Андрей Собакин
Пересечение миров. Сборник рассказов
Происшествие в замке Шамбор
Un incident au chаteau de Chambord (Происшествие в замке Шамбор)
26 августа 2004 года, приблизительно 13:30 по местному времени
Во время посещения замка Шамбор мы стали свидетелями достаточно короткой, но непонятной сцены. Поднявшись по знаменитой двойной винтовой лестнице, мы неспеша осматривали залы замка… Кстати, тогда в одном из залов была временная выставка рукописей Леонардо да Винчи… Народу было относительно немного, так что насладиться великолепием одного из прекраснейших замков Луары можно было без спешки и толкотни… Мы находились в центральной части замка, недалеко от лестницы, когда неожиданно послышался довольно громкий звон колокольчика. Откуда он исходил было непонятно, и немногочисленные посетители, включая нас, начали озадаченно крутить головами в поисках источника возмущения музейного спокойствия. Колокольчик слышался всё громче и громче, и вдруг мы увидели такую картину… Прямо на нас, высоко поднимая колени, бежал очень высокого роста мужчина в костюме шута. Да, да, обыкновенного средневекового шута – в колпаке с болтающимися язычками, в каком-то подобии трико или комбинезона зелёного и серого цвета и в забавных башмаках с длинными задраными кверху носами. На колпаке и башмаках были закреплены бубенцы, которые и производили весь этот звон, столь непривычно звучащий под сводами музея. Моей первой мыслью было, что это – переодетый сотрудник музея создаёт, так сказать, историческую атмосферу для посетителей. Идея, по-моему, на редкость удачная – не часто в музеях встретишь такое вот творческое отношение к работе. Думаю, что подобные мысли возникли тогда и у других посетителей… Однако в следующую секунду все мы были немало удивлены и озадачены. Оказалось, что шут бежал не просто так, сам по себе – на самом деле он спасался от погони. Следом за шутом бежали два явных преследователя: сотрудник музея и самый настоящий жандарм в круглой фуражке. Убегая от них шут ловко лавировал между немногочисленными посетителями, заставляя тем самым своих преследователей постоянно менять направление и не давая им как следует разогнаться. К тому же, как мне показалось, служитель музея и жандарм старались сохранять какое-то подобие благопристойности и не столько ловили шута, сколько загоняли его в какой-нибудь тупик или угол. Шут пробежал где-то в метре от нас… Меня удивило то, что он оказался чуть повыше меня ростом, а рост у меня как-никак сто девяносто… Ещё больше меня поразило трико, в которое шут был одет – оно было небрежно сшито из кусков какой-то грубой ткани серого и зелёного цвета, сильно изношенное и откровенно грязное… Шуту было явно за тридцать, если не под сорок. Его лицо было длинным и вытянутым, и выражало не то чтобы ужас, но какой-то настороженный испуг. Светло-серые или голубые глаза, казалось, видели совсем другую реальность, так что я не думаю, что кому-нибудь из посетителей удалось тогда встретиться с ним взглядом. В какой-то момент я даже подумал, что он налетит на меня, но шут резко изменил траекторию и побежал ко входу в один из залов замка. Не знаю, почему шут всё время высоко поднимал колени; это выглядело, действительно, комично – хотя, возможно в его башмаках с задраными носами бежать по-другому просто не получилось бы… Шут скрылся в другом зале, и служитель музея с жандармом бегом проследовали за ним. Через пару секунд звон бубецов утих… Удивлённые немногочисленные посетители музея улыбаясь переглядывались и не очень поспешно, но целеустремлённо направились к дверям, за которыми скрылись участники странной погони. Мы тоже пошли туда… Однако через несколько секунд, когда до распахнутых дверей оставалось каких-то 3-4 метра, оттуда нам навстречу вышли служитель музея и жандарм. Они выглядели растерянными и озадаченными. О чём-то негромко переговариваясь и проигнорировав или не услышав вопроса одного из любопытных посетителей, они прошли к винтовой лестнице и скрылись. Мы вошли в зал, куда незадолго до этого вбежал шут, однако кроме других любопытствующих посетителей, там никого не было… Не было там так же и каких-либо других выходов или укрытий, где можно было бы спрятаться – разве что картины на стенах…
Комментарии автора:
Эту историю я записал, надеясь при случае перевести её на французский и отправить в музей замка Шамбор, чтобы спросить, что же это всё-таки было… Возможно, есть простое и логичное объяснение случившемуся. А пока что я, действительно, не знаю, было ли это костюмированым представлением для посетителей замка, призраком или может чем-то вроде явления ”time slip”, как выражаются в англоязычной литературе. Рассмотрим все эти версии поближе…
Версия 1: костюмированое представление
У этой версии возможны два варианта:
– костюмированое представление организованное администрацией музея замка Шамбор.
