Андрей Тихомиров
Ваан Терьян – поэт и общественный деятель
"Стихи Ваана Терьяна, исполненные высокой гражданственностью и возвышенным трагизмом, созвучны нашему тревожному времени. В первых стихах поэта из цикла '' Грезы сумерек" отчетливо проявляются мотивы печали и грусти.
Ты помнишь – был лес и родник под холмом…
Ты помнишь – спускалась в ночи тишина,
Ты помнишь – в далеком, далеком былом…
Долина печали, жизнь горем полна.
"Сентиментальная песня", 1905. Перевод Вс. Рождественского
Хороните меня, лишь угаснет заря
И печального солнца усталый закат
Ослабеет, вершины огнем озаря,
А моря и равнины во тьме замолчат…
Бросьте мне на могилу увядших цветов:
Пусть со мной разделяют спокойствие сна.
Хороните без слез, хороните без слов…
Тишина, тишина, без конца тишина!
"Хороните меня, лишь угасает заря… ", 1905. Перевод В. Рождественского
Терьян рассказывает о "пустынном просторе бесконечных полей", об "угрюмых безднах бесконечной ночи", употребляет фразы типа: "Ночь распростерла траурные крылья", "Рыдая, ветер бьется в бездне темной", "Мое бедное сердце сжимает тоска", "Я бреду бесконечным путем", "Позабыть, обо всем позабыть…" и т.п.
Под окнами рыдает без конца
Больная песня странника-певца.
Ее давно я слышал и хранил:
Казалось мне, я сам ее сложил.
"Песня улицы", 1909. Перевод С. Ботвинника
Казалось бы, откуда такая безысходная тоска у двадцатилетнего юноши, московского студента, уже признанного, печатающегося поэта? Многие критики поспешили зачислить Ваана в разряд символистов: мол, балуется молодой поэт, сам себе придумал некий туманно-горестный символ и этот символ оплакивает. Между тем у Ваана Терьяна существовали вполне реальные основания для горестных раздумий и тяжелого настроения. Армянский народ, по сравнению с другими, оказался самым гонимым, подверженным геноциду. Вся история Армении – бесконечные войны с захватчиками, исход толп населения на чужбину, массовое истребление народа. Нескончаемая национальная трагедия не могла не отразиться на особенностях творчества поэта:
Песни Армении слышу опять,
Песни, что так на рыданья похожи.
Их, чужеземец, тебе не понять.
Их не поймешь, чужеземка, ты тоже.
Бедны деревни у нас, и везде
Смуглые лица с печалью во взоре,
Весь наш народ в безысходной беде,
Вся наша жизнь – безысходное горе.
"Песня Армении слышу опять ", 1915. Перевод Н. Чуковского
Подобные же мысли высказывает Терьян и в своей публицистике: "Господствующей идеей армянской литературы, ее основной движущей силой является идея национального существования, национальной независимости. Однако это общая и господствующая идея у нас имела свою характерную и специфическую окраску, которая почти непонятна неармянину и по-своему существу и по форме выражения… Идея эта была каким-то фантомом, силой, которая толкала к героическому мученичеству, к невообразимому напряжению духовной и материальной энергии; каким-то недосягаемым, вечно желаемым, мучительно болезненным вожделением стала эта идея независимой родины, национального существования"2.
Армяне в Оренбуржье
"В конце 1750 – начале 1751 г. И.И. Неплюев и А.И. Тевкелев разработали проект монопольной торговли со Средней Азией и восточными странами. Они предложили организовать купеческую компанию, получив ей отправление торговых караванов. В компанию должны были войти шесть купцов, среди которых армянин В. Макаров. Об этом И.И. Неплюев сообщал в Коллегию иностранных дел в проекте, датированном 29 января 1751 г. В компанию вошли наиболее известные и уважаемые купцы – Г. Журавлев, А. Хаялин из Оренбурга, И. Твердышев из Симбирска и т.д.
Во время первой всеобщей переписи населения Российской империи в 1897 г. в Оренбурге зафиксировали семеро армян, а в Орском уезде – одного.
Документальные материалы об армянах, относящиеся к двадцатому столетию, представляют несомненный интерес. Привлекает внимание история создания оренбургского дендрария. В 1904 году за участие в революционном движении был сослан в Оренбург студент Петербургского лесного института З.С. Аветисян. В полутора километрах от села Подгородняя Покровка лесничий Аветисян заложил дендрарий на площади в три гектара, насчитывающий 70 видов деревьев и кустарников. Одной из достопримечательностей его является прекрасная аллея из сибирской ели. По оценке специалистов, возраст деревьев составляет 90 лет. Две ели, посаженные по предложению Аветисяна, были высажены на территории дома отдыха "Оренбургский" и сохранились до наших дней.
В начале XX в. высылка как вид наказания широко практиковалась властями. Часть высланных переводилась на жительство в отдаленные губернии, в том числе и в Оренбургскую. Среди высланных на Южный Урал армян – представители различных слоев: крестьяне, мещане, священнослужители, интеллигенты и т.д.
Викарий Эриванской армяно-григорианской епархии архиепископ Сукиас Парзьянц в документах Департамента полиции характеризовался как главный руководитель армянского духовенства, которое оказывало "противодействие правительству". Армянский архиепископ около двух лет жил на улице Телеграфной в доме Агаркова. В сентябре 1905 г. по его делу лично императору докладывал министр внутренних дел, и царь разрешил Парзьянцу выехать из Оренбурга.
В январе 1904 г. на Урал был отправлен бывший ректор Шушинской армянской семинарии, в момент высылки Елисаветпольский викарный и председатель Елисаветпольского Армянского Духовного правления архимандрит Беник. В феврале 1904 г. из Эриванской губернии за участие в противоправительственном армянском движении "удалили" Александропольского викарного и представителя Александропольского Духовного правления архимандрита Саака Багдасаряна под надзор полиции сроком на пять лет. Он прибыл в Оренбург в марте 1904 г. В Оренбуржье был сослан священник армяно-григорианской церкви Тер-Саркис Тер-Эмануелянц, 68 лет. Сослали его в Оренбург на два года в августе 1904 г. Лишь в январе 1907 г. священник смог вернуться домой. "Крайне вредным для общественного спокойствия и государственного порядка" был Василий Кеворкянц из села Сабатлы Нухинского уезда Елисаветинской губернии, содержащийся в Метехс-ком тюремном замке и высланный на Урал по этапу. На три года в Оренбургскую губернию был сослан и отбывал срок в одной из станиц мещанин г. Тифлиса Асцатур Давидов. На такой же срок сослали в 1908 г. активиста армянской партии "Дашнакцутюн" ("Союз") жителя Шушинского уезда Магакия Даллакянца. Решением правительства в Оренбургскую область в 1906 г. выслали большое количество армян, подданных Турции. Только в 1906 г. в документах Оренбургского госархива зафиксирована группа около 60 человек.
