Андрей Васильевич Попов
Дефект речи
Какое-то время, мы в обнимку, слонялись по городу от знакомых к знакомым в надежде, что нас приютят на ночлег. Но ближе к вечеру, шансы на это стали очень быстро растворяться. Уже в сумерках, испытав все возможности, мы приняли решение поехать к моим родителям за сто сорок километров! Ехать к родителям жены было ближе, всего семьдесят, но там, в двухкомнатной квартире, и без нас было пятеро душ. Я надеюсь, Вы меня понимаете? Чтобы побыть несколько часов наедине с любимым человеком, мы готовы были ехать на стареньком автобусе, четыре часа туда и потом еще столько же обратно. О молодость! Как же все было просто! В смысле принятия решений…
На автовокзале оказалось, что рейс остался последний, и билетов на него уже нет. Рванули на перрон, перехватили водителя, и дядька в годах, конечно же, не смог отказать ушастому «защитнику Родины» в галифе и косоворотке, в компании с молоденькой женой. Он решительно и безапелляционно уплотнил народ на заднем сиденье и мы, уже в глубоких сумерках, тронулись в путь.
Видавший виды продукт Львовского автобусного завода, сильно неторопливо, набрал свои крейсерские 60 км/час и стал поглощать темное пространство, отделявшее нас от дома. Пока выбирались из областного центра, пассажиры еще глазели в окна, но как только выехали за город и уличные фонари скрылись за поворотом, народ потихоньку стих и стал посапывать.
Так как рейс был поздний, и шансы встретить проверяющих на маршруте были минимальны, водитель «кланялся» каждому столбу, подбирая всех страждущих добраться домой, хоть и поздней ночью. В битком набитом салоне, под нытье перегретого двигателя, время тянулось особенно медленно. Народ, надышавшись, лишенного кислорода, воздуха с примесью машинного масла и гари с выхлопного коллектора, просачивающихся из моторного отсека – это особенность старых ЛАЗов – поголовно дремал. Даже стоявшие в проходе, на каждой кочке синхронно кивали поникшими головами.