– костюмированое представление организованное психом-одиночкой помешанным на временах Франциска Первого.
Здесь версия психа-одиночки кажется мне более правдоподобной – становится понятным присутствие жандарма. Удивляет только костюм шута, выполненный явно без участия швейной машинки и поражающий своей исторической аутентичностью – где простому психу удалось достать этот редкий экспонат, который, к тому же, пришёлся ему удивительно впору? Не думаю, что рост под два метра был чем-то обычным во времена Франциска Первого… Если же допустить, что этот псих-одиночка сам сшил себе такое одеяние, то место ему не в лечебнице, а в каком-нибуль театре или на киностудии в качестве главного художника по историческим костюмам… Непонятно, правда, где и когда ему удалось так износить и запачкать своё трико – было совершенно очевидно, что оно никогда ни разу не было в стирке. Неужели он, действительно, так часто устраивал подобные представления? (Так же часто, как и настоящий шут эпохи Франциска Первого?)
Однако даже психам-одиночкам не дано нарушать законы физики – как объяснить, куда и как он смог столь внезапно и бесследно исчезнуть?
Версия 2: призрак
Честно говоря, никаких мыслей о сверхестественном в тот момент у меня не было. Всё выглядело предельно реалистично – необычно, но реалистично. К тому же дело было днем, а призраки, как известно, предпочитают тёмное время суток… И зачем было призраку убегать от жандарма? Я что-то никогда не слышал, чтобы представители власти задерживали привидения. Призрак отца Гамлета потому и был призраком, что он игнорировал дворцовую стражу. Вряд ли жандармерия замка Шамбор стала бы всерьёз заниматься отловом разных потусторонних личностей, даже если они не заплатили за вход в музей… Так что я думаю, что шут был вполне материален – не зря же он старался не столкнуться с посетителями музея и пользовался дверями. Или шут не знал, что он – призрак? А вообще-то, можно и обидеться – если кому и явится привидение, то это обычно либо призрак кого-то из королевских кровей, либо знаменитости какой, а мне вот, нате – шут в колпаке и c бубенчиками… За что? Одна радость – не один я там был, так что шут, может, на самом деле кому-то другому явился, а я так, просто свидетелем оказался…
Версия 3: неконтролируемое путешествие во времени («time slip»)
Эта версия – в какой-то степени вариант версии с призраком. Разница лишь в том, что шут – не какое-то проявление потусторонних сил, а самый обыкновенный шут, только непонятным образом забрёдший к нам в XXI век из своего Средневековья. Вот шёл он там у себя по замку, может как раз на работу спешил – Франциска Первого за обедом развлекать, а тут раз – и что-то непонятное… Вроде и замок тот же, а обстановка изменилась… Люди в странных одеждах, смотрят как-то подозрительно… Вот кто-то спрашивает что-то, остановить пытаются – ну шут, понятное дело, паниковать начал. А тут ещё два каких-то странных субъекта в униформах прицепились, хотят неизвестно чего… Бежать, спасаться надо… Вбегает шут в очередной зал – и вдруг всё колыхнулось, и он снова в своём времени. Может, даже какой знакомый окликнул его там, типа, «…ты чего тут делаешь, когда тебя наш милостивый государь к обеду ждёт со свежими шутками? А ну-ка быстро в столовую!» Интересно, рассказал ли шут своему государю о происшествии? Тот, наверное, подумал: «Чего этот шут только не придумает, чтобы своё опоздание к обеду оправдать!..». Впрочем, Франциск Первый государь был прогрессивный и великодушный – простил, наверное…
Дикари
Давным-давно, затерявшись где-то среди бесчисленных островов Полинезии, жили были два народа, два племени. Они населяли две небольшие группы островов, которые, впрочем, находились совсем недалеко друг от друга, так что когда один французский мореплаватель наносил их на карту в конце XVIII века, то он объединил их в один архипелаг. Разумеется, сами жители архипелага придерживались совершенно другого мнения и ревностно охраняли свои острова от посягательств соседнего племени. Войны между этими двумя племенами вспыхивали с такой же неотвратимой регулярностью, с какой тёплые бирюзовые волны накатывались на ослепительный белый коралловый песок их островов. Почему они воевали? В самом деле, почему? На всех островах были в