Седьмой человек – Андрей Платонов

На этом экзистенциальном рассказе Платонова, в котором слышится тёмное эхо « Сна смешного человека» Достоевского и «Стены» Сартра, хотелось бы остановиться более подробно.

Где-то у Набокова говорится о самоубийстве в жизнь : что видели и пережили души «там», что порою в отчаянии бросаются в земную жизнь ?

Но если неба не стало, и ад войны, словно ночь жизни сошёл на землю ?

В « 7-м человеке» особенно заметно увлечение Платонова идеями русского философа-космиста Фёдорова, ( которым увлекался и Достоевский), с его идеей «воскрешения». 7 человек – отсылка к семи дням творения. Человек был сотворён в 6 день, и по иронии, именно 6-й человек и погибал в этом рассказе : главного героя, лишившегося жены и детей, приговаривают к изощрённому расстрелу : одной пулей убивают 7 человек, прижавшихся друг к другу головами, и главный герой сам выбирает где ему быть, более того, он сам наводит фашистов на эту идею.

Но в конце рассказа появляется мистический образ 8 -го человека: творение мира вовсе не закончилось, просто, некий ангел придремал вместе с богом на 7-й день, и ему приснился ужас нашего мира, со всем его сладострастием зла, которому люди потому предаются с таким удовлетворением ( гениальная мысль Платонова), чтобы не умереть от ужаса : наслаждением стремятся обнять неизвестность, смерть и ничто, прижаться к ним, дабы не видеть их лиц…

Человека можно довести до такой грани жизни, где горизонт жизни сливается со смертью : из пор жизни, словно из пор звёзд, тепло проступает алый, молитвенный пот и душа. Да, Сартр волшебно передал ощущение мреяния вещей, сливающихся с существованием, обнимающее душу хладное ощущение «ничто» (комната с умершим человеком наполняется как бы отрицательным ощущением тишины и пустоты, а тут это переживает живой..)

У Платонова же, всё обстоит иначе : мир обращается в стену, которая, словно во сне, отталкивает тебя. Платонов – изумительный и тонкий абсурдист, но он, в отличии от Сартра, не описывает абсурд, наклонившись над бездной, он не украшает абсурд, не кричит о нём, он делает абсурд частью языка, пейзажа повествования и вводит своего героя в его ( абсурда) мрак, оставляя нам лишь содрогающийся словно верёвка ( единственная связь нас и творчества, героя..) язык повествования, передающий малейшее движение души и «пейзажа абсурда».

По существу, герой – это фактически нечто мытарственное, существующее там, где жизнь и смерть, добро и зло смешались. Они стали неким чистилищем – абсурдом, сама жизнь стала стеной. Ибо что есть абсурд и смерть, как не тупики истин, жизни и мысли ? И вот герой творит эти тупики, и переходит границы жизни и смерти так же, как переходил бы границы некой страны. Или перелетал бы часовые пояса иных миров, где живы дети и жена : пленные сидят в тёмном ужасе комнаты, и не знают о времени, спорят о том, день или ночь за окном.. входит человек со знанием этой истины, но эта истина, крошится словно мел в руке, исчерчивая тьму красками ночи и дня.. Он – лишь живое отражение тех, кто несёт смерть ( а в данном случае, война и фашизм- есть овеществление абсурда и отрицание жизни)

И если в «Стене» , главный герой сознавая свою смерть, желает усмехнуться смерти ( тем же фашистам) что оборачивается ответным тёмным и зеркальным смешком , то в «Седьмом человеке», трагедия и «усмешка» мерцают во всём , и желая в очередной раз обмануть смерть и усмехнуться ей, она обманывает его, но..( словно отражение отражения) в этом «зеркальце» на заднем плане, был ещё кто то, кто не только обманул обман смерти, но и продолжил жизнь «седьмого человека» – т.е. данные рассказы закольцовываются. Из тьмы, держась за верёвочку, за которую держимся и мы, выходит совсем другой человек. Но, как пауза в воздухе повисает вопрос : так под каким номером каждый из нас в этом театре абсурда ?В мире тихий ветхий вечер

Бесконечность замерла.

Пела песни в поле речка,

И звездой земля цвела.

Странник умер очарованный,

На дорогах тишина.

Сердце жалостью разорвано,

И звезда взошла одна.А. Платонов