Андрей Козлов
Имя ему геноцид. Преступления гитлеровской Германии на территории Белоруссии и России
© Козлов А. В., 2022
© Арзамаскин Ю. Н., 2022
© Голод К. М., 2022
© ООО «Издательство «Вече», 2022
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2022
Сайт издательства www.veche.ru
* * *
Совесть требует возмездия, искупления, торжества поруганной, окровавленной, опаленной справедливости.
Илья Эренбург
Введение
Искажение истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, а также планов нацистов в отношении СССР, в последнее десятилетие ставшее одной из основных тем в современном информационном противостоянии между Российской Федерацией и «коллективным Западом», принимает все новые и новые формы. Фальсификацией занимаются не только отдельные лица, но и целые государства и их руководители. Особенно отчетливо это проявилось в ходе подготовки и празднования 75-летия Великой Победы и 75-летия окончания Второй мировой войны. Максимальные обороты набрала неприкрытая ложь, цель которой – свести на нет беспримерный подвиг наших воинов и нивелировать преступления нацистского режима Германии, его союзников и коллаборационистов.
Попытки пересмотра итогов Второй мировой войны проводятся в последнее десятилетие на международном уровне. Так, еще 3 июля 2009 г. Европарламент принял резолюцию «О воссоединении разделенной Европы», по которой 23 августа, день подписания договора о ненападении между СССР и Германией (пакта Молотова – Риббентропа), предлагалось считать днем памяти «жертв нацизма и сталинизма».
Ровно через десять лет Европейский парламент принял 19 сентября 2019 г. новую резолюцию, в которой назвал советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 г. «причиной Второй мировой войны». Тем самым фальсификация истории на Западе выведена на принципиально новый уровень. Если раньше откровенные фейки озвучивались блогерами, публицистами или отдельными политиками, вроде скандально известного экс-министра национальной обороны Польши А. Мацеревича, а официальные органы старались обходить такого рода темы, то теперь ложь начинают открыто легализовывать. Инициатором принятия документа выступила Литва. Ее поддержали польские депутаты.
Принятие резолюции было приурочено к 80-й годовщине начала Второй мировой войны. Центральное место в документе занимает советско-германский договор о ненападении, который депутаты объявили ее причиной. Современную же Россию Европарламент обвинил в «фальсификациях истории». Евродепутатам вторят руководители Польши, Украины, прибалтийских республик[1].
Причиной всех этих заявлений является сугубо прагматичный подтекст, который в свое время очень точно подметил директор Службы внешней разведки С. Е. Нарышкин: «России, как историческому наследнику Советского Союза, провокационно навязывается вина за события Второй мировой войны, и тем самым создается база для предъявления претензий нашей стране: политических, финансовых, территориальных» и «целью ревизии истории Второй мировой войны является пересмотр ее геополитических итогов»[2].
Для этого средства массовой информации Запада и либеральные СМИ России настойчиво пытаются внушить нам, что главным врагом гитлеровской Германии был именно большевизм, что «культурные немцы» не считали русских и другие народы СССР врагами, не видели в них низшую расу и унтерменшей-недочеловеков. Тиражируются фильмы, в которых Красная Армия, партизаны представляется сборищем подонков и сволочей, а И. В. Сталин – организатором «репрессий» и виновником неудач начального периода войны.
Целью пересмотра результатов и последствий этой войны является не только попытка принизить решающую роль Советского Союза в разгроме фашизма, но и превратить победителей и освободителей стран и народов от гитлеровского «нового порядка» в оккупантов. Предатели и изменники Родины, сотрудничавшие с фашистскими захватчиками, националисты выдаются за героев и борцов за национальную независимость. Происходит героизация предательства.
Попыткам фальсификации истории способствует поверхностное знание молодым поколением россиян отечественной истории. Цифры пугают. По данным, полученным ВЦИОМ, лишь 33 процента россиян смогли правильно назвать дату начала Второй мировой, 48 процентов россиян путают ее с началом Великой Отечественной (еще 6 процентов назвали иной вариант)[3]. Отсюда и кощунственные размышления вслух, какой была бы Европа, если бы нацисты победили в войне?
