Андрей Курпатов
Комплект книг: Наука о сексе. Универсальные правила / Мужчина и женщина. Универсальные правила / Не надо пофигизма
Объект определился!
Второй «критический период» психосексуального развития – это период пубертата, или, проще говоря, период появления вторичных половых признаков. У подростка пробиваются усы, а затем и борода, волосы появляются под мышками и в паховой области, увеличиваются наружные половые органы, у мальчиков «ломается» голос, у девочек появляется грудь. Все эти процессы обусловлены соответствующими гормональными изменениями в организме молодого человека, в нем как бы просыпается пол. Эти же гормоны, начавшие продуцироваться соответствующими половыми железами, приводят и к изменениям мозга, к появлению специфических – сексуальных – влечений. Причем, последние дают о себе знать даже раньше, чем появляются первые внешние признаки происходящих с подростком трансформаций. Ребенка уже влечет, но что, куда и почему – он не понимает. Да и откуда ему это знать? Как вы можете, например, объяснить ребенку, что такое оргазм, если он никогда его не испытывал? Конечно, этого и не нужно делать, но если бы понадобилось, то все равно – не получилось бы. Это надо пережить на собственном опыте, а поначалу этого опыта нет. Ребенок напоминает человека с завязанными глазами в незнакомом ему помещении. На что он наткнется во время своего движения? Это, в каком-то смысле, случайность.
Да, общество инструктирует юношество на предмет «правильных» сексуальных объектов – мол, женщины должны любить мужчин, а мужчины – женщин. Но не все так просто. Если спонтанное, идущее изнутри, обусловленное влиянием гормонов сексуальное возбуждение сталкивается с какими-то другими внешними стимулами, то существует риск, что именно эти – другие – стимулы и запечатлятся в подкорке подростка в качестве идеальных сексуальных объектов. Иными словами, если возникновение этого первичного возбуждения по тем или иным причинам совпадает по времени и месту с какими-то нестандартными жизненными обстоятельствами, то специфические элементы, характерные черты этих обстоятельств способны в последующем рефлекторно вызывать у данного человека сексуальное возбуждение.
Если первое сильное сексуальное возбуждение возникло у подростка в ситуации, где значимым стимулом являлся какой-то предмет женского туалета, то впоследствии этот предмет может провоцировать у него большее сексуальное возбуждение, нежели сама женщина (фетишизм). У Захер-Мазоха, например, в результате его предпубертатных сексуальных переживаний сформировалась фиксация на определенных предметах (меха, плетка, каблуки) и на переживании унижения, на чувстве боли, специфическом страхе. Если же это первичное возбуждение возникло у подростка когда он подглядывал за чьим-то половым актом и это доставило ему удовольствие, то, по итогу, он может стать вуайеристом. Если же мальчик испытал сексуальное возбуждение когда его публично раздели, то возможны проявления эксгибиционизма. Если это первичное возбуждение окажется связанным с женщиной, которая значительно старше молодого человека, то впоследствии именно такие – зрелые – женщины будут вызывать у него сексуальное влечение. В общем, тут, что называется, как карта ляжет…
После того как «карта легла», то есть соответствующая сексуальная фиксация у подростка сформировалась, ситуация закручивается по спирали. Если для кого-то «первым делом, первым делом» стали самолеты, это не сильно обеспокоит общество – будет кому родину защищать. Но если для кого-то «первым делом» стали садистические наклонности, страсть к подглядыванию или раздевание на людях, если кого-то стали возбуждать представители своего пола или другого, но из другой возрастной группы, то здесь общество занимает непримиримую позицию – мол, наши люди в булочную на такси не ездят: «У нас извращениям места нет!»
Но неужели кто-то и вправду думает, что подобная, лишенная всякого смысла, обвинительная сентенция способна повлиять на жестко сформированный условный рефлекс? Таким образом дела, разумеется, не поправишь, напротив – только масла в огонь подольешь. Одни поверят в неправильность своей сексуальности и начнут этим мучиться и как следствие – только об этом и думать, а потому их нестандартность, к осмыслению которой привлечено столько душевных сил, только усилится и усугубится. Другие, напротив, решат, что их притесняют, и «назло врагам» так начнут в избранном направлении двигаться, что мало никому не покажется. В результате возникает конфронтация между людьми разных сексуальных предпочтений и ориентаций, а хорошего в этом, понятное дело, мало.
