А. В. Венков
Казаки в Первой русско-турецкой войне. 1768–1774 гг..
Меж 1-м и 2-м походами на Хотин
Войска 2-й армии должны были наступать на Бендеры и Очаков, а корпус Берга из состава 2-й армии – на Крым.
Запорожцы из 2-й армии, отвлекая турок, в конце апреля выходили на Крым и под Очаков, разбили под Очаковом турецкий разъезд, взяли его начальника Бешлей-Ага-Османа и отправили к Румянцеву. Пленный сообщил, что в Каушанах умер хан Крым-Гирей.
Отряд легких войск генерала Максима Зорича из той же 2-й армии в апреле пришел в Елисаветград и направил разъезды к Бендерам, отвлекать визиря. Они доходили до крепости Бендеры и ввели турок в заблуждение относительно сил Румянцева. Отвлекали внимание от Хотина.
Из войск Прозоровского 25 апреля капитан Рахманов выслал партию, состоящую из 50 донских казаков и 50 вербованных казаков при двух сотниках вниз по Днестру до Сороки, навстречу разъездам 2-й армии, но так их и не нашли.
Партия из отряда генерал-майора Вуича продолжала гонять гайдамаков, атаман Сулин обнаружил гайдамаков в лесах у местечка Лисянки и атаковал их. Гайдамаков убили 40, в плен взяли 24. У казаков, «при дерзкой отважности сих злодеев», погиб полковник Туроверов и 1 рядовой казак, есаул и сотник были ранены. 25 апреля Вуич, разбивший гайдамаков, был отозван к армии. Из пойманных гайдамаков 30 запорожцев отправили в Елисаветград, а 16 польских мужиков – в Белую Церковь. Прозоровский в своих записках отметил, что гайдамаки в качестве своего знамени имели знамя полка Сулина.
Войска Прозоровского все же перешли на левый берег Днестра, и 1 мая в Жванчике он собрал легкие войска «для разбору доброконных казаков с худоконными»[206]. Разбор показал, что среди прибывших на службу «довольное число нашлось малолетних от 13 до 14 лет»[207]. Разобранных и пересчитанных казаков поделили: 3 полка отдали под руководство подполковника Жандра, остальных отправили к подполковнику Бринку. Позже, уже 17 мая, к Бринку был дополнительно отправлен прибывший полк Сулина.
Меж тем турки приближались. У Чугура на Пруте стояли 5 тысяч турок при 3 пашах, в Бендеры пришли 20 тысяч при Сераскир-паше. Главная армия с 3 мая оставалась у Исакчи. Здесь страдающие от голода войска впервые получили сухари. В Исакче хранились запасы 40-летней муки и сухарей. Сухари истолкли, смешали с мукой и напекли хлеба, который был «похож на сушеную грязь»[208].
Крымский хан Крым-Гирей действительно умер, ханом стал срочно вызванный «из деревни» Девлет-Гирей, который поспешил к своим войскам в Каушаны.
Турки хотинского гарнизона, оставив в крепости всего 3 тысячи, ушли в глубь Молдавии, где предались традиционному грабежу.
Конфедераты численностью до 5 тысяч под командованием Пулавского, Бержинского и других объявились у Львова, и Прозоровский послал туда полковника Жандра с легкими войсками. Голицын же отрядил еще 1 полк карабинеров на охрану магазинов.
Голицына тревожили донесения шпионов, что турки идут на Польшу. Прозоровский вспоминал, что он «представил главнокомандующему, что как трудно шпиону узнавать намерение войска» и предположил, что турки преувеличивают свои силы «для нашего устрашения»[209].
6 мая из Санкт-Петербурга пришел рескрипт Голицыну, чтоб придумал с советом предприятие, чтоб прикрыть «настоящее неприятное приключение»[210].
Голицын объяснял, что нет связи с Румянцевым, что сам он хотел отойти от реки Калуса к магазинам в Польшу. Признался, что хотел сжечь дунайский мост, по которому переправлялись турки, и турецкие магазины, «но к сему предприятию никого и ни за какие деньги сыскать не мог, не мог для сего и легкого корпуса войск отделить, не отдавая оный совсем на жертву»[211].