Что сегодня мы можем противопоставить озвученным проблемам? Ответ очевиден: правдивый, без купюр, основанный на рассекреченных архивных документах и источниках рассказ о событиях Великой Отечественной войны. Мы можем и должны донести до молодежи правду о жертвах той войны, познакомить их с такими названиями, как Бабий Яр, Девятый форт, Саласпилс, Яновский лагерь… которые, безусловно, являются преступлениями против человечности. Им о них забывать нельзя!
Раздел 1. Цели нацистской Германии в войне против Советского Союза
В современных условиях «на коллективном Западе» нивелируются не только преступления нацистов на оккупированных территориях, но и «размывается» идеологическая подоплека нападения на Советский Союз, которой нацисты руководствовались. Война гитлеровской Германии в 1939–1940 гг. по захвату Польши и западноевропейских государств, включая Францию, и война против Советского Союза, начавшаяся 22 июня 1941 г. с вероломного нападения Германии, имели принципиальные характерные отличия.
Прежде всего, планы наведения «нового порядка» и подчинения экономических и людских ресурсов в интересах Третьего рейха в покоренных Польше и западноевропейских государствах разрабатывались уже после завершения агрессии. А в ходе подготовки и нападения на Советский Союз планы экономического порабощения, «расовой чистки» населения оккупированных территорий и использования их рабского труда детально прогнозировались и разрабатывались одновременно с оперативно-стратегическим планированием ведения войны.
У замыслов нацистов имелась и идеологическая подоплека. Она включала ряд моментов: с ее помощью «задумывалось раз и навсегда уничтожить «еврейский большевизм»; предполагалось завоевать для немецкого народа «жизненное пространство» на Востоке; завершить «вечное противостояние» германцев и славян, защитить европейскую культуру от «азиатских орд»[4].
Нацистами планировалась расистская «мировоззренческая» война на уничтожение. Ее преступные цели и порядок их реализации на оккупированных территориях Советского Союза были четко изложены и аргументированы А. Гитлером в ходе постановки задач на разработку планов агрессии в 1940 г. и других программных заявлениях Гитлера первой половины 1941 г., в последующих распоряжениях и приказах ОКВ и в других документах.
Руководствуясь указаниями А. Гитлера, приказами Верховного командования вермахта (ОКВ) и Верховного командования сухопутных войск (ОКХ), командиры отдавали конкретные распоряжения подчиненным о методах и способах действий. «Эта борьба – говорилось в приложении № 2 к приказу командующего 4-й танковой группы генерала Э. Гепнера от 2 мая 1941 г. в связи с предстоящими боевыми действиями на Востоке, – должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью. Каждый бой должен быть организован и проводиться с железной волей, направленной на безжалостное и полное уничтожение противника. Никакой пощады прежде всего представителям сегодняшней русской большевистской системы»[5]. В приказе генерал-фельдмаршала В. фон Райхенау, отданном в октябре 1941 г., сказано: «Солдат, находящийся в восточном пространстве, это не только боец по правилам военного искусства, но носитель несокрушимой национально-народнической идеи и мститель за все те подлости, которые были совершены в отношении немецкой сути»[6].
Все директивы, приказы и другие документы, изданные в ходе непосредственной подготовки нацистской Германии к нападению на Советский Союз, являются логическим продолжением и воплощением тех замыслов, которые были озвучены с момента захвата власти в Германии нацистами в 1933 г.
Еще с самого начала прихода к власти А. Гитлера, 16 июня 1933 г., один из руководителей национальной партии Германии А. Гугенберг так изложил свое видение «восстановления Европы»: «С немецкой точки зрения, два мероприятия являются неоспоримо необходимыми. Эти два мероприятия улучшат экономическое положение Германии и дадут ей возможность уплатить свои международные долги. Первое мероприятие заключается в том, чтобы предоставить Германии колониальную империю в Африке. Это облегчит возможность восстановления германской экономики. Второе мероприятие – предоставление немцам новых земельных площадей для колонизации. Мы страдаем не от перепроизводства, а от вынужденного сокращения потребления. Революция и социализм имеют своим исходным пунктом Россию и большую часть Востока. Этот разрушительный процесс продолжается. Пришло время прекратить его…»[7] А. Гугенберг в своем выступлении на международной конференции в Лондоне прямо потребовал «передачи» немцам территории Украины «для более рационального использования этой плодородной территории»[8].
