником. Сейчас, например, накануне Нового года заставил всех продавщиц напялить кокошники. Типа – Снегурочки. Не учел, правда, что некоторые давно вышли из Снегуркиного возраста, да и комплекцией подкачали. А в прошлом году перед Пасхой выбрал трех самых здоровых продавцов-мужиков и приказал им влезть в костюмы розовых зайчиков. Костюмы весили кило по тридцать, а в высоту достигали двух с половиной метров. Зайчики должны были ходить по залу, поздравлять покупателей с Пасхой и дарить рекламные буклеты. К концу рабочего дня несчастные зайчики, вернее, продавцы едва передвигали ноги. В результате один нечаянно зацепил покупателя и выбил у него из руки бутылку с растворителем. Покупатель пажеских корпусов не заканчивал, нрав имел обидчивый, поэтому без промедления подпрыгнул и врезал кулаком по заячьей морде, забыв, что лицо продавца расположено много ниже. Но этого хватило, чтобы опрокинуть несчастного зайчика на пол. Зато дальше началась сцена, достойная пера великого Льюиса Кэрролла. Зайчик вскочил на ноги, схватил со стеллажа швабру и с воплями «Убью, сука!» приступил к ответным действиям. Остальные покупатели получили в тот день истинное удовольствие. Розовый пасхальный заяц со шваброй в руке, не по-сказочному матерясь, гонял по залу мужика, норовя снести ему череп. И снес бы, кабы тот не ушел от погони в лабиринте стеллажей…
К слову, напрямую с управляющим «Планеты» Вячеслав Андреевич практически не контачил. Все вопросы решал с его заместителем по административно-хозяйственной части Ильей Романовичем Аршанским, бывшим завхозом какого-то универмага. В обязанности последнего, среди прочего, входила защита супермагазина от внешнего и внутреннего беспредела.
Защищал его Аршанский, естественно, не сам. Заключил договор с охранным предприятием. Дело в том, что магазин по закону не мог иметь собственную охрану. Есть специально обученные люди, с лицензией и оружием – вот будьте любезны их и нанимайте…
Многие руководители серьезных организаций, в том числе и супермаркетов, просто-напросто создавали собственные охранные конторы и их же для проформы нанимали. В этом был определенный резон: лучше иметь карманную, полностью подконтрольную охранную структуру, чем брать на службу «чужаков».
К «Планете» это не относилось. Так уж сложилось исторически. Первый хозяин, зажиточный немец, вложивший в магазин свободные капиталы, посчитал, что дешевле нанять охрану на стороне. Посоветовался со знающими людьми и обратился в предприятие с располагающим названием «Забота-сервис», созданное отставным милицейским генерал-майором. (Рекламный слоган фирмы звучал так: «Ваша безопасность – наша Забота».) Генерал, носивший сугубо ментовскую фамилию Глухарев, оценил перспективу и подписал пятилетний контракт, срок которого истекал как раз в начале следующего года. В «Заботе» трудились в основном бывшие менты, по тем или иным причинам расставшиеся с органами. То есть охрана, говоря воровским языком, была «красной» и не пускала в свои сплоченные ряды публику с криминальным прошлым и отставных политиков. Ибо, по мнению генерала, политика без криминала – что деревенский сортир без дырки…
Впоследствии немец продал бизнес каким-то московским ребятам. Те ломать устоявшиеся правила не стали и договор не порвали. Тем более что «Забота» вполне достойно справлялась со своими задачами, а глухаревские лампасы постоянно мелькали в авторитетной тусовочной среде.
Конечно, не все было идеально, но все идеально быть и не может. Генерал сразу и твердо оговорил, что ни в каких разборках, связанных с переделом собственности, выбиванием зависших долгов или с бандитскими наездами, «птенцы его гнезда» участвовать не будут. Короче, ни на «стрелки» ездить, ни пальцы гнуть, ни конкурентов мочить. «Забота» должна оправдывать свое название. Наши функции – охрана периметра, пресечение краж покупателями и персоналом, обеспечение порядка в торговом зале, чтобы граждане могли спокойно наслаждаться тратой денег и ни о чем больше не думать. Не нравится – ищите другую контору… Хозяева условия приняли.
