Андрей Ткачев
Сильнейший ученик. Книга 4
Глава 3
Интересно, конечно, моя жизнь повернулась. Ночами я бегаю по городу (пусть и по одному конкретному району) и устраиваю террор местным хулиганам, а днём вынужден ходить в школу, где ещё остались предметы, которые мне не дают сдать раньше времени. И ведь даже то, что большую часть предметов я уже успешно сдал с высшими баллами, не убеждало преподавателей в том, что можно дать мне шанс. К сожалению, с этим ничего не поделаешь, так как среди наших преподавателей были заслуженные учителя и даже директор ничего не мог сделать с тем, что они упрямо стояли на своём.
– Вот чего ты вздыхаешь? – подсел ко мне Олунт во время одной из перемен.
К сожалению, окон между занятиями сегодня у меня не было и надо было ходить на уроки к учителям, которые ещё сопротивлялись моей досрочной сдаче их предметов.
– Просто хочется немного передохнуть, – со вздохом ответил я.
– И это мне говорит тот, кто большую часть предметов уже сдал, – хмыкнул парень с множеством косичек на голове. – Да ты знаешь, что теперь остальным приходится ещё больше вкалывать на всех контрольных, чтобы не скатиться в рейтинге успевающих? Ты и остальные, кто тоже сдавал предметы раньше времени, теперь имеют фиксированное количество баллов на всех тестах.
– А разве нас не должны были вообще исключить из рейтинга? – удивлённо посмотрел я на него, так как даже не слишком сильно задумывался об этом.
До этого момента я считал, что рейтинг будет подсчитываться по итоговым оценкам, куда и включат всех, кто сдал часть предметов раньше других.
– Видимо, решили, что для остальных это послужит достаточной мотивацией не расслабляться, – пожал плечами мой одноклассник.
– Любви это нам точно не добавит, – покачал я головой.
– Я бы не стал насчёт этого сильно переживать, – не согласился со мной Олунт. – Тут же дело больше в том, что вы и так все занимали первые позиции и злиться могут только те, кто так и не решился на экстерн. И вообще, чего мы только об учёбе? – хлопнул ладонями по ногам парень. – Пошли в клуб фотографов после этой пары?
– И что я там не видел?
– О-о-о, – протянул мой одноклассник, довольно улыбаясь. – Поверь мне, тебе точно понравится.
– Хорошо, – немного подумав, согласился я.
Все эти постоянные тренировки и ночные приключения здорово меня выматывали физически, да и морально тоже. Так почему бы не посмотреть на искусство фотографии местных учеников?
* * *
– Парни, я к вам новенького привёл, чтобы он мог разрешить наш спор! – прямо с ходу заявил Олунт, войдя в клубную комнату фотографов.
Стоит ли удивляться, что среди них действительно оказались одни парни, которые до нашего прихода о чём-то спорили.
– Вот! Непредвзятый взгляд, наконец-то! – не отрываясь от экрана ноутбука, проговорил один из членов клуба, но тут он обернулся на нас и скривил лицо. – Так ты зачем Адриана привёл? Он не будет объективным.
– Так вы покажите нашу «отдельную» нарезку, – таинственно заговорил мой одноклассник.
– А-а-а, именно ту нарезку? – понимающе закивал член клуба.
– Да, – улыбаясь, ответил Олунт.
– Что тут вообще происходит? – переводил я непонимающий взгляд с членов клуба на парня, приведшего меня. – Что вы тут устроили?
– Нам надо понять, кто из них, – указал на собравшихся у ноутбука парней Олунт, – фотографирует лучше всего. Понятное дело, что они понимают все насчёт своих технических штучек, но вот именно на взгляд непредвзятого человека будет интересно узнать, что ты считаешь лучшим.
– Ну ладно, могу и помочь, – пожал я плечами, пока не видя в этом ничего такого.
– Отлично! – радостно улыбнулся мой одноклассник. – Парни, запускайте проектор и начинаем… – по его команде окна в комнате сразу же закрыли плотными жалюзи и практически сразу включили проектор высокого качества, который высветил пока что белый экран на противоположную стену. – Итак, сейчас твоему вниманию предстанут работы участников клуба, и тебе надо оценить их по десятибалльной шкале, насколько они тебе нравятся.
– Только и всего? – с сомнением посмотрел я на парня.
– Да, лишь твой личный взгляд на работу фотографов, – подмигнул мне Олунт. – Запускайте!