изобилии разнообраные фрукты и овощи. Рыбаки обоих племён обеспечивали своих соплеменников и рыбой, и разными прочими морскими вкусностями… Чего им не хватало? А воевали они исключительно из-за женщин. Как только в каком-нибудь из племён набиралось достаточное число юношей, созревших (во всех смыслах) для семейной жизни, они вооружались, чинили старые или строили новые каноэ, получали благословение от вождя и шамана, и отправлялись на острова другого, враждебного, племени. Главной задачей их полинезийского плана «Барбаросса» был захват девушек, которым предстояло стать жёнами доблестных воинов. Да, именно так – по древней традиции обоих племён, жениться можно было исключительно на незамужних дочерях из враждебного племени. И здесь не дай бог ошибиться – ведь все без исключения замужние женщины враждебного племени – дочери твоего родного племени, а жениться на дочери из родного племени – «табу», то есть «даже и не думай»! Разумеется, мужчины враждебного племени с оружием в руках отчаянно бились с потенциальными женихами, защищая своих дочерей и сестёр. Однако, все участники сражений прекрасно понимали, что эти войны – всего лишь разновидность семейной ссоры, поэтому смертельные случаи были большой редкостью (разве что, будущий зять, действительно, ну очень не понравился будущему тестю…). По традиции, каждый воин мог похитить только одну девушку. Вернуться без девушки было большим позором для воина, если только он не мог доказать, что ему довелось столкнуться, как говорится, «с намного превосходящими силами противника». Лучшим доказательством этого были, конечно же, видимые телесные повреждения или, даже лучше, ранения. Таким образом, ненашедший своей половины мог либо схватить первую встречную и надеяться, что чувства проснутся позже, либо просто ввязаться в драку с противником посильнее. В последнем случае уловка, несомненно, легко раскрывалась, и незадачливому соискателю, действительно, навешивали по полной программе. Причём девушки, которых он забраковал, в гневе присоединялись к своим отцам и братьям и были действительно беспощадны… Отбив у неприятеля девушек, победители, не искушая судьбу, спешили отплыть обратно на свои острова. На берегу оставались лишь воины враждебного племени, размахивающие боевыми дубинками и что-то угрожающе кричащие, а так же не менее разъярённые девушки, которых по какой-то причине не похитили. Преследовать вражеские каноэ было не принято. Вместо этого юноши начинали готовиться к ответному набегу за соплеменницами врагов, похитивших их сестёр… Доставленные во враждебное племя девушки исполняли у ночного костра ритуальные танцы и грустно пели, тоскуя по родному племени… А потом они становились заботливыми жёнами и рожали детей своим похитителям. И их дочки мечтали, что однажды за ними из-за моря приплывут на больших лодках мужественные воины, потому что все знали, что в соседнем племени – самые мужественные мужчины… А их сыновья мечтали стать храбрыми и сильными воинами и научиться строить большие и быстрые каноэ, потому что все знали, что в соседнем племени – самые лучшие женщины… Так они и жили – год за годом, век за веком… Однажды, может быть сто или больше лет назад, откуда-то из-за моря появились десятки больших лодок со множеством воинов. Они напали на одно из племён. К счастью, вождь успел послать гонца в другое племя с просьбой о помощи. Выслушав гонца, все ужаснулись: «Если соседнее племя погибнет, где мы и наши сыновья будем брать себе жён?». Не раздумывая все мужчины племени как один схватились за оружие и на своих боевых каноэ помчались на помощь. В жестокой битве, плечом к плечу и объединёнными усилиями, два племени наголову разбили общего врага, потопив почти все вражеские каноэ… И жизнь двух племён вернулась в своё обычное русло… Они говорили на одном языке, потому что за столетия их языки перемешались, и в каждом племени каждая семья была так или иначе связана родственными узами с семьёй из другого племени… Французский мореплаватель, посетив обоих вождей и ознакомившись с ситуацией на островах, всё никак не мог понять, почему эти два племени считали себя не только разными племенами, но ещё и врагами. Размышляя о странных традициях туземцев, он вздохнул и коротко записал в своём дневнике: «дикари».