Культурный человек должен освобождаться от предрассудков, но не с тем, чтобы усиливать у всех и каждого отклонения от сексуальной нормы, а для того, чтобы быть более человечным. И гомофоб (человек, испытывающий ненависть к гомосексуалам) зачастую оказывается куда более психически ненормален, чем психически здоровый гомосексуал, внутренне принявший свою сексуальную ориентацию. Другое дело, что в условиях принятого у нас подхода к человеку – когда все равняются по одной линейке – ожидать психического здоровья у гомосексуала не приходится. В целом, это его беда, но виновников следует искать в его окружении и в сексистской культуре, каковой наша пока, к сожалению, и остается.
Думаю, многие люди удивляются самой возможности того, что сексуальная фиксация сформировалась у человека, например, на чувство боли. Но с нейрофизиологической точки зрения нет в этом факте ничего чрезвычайного и из ряда вон выходящего. В экспериментах на собаках незабвенный Иван Петрович Павлов с полной определенностью показал: боль вполне может вызывать положительные эмоции и чувство радости.
В целом, в этих экспериментах великий русский ученый поступал примерно так же, как и в других своих классических опытах по формированию условных рефлексов. Только тут в роли «условного раздражителя» выступала не лампочка и не метроном, а толстая игла, которой экспериментатор прокалывал собаке кожу. Правда, делал он это не «из любви к искусству», а перед кормежкой. При многократном сочетании этих весьма болезненных уколов и пищевых подкреплений собака усваивала данный рефлекс: в последующем на всякий болезненный укол она начинала реагировать одинаково – радовалась, махала хвостом, истекала слюной и вообще была в восторге.
Можно сколь угодно долго удивляться – почему кому-то нравится одно, а другому – другое, но факт остается фактом: если мозг связывает внутри себя две некие психологические реакции, то дальше они – эти реакции – живут уже вместе рука об руку и лишь усиливают друг друга. Боль, возникшая у молодого человека на фоне первой спонтанной сексуальной активности и в связи с этой активностью, вполне может стать ее вечной напарницей на всю жизнь. И важно отметить, что эту «грампластинку» уже не перезаписать – если фиксация случилась, она продолжает быть. Конечно, человек может сознательно себя перенастраивать на какие-то другие сексуальные объекты, но максимальное удовольствие он будет получать все-таки только от тех отношений, в которых находится место объектам, получившим статус «сексуальной фиксации».
Другой великий русский физиолог – Алексей Алексеевич Ухтомский – заприметил такой факт: если жеребенка кастрировать в детстве, еще до того как он пережил свой первый сексуальный опыт, он становится самым настоящим «монахом». В будущем у него никогда не возникнет даже идеи «залезть» на кобылу. Если же молодой конь уже попробовал «плотской любви», то потом, в случае кастрации, он интереса к лошадкам не потеряет. Он будет продолжать пытаться их «покрывать», хотя, казалось бы, какие ему могут быть нужны барышни, если он, за отсутствием яичек, уже биологической своей функции выполнить не может? И понятно, что это не гормоны, поскольку с яичками ушли и эти самые гормоны… Но нет, оказывается, и без гормонов все еще может быть – есть в мозгу доминанта, сформировалась она во время прежнего сексуального опыта, и продолжает она жить все в той же голове со всеми вытекающими отсюда последствиями. И это, прошу прощения, лошади! Что уж говорить о людях с их воображением, фантазией, интеллектом?.. В общем, доминанта.
Мы, в массе своей, не принимаем гомосексуальность именно потому, что не можем представить себе – как это может быть, чтобы у мужчины возникло сексуальное возбуждение на другого мужчину? Просто ужас! Шок! Не может такого быть! Но почему не может? «Потому что я никогда такого не испытывал» – вот он, ответ.
Мужчины могут быть вполне лояльны к женской гомосексуальности, потому что их не удивляет тот факт, что женщина сама по себе способна вызвать возбуждение. Да, странно, что возбуждается на нее другая женщина… Но поскольку мужчина знает, что такое – возбуждаться на женскую наготу, то и понять женщину с лесбийскими наклонностями он может без труда. Равно как и женщины, как правило, доброжелательно относятся к гомосексуальным мужчинам. Как-никак – они из одной команды…
Впрочем, женщины, в целом, куда более лояльны и к женской гомосексуальности, чем мужчины к мужской. Почему? Потому как, опять же повторяюсь, мужская и женская сексуальность – это вовсе не одно и то же. В чем мы чуть позже будем иметь возможность убедиться.