А. Гугенберг стал рупором идей, которые, в свою очередь, соответствовали воззрениям Гитлера, изложенным в «Майн кампф». Эти воззрения совпадали и с точкой зрения немецких промышленников и тогдашнего министра экономики Германии Я. Шахта.
В предвоенные годы в нацистских средствах массовой информации стала набирать силу идеологическая пропаганда, направленная против Советского Союза, которая приобрела ожесточенно конфронтационный характер. Германское правительство широко рекламировало свою враждебность Советскому Союзу в расчете на то, что это побудит правящие круги Англии, Франции и США не только не препятствовать, но и помогать германскому перевооружению. В то же время это было средством маскировки истинных планов Германии, направленных не только против Советского Союза, но и против Англии, Франции и других стран.
Давая оценку Германии в современном мире, А. Гитлер акцентировал внимание на том, что в Европе могут противостоять большевизму лишь только Германия и Италия. Характеризуя другие государства, он считал, что часть одних рухнет, так как они оказались разложенными демократическими формами жизни и зараженными марксисткой идеологией, а вторые, во главе которых стоят авторитарные правительства, – не способны решать внешнеполитические проблемы в своих интересах вследствие того, что им необходимо поддерживать свое господство лишь с помощью насилия. А. Гитлер констатировал: «Все эти страны никогда не будут в состоянии вести войну против Советской России с видами на успех»[9].
Важнейшими факторами для обороноспособности Германии он считал внутренние качества немецкого народа и безупречное политическое руководство. К безупречному политическому руководству он относил только деятельность своей нацистской партии, которая, после прихода к власти в 1933 г., обеспечила идеологическую сплоченность немецкого народа. Он поставил задачу и дальше укреплять эту идеологическую сплоченность.
Новой немецкой армии необходимо было использовать эти факторы в военном отношении максимально быстрыми темпами, а другие жизненные проблемы должны отойти на задний план. А. Гитлер был категорически против решения экономических проблем внутри страны за счет ограничения вооружения и подготовки к войне. Германия политически и экономически готовилась к тому, чтобы быть в состоянии реализовать свои планы за счет мощных вооруженных сил в предстоящей войне.
Высшие руководители Третьего рейха открыто признавали, что А. Гитлер готовит агрессивную войну против СССР. По этому поводу посол США У. Додд записал в своем дневнике: «В сентябре 1936 г. на состоявшемся совещании, на котором присутствовали Шахт и другие, Геринг заявил, что А. Гитлер на основании того, что столкновение с Россией неизбежно, дал имперскому министру соответствующие указания, а затем Геринг добавил, что необходимо предпринять все меры, точно такие, какие должны были бы быть предприняты, если бы на самом деле стояли сейчас перед непосредственной угрозой войны»[10].
С момента, когда 25 октября 1936 г. была оформлена «ось» Берлин – Рим, а 25 ноября между фашистской Германией и милитаристской Японией был заключен «антикоминтерновский пакт», основные действия нацистов, как на политической арене, так и в военной области, были направлены на решение проблемы расширения «жизненного пространства» за счет агрессии. Пропагандистское прикрытие – «большевистская угроза», молчаливый «союзник» – страны Запада, при чьем попустительстве Гитлеру было позволено развязать большую войну в Европе.
В шестом томе «Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны» фундаментального издания «Великая Отечественная война 1941–1945 годов»[11], характеризуя события 30-х гг. XX в. и реальные цели политики западных государств, очень доказательно приведены ряд свидетельств. В частности, в труде отмечено: «В 1970-х годах известный американский историк и крупный ученый в области теории цивилизаций К. Куигли издал книгу, в которой опубликовал сенсационные для западного читателя материалы о предвоенной политике Англии, обнаруженные им в архиве американского Совета по международным отношениям. К их числу относился секретный документ о британской позиции на переговорах с Гитлером, состоявшей из следующих семи пунктов:
1. Гитлеровская Германия является главной защитой от распространения коммунизма в Европе.