3 мая он послал реляцию, что войска перевел, мосты снял, пехоту отвел в лагерь, а конницу расставил по кантонир-квартирам.
В это время к боевым действиям подключился Румянцев.
«Не упуская из виду сношений с Голицыным, Румянцев расположил войско свое таким образом, чтоб оно могло споспешествовать действиям первой армии, и лишь только узнал о переходе Голицына на эту сторону Днестра (1769 г.), немедленно переправился за Днепр, чтобы этим движением привлечь на себя внимание неприятеля, разделить многочисленные его силы, шедшие из-за Дуная под предводительством визиря»[212].
5 мая Румянцев с 1-й дивизией начал переправу у Кременчуга через Днепр по плотам. 2-я дивизия во главе с князем Долгоруковым переправлялась у Переволочны. 3-я дивизия Берга оставалась у Бахмута.
В дело вступали свежие силы.
3 гусарских полка – 4741 сабель, в отлучке 545;
заступающих гусар без жалованья – 1066 сабель, в отлучке 15;
2 пикинерных полка – 1093 всадника;
2 неполных пикинерных полка – 1170 всадников;
малороссийских казаков – 6 тысяч;
донских казаков – 3 тысячи[213];
3 карабинерных полка – 2373 сабель;
2 драгунских полка – 1560 сабель;
еще 2 гусарских полка – 1628 сабель;
14 пехотных полков – 23 724 штыка, в отлучке 1909;
егерей – 436 штыков.
Всего за Днепром – 34 549 человек.
Подкрепляя и подстраховывая выступившие в поход войска, с Дона до Днепра с 1 мая 1769 года совершил поход личный полк Донского атамана Степана Ефремова. Вместе с ним подошел и с 15 мая 1769 года остановился на Бердянской линии полк Ивана Харитонова. Полк Харитонова остался на линии, держать оборону по Кальмиусу, а атаман Ефремов, несмотря на войну, занимался благоустройством войска. В послужном списке Алексея Герцева сказано: «С бывшим войсковым атаманом Степаном Ефремовым с 15 сентября 1769 при обмежевании земель»[214]. Но межевать землю привлекался не весь полк. Часть его стояла по речке Несветаю, прикрывая войсковые земли с запада. Полк Осипа Данилова был выведен из Кизляра и в 1769–1770 годах простоял в Таврии.
10 мая пленный татарский одабаши сообщил, что новым татарским ханом стал Девлет-Гирей. Тогда же Румянцев получил письмо от Голицына, что после победы он отступил за Днестр «по недостатку в пропитании армии». Голицын требовал от Румянцева поспешать за Днепр, «чтоб сим движением привлечь неприятеля внимание»[215].
18 мая самому Голицыну пришел рескрипт от царицы: наступать, разбить турок, выгнать их за Дунай, покорить Хотин и зимние квартиры основать на Днестре.
Все это время войска 1-й армии вели разведку. 14 мая Бринк доложил Голицыну, что 12–13 мая «партия из новоприбывших казаков при есауле Голом во сте лошадях под Могилевом на ту сторону перебралась и находящуюся неподалеку турецкую партию разбила. Только языка, по сопротивлению их взять не могла». Казаков убито 2, ранено 2[216]. Там же полковник Мартынов тоже посылал партию, «но только никого не видели и ни о каких партиях неприятельских не слышно»[217].
17 мая «около Орловского форпоста на Кадиме татарская партия напала на кампанейских казаков. Нескольких из них побили и всех лошадей забрали. Напротив того после с нашей стороны и тех татар разбили и казачьих лошадей обратно отобрали»[218]. Эти сведения о стычках ситуации не проясняли.
Тогда же, 17 мая, пришла дезинформация, «что тела Потоцкого и Красинского для похоронения привезли в Яссы, которые, как сказывают, приняли яд»[219].
Легкие войска готовили набег на Рашков и собирали силы – 3 эскадрона Сербского гусарского и 2 эскадрона Острогожского гусарского полков под командой штабс-капитана Вуича, 3 эскадрона Венгерского гусарского полка секунд-майора Витовтова, 2 эскадрона Ахтырского гусарского полка майора Мисюрева, «майора Серезлия с его эскадроном Донского войска старой команды всех казаков» (это, видимо, собрали тех, кто не ушел со своей сменой), и новой команды полки атамана Сулина – полковников Ивана Сулина, Алексея Пушкарева, Федотова (двое из полковников уже погибли, но одного сменил сын, а имя другого полк продолжал носить), кроме того егеря Титова и 10 орудий. Вся эта конница, егеря и орудия собирались в Тульчине[220].