Примечание:
«А еще половая идентичность…»
У каждого человека есть то, что называется половой идентичностью, и то, что называется сексуальной ориентацией. Вещи это разные и обе непростые. Половая идентичность – это осознанная человеком половая принадлежность, проще говоря, это то, к какому полу сам человек себя относит, тот пол, с которым он себя отождествляет (идентифицирует). Большинство из нас считает, что его пол совпадает с тем полом, который зафиксирован в его свидетельстве о рождении или в паспорте. Однако, есть среди нас и такие люди, которые, будучи записанными «мужчинами», ощущают себя женщинами, а будучи записанными «женщинами» – ощущают себя мужчинами.
Встречается такая коллизия пола нечасто, но страданий жертве подобной «ошибки природы» доставляет множество. Впрочем, ученые до сих пор спорят – каково происхождение этой ошибки: то ли это природа что-то напутала и вселила мужскую душу в женское тело и наоборот, то ли это воспитание виновато. В любом случае, если такая ситуация имеет место быть, к ней относятся серьезно и называют подобное состояние транссексуализмом. Транссексуал – это человек, который, будучи «мужчиной» по анатомии и по паспорту, ощущает себя женщиной, или, будучи по анатомии и паспорту «женщиной», ощущает себя мужчиной.
Транссексуализм не следует путать с гермафродитизмом. Последний является не психическим, а биологическим феноменом. В случае истинного гермафродитизма у человека определяются зачатки (в разной степени развития) как мужских, так и женских половых органов, включая половые железы обоего пола (т. е. и яички, и яичники). В случае ложного гермафродитизма у человека определяются половые органы одного типа (или мужские, или женские), но при внешнем осмотре их наружные половые органы напоминают половые органы представителей противоположного пола. Транссексуал же до операции по всем позициям, кроме психологического самоощущения, соответствует своему паспортному полу.
Помощь таким людям оказывается не психологическая, а хирургическая: транссексуалам меняют пол – удаляют имеющиеся половые органы и формируют половые органы противоположного пола, создают или устраняют грудь, а также назначают «недостающие» гормоны (женщины, ставшие мужчинами, получают тестостерон, а мужчины, ставшие женщинами, – эстрогены). Далее такой мужчина, переродившийся в женщину, получает женское имя, соответствующий паспорт и живет соответствующей жизнью на абсолютно законных основаниях. Женщина, ставшая мужчиной, тоже переименовывается, например из Ольги в Олега, и получает все мужские права и обязанности.
Впрочем, нетрудно догадаться, что одной анатомией и официальными документами здесь дело не ограничивается. На психологическом уровне половая идентичность выражается в «половой роли», то есть в том, как человек себя ведет. В обычной жизни мы не обращаем на это особого внимания, но если приглядеться, то окажется, что поведение мужчин и женщин имеет существенные отличия. Мужчины и женщины по-разному реагируют на одни и те же события и по-разному выражают свои реакции, у них разные манеры, жесты, мимика, речь, интонации и т. п. – все это и есть элементы половой роли. Человек, который страдает от проблем, связанных с половой идентичностью, часто выдает себя специфическим поведением в рамках, казалось бы, не свойственной ему половой роли.
Иногда транссексуализм путают еще и с трансвестизмом, но это тоже разные вещи. Трансвестит не чувствует себя человеком, помещенным в тело человека противоположного пола, своим полом он вполне доволен. Трансвестит испытывает сексуальное удовольствие, переодеваясь в одежду представителей противоположного пола: мужчины возбуждаются, одеваясь в женские наряды, а женщины – в мужские. Проблем у трансвеститов, разумеется, меньше, чем у транссексуалов: одно дело – переодеться, другое дело – поменять пол, а по сути, и всю жизнь.
