Андрей Тиеров
Сервисное руководство
– Последний шанс, Ричард.
Я уже видел, в какую сторону нужно бежать.
– Что ж, ты сам так решил. Огонь! – Прозвучал рев от Сэма Рида.
Я бежал быстро, как только мог. Спрятавшись за широким балконным выступом, я хотел перевести дыхание, но пулеметная очередь слишком быстро и громко резала бетонные блоки. Длинный зал и высокий потолок отражали звуки выстрелов, и эхо многократно усиливало устрашающий эффект ревущей огневой мощи. Впереди меня вылетали куски бетона. Казалось, я мог разглядеть каждое мгновение, когда очередной сноп пыли вылетает из колонны рядом со мной. Бетонная пыль устремлялась в небо, и мне больше некуда было прятаться. Сердце колотилось с бешеной скоростью, пытаясь выскочить из груди.
Внезапно я почувствовал резкое жжение в левом боку, и краем глаза увидел брызги крови. В следующий миг ощутил сильнейший удар между лопаток. Из груди вылетела пуля, и следом кровяной след. Больше я не мог дышать. Я ощущал невероятное жжение в месте удара, по телу моментально прошел жар, который сменился ледяным покалыванием. Мои мышцы оказались скованы. Не в силах пошевелиться, я безвольно перевалился сквозь балконные перила. Я падал вниз, в речной канал Чикаго. Стрекочущий звук автоматной очереди отдалялся. Больше я ничего не мог сделать. Перед самым столкновением с водой, я осознал, что все ощущения, зрение и слух оказались потеряны.
Всё случилось так внезапно. Я просто не успел осознать того, что произошло.
Моя паника исчезла. Дальше – лишь темнота.
Словно снился сон, но при этом ничего не происходило. Я был полностью потерян во времени. Возможно, уже лежал на дне реки. Ощущение, словно я под влиянием лекарственных веществ. Можно ли это сравнить с алкоголем? Нет. Полная потерянность.
Проходило время. И, кажется, я начал что-то слышать. Странные звуки. Разобрать невозможно, они были слишком глухие. Похоже, на разговор, но я не был уверен. Вскоре разговор пропал.
Скорее всего, меня уже выловили со дна – вряд ли такое шоу проходит незаметно. Мое падение с небоскреба в деловом центре Чикаго было заснято на десяток камер, и поисковые службы наверняка быстро прочесали дно реки в поисках тела.
Спустя какое-то время я вновь услышал звуки – это был высокочастотный треск, словно откуда-то из глубин странные сигналы пытались достигнуть моих ушей. Через некоторое время они исчезли.
Кто знает, что происходило со мной в этот момент. Возможно, мне стоило приготовиться к вечному существованию в больничной койке. Возможно, врачи боролись за крупицы жизни в моем теле, и я не мог достучаться до них. Может, мне предстояла участь страшней, чем у Кристофера.
Вновь высокочастотный звук. И впервые за долгое время я почувствовал тепло. Но это не тепло от греющих приборов, не тепло от дефибриллятора, это было нечто мне незнакомое. Совершенно неуловимое, и не естественное. Ни одно из своих чувств я объяснить не мог.
Глава 3
Я слышал.
– Тест 42, запускай.
– Нет отклика.
– Странно. Проверь дип свич, десятую группу. Всё запущено?
– Да, сэр. Все свичи включены.
– Странно. Запусти тест 40.
– Нет отклика.
Я слышал недовольное мычание.
– Оставь. Идем дальше.
Казалось, с глубины я медленно поднимался на поверхность. Ко мне возвращался слух, но я слышал непривычные звуки. Появление слуха – уже хороший признак.
Но странно слышать такой разговор в реанимации. Конечно, я никогда не был в реанимации, откуда мне знать как там общаются.