Случай из жизни дикарей
Это случилось вечером на одном из бесчисленных островов Полинезии много-много лет назад, в XVIII веке…
День клонился к вечеру, и солнце уже спешило укрыться в водах бескрайнего океана. Ветра почти не было. Небольшие спокойные волны ласкали белый коралловый песок пляжа. Дневная жара уже позабылась, и весь мир казался удивительно спокойным, приятным и расслабленнным. В нескольких сотнях метров от берега, за полосой коралловых рифов, стоял на якоре французкий фрегат – паруса были убраны, и корабль, казалось, спал, слегка покачиваясь на едва заметных волнах…
…Французкий мореплаватель, старый и опытный морской волк, неспеша шёл по белому песку пляжа. Это был его последний остров. Он специально приказал остановиться здесь. Возраст и здоровье брали своё, и он знал, что больше он никогда не вернётся в Полинезию… Это было его прощание с островами, где он провёл последние двадцать лет своей жизни. Всё было за эти годы: и гостепреимные островитяне, и ласки прекрасных женщин, и улыбки могущественных вождей, и кровопролитный схватки с дикарями, когда корабельная артиллерия сметала с лица земли целые туземные поселения… Всё было… Но сейчас мореплаватель был один – шлюпка с четырьмя матросами ждала чуть в отдалении. Все знали, что он прощается с Полинезией, и не хочет, чтобы его беспокоили.
Пляж был пустынен и идеально красив – белый песок, изумрудные волны, высокое безоблачное небо и приятный оранжевый свет заходящего солнца… Мореплаватель остановился около старой изогнутой пальмы, торчащей тут же посреди песка, и ласково погладил её рукой. Этот мир, который казался ему столь прекрасен и совершенен, скоро останется только в его воспоминаниях… Сколько лет ему осталось? Увидит ли он родную Францию? Кто знает… – но этот белый песок и это изумрудное море навсегда останутся с ним…
Что-то привлекло внимание мореплавателя – чуть впереди к морю вышла молодая туземная девушка и, не заметив его, направилась к полосе прибоя. Девушка была абсолютно голой, как это было здесь принято, с чёрными блестящими волосами и смуглой кожей. Она была практически подростком, но татуировки внизу живота, а также на руках, чуть повыше локтей, говорили, что девушка уже прошла обряд посвящения и была, как бы сказали в Европе, невестой на выданье… За столько лет в Полинезии мореплаватель успел изучить и язык, и многие обычаи островитян. Он не спешил обнаружить себя и остановился за пальмой наблюдая за девушкой. Девушка вела себя несколько странно. Сначала она вошла по колени в море и вдруг быстро побежала вдоль берега, поднимая облака брызг и размахивая руками. Потом она вышла на берег и начала танцевать – мореплаватель сразу узнал элементы туземных танцев: девушка то изгибалась всем телом поднимая руки и устремляясь вверх, то наклонялась вперёд грациозно покачивая попой и показывая все свои прелести… Двигаясь в танце, девушка приблизилась к пальме, за которой скрывался мореплаватель, и, внезапно обнаружив его, в испуге остановилась…
– Не бойся, девочка! – поспешил сказать старый мореплаватель на полинезийском наречии, – Я не причиню тебе вреда. Мне нравится твой танец.
Несколько секунд девушка напряжённо рассматривала старика, не зная бежать ли ей прочь со всех ног или остаться. Однако тот факт, что он говорил если не на её родном языке, то на очень близком наречии, заинтересовал девушку.
– Кто ты? – спросила она встав перед мореплавателем слегка расставив ноги и совершенно не пытаясь хоть как-то прикрыться.
– Я подданный великого вождя моей страны, Франции, – ответил мореплаватель,– И это мой последний день на ваших островах. Я уезжаю домой… Я уезжаю навсегда…
– Я знаю, что вождь белых людей – это великий вождь, – сказала девушка, – Вождь белых людей может посылать тёмные облака куда он захочет.
Мореплаватель улыбнулся – он уже привык, что многие туземцы воспринимали корабли европейцев как тёмные облака.
– Вон там моё облако, которое скоро отвезёт меня домой, – сказал он и кивнул в сторону застывшего на рейде фрегата.
– Пусть ветер будет благоприятен, а запасы воды не иссякнут, – несколько рассеянно отозвалась девушка и приготовилась уйти.