А вот дальше пошли кадры, от которых я, честно говоря, на несколько секунд потерял дар речи.
Вот ведь знал, что мой одноклассник воздействует на клуб любителей фотографии не с целью им помочь, а чтобы достичь ещё и собственных целей. То, что парни поддались на его уловки, лишь говорит о том, что парень, который никогда не хватал звезд на пути боевых искусств, может быть очень хорошим дипломатом. Ведь достаточно убедить фотографов, что им это понравится, и вот они уже и сами тихонько обсуждают особо удачные кадры.
– Ты бы видел, что было в самом начале, когда ребята только пробовали себя в этом направлении, – тихо похвастался Олунт. – А вот теперь красота какая получается. Знаю-знаю, есть огрехи, но со временем из них вырастут прекрасные фотографы.
Я мог на это лишь молча покачать головой.
Всё дело в том, что сейчас передо мной предстал целый ряд обрезанных фотографий, на которых были запечатлены довольно впечатляющие ракурсы представительниц нашей школы. Эти… фотографы даже умудрились каким-то образом снимать снизу, чтобы осенью зацепить кадры с трусиками. А уж верхним девяносто девушек тут был посвящен целый ряд снимков.
Понятное дело, что девушки нашего возраста уже начинали понимать, что от их внешнего вида у парней перехватывает дыхание и многие специально носили форму так, что она была на грани приличия. Так ведь были ещё и различные спортивные секции, когда тренировочная рубашка или майка могли очень удачно сместиться в сторону, на миг открывая больше, чем положено. И эти парни каким-то образом умудрялись эти моменты ловить.
– У вас всё хранится на этом ноутбуке? – спросил я, переведя взгляд на парня, что и устроил нам тут такой показ их работы.
– Ещё несколько копий на флешках, часть материала на фотоаппаратах и в облаке, разумеется, – с важным видом изрёк он.
– Тогда советую вам всё это удалить, – спокойно произнёс я.
– Это еще почему? – удивлённо посмотрел на меня Олунт.
– Хотите нарваться на дисциплинарный комитет? – вкрадчиво спросил я. – Они подобный «контент» точно не пропустят. Тем более вы делали всё это через сеть школы и используете школьное же оборудование, а значит, у них уже может быть информация о вашем увлечении.
– Да ладно тебе. Мы же это никуда не собирались выкладывать. Верно же, парни? – обратился мой одноклассник за поддержкой к фотографам, но вот они были не столь же уверены в том, что их обойдёт кара.
Парни были бледны и, похоже, с каждой секундой всё больше понимали, во что они могли вляпаться. Всё из-за того, что дисциплинарный комитет состоял исключительно из девушек и там больше половины участниц были клановыми представительницами. После такого уточнения всем становилось понятно, что с ними лучше не связываться.
Тем более, как я понял, некоторые фотографии были как раз с клановыми девушками, а это уже оскорблении чести и достоинства молодых воительниц. Из-за этого они могут очень хорошо так потоптаться по чести и достоинству фотографов, которые сделали такие фото. У них же нет харизмы мастера Райлина, который мог спокойно делать и более откровенные фотоснимки, и ему за это ничего бы не было.
– Вот твои друзья уже поняли, чем это может грозить, – удовлетворённо кивнул я, видя такой результат от моих слов. – Я не хочу казаться вашим врагом и чего уж скрывать, – бросил я мимолётный взгляд на картинку на стене, – нахожу в этом довольно захватывающие впечатления, но вы подумайте о девушках, которые не давали согласия на подобные фотографии. Пусть и несколько утрированно, но было бы вам приятно если бы вас сфоткали в душе без вашего на то желания? Понятно, что для нас этот вопрос не столь острый, но девушек подобное может сильно обидеть.
– Получается, нам стоит закончить с фотографиями? – как-то приглушённо спросил один из членов клуба.
– Зачем же? – удивлённо посмотрел я на него. – У вас есть страсть к этому делу, – указал я на стену с фотографиями, – и вы должны и дальше развиваться в этом направлении, если хотите им заниматься и после окончания школы. Но всё это надо делать иначе, – покачал я головой, поняв, что несколько застращал впечатлительных парней. Дисциплинарный комитет хоть и не действовал жёстко в последнее время, но они уже сумели заработать себе определённую славу и дергать их никто не хотел. – Знаете что… поищите лучше фотографии Райлина Самара. Вот чьими фотографиями вы должны восхищаться.