2. Четырехсторонний пакт между Британией, Францией, Германией и Италией, консолидирующий англо-французскую Антанту и ось Рим – Берлин и исключающий любое русское влияние, является целью, к которой Британия стремится как к основанию стабильной Европы.
3. Британия не будет возражать против немецкого приобретения Австрии, Чехословакии и Данцига.
4. Германия не должна использовать силу для достижения этих целей, так как это развяжет войну, в которую общественное мнение подтолкнет Великобританию.
5. Желательно соглашение с Германией, ограничивающее число и использование бомбардировщиков.
6. Великобритания могла бы передать Германии определенные (португальские и бельгийские) африканские колонии, если Германия проявит сотрудничество в вышеперечисленном.
7. Британия окажет давление на Чехословакию и Польшу, дабы добиться результатов переговоров, устраивающих Германию.
Как пишет К. Куигли, еще в 1936 г. консервативное правительство Англии пришло к идее стравить Германию и Россию в Восточной Европе. В этом случае оба противника либо обескровили бы друг друга, либо Германия удовлетворилась бы захваченной нефтью Румынии и пшеницей Украины. Для реализации данных намерений, как подчеркивает К. Куигли, англичанам необходимо было обеспечить три вещи:
– ликвидировать все страны, стоящие между Германией и Россией;
– предотвратить попытки Франции прийти им на помощь на основе заключенных с ними союзов;
– убедить общественное мнение Англии, что это единственное решение проблем международной напряженности»[12].
Эти и другие материалы дают отчетливое представление о скрытых механизмах подготовки к развязыванию Второй мировой войны, нападению на Советский Союз и ее истинных виновниках. Ход дальнейших событий, вплоть до 22 июня 1941 г., полностью подтверждает, что истинными виновниками являются, наряду с фашистской Германией, западные государства и, прежде всего, Англия, Франция, Италия и Польша.
18 ноября 1938 г. немецким промышленником А. Рехбергом был представлен начальнику имперской канцелярии меморандум относительно агрессии против Советского Союза. В нем наиболее приемлемым вариантом для Германии он называл «расширение территории за счет стран, богатых сельскохозяйственной продукцией и сырьем»[13]. Направление экспансии А. Рехберг указал на Восток, на Россию.
В его меморандуме было отмечено, что: «Объектом экспансии для Германии представляется пространство России… она обладает неисчислимыми потенциальными богатствами в области сельского хозяйства и еще не тронутых сырьевых ресурсов. Если мы хотим, чтобы экспансия в это пространство обеспечила Германии превращение в империю с достаточной для ее потребностей аграрной и сырьевой базой, то необходимо захватить по крайней мере всю русскую территорию по Урал включительно, где залегают огромные рудные богатства»[14].
В заключение своего меморандума А. Рехберг, возвращаясь к истории создания единого фронта против России в начале 20-х гг. XX в., предлагал: «Не следует ли – прежде всего в целях военного успеха – прибегнуть к той политике, за которую вместе со мной высказался генерал Гофман, а именно – попытаться создать общий фронт европейских великих держав против большевистской России… Условия для создания общеевропейского фронта против большевистской России в настоящее время существенно изменились, и, чтобы реализовать эту идею, пришлось бы, разумеется, пойти по совершенно иному пути, чем до 1933 г. И все же, лишь в том случае, если такая попытка окончательно сорвется, я бы полагал возможным пойти на риск, связанный с военной экспансией Германии на Восток против воли западных держав»[15].
В конце ноября 1938 г. внешняя разведка СССР представила в Москву оперативную информацию, которая свидетельствовала о том, что «Англия и Франция не будут препятствовать германской экспансии на Восток. Позиция английского правительства такова: «подождем – увидим», пока не возникнет большой конфликт между Германией и СССР»[16].