Вячеслав Андреевич Чернаков устроился в «Заботу-сервис» год назад, когда вышел на пенсион по достижении сорокапятилетнего возраста. Оставаться в системе он не пожелал, хотя работу свою любил. Но система давно превратилась из правоохранительной в правоохренительную и даже близко не походила на ту, в которую он когда-то пришел. Вернувшись из очередного отпуска в свой отдел, он застал в кабинете начальника молодого человека южных кровей. Юноша вальяжно развалился за рабочим столом шефа и на родном языке трепался с кем-то по мобильнику.
– Эй, паренек… Тебя кто сюда пустил?
Паренек отключил телефон, поднялся из-за стола и с сильным акцентом представился:
– Я новый начальник… Насруддин Насрулиевич. А ты кто?
– Если ты начальник, то я министр внутренних дел… Где Палыч-то?..
– Алексей Павлович перешел в другой отдел. Теперь я здесь главный. – Насруддин Насрулиевич показал удостоверение. «Старший лейтенант милиции, начальник оперативно-сыскного отдела…»
Убойные отделы в очередной раз переименовали. В оперативно-сыскные.
– Выйди и доложи как положено!.. – гортанно велел новый начальник.
– Слышь, Насру… – вежливо начал Чернаков. – Шел бы ты сам отсюда…
«Киндер-сюрприз» недобро прищурился:
– И куда?!
Чернаков уточнил. Через час его вызвал замначальника райотдела по кадрам и провел воспитательную беседу о недопустимости посылать непосредственного руководителя в срамное место. Руководитель молодой, его добрым словом поддержать надо, на первых порах свое плечо подставить… А то обидится и будет плохо выполнять свои обязанности.
– А откуда он вообще взялся?
– Назначен приказом свыше… Очень перспективный… Два месяца в органах, а уже внеочередное звание досрочно получил.
Слово «купил» вместо «получил» замполит опустил. Как неполиткорректное.
В общем, не выходя из кабинета, Чернаков написал рапорт на пенсион. И куда податься безработному менту? Идти торговать? Вряд ли получится. Желудок, может, и обрадуется, но сердце запротестует. В смысле – душа. Она, родимая, уже не перестроится… Значит, остается охрана.
В «Заботу» его взяли без вопросов. Подполковник милиции, двенадцать последних лет в убойном отделе. И, конечно же, теплые отношения с генералом, помнившим грамотного, писавшего почти без ошибок оперативника из района.
Генерал и предложил бывшему старшему оперу возглавить службу безопасности «Планеты-Хауз» – самого крупного объекта «Заботы». Имелось еще несколько объектов, но по прибыльности их нельзя было и близко поставить с супермаркетом. Практически весь личный состав «Заботы» трудился под крышей и на крыше «Планеты». Крышевал, в хорошем смысле этого слова.
– Бери «Планету», Славка! Лучше не найдешь!
– А там что, вакансия?
– Завтра же будет! – пообещал генерал. – Я этого Брошкина выгоню к чертям собачьим!..
Брошкин в то время работал начальником службы безопасности «Планеты».
– Совсем обнаглел! Ни одного задержания за месяц! Только аферы с уценками на уме! Дачу за год из казенных материалов себе построил! И это вместо того, чтоб несунов и карманников ловить!.. – Генерал распалялся все сильнее. Как будто левые доходы Брошкина задевали его лично, мешали нормально принимать пищу и спать. – Коллектив расслабился, охранники с продавцами сговариваются и товар тырят! Да еще премий требуют!.. А репутация страдает, авторитет падает!.. А ты наведешь порядок! Ты сможешь, я знаю! Ну что, берешь?..
– Давайте!
– Все, договорились. Пройди медкомиссию и пиши рапорт, в смысле – заявление. Лицензию охранную мы тебе за два дня оформим.
– А комиссию-то зачем?.. – удивился Чернаков.
– Порядок такой. Психдиспансер, наркология… Вдруг ты окончательно спятил в своем убойном отделе? Или «белочку» нажил?.. И кардиограмму сделай обязательно. Под нагрузкой… А заодно флюорографию, анализ крови и мочи.
– А это-то на хрена?
