Андрей Валерьевич Грачёв
Чужие
Кип отвернулся и убрал руки в карманы. Он знал, что его друг снова прав – надо что-то решать. Кип погрузился в воспоминания, пытаясь найти ответы в прошлом.
Видавший жизнь рыбацкий баркас бросало из стороны в сторону на густых как масло чёрных волнах. Посреди безлунной ночи было светло как днём – бушующее море исторгало из глубин огромные пузыри, вспыхивающие ревущими факелами на поверхности. Капитан сжимал скрипящими руками штурвал, одновременно сильно и ласково, чувствуя ответное тепло послушного и верного корабля. Он отчётливо видел страх товарищей по дрожанию их крон, но сам оставался холоден как лёд, листочек к листочку, неподвижно. Море могло вспыхнуть в любой момент и выбор у команды был между мучительной смертью в огне и вечной каменной мукой на дне Моря Кошмаров. Только настоящий храбрец или безумец повёл бы в сезон огня свой корабль через смертельные воды, но Кип не был ни тем, ни другим, он был одержим идеей. Идеей мести. Маленькая тварь сточила его великого отца! Давно позабыв о войне между дендрами и сектуниями, старик пустил корни на почётной пенсии ветерана, любовно укрывая тенью своей кроны многочисленную молодую поросль. Кип навсегда запомнил ту залётную лярву, что выточила дыру в старом сердце великана, сбежав со всеми его желудями. Он поклялся отомстить и не отлагая ни минуты, ринулся в море со своей командой. Он рвался вперёд, к дальним берегам, так быстро, как позволяли меха его лодки, без устали раздуваемые верными сородичами. Жёлуди манили его через расстояние, ныли в каждой веточке зовом рода, точно указывая направление. Даже когда весь корабль уже был объят пламенем, и он оставался последним, кого ещё не поглотил беспощадный огонь – он не выпустил штурвала из рук, до последнего стремясь к цели. Туум спас его тогда, сетью поймав с высоты своего дирижабля, в колышущийся кокон которого он постоянно поддавал пурпурные облачка из свой трубки. Случайно ли он оказался там в момент величайшей нужды или ведомый какой-то незримой целью, как сам Кип?