– Погоди, – тут же внимательно посмотрел на меня глава клуба фотографов. – Ты именно про того Райлина говоришь, о котором я подумал?
– Ну да, а что такого? – непонимающе посмотрел я на парня.
– Да его фотографии же так просто не достать – либо они собственность журналов, либо показываются только покупателю или подписчикам его профиля, – покачал головой он.
– А там такие ценники, что нам даже совместно не хватит кредитов, чтобы оплатить её хотя бы на месяц, – горестно вздохнул другой участник клуба.
– Да? – удивлённо посмотрел я на них. – Зайди на сайт с его профилем, – попросил я, и после того как это было сделано с помощью телефона, считал код для входа. Удобная штука, когда не хочешь светить свои логин и пароль и надо лишь временно поработать на другом устройстве. – Ну, вроде должно работать.
В этот момент я отошёл в сторону, чтобы глава клуба, что сидел за ноутбуком, с загоревшимися глазами начал ползать по портфолио моего мастера.
– Откуда у тебя такой доступ? – тихо спросил меня Олунт, пока мы все с удовольствием смотрели на фотографии, сделанные старым ловеласом.
– Он же мой наставник, – пожал я плечами. – И несколько месяцев назад предоставил мне доступ как гостю к его профилю. Что-то там насчёт ценности момента… – неопределённо махнул я рукой.
– И ты всё это время молчал! – вытаращился на меня возмущённо одноклассник.
– Да чего там такого? – равнодушно пожал я плечами. – Мне подобные материалы он часто показывает. Лучше обратите внимание на то, как именно сделаны фотографии, какие ракурсы подобраны, и какая работа была произведена с моделями, – обратился я уже к членам клуба. – Причем заметьте, что все девушки фотографировались здесь добровольно, даже в откровенных фотосессиях. А не то, как вы это делали. Бесспорно, живые фотографии тоже имеют свою важную нишу в этом искусстве, но именно подготовка сцены и модели может передать всю полноту создаваемого фотографом образа.
Разговор насчёт фотографий затянулся надолго и даже то, что я не слишком хорошо разбирался в этой теме, нисколько не мешало членам клуба фотографии обсуждать профессиональное исполнение моего мастера. И единственное, о чём они сожалели, что я не мог им оставить этот доступ навсегда, так что парни торопились запомнить всё увиденное, чтобы потом уже обсудить между собой, а может, и воспроизвести самим.
Ну и, разумеется, все компрометирующие фото девушек они удалили при мне, и было видно, что при этом парни даже испытывают определённую долю облегчения. Думается мне, что теперь они так просто Олунта слушать не будут.
Глава 4
Николас очень любил сидеть в тишине в своей звукозаписывающей студии. Только здесь он мог получить долгожданный покой и предаваться своей страсти – созданию музыки.
Как и многие другие в период юности мужчина увлекался боевыми искусствами, но никогда не любил ожесточённые схватки – он в этом не видел никакой красоты. Но вот однажды Николас увидел выступление уличных музыкантов, которые для разогрева публики использовали элементы из боевых искусств, и в этот момент у него будто перевернулся мир. Именно музыки ему всё это время не хватало, чтобы полностью прочувствовать боевые искусства.
Это было лишь мимолётное вдохновение, но оно полностью захватило молодого мужчину, и он потратил долгие годы на нахождение подходящих практик и исколесил, по сути, весь мир, чтобы посмотреть, использует ли кто-нибудь музыку в боевых искусствах, ведь не мог он один догадаться о её использовании. К его огромному разочарованию, если и были воины, которые могли действовать в ритме музыки, то это были или сугубо ритуальные танцы, где борьба соперников подчинена пусть и ритму музыки, но всегда одна и та же или же это была обычная игра на публику.
Бесспорно, изучать Николасу оба виденья было интересно, но они не давали того, что искал он сам. А раз нет того что он ищет – значит, надо это создать самому.
Все те поиски и всё то время, что он потратил на что-то близкое к тому, что он чувствовал, всё же привели к желаемому результату. Благо отец снисходительно относился к поискам своего сына и позволял Николасу некоторые вольности, чтобы тот сам имел возможность встать на ноги.
Как итог, уже к тридцати годам Николас Хоронар стал известен как очень востребованный композитор. Самое смешное для самого Николаса было то, что музыка никогда не служила конечной целью его поисков, но ему необходимо было что-то создать под то, что он видел в боевых искусствах, и так создавались мелодии, настраивающие его на бой.