Любовные романы и порнография
Впрочем, здесь нужно сделать небольшую оговорку: я недаром чуть выше рассказывал о различиях мужской и женской сексуальности, о том, что для мужчины принципиальны ощущения, а для женщин – чувства, переживания. Конечно, то и другое важно как для мужчин, так и для женщин, но сейчас я говорю не о ситуативном значении, а о базовом переживании, о природе сексуальности. При внешней схожести слов – «ощущение» и «чувство» – между ними, в определенном контексте, существует принципиальная разница. Ощущение – это то, что испытывает человек при непосредственном контакте с объектом (вижу, слышу, осязаю и так далее). Чувство – это то, что я переживаю в связи с этим объектом (люблю, грежу, представляю и тому подобное).
Проще говоря, сексуальная фиксация мужчины – это своего рода картинка, четко определенный набор стимулов. Его возбуждает конкретный, осязаемый образ, и это неудивительно, ведь мужчина – это тот, кто ищет, и он должен знать отличительные черты искомого «объекта», иначе он ошибется в выборе и продолжения рода не последует. Женщина же в этом смысле устроена совсем иначе: в природе ее находят, а ей важно, основываясь на собственных переживаниях от этой встречи, ориентируясь по тому состоянию, которое у нее возникает в момент этой встречи, решить – да или нет, согласиться или отклонить поступившее предложение. Если мужчина вызывает в ней чувства, которые делают ее счастливой, если мужчина дает ей почувствовать то, что для нее важно, она говорит – «да».
Если женщина чувствует силу и нежность (а иногда, напротив, непостоянство), заботу и внимание (а иногда, напротив, пренебрежение), страстность и чувственность (а иногда, напротив, – холодность), она отвечает взаимностью, ее это возбуждает. Если же мужчина прекрасен как Аполлон, но, по ощущению, ни рыба ни мясо, «тюлень», «слабак» и, извините, «мерзавец», то это женщину, скорее всего, не впечатлит. Если все в нем ладно, но сердце ее не трепещет, то и сексуальная чувственность молчит. Для мужчины в этом смысле – была бы женщина Прекрасной Еленой, и нет вопросов! Этого вполне достаточно, чтобы у него возникло сексуальное возбуждение, а дальше – хоть трава не расти. Все необходимые чувства он без всякой, как говорят в таких случаях, задней мысли, совершенно бессознательно допридумывает и дорисует. А если вдруг не получится, так он и не сильно расстроится, поскольку на его способности к сексуальному возбуждению это никак не скажется, а иногда даже наоборот – от этого его сексуальное возбуждение может даже усилиться (подобное поведение, доведенное до крайности, выражается в страсти некоторых мужчин к «случайному сексу», «продажной любви», садистическому поведению и даже сексуальному насилию). Замуж, при таком раскладе, он, вероятно, эту девушку не позовет, но на сеновал – это пожалуйста, с превеликим, так сказать, удовольствием!
Можно сколь угодно долго рассказывать нам о том, что мужчины и женщины различаются лишь анатомическим устройством, а в остальном – одно сплошное влияние социума. Но девочки зачитывают до дыр «любовные романы», а мальчики залистывают до тех же самых дыр порнографические журналы. Да, конечно, девочка может поинтересоваться обнаженными мужчинами на развороте глянца, и ей будет это приятно, а мальчики, в свою очередь, вполне могут всплакнуть в финале мелодрамы, и будет им трогательно. Но по сути своей сексуальные фиксации у представителей мужского и женского пола – разные. Женщине важно ощущать себя определенным образом в руках мужчины, а мужчине важно определенным образом ощущать в своих руках женщину. Со стороны может показаться, что вроде бы одно и то же, но, как говорится, есть нюансы.
И если говорить о сексуальной фиксации женщины, то это не конкретные формы и внешние данные потенциального партнера, а то, какие чувства она хотела бы с ним испытывать. Одних женщин возбуждают субтильные мужчины, других, наоборот, в два центнера весом. Почему? Очень просто: потому что субтильный юноша дает женщине совершенно другие ощущения себя, нежели мужчина шестьдесят четвертого размера. Почему какие-то женщины влюбляются в одних актеров (поп-звезд), а другие – в других? Возможно, кто-то думает, что дело в артистических и вокальных данных, но это теоретическое рассуждение, не имеющее под собой никаких хоть сколько-нибудь весомых оснований. Просто голоса и манеры одних мужчин заставляют женщин почувствовать себя «под крышей дома своего», а других – «Я одинокий бродяга любви – Казанова!» – роковую страсть. Причем, тут сложно объяснить, в чем именно состоит эта особенность каждого конкретного женского ощущения, но она, несомненно, присутствует.
