Андрей Владимирович Фёдоров
Территория любви
Окружённая в космическом пространстве астероидными кольцами и спутниками планета, если таки долетаешь до неё, встретит тебя массой сюрпризов. Учёные уже обнаружили здесь сотни неизвестных человеку вирусов и бактерий. Восприимчивы ли они к известным лекарствам? Можно ли их уничтожить нанороботами? Вопрос в учёных кругах дискуссионный, ибо планета ещё открыта для исследований. А коли не убьют микроорганизмы, добьёт местная флора и фауна, состоящая из ядовитых и плотоядных растений, опасных грибов, уродливых насекомых, массивных условно тровоядных, диких хищников и даже куда более опасных тварей.
Притом поразителен даже не сравнимый с земной объём биосферы, сколь сам факт того, что основной элемент на этой планете, создающий крепкие полимерные цепочки, а также дарующий жизнь всем существам, здесь в отличие от земного углерода – фосфор. Это даёт возможность для организмов в условиях весьма холодной и продолжительной зимы выживать при самых экстремально низких температурах, так как переработка фосфора митохондриями дарит клеткам внутреннюю тепловую энергию.
Живность здесь самых невероятных видов, форм и расцветок сравнима с земной, по многим аспектам не слишком сильно отличается от привычных нам зверей и растений. Здесь есть свои волки, медведи, львы, подобия жирафов, рептилий, насекомых, а также обитатели морских глубин. На первый взгляд внешне мало чем отличаются от наших, но при детальном исследовании находишь у тех же зайцев два и даже три ряда клыков на краях челюсти, ибо местные являются всеядными, как и люди (потому и травоядными их можно назвать условно). И это только одно живое существо. А сколько таких ещё есть? А вдруг рано или поздно где-нибудь найдутся живые организмы разумные как человек вроде примитивных подобий доисторических австралопитеков?
Планету ещё исследовать и познавать, но, как уже говорилось, проблемы в логистике и сложности с финансированием создают определённые проблемы с колонизацией ХМ-249. Именно поэтому официальное присутствие человека здесь и ограничивается парой небольших колоний, нескольких научно-исследовательских станций, а также единичными поселенцами, которым на уже освоенных планетах, видимо не хватает острых ощущений и приключенческого духа покорения неизведанного фронтира. Ну и, конечно, неофициально такие планеты – рай для контрабандистов, террористов, сепаратистов и беглых преступников.
Собственно, таким и был Хэнк Муди – некогда довольно известный неолуддит в узком кругу сетевых радикалов. Частные детективы и подразделения «Кроноса» искали его в нескольких галактиках, меж которыми он постоянно мигрировал со своей большой семьёй. Что за нелёгкая заставила его осесть на планете ХМ-249, это ещё предстоит понять. Ибо в голове не укладывается, как заботливый отец семерых детей станет подвергать своё племя опасности пребывания на столь дикой и неизведанной планете. Пусть здесь и легко укрыться, опасностей на планете несоизмеримо больше, дабы так сильно рисковать семьёй. Но факт таков, что он здесь. И отряд продолжал движение, чтобы его найти.
Вскоре бойцы прошли поля, переправились через речку, преодолели лес, а позже вышли к низине у подножия одиноко стоявшей горы – вероятно, небольшого, уже давно как потухшего вулкана. И каждый поражался, как же сильно ХМ-249 похожа на родную Землю.
Расставив бойцов для наблюдения, мастер-сержант Леджер посмотрел через бинокль на близлежащую местность. Под потухшим вулканом в низине располагались редкие деревья удивительно ровных и правильных волнистых форм, меж которыми спрятался средних размеров уютный модульный дом, сооружённый из нескольких соединённых между собой моноблоков. Таковые обычно используются колонистами на экзопланетах земного типа и внутри выглядят как обыкновенный уже сотни лет автодом с минимум свободного пространства внутри. Рядом с жилищем сновались дети, весело бегающие вокруг участка. Старшие резвились с младшими и следили за ними. Это были дочь лет семнадцати, державшая в руках младенца, два сына в районе пятнадцати, девочка двенадцати лет и один совсем маленький и коротко стриженный, отчего его половую принадлежность определить с большого расстояния было почти невозможно. Чуть поодаль под тентом, развалившись в шезлонге, сидел крепкого телосложения мужчина на вид чуть старше (из-за «Нектара» очевидно) их самой взрослой дочери и что-то смотрел на своём планшете. А между деревьями ходила того же, что и мужчина, возраста женщина, собиравшая с веток некие разноцветные плоды.
– Маккарти, выпускай стелс-дрон! – скомандовал Леджер.
– Сэр, есть, сэр! – бодро отвечал боец, вынул из рюкзака квадрокоптер и планшет для управления. Запустив птичку, нажал на кнопку, и дрон тут же словно растворился в воздухе.