19 мая Голицын собрал военный совет и решил ждать переправы турок через Днестр, чтобы дать им на этом берегу решающее сражение, одновременно приказал усилить разведку.
21 мая из армии Молдавского господаря к русским явились 3 капитана при 3 знаменах и 65 доброконных арнаутов из христиан, 2 из них были ранены, «потому что они, вышед из Ясс, сквозь турецкое войско пробирались»[221]. Главнокомандующий 1-й армии собрал их в особый эскадрон на гусарском жалованье, рядовым приказал дать по червонцу, капитанам – по 10 червонцев.
Румянцев тем временем был еще далеко, вел войска в Елисаветград, часть войск 22 мая он направил в Самбор.
Турки не планировали наступления на Хотин. Еще до подхода их главной армии к Исакче, в Праводах, визирь узнал о гибели Четеджи-Гусейн-паши, коменданта Хотина, и об отступлении русских за Днестр. Визирь и его советники решили, что русские больше к Хотину не сунутся, и войско надо двигать к Бендерам и далее – на Новую Сербию.
Турецкие партии, выходившие за Буг, были встречены отрядом Зорича и запорожцами. Первая стычка произошла 30 мая.
Примерно тогда же первые партии турок стали переправляться через Днестр. Капитан Крекич донес, что он отправился к Хотину за языком, но неудачно, турки стали его преследовать и даже переправились у Хотина и Кременца. «Гнались за ним всего с тысячу человек, но за робостью новых казаков неможно было некоторым образом поавантажнее их останавливать»[222]. В стычке были убиты 4 турка и 2 взяты в плен (языков все же добыли), у Крекича погиб 1 гусар.
Разведка Голицына открыла 9 тысяч турок и с ними 7 пашей в Черной долине. Посты, выставленные по Днестру, сообщили, что турки готовят переправу у села Кисницы. Прозоровский решил атаковать их. Он собрал 2 отряда – капитана Палалова из эскадрона «польских добровольцев» и 50 донских казаков, а второй возглавил сам из 2 эскадронов тех же «украинских польских» казаков, 1 эскадрона арнаутов (дезертиров из турецкой армии), «или по сему им ненавистному имени ныне так названных волонтеров»[223], 150 донских казаков и несколько гусар под командованием майора Гейкина. 2 июня он вступил в Кисницы. Против него выявлено было 400 турок. Это поверили на слово одному волоху, который переправлялся за реку и обратно. Прозоровский вызвал еще казаков из Дмитрашкова под командованием капитанов Рахманова и Маргажича, с этими силами он переправился частью на судах, частью вплавь через Днестр. Турки стояли в Черной долине у Юорлика и Рашкова против Рыбницы в миле от Днестра, но оказалось, что их не 400, а 1000, и за лесом стояли еще. Прозоровский все же на них напал, дважды опрокидывал собравшихся против него 1000 турок и «врозь прогонял», «при чем арнауты особливую храбрость и усердие отменным образом доказали»[224]. Прозоровский угнал 300 голов скота («триста скотин») и ушел, когда от Черной долины показались главные турецкие силы – 3 тысячи. Отступление под командованием майора Гейкина он описывал так: противник «чрезвычайными своими наездами и жестоким сражением с обоих сторон на него напал, тогда во-первых донские казаки побежали и за оными вербованные обратились, оставя с ним несколько арнаутов и находящихся в тогдашнее время при двух вербованных казачьих эскадронах гусар. С коими он сколько сил доставало защищал казацкую ретираду, оставив при том на месте убитых: волонтерского капитана одного, волонтеров восемь, гусар двух. А с остальными прибыл он к переправе против села Коснице. Казаков убито десять». Турок якобы убили до 60[225]. Командованию было доложено и в «Журнале» записано, что отошли «в наилучшем порядке»[226].