– Мы всем своим медицинскую страховку оформляем в европейской клинике, а те требуют анализы… Ну что, по коньячку? Французскому? Для очистки крови и совести, ха-ха-ха…
Генерал подмигнул. Он вообще слыл озорником. Одной из его любимых шуток было дарить на дни рождения подчиненных презервативы. В больших красивых коробках. Обойму из десяти патронов. При этом один он аккуратно вынимал. А где менты обычно справляют дни рождения? В кругу соратников, то есть на мальчишнике. Вечером ничего не подозревающий именинник возвращался в семью, взахлеб рассказывал о междусобойчике, выкладывал подарки. В том числе и симпатичную коробочку. Тут, собственно, и начинался юмор. «Мальчишник, говоришь?! А где один condom?! А?!» И селедкой по морде. Или тем, что под руку подвернется. Короче, всем весело. Особенно если дело доходит до развода и раздела имущества…
Говорят, в расцвете генеральской карьеры Глухарев приехал инспектировать школу милиции. Прибыл днем, прошел вдоль строя курсантов, потом проверил их быт, успехи в учебе и поведении. Дальше, как принято в ведомстве, был банкет в специальном гостевом кабинете. После банкета – здоровый отдых в казенной гостинице. Прилег на минутку передохнуть на коечку, да и уснул. Решили не будить и домой не отвозить. Пускай отдыхает их благородие… В три часа ночи их благородие просыпается и объявляет тревогу! Школьное начальство в трансе. Какая, на хрен, тревога, если ужин был вполне пристойным?! «А я ведь, старый дурак, с курсантами забыл поздороваться». Построили всех на плацу. «Здравствуйте, товарищи курсанты!» – «Здравия желаем, товарищ генерал-майор!» («Чтоб тебе под плац провалиться!») «Благодарю за службу! Вольно, разойдись!»
В общем, начальник «Заботы» был мужичком со странностями. Чем, кстати, весьма выгодно выделялся из серой массы командного состава ГУВД…
С анализами у Чернакова никаких проблем не возникло. Он еще разок посетил лабораторию при родной поликлинике ГУВД, еще раз с удовольствием прочитал предупредительную табличку на дверях: «Просьба отключать мобильные телефоны, они влияют на качество мочи».
А вот с кардиограммой вышел конфуз. Врач велела раздеться до пояса и быстро-быстро присесть двадцать раз. «Раз-два, раз-два, быстрее, еще быстрее! Теперь ложитесь на кушетку… Так, неплохо, неплохо. Поздравляю, у вас кардиограмма как у двадцатилетнего. Молодцом! Вставайте…»
Встать Вячеслав Андреевич не смог. Свело спину. Приседания разбудили застарелый радикулит, который засыпать категорически не пожелал. Заявление в «Заботу» будущий шеф по безопасности пришел писать в позе закрытого шлагбаума.
– Что случилось, Слава? – встревожился генерал.
– Кажется, коньячок у вас не французский… В печень дал. Не распрямиться.
Через неделю Вячеслав Андреевич все же распрямился и приступил к работе. Естественно, перед этим он устроил добровольно-принудительный банкет по поводу вливания в коллектив. Ну и заодно по поводу своего дня рождения, которое удачно пришлось на это же время. Генерал подарил ему традиционную коробочку и, отведя в сторону, выпил с ним один на один.
– Вот тут тебе, Славик, удачи желали, здоровья, счастья… Херню, в общем, всякую. А я тебе, как законченный реалист, честно и откровенно пожелаю материальных благ. Все мы скоро будем старенькими. Всех нас будут возить в колясочках… если доживем, конечно. Так вот тех, у кого много благ, – их будут возить быстро, а тех, у кого мало, – еле-еле, ха-ха-ха… Ностальгия-то по погонам не мучает?
– Есть немного.
– Пройдет… Чепуха это все! Ностальгируют те, кому плохо живется.
Коробочку с «патронами» опытный Чернаков оставил в сейфе…
До сегодняшнего дня особых претензий руководство «Планеты» ему не предъявляло. Даст Бог, и не предъявит. Хотя поначалу было трудновато. Брошкин, обиженный на несправедливое увольнение, о тонкостях ремесла не поведал, приходилось самому шишки набивать. Коллектив охраны большой, четверть сотрудников – женщины. Попробуй найди подход к каждому, чтоб люди берегли хозяйский товар, как собственные кошельки. Кого-то пришлось выгнать, кого-то, наоборот, по кепочке погладить. Естественно, возникли трения и обиды на деспотизм. Но в конце концов все устаканилось. Ее высочество безработица воспитала народ лучше любого партийного собрания. Не хочешь работать?.. Не надо. Мы никого насильно не держим! Желающих на твое место – целая очередь, только свистни – мигом прибегут…
Обойдя зал и поздоровавшись с ночной сменой, отдыхавшей на своих местах, Чернаков вновь скрылся в подсобных помещениях и поднялся к себе на третий этаж. Забрал из специального ящика перед дверью журнал учета происшествий и отчет за сутки. В предпраздничные дни магазин торговал до десяти вечера, а Вячеслав Андреевич покидал рабочее место в половине восьмого. Все, что случалось позднее, старший смены фиксировал в журнале. Старший дежурил круглосуточно, потом получал два выходных. В девять он придет на пересменку и доложит обо всем лично. Сейчас старший смены завтракал в кафе для сотрудников.