– Изучи всё внимательно. Мне не нужны сюрпризы! – потребовал мастер-сержант.
– Сэр, есть, сэр! – отвечал Маккарти, поглядывая на изображение изучаемой местности в планшете. Переключая различные режимы камеры, он изучал территорию с помощью тепловизора, инфра и ультразвука, а также с прочими примочками и настройками. С помощью дрона удавалось быстро создать подробную карту местности со всеми возможными схронами, турелями и роботами в засаде, пещерами или подкопами, где можно было скрыться. Так отряд перед непосредственной работой сразу же понимал, с чем им придётся столкнуться в случае чего.
Пока Маккарти изучал территорию, Чарли с помощью бинокля следил за семьёй. Ничего странного или подозрительного он в них не видел: семья как семья – без сюрпризов. Посему вскоре ему это занятие наскучило, и он принялся наблюдать за предполагаемой старшей дочерью, нянчившей ребёнка. На вид он хоть и дал каждому ребёнку тот или иной возраст, но чёрт его знает на самом деле, сколько ей было лет на самом деле. Быть может, восемнадцать? Или четырнадцать… И то биологически. Если родители частенько кололи детей «Нектаром», то ей могло быть фактически лет сто или даже двести. Но внешне она казалась ещё совсем молодой и юной. А ещё невероятно красивой. Настолько, что тут скорее всего вряд ли обошлось без генной модификации. Ну или Чарли уже везде мерещилась фальшь на фоне столь стремительного научно-технического рывка человечества, где уже почти всё даже самое натуральное на вид воспринимается результатом редактирования генома, либо синтетической копией натурального.
Но даже более, чем она, его привлёк её внешний вид: простое платьице с длинной юбкой до земли, косынка на голове, сухие и тонкие волосы и простые балетки на ногах. А ещё ребёнок на руках. Кажется, буквально сама невинность со старых картинок, взращённая в деревне строгим отцом, а потому скромная и милая, буквально ангелочек. Наверняка также девственница, а ещё не воспримет в штыки идею естественного оплодотворения и ношения плода в утробе, но никак не в гидрогелевом пакете, наполненном синтезированными в колбе амниотическими водами, как теперь обычно вынашивали детей.
«Вот бы мне такую жену…» – подумал Чарли. Но тут же пресёк любые мысли об этом. Но даже не столько потому, что девушка была его целью для ликвидации, согласно закону Мальтуса. А вдруг ей действительно четырнадцать? Это что получается? Он уже по факту плохой человек, если думает о том, что вот бы ему такую жену? Особенно странно ситуация выглядела с учётом того, что Уотсону по паспорту было уже 450 лет, хоть и выглядел на 25.
«Лучше бы, конечно, ей было бы лет пятьдесят по факту…» – промелькнуло в голове у Чарли. Благодаря технологии «Нектара», сейчас вообще крайне сложно стало определять реальный возраст человека. Были, конечно, те редкие, кто предпочитал выглядеть на тридцать или сорок лет, но в большинстве своём все юные, свежие. Почти никого старше двадцати семи. И попробуй тут определи, кто какого возраста, кто опытен, а у кого ещё молоко на губах не обсохло.
С другой стороны жаловаться на «Нектар» – есть затея заведомо абсурдная и глупая. Именно благодаря ему, нашёлся способ не умирать внутри космического корабля в течение межзвёздного перелёта в сто пятьдесят лет (и это с термоядерным варп-двигателем) от старости, а достигать новых миров и даже покорять их без уже давно отметённых абсурдных идей замораживать человека в криогенной капсуле на период полёта. Разве что только за несколько сотен лет в космосе можно было от скуки коней двинуть. Но и тут учёные всё просчитали, синтезировав снотворные, позволяющие спать в течение долгого времени без вреда здоровью, пускай и с проблемами при пробуждении.
От своих мыслей Уотсона отвлёк голос Маккарти по рации:
– Синтетических форм не обнаружено. Дом по какой-то причине не просвечивается. Возможных путей отхода нет. Внутри одного из контейнеров есть тайник, где предположительно спрятана штурмовая винтовка. Он стоит с торца дома. Хэнка и Клэр Муди идентифицировал. Подсвечиваю все цели на дисплее.
В очках Чарли с дополненной реальностью тайник высветился красным неоновым пунктиром.
– Хорошо! – отвечал Леджер, – отделения Браво, Дельта, Омикрон и Дзета на позициях?
Из рации послышались поочерёдные ответы:
– Сэр, есть, сэр!
– Сэр, есть, сэр!
– Сэр, есть, сэр!
– Сэр, есть, сэр!