Они просто звучали в его душе, и у мужчины была потребность явить их миру. Ну а раз всё равно музыка требовала выхода, то почему бы из этого не извлечь выгоду? Так и подумал Николас, создав собственный бренд в мире музыки.
Разумеется, подобного рода музыка была больше всего востребована среди идущих путём боевых искусств, и именно они были готовы платить большие деньги, чтобы Хоронар и дальше создавал свои мелодии.
А дальше неизбежное изучение как музыкальных инструментов, так и различных направлений боевых искусств. Благо Николас запоминал всё очень быстро, и ему не требовалось много времени, чтобы охватить всё, до чего он мог дотянуться.
Скорее всего, мир потерял великого композитора, который мог бы произвести фурор в мире музыке, но история не терпит сослагательных наклонений. С другой стороны, миру открылся мастер боевых искусств, который был уникальным специалистом в своём направлении и который мог бы привнести что-то новое в мир воителей.
К сожалению, Хоронар не был представителем кланов. Нет, он был обычным, очень талантливым и усердным самоучкой, который шёл своей дорогой даже несмотря на то, что весь путь приходилось прокладывать самому.
Возможно, в какой-то момент Николас не смог удержаться на верном пути и остался на определённой для себя вершине, действительно занявшись просто музыкой. Проблема была в том, что никто в полной мере не понимал его увлечения и не мог разделить всю радость того мира, что видел сам Хоронар.
Даже дошло до того, что Николас отдал всё управление созданной им музыкальной корпорацией младшему брату, которому как раз больше интересно было зарабатывать на этом всём деньги, чем творить. Пусть брат и не понимал его в полной мере, но это не мешало зарабатывать на таланте старшего отпрыска их семьи для обогащения обоих участников предприятия.
Да, никто, казалось, не мог понять Хоронара, пока ему не повстречался Хаято Мал. Старик, который был старым лишь по возрасту, но никак не по духу и образу жизни, смог не только понять музыку Николаса, как он её задумывал изначально, но и показать ему другие грани мира. И тогда Николас понял, что музыку необязательно создавать, чтобы её слышать – музыка находится вокруг.
Старейшина «Последнего приюта» показал талантливому воину, что у жизни есть определённый ритм и всё вокруг подчиняется ему. Осталось лишь научиться слушать эту музыку жизни, ведь она является величайшим творением природы. И пусть в полной мере Хоронар до сих пор во всём этом не разобрался, но он был готов положить всю свою жизнь, чтобы постигнуть красоту мира и подарить видение музыки жизни кому-то ещё. Такие знания определённо должны быть распространены дальше, чтобы не оказаться забытыми в истории.
К большому сожалению самого Хоронара, все, с кем он был согласен работать, обладали довольно зашоренным взглядом на вещи, которые он им пытался объяснить. Бесспорно, они многому могли научиться у самого мастера, но считать их своими учениками он не мог. Как можно назвать кого-то своим учеником, если этот человек так и не проникся его видением на мир и не может с ним говорить на одном языке?
Нельзя сказать, что все его попытки были безрезультатны и однажды даже нашёлся ученик, который, казалось, проникся философией самого Хоронара. Вот только сам мастер быстро понял, что в первую очередь ученика интересует не гармония, а поиск резонанса, который позволит ему воздействовать на мир. Пока ещё не стало слишком поздно, Николас был вынужден разобраться с этой проблемой.
Этот момент он до сих пор не любил вспоминать, так как это было самой большой его ошибкой, которая совсем не красила Николаса. Сколько раз он корил себя за то, что выбрал того парня в качестве своего ученика и не смог распознать в нём то, что привело его не на тот путь. Путь, который не разделял никто из «Последнего приюта».
Казалось бы всё. После подобного уже сложно будет взять себе нового ученика, но тут появился Адриан Матсари, которого привела с собой Эйко. Внучка старейшины, которая до этого вообще не думала знакомить своих друзей с теми, кто живет в додзё. Правда, как выяснилось дальше, вовсе не знакомить, а оказать помощь из-за её ошибки.
И тут вдруг Старейшина предложил пареньку, в котором не чувствовалось ни грамма таланта к боевым искусствам, ученичество в их додзё. Он не просил в этом участвовать остальных мастеров, но всё было понятно по его взгляду, и никто из жителей «Последнего приюта» не мог отказать ему в этой невысказанной просьбе.