Чернаков поднес к панельке электронный бейдж. Дверь небольшого кабинета отворилась, пропуская хозяина. Сняв пальто, хозяин подумал, что неплохо бы поставить еще один обогреватель. Центрального отопления бережливые хозяева сюда не провели, и, несмотря на теплый декабрь, за ночь температура опускалась до десяти градусов. А если морозы под тридцатник врежут? Можно заливать пол и кататься на коньках.
Вообще, обстановка в кабинете была офисно-казенной. Никаких излишеств. Шкаф, стол, стеллаж с пухлыми папками отчетов, сводок и нормативных документов, небольшой телевизор, компьютер. Из украшений – схема эвакуации при пожаре, рекламный календарь с фотографией «Планеты-Хауз» и миниатюрные, но самые настоящие хоккейные краги, висящие за вращающимся креслом.
На столе стояли четыре монитора. С их помощью можно было обозреть практически любой уголок магазина. И даже (тс-с-с-с! совершенно секретно!) служебные туалеты. Такие же мониторы имелись в помещении старшего смены, но он, в отличие от начальника, за уборными наблюдать не мог.
Чернаков в свое время убедил Аршанского в необходимости оснастить сортиры секретными «глазками», найдя там пару использованных шприцов с характерными следами бурой жидкости. Персонал в «Планете» трудился разношерстный, попадались и зависимые от тяжелых наркотиков. К тому же именно в кабинках гальюнов нечистые на руку работники прятали под одежду украденный с прилавков товар, а «звенящие» бирки отрывали и спускали в канализацию.
Аршанский поначалу замахал руками.
– Вы что, Вячеслав Андреевич! Это ж неэтично! Ладно – в кафе или на складах, но в туалете?! А если узнает кто?.. Это ж скандал! По судам затаскают!
– Во-первых, Илья Романович, как показывает мировой опыт, в вопросах безопасности этично все. Во-вторых, мы никому не скажем. В-третьих, если кто случайно и заметит, объясним, что это ошибка проектировщика. Следить за оперативной обстановкой в гальюнах буду лично я, а меня, как вы понимаете, трудно чем-то удивить.
– Но я же тоже хожу в туалет!.. – нервно произнес Аршанский.
Чернаков мысленно усмехнулся. Он вдруг вспомнил какого-то британского лорда, который сказал, что не боится объективов и телекамер папарацци, потому что не делает ничего такого, чего не мог бы повторить при свидетелях.
– Камеры установим так, что унитазы в объектив не попадут. Можете облегчаться спокойно…
В конце концов Аршанский сдался. Чернаков пригласил знакомого инженера, и тот под покровом ночи сделал свое черное дело. Вячеслав Андреевич сдержал слово – унитазы в объектив не попали. На всякий случай инженер дал подписку о негласном сотрудничестве с ФСБ (проще говоря, стукачестве). Если общественность вдруг узнает о «глазках» в сортирах, она тут же будет проинформирована о тех, кто «помогает» самому популярному в народе ведомству.
Для страховки над унитазами были повешены предупредительные таблички «Внимание, в туалетах ведется скрытое наблюдение!». Естественно, все восприняли их как хохму, но в случае провала всегда можно на них сослаться. Какая хохма?! Все серьезно! Не нравится – милости просим на улицу, в платный сортир.
Туалетная слежка оправдала затраты на ее установку. Месяц назад Чернаков пресек продажу двух кило «стекла» – наркотических пилюль, добавляемых в лимонад для придания последнему особых вкусовых качеств. Очень популярная дурь в ночных клубах. Выпиваешь – и ни в чем себе не отказываешь… Один из продавцов торговал ею прямо в «Планете», в качестве прилавка выбрав туалетную кабинку. А про несунов и говорить нечего! Вячеслав Андреевич набил руку, вернее, глаз и без труда отличал человека, честно справляющего нужду, от воришек, прячущих в нижнем белье товар. Последних брали на специальной рамке для персонала, и они потом долго ломали голову, где могли засветиться.