– Мне понравился твой танец, – снова сказал мореплаватель и спросил: – Что он означает? Почему ты танцуешь здесь на берегу?
– Завтра вечером – Праздник невест, – сказала девушка, – Надо хорошо танцевать, чтобы получить хорошего мужа.
– Ты танцуешь очень красиво, – ответил мореплаватель, – И я уверен, что ты получишь хорошего мужа.
– Если бы это было так просто… – вздохнула девушка.
– Почему? – удивился мореплаватель, – Как тебя зовут?
Девушка недовольно поморщилась и отрицательно мотнула головой – мама назвала её Блик Луны На Волнах Отражающих Небо, однако незнакомому чужеземцу в синем камзоле и странной шляпе нельзя было доверить тайну своего имени. Мореплаватель всё понял и не стал повторять вопроса.
– Праздник невест бывает раз в году, – сказала девушка, – Но не здесь, а на другой стороне острова, там где белые скалы. В этом году будет восемь юношей и одинадцать девушек – это плохо, потому что не всем девушкам достанутся мужья.
– И что будут делать те девушки, которым не достанется мужей? – совершенно искренне поинтересовался мореплаватель.
– Они будут ждать год до следующего праздника невест, – ответила девушка и вздохнула.
Мореплаватель сел на песок возле пальмы и жестом предложил девушке сделать то же самое. Та, поколебавшись пару секунд, присела рядом и, сдвинув ноги вместе, изящно склонила их набок.
– Расскажи мне о празднике невест, – попросил мореплаватель, – Когда я вернусь во Францию, то я буду выдавать замуж мою дочь. Поэтому мне интересно знать, как это происходит на вашем острове.
Девушка сделалась серьёзной и начала свой рассказ:
– Праздник невест бывает только раз в году. В этот день все юноши и девушки прошедшие обряд посвящения получают шанс выбрать себе жену или мужа. Праздник начинается ближе к вечеру, когда не жарко. Сначала юноши исполняют свой танец, чтобы показать девушкам, какие они хорошие воины, как они умеют управлять лодкой, ловить рыбу и работать в поле. Потом наступает черёд девушек. Каждая девушка должна исполнить танец, чтобы показать, что она красива, может родить много детей и умеет вести хозяйство…
Мореплаватель с интересом слушал. Девушка, несколько удивлённая вниманием европейца, продолжала:
– …Потом, по специальному сигналу, девушки должны бежать к Белым скалам, а юноши – преследовать ту девушку, которая им особенно понравилась, и которую они хотят взять в жёны… Если юноша настигнет девушку до Белых скал и сорвёт с неё венок невесты, то девушка обязана стать его женой и во всём его слушаться. Если девушка успеет добежать до Белых скал первой, то она вправе отдать венок любому юноше, который следовал за ней, и тогда юноша обязан её слушаться…
– А если юноша откажется взять венок? – спросил мореплаватель.
Девушка с недоумением посмотрела на него.
– Если юноша бежал за девушкой и не смог её догнать до Белых скал, то он должен принять венок – таковы правила…
– А если за девушкой не побежит ни один юноша? – поинтересовался мореплаватель.
– Тогда девушка будет участвовать в празднике невест в следующем году, – грустно сказала Блик Луны На Волнах Отражающих Небо.
«Ну вот,– подумал мореплватель, – и даже здесь, практически в раю, есть свои проблемы…»
– Ты сказал, что ты будешь выдавать замуж свою дочь? – неожиданно припомнила девушка.
– Да, – кивнул мореплаватель, – Она уже большая, и многие достойные молодые люди просили её руки.
– Почему они просили её руки? – спросила девушка, – А не её тело, груди, попу?
Мореплаватель задумался.
– Это просто так говорят, – пояснил он, – Просят руку, но имеют в виду и тело, и груди, и попу…
– А, я поняла, – улыбнулась девушка, – Ваши девушки должны иметь красивые руки, чтобы получить хорошего мужа.
– Ну, это не совсем так просто… – ответил мореплаватель, – Как бы тебе получше это объяснить?..
Он на секунду задумался и вдруг вспомнил про медальон с портретом своей дочери.
Мореплаватель достал из кармана камзола маленькую округлую металлическую коробочку на серебряной цепочке и показал её туземной девушке.
– Что это? – спросила та, с интересом разглядывая непонятный для неё предмет, однако не решаясь прикоснуться к нему.