Как именно возникает и формируется соответствующая сексуальная фиксация у женщины? Однозначного ответа нет, и в первую очередь из-за ее чрезвычайной субъективности, что делает науку в этом вопросе почти бессильной. Если мужчину возбуждают лодыжки, ямочки на щеках или размер груди – с этим все понятно, потому что сие легко «измерить» и дать соответствующий отчет, статистические выкладки. А вот чувства уверенности в партнере или предчувствия, что он готов бросить тебя в любую минуту, – этого, напротив, не зафиксируешь на фотопленку и не измеришь штангенциркулем. Но все же, надо полагать, что и тут действуют схожие механизмы – по сути, такие же, как у мальчиков, но только с другими действующими агентами.
По всей видимости, на каком-то этапе своего сексуального развития женщина переживает определенные чувства в связи с поведением значимых в ее жизни мужчин – первая влюбленность в школе, отношения с отцом, какой-нибудь необыкновенно выразительный киногерой или поп-артист. Думая об этих мужчинах, представляя себя с ними, девочка-девушка испытывает какие-то чувства, которые накладываются на определенный гормональный и психофизиологический фон. И происходит своеобразное «замыкание» – определенные чувства, которые испытывает женщина от отношений с мужчинами (пусть даже и виртуальных отношений), связываются в ее подкорке с состоянием сексуального возбуждения. В результате мы получаем женщин, которые приходят в восторг от «роковых мужчин» («плохих парней»), и тех, что чувствуют себя готовыми к «восторгам любви» от благородных мужчин-аристократов.
Впрочем, тут есть еще одна сложность. Дело в том, что гормональный фон женщины, который последовательно меняется в зависимости от фаз менструального цикла, предполагает разный набор отношений женщины к разным сексуальным объектам. Проще говоря, в зависимости от своего месячного гормонального фона женщина может желать разного отношения к себе со стороны мужчины и разных мужчин, соответственно. Разумеется, все это в рамках «статистической погрешности», и голова, конечно, «победит» гормоны, если принц придет «не вовремя», то есть «не в ту» фазу месячного цикла. Но на начальном этапе, когда девушка только «врастает» в свою сексуальность, гормоны, безусловно, имеют большое значение.
Поэтому возможны разного рода парадоксы: женщине могут нравиться «плохие парни» (это странное воплощение мужественности) по одним дням, а «идеальные семьянины» – по другим. Соответственно, если мужчина попадает не на ту, не на свою фазу, он, скорее всего, будет вызывать у женщины раздражение, недовольство, разочаровывать ее и так далее. И все эти переживания, связанные с юношескими любовными терзаниями девушки, могут задать определенный вектор всех ее будущих интересов. В результате «плохие парни», например, способны стать для нее вечной и несбыточной мечтой, а могут, наоборот, вызывать яркое чувство отторжения как «грязные», «гадкие», «примитивные создания», которые «хотят только одного» и «думают только одним местом». Понятно, что все эти вещи всегда легче списать на воспитание – мол, пуританское, и что с этим поделаешь? Но, на самом деле, все тут, как мы можем убедиться, куда сложнее.
Примечание:
«Менструальный цикл и женские гормоны»
Видимой фазой женского менструального цикла является менструация – кровянистые выделения, наблюдаемые примерно раз в месяц у большинства женщин в возрасте от 12 до 48 лет. Началом менструального цикла обычно считают день появления менструальных выделений (это 1-й день цикла), а окончанием – день, предшествующий началу следующей менструации. Продолжительность цикла у разных женщин, и у одной и той же женщины, но в разное время, варьируется от 21 до 40 дней, а в среднем составляет 28 дней. Лишь у немногих женщин цикл настолько регулярен, что они способны точно предсказывать день начала менструации.