23 мая 1939 г. в новой имперской канцелярии А. Гитлер провел секретное совещание высших руководителей вооруженных сил фашистской Германии, где рассматривалось сложившееся положение и цели предстоящей политики. В ходе совещания А. Гитлер проанализировал фактический ход событий с 1933 г. по 1939 г. и ситуацию, в которой в это время находилась Германия. Внимание участников совещания было обращено на то, что за этот период военное положение Германии значительно улучшилось, 80-миллионный народ разрешил свои идеологические проблемы, что обеспечило подъем национального духа. В связи с этим в настоящее время, по его мнению, «должны быть разрешены и экономические проблемы»[17].
А. Гитлер сделал вывод, что «признание жизненных притязаний Германии и ее возвращение в круг могущественных государств нарушает это равновесие. Все притязания расцениваются как «вторжение…»[18]. Вместе с тем возвратиться в клуб могущественных государств «без вторжения в чужие государства или нападения на чужую собственность невозможно. Жизненное пространство, соразмерное величине государства, является основой любого могущества. Некоторое время этим можно пренебрегать, но в дальнейшем разрешение проблемы, так или иначе, делается неизбежным. Остается выбор между подъемом и упадком. На протяжении 15 или 20 лет решение поневоле станет для нас необходимым. Дольше никакое германское государство уклоняться от этого вопроса не может»[19].
Дальнейшие успехи, как он считал, не могут быть достигнуты без кровопролития и установления новых границ. Оценивая возможные варианты действий и противников, А. Гитлер отметил: «Поляки не представляют собой дополнительного врага. Польша всегда будет на стороне наших противников. Несмотря на пакт о дружбе, в Польше всегда существовало намерение использовать против нас любой случай. Данциг – отнюдь не тот объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на Востоке и об обеспечении продовольствием, а также о решении балтийской проблемы. Продовольственное снабжение возможно только из тех областей, которые мало заселены. Наряду с плодородием земли основательная немецкая обработка ее в громадной степени увеличит избыток продовольствия. Никакой иной возможности в Европе не видно»[20].
Прогнозируя предстоящее столкновение с Западом, он обращает внимание на то, что: «для этого хорошо владеть более обширным пространством на Востоке. Во время войны мы еще меньше, чем в мирное время, можем рассчитывать на рекордные урожаи»[21].
Переходя к характеристике и решению польского вопроса, А. Гитлер констатировал: «Проблема «Польша» неотделима от столкновения с Западом. Внутренняя прочность Польши в борьбе с большевизмом сомнительна. Поэтому Польша – тоже сомнительный барьер против России.
Военное счастье на Западе, с быстрым решением исхода войны, проблематично, как и позиция Польши. Нажима со стороны России польскому режиму не выдержать. В победе Германии над Западом Польша видит для себя опасность и постарается нас этой победы лишить»[22].
А. Гитлер делал этот вывод исходя из сложившейся обстановки и позиции Запада. 31 марта, в палате общин, премьер-министр Англии Н. Чемберлен объявил о гарантиях безопасности Польши, которые были одобрены парламентариями. Как показали дальнейшие события 1939 г., эти гарантии выполнены не были.
14 августа 1939 г. проводилось совещание А. Гитлера с главнокомандующим сухопутными войсками генерал-полковником В. Браухичем и начальником штаба сухопутных войск генерал-полковником Ф. Гальдером по вопросам подготовки Германии к войне с Польшей. В ходе его проведения были определены враги, нейтральные страны и друзья. К врагам были отнесены Польша, Англия (как активный враг) и Франция. Что касается России, то был сделан следующий вывод: «Россия не собирается таскать (для Англии) каштаны из огня. Ожидать от войны ей нечего, но многого следует опасаться. Возможно, она предпримет какие-то действия на периферии или будет желать таковых. В центральных районах – нет. Интересы России: ослабление западных держав, выходы к Балтийскому морю»[23].