3 июня на казачий пост полка Краснощекова вышли пробравшиеся из Ясс через Снятынь 2 арнаутских капитана при 2 знаменах и 30 рядовых. Они принесли известия, что турки силами в 160 тысяч переправились через Дунай.
4 июня разведка донесла, что турки численностью до 200 тысяч приближаются…
Мост через Дунай для главной турецкой армии строился три недели. Жара и пыль сопутствовали работе. «Животные гибли во множестве»[227]. Люди тоже умирали. «Эта смертность породила чуму»[228].
21 мая 200-тысячная турецкая армия при 140 орудиях, из которых 20 были так огромны, что их перевозили 30–40 буйволов, переправилась через Дунай у Исакчи. Турки остановились на Пруте, в 12 милях от Ясс, у Рябой Могилы, у деревни Табор.
Ресми-эфенди писал, что армия вышла на «Картальское поле» к Царскому холму («Хан-тепеси»), где хранились ранее собранные припасы. Холм был насыпан во время похода Мухаммеда IV на Каменец и отсюда получил свое название. Этот опорный узел находился в 5–6 часах пути от Прута и Ясс и в 15 часах от Днестра и Хотина. М.Н. Богданович поместил это место «на правом берегу Прута, в 60-ти верстах от Ясс и в 100 верстах от Бендер»[229].
Сразу же стала сказываться нехватка продовольствия. «Слишком многочисленное войско – без врага само себе враг, а для государевой казны оно сущий разбойник»[230].
Янычары войск Магомета-паши сразу же начали торговать, и визирь призывал их: «Оставьте все ваши торги»[231].
У Хан-тепеси главное турецкое войско стояло 10 дней. Оно страдало от неисчислимой мошкары, а визирь и советники меж тем решали, куда идти – на Хотин или на Бендеры.
К визирю приехал вождь конфедератов Потоцкий со свитой в 150 человек на 12 колясках.
Потоцкий просил у визиря защиты: «вся нация повергает себя под защиту лучезарного, непобедимого и святейшего магометова знамени, страшного всем христианам, которому да пошлет Бог на русских совершенную победу»[232].
Поляки предлагали заключить договор между Польшей и Турцией оборонительный и наступательный. Польша выставит 100 тысяч. Турция – 200. Граница будет по Карловацкому миру, но Польша уступает Турции Киевскую область, зато берет у России Смоленск, Стародуб, Чернигов и Ливонию.
Визирь ответил, что конфедераты по сути своей беглецы, и он может дать им убежище, но королевские польские войска сейчас стоят вместе с русскими, поэтому Польша – враг. Сами же конфедераты – «несчастные жертвы раздора, безрассудства и слабости нации подлой и непостоянной»[233]. Что касается свободы, за которую воюют конфедераты, то визирь объяснил своему окружению, что «свобода это право жить без всякого закона».
Встреча великого визиря и Иоахима Потоцкого реальных результатов не принесла. Турки заявили, что им нет дела до польских вольностей. Пусть поляки примут ислам, тогда турки им помогут.
Хотя визирь и сравнивал себя с Александром Македонским, в военном деле он разбирался плохо. Не лучше он разбирался и в политике. Переводчик визиря передал послу Франции, что визирь хочет собрать 300–400 тысяч войск и разорить вконец всю Польшу. Франции это было невыгодно. В разоренной Польше турки долго удержаться не могли, а после их ухода развалины Речи Посполитой гарантированно оказывались под контролем России и Пруссии. И вообще, французы подбивали турок воевать с русскими, а не с поляками…
Все же соглашение было подписано, как того предлагали конфедераты – оборонительный и наступательный союз, совместный поход 100 тысяч поляков и 200 тысяч турок, уступка Польшей Турции Киевского воеводства, оставление за Польшей Смоленска, Стародуба, Чернигова и Ливонии (которых на тот момент Польша не имела). Особо договорились, что Польша уступит туркам всех враждебных конфедерации крестьян, но оставит себе главарей этих крестьян для наказания[234]. По этим статьям соглашения турки могли угнать в рабство половину населения Польши.
Опомнившиеся конфедераты теперь сами боялись вступления турок на польскую территорию. Потоцкий советовал визирю начать поход с Новороссии. Советы Потоцкого визиря мало трогали. Султан прислал ему приказ к 15 (26) июня осадить и взять Каменец.