Иногда в кабинках занимались любовью по-походному, но в такие моменты Чернаков без промедления отключал монитор, не мешая людям. Любовь не влияла на безопасность, зато поднимала у сотрудников рабочее настроение. Пускай занимаются! Производительность труда повысится.
Что касалось «секреток» в торговом зале, то денег на их установку Чернаков не жалел. Естественно, хозяйских денег, хотя те, несмотря на масштабы предприятия, придерживались старого буржуйского правила – где можно не платить, лучше не платить. Средства на безопасность они выделяли с таким скрипом, что он был слышен за километр от «Планеты». Приходилось убеждать и доказывать математически, с калькулятором в руке. В итоге «секреток» натыкали столько, что можно было без проблем проследить за человеком, идущим по залу в любом направлении, да еще с разных точек.
Вячеслав Андреевич уселся за стол, достал из ящика упаковку просроченного анальгина и проглотил пару таблеток. Голова немного гудела. Накануне он заскочил в клуб ветеранов милицейского райотдела, называемый в народе «Клубом Черных Подполковников». Раз в неделю там собирались вышедшие в отставку или на пенсию коллеги и их бывшие начальники, парились в баньке и жадно общались о театральных премьерах, книжных новинках, модных выставках, Интернет-сайтах и политике. Иногда наизусть читали стихи, в основном незабвенного Баркова. В процессе обсуждения кто-нибудь бросал условную фразу: «Ну что?..» После чего на столе вырастала горка из мятых купюр мелкого и среднего достоинства, которую через минуту обменивали у банщика на водку и символическую закуску. Стихи заканчивались, начиналось «Гип-гип-ура-а-а!».
Чернаков заходил в клуб примерно раз в месяц, в обсуждении театральных премьер старался не участвовать, приводя один и тот же аргумент: «Ну зачем обязательно нажираться? Можно и в города поиграть». Плохо, когда на следующее утро коллектив супермаркета видит начальника службы безопасности с мешками под глазами и улавливает неприличный выхлоп. И, соответственно, не чувствует себя в полной безопасности.
Но вчера один из завсегдатаев проставлялся по поводу пятидесятилетия и ссылаться на «города» было неуместно. Именинник, сидевший за столом рядом с Чернаковым, без устали подливал, требуя пить непременно до дна. «И пусть в моей жизни будет столько дерьма, сколько капель останется на дне этого бокала… И пусть в моей жизни будет столько женщин, сколько капель останется… Э-э!!! Не пить! Лучше споем! Нашу, ментовскую. „Та-га-нка, где ночи полные огня-я-я…“»
По пути домой Вячеслава Андреевича тормознул гаишник, уловивший в движениях машины некоторую неустойчивость на трассе. Чернаков, опустив стекло, показал милицейское пенсионное удостоверение, которое, как правило, выручало на дорогах. Гаишники понимали – рано или поздно сами выйдут на пенсию.
– Пили?
– Нет, – честно соврал пенсионер, – просто утомился.
– А почему это вы не пили, а я пил?
Тут Вячеслав Андреевич заметил, что глаза у стража дорог блестят несколько ярче, чем это положено по уставу.
– Пройдемте в мою машину!..
Гаишник подмигнул, кивнув на своего расписанного гербами четырехколесного друга.
– Угощаю! А то мне одному несподручно, а напарник приболел… Праздник у меня… Развелся.
– Поздравляю. Но извини, старик… Спешу… На работу утром.
Наверное, сейчас вместо анальгина более эффективно помогли бы пятьдесят граммов коньяку с лимоном, но Чернаков поклялся себе на пенсионном удостоверении, что на работе ни-ни… Даже в оздоровительных целях. Плохой пример детям.
Он откинулся в кресле, минуту-другую посидел с закрытыми глазами. Состояние стабильно тяжелое, грозит перейти в стабильно мертвое. Тьфу-тьфу!
Вячеслав Андреевич поднялся, включил чайник, вернулся за стол, влез в очки (старость не радость!) и раскрыл папку.