По вопросам взаимоотношений с Россией Ф. Гальдер записал в дневнике выводы, которые были сделаны А. Гитлером в ходе совещания: «Взаимоотношения с Россией: Слабый контакт, начаты торговые переговоры. Будет выяснено, пошлем ли мы в Москву своего представителя. В стадии выяснения вопрос, кого послать – авторитетную личность или нет. (Россия) не думает о своих обязательствах по отношению к Западу. Русские допускают разгром Польши, но интересуются, как будет обстоять дело с (Западной) Украиной. Обещание соблюдать русские интересы»[24].
Во второй половине дня совещание было продолжено. Оценивая возможное поведение России, А. Гитлер сделал тот же вывод, что и до обеда: «Россия не собирается таскать каштаны из огня для Англии и уклонится от войны. Интересы России не идут дальше Прибалтийских государств»[25].
16 августа руководству СССР стало известно о том, что А. Гитлер принял решение о нападении на Польшу 1 сентября 1939 г. Учитывая неготовность Советского Союза к войне, это создавало ему прямую, военную угрозу. Сложившуюся ситуацию осложняло отсутствие взаимопонимания в ходе переговоров с Англией и Францией.
И. В. Сталин, реально оценивая сложившуюся политическую и военно-стратегическую обстановку, понимал, что в этом случае Польша не выдержит удара германских войск, и они подойдут вплотную к границе СССР. Необходимы были конкретные шаги, которые позволили бы сдержать приближение угрозы со стороны Германии.
В тот же день 16 августа посол Германии в Москве В. Шуленбург был приглашен в Министерство иностранных дел и получил от В. М. Молотова сообщение о том, что СССР готов положительно рассмотреть предложения Германии о заключении пакта о ненападении.
Несколько часов спустя ответ В. М. Молотова был передан в Берлин. Министр иностранных дел Германии И. Риббентроп доложил А. Гитлеру об изменении позиции Москвы. Группа экспертов германского МИДа подготовила проект нового договора.
Дальнейшее развитие событий показало, что подписание подобного документа было единственной реальной возможностью обеспечить на неопределенное время безопасность СССР. И. В. Сталин не верил А. Гитлеру, но входил в его игру, пытаясь с помощью возможностей советской разведки управлять политическими процессами, которые намечались в советско-германских отношениях[26].
22 августа 1939 г. А. Гитлер, в ходе совещания выступил перед главнокомандующими вооруженными силами Германии. Содержание его выступления полностью опрокидывает утверждения современных фальсификаторов истории Второй мировой войны о равной ответственности И. В. Сталина и А. Гитлера за ее развязывание. А. Гитлер провел детальный анализ политики Запада, состояния германской экономики и военных возможностей Германии и обосновал причины нападения на Польшу. Он констатировал на совещании: «Мы будем удерживать позиции на Западе до тех пор, пока не захватим Польшу. Мы должны отдавать себе отчет в том, что располагаем большей производственной мощью. Она гораздо больше, чем в 1914–1918 гг. У противника была еще надежда, что после захвата Польши в качестве нашего противника выступит Россия. Но противник не учел моей огромной способности принимать решения. Наши противники – жалкие черви. Я видел их в Мюнхене […]. Я боюсь лишь того, что в последний момент какая-нибудь свинья подсунет мне свое предложение о посредничестве»[27].
А. Гитлер успешно играл на классовых противоречиях между западными державами и Советским Союзом, допуская ради этого показное сближение с СССР.