9 (20) июня Магомет-паша и Потоцкий подошли к Хотину, имея при себе 15 орт и 100 боераков войска. Учитывая, что численность орты колебалась от 60 до 150 человек, а боерака – от 50 до 300 человек, к Хотину подошли примерно 15 тысяч турок. С ними были несколько сотен спагов и 12 орудий. В Хотине уже находился Абаз-паша, приведший туда 100 конных боераков и несколько тысяч янычар. Для русских «посылка за реку малых партий сделалась опасна, а выходцев оттуда весьма мало»[235].
Прибытию новых войск к Хотину предшествовали сильный ветер и иные неблагоприятные природные явления. Но Магомет-паша не обращал на них внимания, звал конфедератов к Каменцу и хвастал в обращениях к ним своими силами. Он был назначен Сераскером Валахии.
Главные силы турок стояли у Рябой Могилы и готовились вместе с визирем выступать на Бендеры. 9 тысяч расположились у Черной Долины против Рыбницы. 40 тысяч татар с Али-пашой стояли у Дубоссар, еще 40 тысяч их выступило к Хотину и 20 тысяч стояли в Бендерах. По воспоминаниям современников, где бы ни стояли турецкие и татарские силы, всюду их истязали мошки и слепни.
5 июня турки переправили 5-тысячный отряд из Хотина через Днестр у селения Браги.
В тот же день, 5 июня, Голицын собрал военный совет, который постановил Прозоровскому атаковать и разбить турецкий отряд у селения Браги, а остальной армии выступать к Каменцу.
8 июня выступили войска 1-й линии, 9 июня – 2-й. С собой войска имели запас продовольствия на месяц, фуража – на 14 дней. В полковых повозках везли еще продовольствие на 22 дня.
10 июня Прозоровский послал 15 казаков на разведку к Рашковскому лесу, «которые около оного вертелись, но никто на них не выпал»[236].
11 июня казаки из отряда подполковника А. Хорвата ездили в разведку и, вернувшись, у селения Кудрин встретили 50 конных турок. Командир команды есаул напал на них, «однако ж сделать ничего не мог, ибо оные, спешившись, стреляли. Почему он, их окружа, дал знать подполковнику Хорвату, который к нему послал донского полковника Макарова со 150-ю казаками, и пока оный туда пришел, то некоторая часть турков разбежалась, а большая часть осталась, которых он атаковал. Шесть человек убил, одного взял в полон, а достальных гнал до самых бекетов к их лагерю, который был промеж Окопов и Жванца»[237].
Второй поход на Хотин
13 июня в Ярмольницах военный совет 1-й армии решил переправить часть войск через Днестр между Хотином и Бендерами.
15 июня армия выступила из Ярмольниц 6 колоннами и 18 июня заняла позицию между Каменцом и Днестром у деревни Жерди. Впереди на берегу Днестра стоял корпус Прозоровского. Пока русская армия выдвигалась, 500 турок 16 июня переправились через Днестр, чтоб разграбить местечко Мельница, но 400 казаков при полковниках Хорвате и Чеглокове прогнали их за Днестр, 40 турок убили, 4 взяли в плен, сами потеряли 6 казаков легко раненными, турки убили у них 2 лошадей и 5 лошадей ранили.
19 июня до русского командования дошли сведения, что еще 15 июня визирь выступил к Бендерам, чтоб соединиться с татарами и вместе напасть на Орловский форпост, идти в наступление на Новороссию. Армия его идет медленно, в день по 4 часа, и имеет 70 орудий. Поскольку в Бендерах не было крупных военных складов, продовольствие турки повезли на повозках. Сераскер же находится в Хотине. От Хотина и до Прута турки растянули цепь постов по 50 человек.