И снова провалился. Я слышал какое-то неразборчивое шипение. Возможно, это помехи от приборов в реанимации? Без опыта нахождения в реанимации подобное не разобрать. Мое существование казалось вакуумом, оторванным от времени. Каждой новой точкой отсчета являлось случайное событие.
Но всё равно я понимал, что времени проходило много. Даже не могу представить себе, сколько.
Сквозь тишину я снова услышал голоса.
– Тест 42, запускай.
– Ответа нет, сэр.
– Открой список.
– Открыл. Всё в порядке.
– Я вижу. Запусти самопроверку и идем к следующей машине.
– Секунду. Запустил.
Звуки шагов вдалеке сменились непонятными звуками. Я слышал их и справа, и слева. Что-то ближе, что-то дальше. Затем начался неприятный высокочастотный писк со всех сторон. И вновь за долгое время я почувствовал необъяснимое тепло. Оно словно обволакивало меня.
Писк усиливался. Различных звуков становилось больше. Казалось, что-то щелкало прямо над головой. Мне было не по себе. Я уже начал воображать себе множество устройств, с трубками и проводами, поддерживающих жизнь в оставшемся клочке тела.
Если мне не изменяет память, легкие и сердце должны были пойти на замену. У меня никогда не было имплантов, и даже не было близких знакомых с имплантами. Всё происходящее было для меня чем-то новым и крайне нервирующим.
Вскоре звуки шагов снова стали отчетливыми. Похоже, ко мне подошли двое человек. Возможно, они стояли прямо напротив меня.
– Результаты?
– Все тесты пройдены. Ошибок нет, сервисных вызовов нет.
– Ну ладно, отметь этот номер на повторную прошивку.
– Отметил, сэр. Это нормально? – В молодом голосе прозвучало сомнение.
– Посмотрим. Идем дальше.
И вновь от меня удалились. Было странно их слушать – всё доносилось до меня словно с каким-то искажением, будто на уши надели неисправный слуховой прибор. Я боялся представить, как выглядит установка жизнеобеспечения. Скорее всего, это монстр, благодаря которому выживает оставшаяся часть меня.
Спустя некоторое время я стал ощущать движение. Это напоминало вибрацию, и ощущение ускорения. Меня уносило вправо, прямо, затем влево. Похоже, кто-то старался передвинуть меня. Даже не меня, а какой-то контейнер, в котором я находился.
И снова приглушенные голоса. Они появлялись, и исчезали. Вокруг меня ходили люди. Время от времени меня клонило то вправо, то влево.
Со временем я начал различать свет.
Сначала что-то светило справа. Это было размытое свечение, не имеющее конкретного положения. Я цеплялся за новую информацию как мог. Затем свечение переходило на левую сторону. Словно на голову накинули очень плотный полиэтиленовый пакет, и впереди передвигали огромный фонарь. Тяжело объяснить то, чего раньше никогда не происходило. Вскоре темнота вновь окутала меня. Я слышал лишь размытые звуки, без возможности сориентироваться в пространстве. Звуки появлялись, с ними появлялись и источники света. Они говорили о чем-то слишком далеко.
Я устал от темноты и неопределенности. Может ли спасение жизни быть настолько трудозатратным? Я не переживал, что со мной происходит что-то неладное – я знал это. В тело попало несколько пуль, затем последовало падение в холодную воду. Я вполне мог рассчитывать на то, что от позвоночника, легких и сердца ничего не осталось. Просто все ощущения были странными и не естественными.
И вот, настал новый день.
Я слышал, как некто подошел и встал прямо передо мной. Я видел слабо различаемый темный силуэт среди мягкого света.
– Проверка. Что ж ты не отвечаешь?
Я слышал знакомые щелчки. Это был звук быстрых щелчков по клавиатуре. Справа, приблизительно в метре от меня, чьи-то пальцы летали по клавишам.
Словами не передать, насколько я обрадовался знакомым звукам. Я моментально вспомнил о клавиатуре в своей квартире. Кажется, мне хотелось впитывать каждый звук удара по клавише.