Несмотря на всё изначальное предубеждение к парню, его упорство вызывало уважение у каждого из мастеров додзё. Все они в той или иной мере видели себя в нём, а там пара оброненных Старейшиной фраз, вроде бы ничего не значащих на первый взгляд, и вот каждый из наставников начал лепить из Адриана что-то своё.
Хоронар прекрасно понимал, что Хаято ими всеми в этот момент манипулировал, чтобы добиться каких-то своих целей, и сам Старейшина понимал, что Николас всё просчитал, но это нисколько не мешало мужчине самому увлечься обучением паренька.
Адриан, словно губка, впитывал всё, что ему давали, и пришлось перестраивать план обучения, чтобы они своими действиями не мешали друг другу. По сути, для каждого мастера в додзё «Последний приют» абсолютно бесталанный, но очень упёртый ученик стал вызовом для собственного мастерства.
Вот так незаметно Адриан впитывал от них всё больше, но как же медленно он продвигался, несмотря на все их совместные усилия. Об этом часто причитал Нил, но для самого Хоронара спешка всегда казалась излишней.
Нельзя просто так взять и впихнуть всё, что хочется, в одного-единственного ученика, который до этого имел лишь определённую базу, но без каких-то особых преимуществ. Нет, спешка в этом деле была ни к чему, иначе можно было разрушить создаваемый ими шедевр.
То, что Адриан был как раз подготовкой к такому будущему шедевру, Николас видел, наверное, так же хорошо, как и Старейшина. Да, он не понял этого сразу, и это говорило о том, что ему есть куда совершенствоваться, но всё же, спустя несколько месяцев, до мужчины дошло, что их новый ученик вполне может если и не принять его философию, то понять её и более того, оценить его взгляд на мир.
После такого осознания многое изменилось. Да и сам Хоронар изменился.
Он вновь стал с фанатичным упоением создавать музыку, и лучше всего она создавалась как раз после очередного урока с Адрианом. Как учитель учил чему-то своего ученика, так и юный Матсари своими вопросами или ошибками заставлял Хоронара погружаться в обучение и затрагивать области, которые раньше для него казались очевидными.
Как сам Николас создавал фундамент для будущих уроков с Адрианом, так и его ученик отшлифовывал уже созданный фундамент своего мастера. А ведь он даже не думал, что такое ему необходимо.
Гордыня. Один из грехов мастеров боевых искусств. Если тебя признали действительно мастером, и твоё имя известно по всему миру, сложно не возгордится и не поверить в свою исключительность.
Вот только юный ученик, пусть и не понимая этого, показал своему мастеру – есть, что необходимо отточить. Это радовало Николаса, ведь сам он думал, что уже достиг потолка и так и не сможет хотя бы сравниться с Малом, которым искренне восхищался.
Более того, что-то похожее он видел у каждого из своих друзей-мастеров. Каждый из них понемногу менялся и будто оживал, наконец-то получив в свои руки материал, из которого можно сотворить что угодно. Ученика, который может впитать все их философии боевых искусств и, возможно, создать из этого нечто своё.
Стать основоположниками новой вехи в боевых искусствах – чем не повод для гордости? Да, гордыня. Снова она, но тут уже не столько за себя, а сколько за своего ученика.
Правда, говорить об этом было пока рановато и необходимо было подготовить до прихода Адриана новый плейлист. Он должен ещё глубже проникнуть в ритм жизни, чтобы понять то, что до него пытается донести Хоронар. И спешка здесь совсем не нужна.
Ну а то, что новые композиции в скором времени пополнят счёт самого Хоронара, тоже было хорошей новостью. Так можно было закупить новые техники и записи боёв профессионалов, которые ему интересны. Да и некоторые экзотические инструменты не так-то просто достать.
Раньше-то Николас бы сам отправился на их поиски, но сейчас не хотел отвлекаться от своего ученика и следить за его прогрессом с первых мест. Тем более, Самар обеспечил с помощью своих девочек возможность наблюдения за Адрианом в прямом эфире. Жаль только, что это не всегда работало, но смотреть за прогрессом ученика было очень интересно, и это разделяли все жители «Последнего приюта».
Ну а сейчас необходимо было уже заканчивать со своей работой, ведь скоро должен прийти Адриан и лучше всего их тренировку провести уже под новую мелодию. Вот он как раз и будет первым слушателем, и если тренировка пройдёт, как запланировано, то это будет лучшей критикой на созданное Николасом произведение.
У жизни свой ритм, и мужчина смеет надеяться, что научился извлекать его из мира.