– Когда я далеко от дома, – сказал мореплаватель старательно подбирая полинезийские слова, – То у меня всегда с собой маленькое отражение моей дочери…
Мореплаватель открыл крышку медальона и показал девушке портрет своей дочери. Та, не пытаясь скрыть своего детского восторга, принялась разглядывать изображение радостно смеясь и вскрикивая от удивления…
– Какие у неё светлые волосы! Как это возможно: такое маленькое отражение, которое можно взять с собой? Она такая белая! У неё синие глаза! А почему её тело скрыто плотным белым туманом?
– Это не туман, – улыбнулся мореплаватель, – Это такая одежда. Одежда скрывает тело.
Девушка совершенно искренне удивилась:
– А как же тогда женихи смогут увидеть, что она дочь такого важного человека, которому подчиняются тёмные облака, и которого ваш великий вождь посылает в другие страны?
– Что ты имеешь в виду? – не понял мореплаватель.
– Но здесь же совершенно не видны её татуировки, – сказала девушка, – И как ваши юноши смогут узнать, что она здорова и сможет родить много детей?
– У неё нет татуировок, – улыбнулся мореплаватель, – У нас это не принято.
– А как же тогда… – недоумённо начала девушка и, не находя слов для своего удивления, замолчала внимательно разглядывая портрет.
– У нас есть другие способы показать, кто из какой семьи, – объяснил мореплаватель.
Девушка скептически посмотрела на него. Потом она показала на свои предплечья и бёдра покрытые незамысловатым узором и негромко сказала:
– Мой отец был рыбак, он ушёл в море и не вернулся, я – единственный ребёнок в семье. Я прошла обряд посвящения, и у меня уже есть все татуировки, чтобы выйти замуж. Все это видят и знают, кто я и откуда… Я живу с мамой, и у меня нет приданного… Но я молода и красива, и я смогу добежать до Белых скал, а значит, я всё равно хорошая невеста.
– И тебе не важно, кто за тобой побежит до белых скал? – спросил мореплаватель.
– Я знаю, кто побежит за мной, – в голосе девушки послышалась некоторая гордость.
– Значит, у тебя уже есть избранник?
– Да, но… – девушка неожиданно смутилась и отвела взгляд в сторону.
Мореплаватель вопросительно посмотрел на неё ожидая продолжения. Девушка выдержала небольшую паузу и грустно сказала:
– Только после свадьбы девушка может быть уверена… Юноши переменчивы, и их любовь, как эти морские волны – приходит и уходит… Волнам всё равно, что лежит на прибрежном песке: жемчужина или кокосовый орех…
Мореплаватель удивился словам этого ещё практически ребёнка. Неужели, и его дочь в далёкой Франции терзают подобные сомнения?
– Многие юноши меняют свой выбор на празднике невест… – задумчиво закончила девушка и вдруг спросила: – Почему ты так далеко от твоей дочери? Если бы мой отец был жив, я бы о многом хотела его расспросить…
– Мне было интересно узнать, что находится за горизонтом, – ответил мореплаватель, – И поскольку великий вождь моей страны щедро награждал меня за мои путешествия, я считал это благом и для меня, и для моей семьи, и для моей дочери.
– Чтобы у неё было богатое приданное? – спросила девушка.
– Чтобы у неё было богатое приданное, – кивнул мореплаватель.