– Проверка.
В глаза ударил яркий свет. Я не знал, как на него реагировать.
Всё, что мог ощущать к этому моменту – звуки, движение извне, и свет. Я мог определить направление, откуда они появлялись. Я не ощущал рук и ног.
Черт, как же тебе показать, что я жив?
– Джекс, подними вверх левую руку. Подожди. Вижу сигнал. Медленно опускай.
Я почувствовал с левой стороны нечто странное ощущение, словно сбоку от меня двигали тяжелый ящик, а не мою руку. Я ощущал движение, и при этом некоторое тепло.
Черт возьми, неужели от меня живого места не осталось? Хотя не знаю, что можно ощущать после имплантации позвоночника.
– Медленно… Есть. Давай правую. Поднимай. Медленно опускай. Есть сигнал. Закончили.
Впервые за долгое время во мне пробуждалось некогда забытое ощущение. Ощущение негодования. Мне казалось, что со мной происходит что-то невообразимое, и я не могу на это повлиять. Две фигуры перемещались по обеим сторонам от меня. Справа всё так же доносились щелчки по клавишам.
Вскоре где-то впереди раздались звуки механического крана.
Вряд ли это была обычная больница, или рядовой послеоперационный кабинет. Честно говоря, я не знаю, где могли устанавливать настолько серьезные протезы, которые я мог себе представить. Но что больше всего тревожило – я не ощущал привычного волнения. Мне чего-то не хватало. Возможно, так чувствует себя парализованный человек.
– Поверни его голову вправо. Стоп.
Я почувствовал. Наверное, это было прикосновением. Похоже, что кто-то в пластиковых перчатках взял мою голову с обеих сторон в области висков и медленно повернул.
Всё, что я мог – лишь наблюдать за происходящим.
– Есть сигнал. Теперь влево… Стоп. Есть сигнал.
Мою голову вновь повернули. Это я мог определить косвенно – по изменению местоположения источников звука и света. Но также я ощущал и прикосновения. Еле различимые, но они были, точно. Я ощущал изменение в пространстве.
– Возвращай. Есть сигнал. Стоп.
– Что думаете?
– Отклик идет. Пока оставим.
Звуки от клавиатуры стихли, шаги отдалились. Свет погас. Я вновь остался наедине с ожиданием новых событий.
Оставалось лишь догадываться о том, что происходит. В основном, я думал о глубоком протезировании в виде имплантов. О том, насколько всё это дорого стоит. Возможно, на мне испытывали какой-то позвоночник, и множество других современных протезов. Всё, о чем я думал – это цена сохранения жизни. Кто стал бы вкладывать столько денег? Кроме вопросов, у меня не было ничего.
Вдалеке раздался писк. Открылась дверь, и в помещение вновь вошли люди. Судя по звукам, ко мне приближалось несколько человек. Раздался щелчок – и вокруг появилось освещение, светлым градиентом разделившее потолок и пол. Я стал различать силуэты отчетливей. И, похоже, стал различать цвета. Группа из четырех силуэтов приблизилась ко мне и встала напротив.
– Макферсон, давайте уже решать. Мы упускаем сроки.
Знакомый голос, который ранее отвечал за профессиональное щелкание по клавишам, ответил:
– Аппаратная часть полностью в порядке. Мы потратили две смены на проверку. Тут проблема с софтом.
Сразу же отозвался другой голос, ранее не знакомый:
– Хватит об этом, мы подготовили релиз еще три месяца назад! Он залит на всю текущую линейку, и остальные образцы полностью функциональны.
О чем они? Вероятно, для моих протезов существует специальное программное обеспечение. И я – тот самый удачливый парень, на котором оно плохо работает.
– А как вы объясните, что данные в порядке?
Тот самый не знакомый голос с нотками раздражения в голосе отозвался:
– Продемонстрируйте! У нас двадцать человек работали над продуктом, а от вас только голословные заявления!