В тот же день, 19 июня, турки полезли через Днестр небольшими силами, но были отбиты. Повторно они стали переправляться силами до 20 тысяч. Прозоровский увидел, что «все передовые казаки наши бегут»[238]. Он не стал останавливать казаков, «а Бринку приказал с казаками с перестрельною ретирадою удалиться»[239]. Сам же ударил с флангов на преследователей с гусарами и егерями. На помощь ему подошел Штофельн с 10 батальонами гренадер и 6 карабинерными полками. Турок «гнали, рубили, и казаки, оборотясь, кололи и за полмили только от Хотина остановились»[240]. «Журнал» уточняет, что турки бежали «с такой робостью, что ни однажды не остановились и не поворотились… отчего и произошло, что наши легкие войска на погоне множество турок перекололи и много ж их в реке потонуло»[241]. Переправа турок все это время шла. Прозоровский видел, как «все уже оне в разных местах по худым плотинам перебираются…»[242]. Бегущих он загнал в Днестр, на место переправы, и стал расстреливать картечью. Бантыш-Каменский пишет, что А.А. Прозоровский «заманил, близ Днестра (19 июня), в болота под огонь своей артиллерии двадцатитысячный турецко-татарский корпус, предводимый Пашею и Чели-Беком (которые намеревались пробиться к Каменцу-Подольскому или в Новую Сербию), разсеял, обратил их в бегство за реку, взял два знамя. В этом деле неприятель лишился более 400 человек; с нашей стороны убито 38 человек, ранено 24»[243].
Турок погибло 402 человека (столько подобрали и закопали), в плен взяли всего 8 и захватили 2 знамени. Русских погибло гусар 3, донских казаков 3, нововербованных казаков 20, лошадей гусарских и казачьих 29. Ранения получили унтер-офицеров 3, гусар 13, донских казаков 4, нововербованных казаков 5, лошадей 48[244]. В бою отличился генерал-майор Г. Потемкин, бригадир П.А.Текелли-Попович, полковник Чорба, подполковники Бринк и Пищевич, капитаны Писарев и князь Гагарин, поручик Любимов и прапорщик Елбер. Из донских казаков Прозоровский отметил атамана Поздеева и полковника Пушкарева.
Еще один удар турки решили нанести прямо по Запорожской Сечи. В июне турецкий флот, имея 20 морских судов, 600 матросов, вошел в Днепр. По версии некоторых исследователей, корабли везли десант в 12 тысяч[245]. Навстречу туркам выступили на лодках запорожцы во главе с войсковым старшиной Филиппом Стагайлом, полковниками Давидом Логвиновым и Тимофеем Сикурой. 8 июня враги встретились. Причем встреча была неожиданной для турок. Запорожцы поджидали их в камышах по берегам реки. Они открыли огонь из орудий и ружейный огонь из камышей. У первого турецкого судна сразу же был отбит руль. Всего в результате боя запорожцы захватили 3 судна, 4 знамени, пернач, 15 пушек. Турок убито 200, 10 захвачено в плен. Запорожцев убито 11, ранено 20. 7 пленных запорожцы отослали к Румянцеву, а 3 непосредственно в Петербург.
В Новороссии в это время 2-я армия действовала на двух направлених. Войска Г.Г. Берга – 2 полка пехоты, полк драгун, полк гусар, 2 полка пикинер, 500 донских казаков, 1000 малороссийских и калмыки – должны были прикрывать от татар Азов и Таганрог, но получили 1 июня приказ Румянцева отвлечь турок и татар «от сей стороны» и двинулись в сторону Перекопа. 7 июня Берг от Бахмута выдвинулся к Волчьим и Конским водам. 7 июня по сильнейшему дождю 2 пехотных полка, 500 донских казаков и 100 малороссийских из его отряда пошли от Бахмута в Крым на Железную Балку и речку Торец, куда и вышли 8 июня. 10 июня отряд Берга уже стоял в верховьях Кальмиуса, откуда двинулся 2 колоннами.
1-я колонна генерал-майора Штофельна – 1 полк драгун, 1 полк пехоты, Донецкий пикинерный, Миргородский казачий и Донской казачий и артиллерия – пошла к р. Берестовой. У Кальчика 22 июня она соединилась с 5 тысячами калмыков и Тамбовским пехотным полком.
2-я колонна генерал-майора Романиуса – 1 гусарский, 1 пикинерный, 1 казачий, 300 казаков других войск и 4 орудия – 17 июня вышла на Мокрые Ялы и соединилась с 11 тысячами калмыков. Затем свернула на Волчьи и Конские воды и к Берде. 27 июня при р. Берде соединились обе колонны.