– Но когда твоей дочери одиноко и хочется поговорить с тобой – тебя нет рядом… – грустно сказала девушка, – Твоё желание заглянуть за горизонт стоит очень дорого…
– Я знаю, – вздохнул мореплаватель, – И поэтому я возвращаюсь на родину…
– Твоя дочь будет очень рада, – сказала девушка и хотела ещё что-то добавить, но произошло неожиданное…
Борт фрегата окутался белым дымом, и над морем раздался глухой раскатистый грохот пушечного выстрела. Мореплаватель понял, что это – сигнал, и ему пора возвращаться на корабль. Девушка же очень испугалась и, мгновенно вскочив на ноги, помчалась прочь от берега. Мореплаватель даже не успел попытаться успокоить её – через несколько секунд гибкое смуглое тело девушки бесследно исчезло в непроходимых тропических зарослях, словно те расступились перед ней, а потом снова плотно сомкнулись. Видимо, девушка знала, что обычно, после грома и белого дыма над тёмным облаком, ударяла сокрушительная молния, несущая смерть и разрушение; молния, которая крошила неприступные скалы и взметала в воздух тучи песка; молния, которая убивала лучших воинов и уничтожала целые поселения…
Мореплаватель тоже поспешно поднялся на ноги и беспомощно смотрел вслед исчезнувшей дикарке. Он прекрасно понимал её страх перед корабельными орудиями и очень жалел, что не успел её предупредить…
Оглянувшись пару раз на непроходимые заросли, мореплаватель направился к поджидавшей его шлюпке. Матросы, наблюдавшие издалека его беседу с туземной девушкой, не осмелились задать ни одного вопроса. Мореплаватель сел в шлюпку, и та поплыла к фрегату подгоняемая равномерными ударами вёсел…
Блик Луны На Волнах Отражающих Небо быстро успокоилась, едва плотные заросли сомкнулись за её спиной. Молния пощадила её, и девушка посчитала это хорошим предзнаменованием. Встреча с мореплавателем показалась ей подарком богов, который она пока никак не могла правильно истолковать. Ей ещё никогда не приходилось слышать, что с белыми людьми можно было вот так запросто общаться. Первой её мыслью было пойти и рассказать обо всём маме и, может быть, даже верховному жрецу – тот, возможно, смог бы ей объяснить, чего хотели боги послав простой девушке накануне Праздника невест встречу с повелителем тёмного облака. Накануне Праздника невест! Блик Луны На Волнах Отражающих Небо остановилась поражённая своей догадкой. Это был Знак! Это не могло быть простым совпадением, чтобы и повелитель тёмного облака собирался тоже выдавать свою дочь замуж! Мысли скакали в голове девушки, и та, чтобы спокойно всё обдумать, обняла ствол первой попавшейся ей пальмы и прижалась щекой к её шершавой коре… Вспомнив весь разговор с мореплавателем, Блик Луны На Волнах Отражающих Небо вдруг ясно и чётко поняла, что ей надо делать…
Праздник невест начался ещё до захода солнца, когда дневная жара уже сменилась приятным ощущением тропического вечера, но было ещё светло. Многочисленные зрители, а также родственники участников представления собрались на широком, покрытом белым коралловым песком пляже. Невдалеке возвышались Белые скалы – это были сильно обветренные и размытые дождями и морем глыбы известняка довольно причудливых очертаний. Некоторые из них напоминали округлые колонны, другие – каких-то мифических чудовищ, распластавшихся на коралловом песке и поджидающих свою добычу. Было совсем неудивительно, что местные племена почитали Белые скалы как священное место…
Праздник начался по сигналу вождя племени – десяток музыкантов ударили в барабаны, и все присутствуюшие затянули традиционную приветственную песню. Зрители сидели на песке или стояли широким полукругом. Перед ними на импровизорованной сцене отмеченной на песке цветами и пальмовыми листьями, на фоне Белых скал, разворачивалось традиционное ежегодное представление Праздника невест.
Сначала, под непрекращающийся грохот барабанов, на сцену выбежали восемь юношей – это им предстояло сегодня выбрать себе спутниц на всю жизнь. Юноши выстроились в ровную линию лицом к публике, и наступила абсолютная тишина. Все они были смуглые, подтянутые, покрытые полагающимся им по возрасту и статусу татуировками. Из одежды на них были лишь немудрённые набедренные повязки из специально обработанной коры деревьев. Вождь племени, в роскошной накидке из разноцветных птичьих перьев и с ожерельем из ослепительно белых морских раковин, встал со своего помоста и поприветствовал юношей и всех зрителей. Потом он призвал юношей показать себя достойными лучших дочерей их племени и пожелал им удачи и счастья в будущей семейной жизни. Снова загрохотали барабаны, и юноши начали исполнять традиционный танец, состоявший из нескольких элементов – быстро бегая по кругу наклонившись вперёд и взявшись за руки они показывали сплочённость своего племени. Потом, одним прыжком разорвав круг юноши начали танцевать каждый сам по себе. Чётко и синхронно выполняя разнообразные телодвижения, они изображали сцены войны и преследования, постройку лодки и рыбную ловлю, работу в поле и сбор урожая… Барабаны звучали то как сердце воина во время битвы, то как порывы штормого ветра над бушующим океаном, то как размеренные удары дровосека… Многие зрители, заразившись энтузиазмом юношей и не в силах противостоять звукам барабанов, тоже радостно пританцовывали и подпрыгивали – казалось, что все были равноправными участниками праздника…