– Ладно. – Единственный голос, к которому я уже начал привыкать, приблизился ко мне. – Тест 42.
Все замолчали. Человек, которого звали Макферсон, повторил:
– Тест 42.
Хотелось бы вздохнуть, но вероятно имплант легких так не работает. Тест 42. И что теперь? Конечно же, это далеко не единственное, что было странным для меня во всех событиях.
Вздохнув, Макферсон произнес:
– Видите? Он не проходит тестовые паттерны. При этом, – он начал щелкать по клавиатуре справа, – система проходит все этапы тестирования. Что мне дальше с этим делать? Чего вы от меня хотите?
Трое собеседников недовольно вздохнули. Почти так же, как один человек провоцирует остальных на зевоту.
– И что нам теперь делать? Умолять его, чтобы он поднял руки?
Это спросил человек, которого я прежде не слышал. Похоже, он стоял дальше всех. На нем был белый халат, если не ошибаюсь. На всех были белые халаты, если я правильно определил, но на нем была еще синяя рубашка.
Что вокруг меня происходит? Почему собрался целый консилиум, и меня обсуждают словно какой-то механизм. Это возмутительно. Я редко использовал это слово. Но оно отлично подходило ко всему происходящему.
Они хотят, чтобы я поднял левую руку? А ведь можно попробовать. В этот раз я более уверен в своих силах. Можно попробовать воспроизвести то, что я ощущал во время предыдущих визитов. Как плохо я бы не ощущал взаимодействие – всё можно попробовать. Нужно приложить некое усилие в область левой руки, чтобы ощутить то, что почувствовал ранее. Мне стоит постараться. В конце концов, я уже долгое время не способен делать ничего.
Все четверо издали неразборчивый шепот и отошли назад. Я старался поднять левую руку. Затем правую. Сложно сказать, получалось ли. Хотя какое-то движение краем глаз я уловил. Похоже, я действительно смог поднять руки!
У меня получилось! Чертов паралич, скоро я попрощаюсь с тобой.
– Он сделал это! – Прохрипел новый голос. Он принадлежал человеку, стоящему левее всех. На нем также был белый халат, и что-то черное на месте рубашки. Похоже, у него были густые седые волосы, слившиеся в один светло-серый ореол.
– Я и сам вижу. – Проговорил Макферсон, направляясь к клавиатуре.
Мне стоило держать руки поднятыми дальше, или стоило опустить их?
– Он всё равно не отвечает на команды. Что это по-вашему?
– Давайте попросим его опустить руки. – Прохрипел голос седого человека.
Похоже, это я тоже смогу. Руки не ощущаются так, как прежде. Возникает ощущение, словно я передвигаю нечто чужеродное. Или плыву через желе. Но у меня получается. Позвоночник со своим программным обеспечением – не об этом я мечтал.
– Он опустил руки!
– Что происходит, Макферсон?
– Без понятия. Ллойд, что это?
– Каковы показатели во время отклика?
– Сигналы и движения совпадают. В консоли реакция есть. Ллойд, что за чертовщина?
– Я не знаю! Отправьте мне логи.
Взволнованный голос Ллойда затих и тот быстро удалился из помещения. Следом за ним еще двое. Макферсон ушел последним. Свет погас.
Дальше я пребывал в одиночестве продолжительное время. Ко мне постепенно, очень медленно возвращались слух и зрение. Это было совсем не так, как я привык. Зрение было резким и неестественным. Цвета, хоть и были размытыми, но не такими, как раньше. Слух был другим. Я старался улавливать всё, что мог. Это было моим взаимодействием с жизнью. Лишь так я мог пытаться понять, где всё-таки нахожусь.
Глава 4
Вначале была полная темнота. Вдалеке открылась дверь. В помещении включились лампы освещения. Теперь я смог различить каждую. И наконец, смог разглядеть помещение.