Весь цикл делится на три фазы: фолликулиновую фазу, фазу овуляции и лютеиновую фазу. Каждая из этих фаз характеризуется определенным уровнем тех или иных гормонов в крови женщины, что влияет на ее физическое и психическое состояние. Оплодотворение возможно в период овуляции, когда созревшая яйцеклетка выходит в полость матки. Впрочем, переоценивать возможности прогноза «оптимального периода для зачатия» не следует. Возможны нарушения цикла, индивидуальные смещения фаз в рамках цикла, кроме того, сперматозоид может «дожидаться» яйцеклетки в течение двух суток, да и яйцеклетка может его некоторое время «подождать»…
Если мы говорим о «стандартном», то есть 28-дневном цикле, то его фазы сменяют друг друга в такой последовательности:
Фолликулиновая фаза (1–13-й день цикла) обусловлена действием фолликулостимулирующего гормона. В яичниках созревает фолликул – пузырек, в котором содержится яйцеклетка. В матке отслаивается эндометрий, облегавший ее стенки, обнажая кровоточащую поверхность. Эндометрий и кровь образуют менструальные выделения (по объему составляющие 4–6 столовых ложек), которые продолжаются 3–6 дней. Дальше начинается рост нового эндометрия, готовящегося принять в себя оплодотворенную яйцеклетку. Риск беременности увеличивается к концу этой фазы.
Фаза овуляции (14–15-й день цикла) обусловлена ростом эстрогена и лютеинизирующего гормона. Фолликул, приготовившийся к овуляции и прошедший к этому времени маточную трубу, оказывается в матке, где к его появлению уже готов разросшийся эндометрий. Это лучшее время для беременности.
Лютеиновая фаза (16–28-й день цикла) обусловлена ростом прогестерона. В начале этой фазы состояние эндометрия обеспечивает имплантацию зиготы (оплодотворенной яйцеклетки). Если оплодотворения не произошло, гормональный фон снова меняется и эндоментрий начинает готовиться к очередному отслоению (менструации). Возможность беременности сохраняется только в первые дни фазы.
В разные фазы менструального цикла женщина чувствует себя по-разному. Самый неприятный период – это предменструальное состояние (за 2–3 дня до начала месячных). У 20 %, а по некоторым данным, даже у 75 % женщин нарастает внутренняя напряженность и раздражительность, могут отмечаться вялость, головокружение, головные боли, нервозность, перепады настроения, а также болезненность молочных желез, нарушения со стороны желудочно-кишечного тракта. Если эти симптомы у женщины слишком выражены, то ей следует обратиться к врачу, чтобы он назначил ей средства лечения этого так называемого предменструального синдрома (ПМС).
Итак, смена фаз менструального цикла определяется действием гормонов. Что же это за гормоны? За половое влечение в нашем организме отвечает тестостерон («мужской половой гормон»), который вырабатывается яичками у мужчин и надпочечниками у мужчин и женщин. Соответственно, у женщин, за неимением яичек, этого гормона значительно меньше, нежели у мужчин. Но мы не зря упомянули лютеинизирующий гормон, поскольку он как раз и отвечает за то, чтобы у женщины количество тестостерона в крови увеличилось. Другие – собственно «женские» – гормоны, по всей видимости, также способны влиять на эффекты тестостерона, находящегося в крови женщины, но уже косвенно.
Эстроген, несмотря на то что он считается главным «женским половым гормоном», на деле не оказывает на сексуальность женщины практически никакого влияния. Если по каким-то медицинским показаниям женщине удаляют яичники, которые и вырабатывают в ее организме эстроген, это никак не сказывается на сексуальных интересах женщины. Что важно для сексуальности – это то, что эстроген стимулирует выработку вагинальной смазки, обеспечивает нормальное состояние слизистой влагалища, его эластичность, способствует сохранению структуры и функции молочных желез.
Таким образом, во второй – овуляторной – фазе менструального цикла, которая длится всего несколько дней, в женском организме растет количество тестостерона (за счет выработки лютеинизирующего гормона) и эстрогена. Первый стимулирует сексуальное желание женщины, а второй – положительно влияет на состояние половых органов женщины, обеспечивая их максимальную готовность к половым контактам.
Кстати сказать, эстроген, не влияющий напрямую на сексуальное желание женщины, оказывает сильное, почти разрушительное влияние на мужскую сексуальность. Дело в том, что небольшое количество эстрогена вырабатывается и в мужских яичках. Зачем это происходит – науке неизвестно, но зато известно другое: если эстрогенов в мужском организме становится чуть больше нормы, то всякое сексуальное желание покидает мужчину окончательно и бесповоротно.