7 июня по дождю турки и татары полностью разбили пост кампанейских казаков, «упредили его ретираду» и уничтожили[246]. Но движение 2-й армии от этого не остановилось.
Главные силы Румянцева, перейдя Днепр, шли к Бугу. 12 июня вся 2-я армия, кроме казаков и калмыков, собралась в Самборе, главная квартира расположилась в Елисаветграде.
В это время началась высадка дополнительных турецких сил в Крыму. 17 июня в Крым прибыл новый командующий Ибрагим-паша, бывший правитель Эрзерума. Первым делом он потребовал от татар 4000 подвод, чтоб перевезти турецкий корпус и его имущество из Кафы к Перекопу. Татарские вожди ответили: «Нам еще нет никакой надобности в османском войске. Села наши и вся страна разорены, и поэтому бедным подданным простительно не давать подвод»[247]. Но при поддержке калги Шахбаз-Гирея Ибрагим-паша добился, чтобы татары выставили 2700 подвод, и турецкий корпус был перевезен к Перекопу в два «рейса». То есть турки на этом театре двигались так же медленно, как и русские.
Отставшие русские части догнали армию 26 июня. Прибыли запорожцы с кошевым, отсталые калмыки и донские казаки. «И приказано им занять разные впереди посты»[248].
Еще 2 тысячи из 2-й армии выделили на реку Кадым в Польшу бить конфедератов и распускать слухи, что 2-я армия войдет в Польшу. До Брацлава, до связи с 1-й армией, их повели майоры Елчанинов и Ковач.
Авангардом 2-й русской армии командовал генерал Зорич. Зорич переправился за Буг с гусарами и пикинерами, с корпусом егерей и 400 калмыками; кроме того, у него было 3500 донских казаков, 2000 запорожских и малороссийских казаков.
Голицын предупредил Зорича о возможном наступлении турок, а сам решил снова ударить по Хотину, чтоб отвлечь турок от Новороссии.
Однако из-за дождей и глинистой почвы 1-я армия Голицына смогла выступить из селения Жерди к Днестру лишь 22 июня. Из-за «превеликого дождя», который шел 20 и 21 июня, по дорогам нельзя было двигаться «без крайнего изнурения людей и лошадей»[249].
На месте старого лагеря оставили отряды генералов И. Ренненкампфа и М. Каменского, состоящие из 4 полков пехоты, 2 полков карабинеров и 1 полка казаков. Они должны были подступить к Хотину и вести по нему огонь с польского берега. Запасы оставили в селении Симошино.
23 июня наводились мосты, а 24 июня армия переправилась. Легкие войска провели разведку в Буковинском лесу и заметили там турок. Майор Гейкин «с пристойным числом казаков» был направлен 27 июня «прикрыть слева армию»[250]. Голицын решил обойти лес, и 28 июня войска подошли к Хотину и стали у деревни Рогозы в 2 милях от города.
Турки в это время тоже не спали. 21 июня их отряд в 3 тысячи человек перешел Днестр ниже Хотина. Потоцкий требовал переправить как можно больше войск и с тыла ударить по русским переправам. Турецкое командование ждало и давало русским перейти, чтобы потом окружить и уничтожить их. Как выяснилось позже, турки считали, что русские перешли Днестр силами всего в 10 тысяч, а главные силы остались в лагере под Каменцом.
Первую засаду турки готовили русским в Буковинском лесу. Они помнили, что именно этой дорогой через лес в 1739 году шел на Хотин генерал Миних. Но войска Голицына лес обошли и 29 июня вышли к Ракитину, став между Хотином и Буковинским лесом. Вечером 29 июня на русских нарвался турецкий отряд, идущий к Хотину от Ясс, и отскочил назад. Из-за условий местности русская конница не смогла преследовать его.
30 июня турки вывели из Хотина 10 тысяч пехоты и 20 тысяч татар. Весь день шли стычки, но как только показалось все русское войско и дало первый залп из орудий, турки моментально ушли в Хотин. В плен попали всего 10 человек. Русские успели захватить 2 знамени.
Потери все же были ощутимы. Погибли гусарский поручик Ставицкий, 1 унтер-офицер, 34 гусара, 1 трубач, 1 казачий хорунжий, 10 казаков, 67 гусарских и казачьих лошадей. Ранены гусарские капитаны Деменкович и Тотович, поручик Станкевич, прапорщик Закревский, 1 унтер-офицер, 7 капралов, 72 гусара, 1 трубач, 2 казачьих хорунжих, 33 казака, 3 арнаута, 128 лошадей.