Это был большой зал. Конечно же, не больница. Скорее, помещение лаборатории, с высоким потолком. В помещение вошел Макферсон. Каждый его шаг эхом раздавался вокруг.
В первую очередь, как и всегда, он начал набирать что-то на клавиатуре. Она была справа от меня, ее не было видно. Он щелкал какое-то время, затем подошел ко мне достаточно близко, чтобы можно было постараться различить его лицо.
– Подними левую руку вверх. – Скомандовал Макферсон.
Похоже, сейчас он единственный, с кем я могу взаимодействовать. Следует постараться.
– Опусти левую руку. Подними правую руку.
Я снова выполнил приказ. Это непривычно. До сих пор ощущение, словно выполняю все команды сквозь некую прослойку, которая лишает привычных ощущений. У меня до сих пор нет понимания, что поднимаю свою правую руку.
– Опусти правую руку. Поверни голову влево.
В этот момент я постарался вспомнить, как его коллега поворачивал мне голову, и попробовал сделать так же. Похоже, получилось – область зрения поменялась. Я увидел левую часть помещения. Там стояли столы, несколько мониторов и закрытые металлические стеллажи.
– Голову в начальную позицию. Поверни голову вправо.
«В начальную позицию». Неужели нельзя сказать проще – я и так понял, что нужно повернуть голову направо.
Медленно, это получилось сделать. Справа стоял компьютерный терминал, на котором работал Макферсон. Это высокая стойка с различными устройствами и множеством черных кабелей. Чуть дальше несколько металлических конструкций высотой ниже среднего роста, на них можно облокотиться для отдыха. Кто знает, может Макферсон тут прохлаждался в свободное время?
– Голову в начальную позицию.
Как скажешь. Медленно я повернул голову. При этом не чувствовал шеи. Вновь я это сделал, будучи погруженным в желе.
Макферсон продолжал что-то делать на компьютерном стенде. Как здорово, что он один из первых, с кем я смог взаимодействовать. Я ощущал спокойствие и умиротворенность. Кто знает, как бы ко мне относился другой специалист? Возможно, если бы это был стоматолог, я научился бегать быстрей, чем это осознал.
Но всё же странно, что первый, с кем я могу как-то взаимодействовать – это инженер. Где мой лечащий врач? Хотелось поздороваться с ним, спросить какая на улице погода, но я не ощущал мышц лица, челюсти, языка. Мои чувства слишком медленно возвращались, и поторопить события невозможно.
Возможно, я всё-таки подключен к какому-то аппарату, от которого зависят все мои движения и ощущения, и стоит с этим смириться. Позвоночник с программным обеспечением, которым можно управлять удаленно. А такое бывает?
– Подними левую ногу.
Как это сделать? Простая команда на короткое время ввела меня в ступор. Обычно я запросто поднял бы левую ногу, согнув в колене. Но как это сделать сейчас? Хорошо, попробую, словно делал это раньше.
В нижней части тела, с левой стороны, я ощутил новое взаимодействие. Похоже, у меня получается. Всё такое же желеобразное ощущение.
– Опусти левую ногу. Подними праву ногу.
Видимо, я всё сделал правильно. Попробую поставить ногу обратно и поднять другую.
– Опусти правую ногу.
Я выполнил это по мере своих возможностей.
Макферсон нахмурился и долго смотрел в монитор.
– Что же мне делать? Функции работают, тесты нет.
Он глубоко вздохнул и подошел ко мне ближе.
Я смотрел куда-то вперед. Я пока что не мог управлять глазами, фокусировать зрение. Похоже, что объекты и цвета уже относительно различимы, но не так как хотелось бы. Наверное, так видят люди с плохим зрением, когда не носят очки.
И еще одна странность – я не моргал. И не хотелось. У меня не болели глаза, я не мог зажмуриться. Зрение, функционирующее само по себе. Конечно же, меня это насторожило. Я знал о существовании имплантов вместо глаз, но это слишком дорого, и у людей с подобными протезами нередко проявлялись побочные эффекты.