Последний гормон, о котором здесь следовало бы упомянуть, – это прогестерон, который царствует в женском организме всю вторую половину цикла, спадая лишь перед самыми месячными. Многочисленные эксперименты на животных показали – прогестерон подавляет сексуальность. На людях подобные эксперименты, естественно, не проводились, но ряд исследований, в которых изучались различные состояния женщин и динамика прогестерона, позволяют с большой долей вероятности утверждать – этот гормон половую активность сворачивает.
Анализируя эту «фактуру», думаю, нетрудно заметить, что сексуальность женщины – это все-таки, и в значительной степени, то, что происходит в ней, тогда как окружающий мир для женской сексуальности вторичен. Более того, этот – окружающий – мир способен менять для женщины свои краски (становиться более или менее сексуальным в ее восприятии), и все это – в зависимости от гормонального фона женщины. У мужчины в этом смысле все куда проще: тестостерон – и вперед! Проблема может возникнуть, только если в организме разовьется какое-то заболевание, которое вызовет серьезные нарушения гормонального фона мужчины, устроенного, в целом, нехитро и, как правило, вполне стабильного. И конечно, внешние стимулы для сексуальности мужчины являются главным фактором. Именно они, а не циклические периоды созревания яйцеклетки, будут определять уровень его гормональных амбиций.
Возвращаясь к вопросу о формировании сексуальной фиксации у женщин, необходимо сказать, что первые сексуальные переживания девушки будут, конечно, сильно искажены тем ее гормональным фоном, на котором они происходят. И если этот фон благоприятен – будет одна история, если нет – совсем другая.
Завершая рассказ о сексуальной фиксации, нельзя не упомянуть о том, какие коррективы в этот процесс вносит современная культура. Уже понятно, что многое в вопросе формирования этой самой фиксации у мужчин зависит от того, какими будут те сексуальные стимулы, которые попадут в поле зрения молодого человека, когда его психика будет готова запечатлеть в себе свой индивидуальный «идеальный сексуальный объект», то есть сформировать на всю жизнь свою сексуальную фиксацию. Но важно ведь не только то, какие именно это объекты (женщины, мужчины, животные или предметы гардероба), а то, как они выглядят. На самом деле, чем дальше, тем больше это уточнение приобретает почти чрезвычайное значение…
Фотографии чуть более полутора сотен лет, но по-настоящему она вошла в наш обиход относительно недавно. Кино еще моложе, но качественные изменения – когда оно стало доступно всем и каждому в его личных целях, а мы стали «сами себе режиссерами» – произошли совсем недавно. Фотография и кино стали новой формой существования жизни: вместо того чтобы о чем-то слышать и представлять себе нечто на основании услышанного, мы теперь имеем возможность все это видеть собственными глазами. Кажется, какое отношение все это может иметь к сексуальности? Никакого. Но если мы посмотрим на некоторые особенности организации сексуальности современных мужчин, то окажется, что эти «не относящиеся к делу» влияния нашей цивилизации – это нечто!
Где и как раньше юноша знакомился с потенциальными сексуальными объектами? Ну, где и как придется… Начиная с истории, рассказанной Захер-Мазохом, – ситуация банального подглядывания, заканчивая советской литературой по культпросвету – руководство «Молодая семья» и так далее в том же духе. Причем, большинство сексуальных объектов были скрыты. Подросток зачастую находился в сфере самых разнообразных домыслов и фантазий, опирался в своих представлениях на похабные анекдоты и рассказы о героических «секс-победах» своих сверстников и «старших товарищей». По большому счету, он прокрадывался в сексуальность, а сейчас он в нее буквально падает (или она на него обрушивается?).
Ни о каком «прокрадывался» сейчас, конечно, речи уже не идет, все в открытом доступе – эротические и порнографические журналы, эротические и порнографические фильмы, наконец – Интернет, который буквально пестрит разнообразием предложений. Несмотря на всевозможные запретительные указания на соответствующих кассетах и полиграфии – мол, детям до 18 – ни-ни, подростки имеют к такого рода продукции самый широкий доступ. И понятно, что она производит на них самое неизгладимое впечатление. Но что это за стимулы? Кажется, что нормальные, обычные стимулы (по крайней мере, в основной своей массе): обнаженные тела, гуттаперчевые части организма, собственно половые акты в разных конфигурациях. Где-то так. Но так – да не так. Все эти стимулы двухмерны…