В бою отличились Текелли, подполковник Чернышев, майор Гейкин, капитан Анреп, подпоручики Волконский и Бишов, штык-юнкер Вах. Из казачьих командиров – походный атаман Сулин и полковник Попов.
Русские за время марша к Хотину и постоянных стычек потеряли 50 убитых и 120 раненых.
Осознав реальное количество переправившегося русского войска, турки стали готовиться к отпору. Подготовили 400 крепостных орудий и подправили с юга от города ретраншемент, в котором укрывались татары. Ждали прибытия сераскера. 1 июля получили сведения, что из Ясс подойдут 2 тысячи конфедератов Морозовицкого. Как они подойдут, начнется наступление турок на Каменец. «Сераскер и мосты с собою привез»[251].
1 июля русская армия по очень плохой дороге пришла в деревню Пашкивцы и оттуда готовилась подойти вплотную к Хотину. 2 июля на рассвете русские выступили. Дорога лежала через ручей на высоты.
В авангарде шел с гренадерами Штофельн – 7 батальонов, 2 карабинерных полка и легкие войска. На него в 5 утра и налетела турецкая и татарская конница. Легкие войска и карабинеры были смяты. Как вспоминал А.А. Прозоровский, «встретились мне бегущие команды гениковой казаки, на которых уже сидят турки»[252]. Но 5 гренадерских батальонов успели стать в каре и обнести себя рогатками. Турки рвались к ним через рогатки. В «Журнале» зафиксировали, что неприятель, «доезжая до самого фронта гренадер, рогатки рубил»[253]. Так продолжалось, пока 2 резервных гренадерских батальона не обошли поле боя по оврагу и не ударили по врагу с фланга. Конница противника отхлынула, бросив 1 знамя. Гренадеры хотели преследовать, но рогатки им мешали, и гренадеры просили у командиров разрешения бросить рогатки.
В 8 часов Штофельн занял высоты, к нему подошла и пристроилась справа вся армия. Тяжести были оставлены в вагенбурге под охраной 3 полков карабинеров и 1 батальона гренадер. Тяжелая кавалерия прикрыла левый фланг построения, легкая – правый. Артиллерию развернули в линию перед фронтом.
В 10 утра до 70 тысяч турок и татар Магомета-паши сераскира Румелии атаковали, нанося главный удар по легким войскам. Те подались, и турки стали заходить в тыл. Голицын послал на помощь им Апшеронский полк и 2 батальона гренадер. Турки откатились. Часть их ушла в ретраншемент, часть свернула в сторону Прута. Впоследствии разведка донесла, что в Яссах арнауты – своеобразный заградительный отряд – стреляли по бегущим туркам, но не могли остановить. Позже, уже 8 июля, к разъездам капитана Ангелова вышли 100 арнаутов во главе со своим капитаном, которые рассказали, что идут к русским из Ясс и, «напав на бегущих из-под Хотина турков, множество дорогою перебили»[254]. Но это выяснилось позже, а пока… «Гусары, атаковав храбро неприятеля, погнали его до самого ретраншементу, где казаки пользовались погоней»[255]. Турок, свернувших в сторону Прута, не догнали. Прозоровский вспоминал, что преследовали казаки Сулина и Поздеева, «которых я, увидя тянущихся к Литчанам множество фур, грабить их послал»[256].
На поле боя турки оставили около 300 трупов. Столько, по крайней мере, было найдено, остальных убитых турки увезли в фурах. В плен попали 22 человека, «потому что неприятель нигде на месте не стоял, но как ветер везде развевался, следовательно за ним и угоняться способа не было»[257]. Турками было брошено 7 знамен, 1 литавра и 2 барабана. Русским достался обоз в 250 фур, в нем верблюды, лошади, серебряная позолоченная булава.
Русские потеряли убитыми 2 офицера и 53 рядовых (в основном людей потеряли карабинеры), ранеными 6 офицеров и 122 рядовых. Казаки не были отмечены ни среди убитых, ни среди раненых.