Макферсон пристально разглядывал меня. Это было неловко. К счастью, ситуацию спас его коллега, которого, кажется, звали Ллойд.
Он быстро приближался. В его левой руке были листы с документами.
– Мак, как успехи?
Похоже, они дружнее, чем мне показалось раньше.
– Никаких успехов. Всё функционирует, система в рабочем состоянии, но, – Макферсон потер переносицу, – он откликается только на прямые команды. Слуховой адаптер работает, но контроллер не передает данные, когда отправляю их через консоль. Зато всё получает. Как это объяснить?
Лойд смотрел то на меня, то на консоль. Контроллер? С каких пор протезам нужен контроллер? Надеюсь, вы не заставите меня обновлять прошивки на импланты по воздуху?
– Мак, как смотришь на замену всей системы?
– Ты шутишь? Он полностью собран! И контроллер работал на каждом этапе проверки! Это произошло на итоговом этапе тестирования. Представляешь, сколько придется потратить времени на замену?
– А ты понимаешь, что эти средства могут повесить на нас? Ты сможешь потом оплатить такую сумму?
– Нет, Ллойд. Не повесят. Это слишком.
Ллойд протянул Макферсону бумаги.
– Это передал мне технический директор. Видишь свою подпись? Ты расписывался на всех этапах сборки, и благодаря твоей подписи он сейчас в этом цеху.
Какой еще цех? Мне хотелось вмешаться в разговор, задать хоть какой-нибудь вопрос. Но я не мог говорить. Я не чувствовал рта. Я даже не чувствовал, что дышу.
Возможно, из-за искусственного позвоночника я потерял любую возможность ощущать тело.
Я всё еще надеялся, что дело в искусственном позвоночнике. Черт возьми, уже тяжело понимать, что происходит.
– Ну хорошо. Давай я составлю техническое заключение, и вернем обратно.
Ллойд забрал бумаги и направился к дверям.
– Я спрошу, когда они смогут забрать!
Макферсон снова потер переносицу. Возможно, это побуждает его к мыслительным процессам. Затем подошел к терминалу и снова начал щелкать.
Макферсон, ты похож на компьютерщика из старых фильмов. Они всегда громко стучали по клавиатуре, и никогда не пользовались мышью или сенсорным экраном.
Я попытался посмотреть, что он делает. Всё, что получилось – медленно повернуть голову в его сторону. Все-таки он частенько водил стилусом по сенсорной панели. Беру слова обратно, Мак.
Мое любопытство было замечено. Он посмотрел на меня, но реакция была очень странной.
Он мгновенно отскочил, и торопливо вышел из зала.
Кажется, я его напугал. А что он хотел, мне ведь тоже может быть страшно, в такой ситуации.
И как они вообще разговаривают? Неужели ни капли сочувствия к человеку в моем состоянии?
Я повернул голову прямо. В этот раз получилось быстрей. Можно ли мне двигаться? Я хотел что-нибудь сказать, но даже не представлял, как издать какой-либо звук.
Я обратил внимание на свой нос. Мне казалось, что форма была другой. Я пока не могу сосредотачивать внимание, но кажется, что нос выглядел иначе. Возможно, это из-за освещения.
Пока я пытался смириться с этим носом, в помещение вошли Макферсон и еще трое в костюме техников. Один из них нес чемодан для инструментов – я узнал по круглой синей наклейке, а другой – небольшой металлический кейс.
Они подошли ко мне, двое зашли за спину. Макферсон стоял дальше всех.
– Сэр, вы уверены? – раздался голос одного из техников позади.
– Да, уверен! – Раздраженно ответил Макферсон.
Я плохо помню дальнейшие события. Мне казалось, что через меня проходит несколько тысяч вольт, и голова могла взорваться в любую секунду. Я слышал жуткий гул прямо внутри черепной коробки. И после этого всё исчезло.