Идею подобного сближения он объяснял Г. Раушнингу еще в 1934 г. так: «Вероятно, мне не избежать союза с Россией. Я придержу его в руке как последний козырь. Возможно, это будет решающая игра моей жизни. Ее нельзя преждевременно начинать… Но она никогда не удержит меня от того, чтобы столь же решительно изменить курс и напасть на Россию после того, как я достигну своих целей на Западе. Глупо было бы думать, что мы будем всегда идти прямолинейно, куда глядит нос, в нашей борьбе. Мы будем менять фронты, и не только военные…»[28]
23 августа 1939 г. был подписан советско-германский пакт о ненападении. Это позволило Советскому Союза получить два года передышки и приступить к масштабной подготовке к отражению будущей агрессии фашистской Германии. В своей книге «Вторая мировая: война между реальностями» С. Переслегин очень точно отметил: «Летом 1939 г. война была уже решена, а вопрос стоял лишь, в какой политической конфигурации она начнется. В этих условиях договор 1939 г. был жизненно необходим Германии и очень выгоден СССР. На каком основании западные державы полагали (а современные демократически настроенные историки по сей день полагают), что Советский Союз не подпишет это соглашение или не вправе его подписывать? Если этим «основанием» является «естественная общечеловеческая ненависть к фашизму», то разве не с Гитлером Н. Чемберлен и Э. Даладье заключили договор о разделе Чехословакии более грязный, нежели пакт Молотова – Рибентропа, да к тому же политически и прагматически бесполезный?»[29]
1 сентября 1939 г. фашистская Германия напала на Польшу. В соответствии с официальной историографией эта дата является началом Второй мировой войны. Вместе с тем в последние годы все отчетливее растет понимание неангажированных историков, политиков и исследователей Второй мировой войны, что спусковым крючком для этой страшной войны стал Мюнхенский сговор Германии, Англии, Франции и Италии, когда на растерзание нацистам была отдана Чехословакия. Западные государства своей политикой «умиротворения» нацистов стремились направить их агрессивные планы против СССР, для борьбы с «угрозой большевизма». Но прежде чем напасть на Советский Союз, А. Гитлер нанес сокрушительное поражение западным государствам и их сателлитам в 1939–1941 гг.
Быстротечное поражение в июне 1940 г. англо-французской коалиции (Франция капитулировала через 44 дня после начала немецкого наступления на западном фронте) явилось для советского руководства фактором стратегической внезапности, развеяло прогнозы о вероятности затяжной войны на Западе, резко изменило соотношение сил на европейском континенте в пользу агрессоров. Угроза надвигавшейся войны с Германией возросла. Под пятой вермахта вместе с Францией оказались Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия, Люксембург[30].
С 1940 г. нацистское политическое и военное руководство приступило к непосредственной подготовке агрессии против Советского Союза – своего главного противника. Эти замыслы фашисты вынашивали с начала 20-х гг. XX в., а с момента прихода к власти в 1933 г. считали своей основной задачей.
Фюрер полагал одним «молниеносным» ударом разбить Советский Союз и решить все проблемы, связанные с войной на Европейском континенте в 1941 г.
Генералитет Германии не только полностью поддержал это стремление А. Гитлера, но и с немецкой педантичностью и прусским военным усердием приступил к тщательному планированию операции. Составители планов учитывали особенности театра военных действий, военно-стратегическую и политическую значимость и географическое положение основных объектов, а также установленную немецкой разведкой группировку советских войск в западной приграничной полосе.
18 декабря 1940 г. А. Гитлер подписал директиву № 21 под условным наименованием «Барбаросса». Она содержала план нападения на Советский Союз: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии… Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций. Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.»[31].
В развитие плана «Барбаросса» 31 января 1941 г. Главное командование сухопутных войск (ОКХ) подготовило директиву по стратегическому развертыванию сухопутных войск. 3 февраля 1941 г. эта директива ОКХ была одобрена фюрером. Затем документ был направлен в штабы трех групп армий, военно-воздушных и военно-морских сил. Штабы групп армий разработали оперативные планы всех своих объединений. Они были уточнены и одобрены в Генеральном штабе сухопутных войск. В конце февраля 1941 г. началось развертывание немецких групп армий у границ СССР[32].
Уже на этом этапе высший начальствующий состав вермахта облекал указания фюрера в форму преступных приказов войскам.
28 апреля 1941 г. В. Браухич подписал приказ «О порядке использования полиции безопасности и СД в соединениях сухопутных войск»[33]. Он гласил, что командиры вермахта совместно с командирами специальных карательных формирований службы безопасности (СД) отвечают за проведение акций по уничтожению в тыловых прифронтовых районах без суда и следствия коммунистов, евреев и «прочих радикальных элементов»[34].
