Андрей Николаевич Рыжко
Идеальная женщина
-Идеальная женщина! Прекрасна! Божественна! – Молодой, подтянутый, статный, красавец поручик будто бы произнес эти слова в пустоту. Но, стоявшие рядом с ним, такие же благородные мужчины точно знали кому адресован этот поэтический порыв. Они все как один смотрели в след уходящей из залы ей, той единственной, которая вот уже несколько лет сводила с ума всю мужскую часть высшего света Санкт-Петербурга. Да, это была она. Мария Алексеевна Варенцова. Супруга Графа Варенцова Василия Евпатьевича, а ныне вдова. Граф ушел из жизни прошлым летом в весьма почтенном возрасте. И не по старости, а по нелепой случайности. Он решил установить на крыше особняка штандарт лично, а, будучи адмиралом в отставке русского военно-морского флота, он считал, что флаг на крыше должен быть. Отдав службе отечеству большую часть своей жизни, граф очень гордился своим статусом, и непременно, каждый подъезжающий к его имению, должен был видеть кто тут живёт. Как часто бывает, неожиданно деревянная лестница вдруг подломилась под графом и, упав с высоты, тот сильно травмировал грудь. Доктор констатировал у графа сильный ушиб грудной клетки. Но, к несчастью вкупе с преклонным возрастом, организм графа не сдюжил, и, несколько дней спустя, душа покинула оного. Так Мария Алексеевна и стала вдовой. Несмотря на разницу в возрасте, почти в сорок лет, окружающие были в восторге от того, как Мария Алексеевна любила своего покойного супруга. Сначала дамы из высшего общества пытались судачить о том, что якобы она вышла замуж за графа из чистейшего расчета, но со временем, не увидев за графиней ни малейшего доказательства данному факту, сами стали признавать факт того, что это невероятная любовь, именно невероятная, доселе неведомая любовь! Наблюдая пристально за графиней, ища в ней хоть какой-то изъян, злопыхатели видели, к своему глубочайшему сожалению, только добродетель, только свет. Со временем смирившись с тем, что на свете бывают люди с совершенно чистыми помыслами и искренней Верой в любовь, светские львицы смиренно смирились с этим. Мария Алексеевна была им не по зубам.
–Поручик! Князь! Андрей Александрович, душа моя, да что же с вами?! – молодой офицер будто бы очнулся от какого-то оцепенения. За плечо его тряс статский советник Егор Романович Стоцкий. Андрей пришел в себя.
– Прошу прощения, сударь, задумался.
– Андрей, глядя на ваше лицо, я делаю вывод, эта женщина действует на вас как удав на кролика.
– Эх господа! Если бы вы видели сейчас свои лица! Эта женщина Богиня!
– Да, поручик, правы, тысячу раз правы! – Стоцкий загадочно смотрел в след графини.
– Пред этой женщиной мы все слепые котята.
– А я о чем! – отозвался поручик.
– А скажите-ка, поручик, что вы знаете о Марии Алексеевне? Все в обществе о ней только и говорят, но мне только сейчас пришло в голову, что кроме обсуждений, ровным счётом никто не ведает о ее прошлом, откуда она, кто она, чем занималась до приезда в столицу?! Она настолько блистательно ворвалась в наш скучный уклад жизни, как фейерверк, как грандиозный салют, как первое теплое весеннее солнце, что всем нам до сих пор кажется, что она была среди нас всегда! Все что известно мне, это то, что Мария Алексеевна прекрасная женщина, пример несокрушимой морали, светоч общества, вдова графа с безукоризненной репутацией.
– А вы, друг мой желаете усомниться в этом? – отозвался офицер.
– Боже упаси! Господь с вами, князь! Просто я понял, что графиня темная лошадка, ведь мы категорически не знаем о ней ровным счётом ничегошеньки! Чистое любопытство. Ещё не хватало между нами дуэли, Андрей Александрович, вспомните, душа моя, сколько их было из-за графини.
– И прошу заметить, Егор Романович! Мария Алексеевна никому, ни единого раза не подала повода, и, уж тем более, ни разу не дала усомниться в своей порядочности и верности графу. Речи не могло быть даже о лёгком флирте, не говоря уже об адюльтере! А дуэлянты, ну что тут скажешь, это их право отстаивать честь той, в которую они влюблены, хоть и безответно. И к тому же, прошу учесть вас, Егор Романович, графиня держала траур по каждому погибшему дуэлянту, казалось бы, безразличным ей людям – князь пристально смотрел на советника.