Все как обычно. Два задержания на рамке. Мелочевка. Рулетка за сорок пять рублей и мыльница за сотню. Пойманы водитель АТП и инженер-технолог. Якобы забыли оплатить. Проведена профилактическая беседа, оба отпущены, товар оплачен, милиция не вызывалась…
Да и то: чего людей зря смешить? Даже если бы и вызвали, никто бы все равно не приехал. «Палки» на такой ерунде не срубишь, разбирайтесь сами. Вот если ущерб на тысячу или хотя бы рублей на пятьсот, приедем с радостью, халявные раскрытия кому ж помешают?..
Чернаков, когда вступил в должность, побывал в местном отделе, познакомился с начальством, распил представительский презент, короче, навел мосты. Начальство против взаимодействия не возражало, деликатно попросив заодно отреставрировать дежурную часть, взамен пообещав присылать наряд по первому требованию. Если будет свободная машина. «То есть вам еще и машину подарить?» – «Нет-нет, что вы… Но если вдруг будет такая возможность, не откажемся. Не корысти ради ведь просим, но для государства родного…»
Если же ущерб не дотягивал до обозначенной в законе суммы, никто не приезжал. Даже когда у задержанного было восемь судимостей в активе. С такими приходилось разбираться самим. Тройную стоимость украденного в кассу – и свободен. Иначе сообщаем властям. Как правило, платить штраф никто не отказывался. Лучше заплатить, чем прослыть в обществе мелким вором.
Такие действия были, по большому счету, «махновскими», незаконными, штрафовать мог только судья, но не оставлять же несознательных господ совсем без наказания? Они ведь тогда снова захотят что-нибудь «забыть оплатить».
В особую категорию входили клептоманы. Некоторых Чернаков уже знал в лицо. Здесь были представители самых разных социальных групп. И женушки магнатов, и нищие интеллигенты, и даже творческие люди. И воровали они всякую ерунду, вроде автомобильных освежителей воздуха или ситечек для чая. Вели себя они тоже по-разному. Кто-то плакал, кто-то грозил уволить всю охрану, кто-то клялся, что просто забыл заплатить. В восемнадцатый раз… Особых карательных мер к ним не применялось. Так, очередная профилактическая беседа. Бесполезно – больные люди! Все равно будут тырить, хоть руки скотчем свяжи или охранника к каждому приставь. Да и ущерб от них копеечный. Гораздо меньший, чем от команд, специализирующихся на кражах из супермаркетов. И ладно б простые уголовники бомбили! Мода пошла среди молодых бездельников – пари заключают, кто больше товара из магазина утащит. Причем публика не бедствующая, есть детишки серьезных родителей. Экстрима на задницу хочется, энергию уродам девать некуда. Одного такого прихватили – тут же папашка примчался. Прямо с заседания совета директоров. Провел с сыном воспитательную беседу в кабинете Чернакова. «Не умеешь воровать – не воруй! Я из тебя не для того человека делал, чтобы ты на рамке зазвенел! Еще раз зазвенишь, объявлю экономическую блокаду! Денег на карманные расходы не получишь!»
…Что дальше? Скандал на кассе. Ошибка кассира. Сосчитала фильтр для воды, который человек не покупал. Дома тот проверил чек и вернулся с претензией… Бывает. Техника под вечер дает сбой, кассиры тоже устают. Либо клеят на торец стола левый штрих-код, а потом незаметно проводят по нему сканером. Как правило, те, кто накупил целую корзину, чек не сверяют. А уж как потом лишние деньги из кассы выудить, продавец придумает… В общем, надо разбираться, случайна ли ошибка.
Угон машины с парковки… Что-то много их в последнее время. Только за декабрь восемь штук.
Охрана паркинга не входила в обязанности службы безопасности «Планеты». Паркинг – территория муниципальная, все претензии – к милиции. Но, с другой стороны, угоны негативно влияли на имидж магазина. Покупателей такая реклама не привлекала. Как-то у западного консула тачку умыкнули – шумихи на весь город было. По всем каналам пропиарились. В итоге – снижение объема продаж. Зачем ехать туда, где машины угоняют? Слава Богу, «Планета» – не единственный супермаркет в городе, они сейчас растут, как чернобыльские грибы, – один больше другого. Гиперы, мега… Кстати, местные пацаны сориентировались быстрее всех – предлагали покараулить ваше авто за червонец.