– Отлично! Выдвигаемся и окружаем периметр! Цели взять на прицел. В Хэнка и Клэр Муди не стрелять. Брать их живыми для суда.
Выполняя приказ мастер-сержанта, отделения взвода поочерёдно покинули укрытия и выдвинулись навстречу противнику.
Прежде безмятежно отдыхавший Хэнк сразу же заметил выходившие из леса точки и воскликнул своим:
– Все в дом. Живо!
Семья послушно выполнила его указание и быстро исчезла внутри дома. Муди тут же ринулся к тайнику и достал оружие. Чарли, наблюдая за этим, с удивлением обнаружил, что как только домочадцы ушли внутрь, подсветка с Клэр тут же исчезла.
– Вы видели это? – спросил один из бойцов «Кроноса».
– Не к добру. Что внутри дома? – спросил взволнованный Чарли.
– Все всё видели… – отвечал Леджер, – по ходу разберёмся. Не очкуем. Выполняем задание.
Отряд полукольцом окружил дом, медленно заходя в тыл. Хэнк на удивление спокойный вышел вперёд с винтовкой наперевес и показательно зарядил её.
– Он что, сумасшедший? – удивился Маккарти, – даже укрытия не ищет. Мы же его сейчас изрешетим…
– Нам же проще, если всё будет так просто, – улыбнулся мастер-сержант, – но, думаю, он просто хочет о чём-то поговорить. Я выхожу к нему на контакт. Прикрывайте меня. Уотсон, ты будешь рядом со мной. Вперёд!
– Сэр, есть, сэр! – отвечал Чарли и смело двинулся вслед за командиром.
Спустя пару минут Леджер, Уотсон и Муди сблизились вплотную. Разговор начал Хэнк.
– Кто такие?
– Догадайся… – усмехнулся Леджер.
– «Кронос», – сухо отвечал Муди и кивнул.
– Ты чертовски прав! – продолжал мастер-сержант, – а раз ты в курсе, кто мы такие, словесные сопли сентиментальности пускать не будем, воду лить на мельницу тоже. Скажем сразу: ты и твоя жена арестованы. Имеете право хранить молчание и позвонить адвокату.
– А дети? – спросил Муди.
– Если ты знаешь, кто мы, то чего задаёшь такие глупые вопросы? – спросил мастер-сержант.
– Скажи вслух, что будет с моими детьми! – настаивал Хэнк, – громко. Чтобы все слышали.
– Ты нарушил закон, и я не понимаю, о чём тут ещё говор…
– Скажи! – крикнул Муди, перебив мастер-сержанта.
Глаза Леджера сверкнули, лицо исказилось в довольной, но чуть уродливой улыбке, и он спокойно ответил:
– Они должны быть ликвидированы.
– Вот! – показал на мастер-сержанта указательным пальцем Муди, – говорит отцу, что хочет убить его детей! – посмотрел на Чарли, – не, ну ты слышал?!
Чарли невольно отвёл взгляд. Сам детей хоть и не имел, но в глубине души, на уровне подсознания, ну или в своей фантазии прекрасно понимал, что на душе у Муди. Ведь Уотсону самому хотелось их иметь.
– О детях нужно было думать, когда их зачинал. Знал же, что делать этого было нельзя по закону, не получив на то права, но ты с женой всё-таки взял и завёл вопреки запрету. Теперь кусай локти. Сам виноват.
– Для меня есть только закон Божий! – Хэнк гордо задрал подбородок, – и он гласит, что человеку нужно размножаться.
– Авраамического бога выдумали люди на планете в сотнях световых лет отсюда, при этом даже не подозревавшие, что за пределами солнечной системы вообще хоть что-то есть. А ты до сих пор живёшь по его законам?
– Живу и горжусь этим.
– Тогда подставь щёку и отдай нам детей! – Леджер начал терять терпение.
– Мой Бог проповедовал, что щёку нужно подставить только тогда, когда воля Господня требует смирения от свершившегося. Но не есть его воля, когда у отца отнимают детей с пожеланием убить их. В этом я уверен!
– А наша воля в том, чтобы все без исключения соблюдали закон, иначе будут хаос и анархия… – отвечал мастер-сержант, – так что будь добр. Брось оружие и не сопротивляйся.
– Боюсь, что не могу. Лучше вы уходите отсюда с миром и не возвращайтесь, иначе погибнете. Все! – глаза Муди сверкнули огнём гнева.
Леджер развёл руками.
– Боюсь, что мы тоже не можем отступиться.
– Что ж… – отвечал Хэнк, – тогда удачи вам в грядущем бою.
– А ты уверен, что вытянешь?
– Постараюсь.
– Отряд, целься! – скомандовал Леджер.
И только Чарли наставил на Муди оружие, как тот воскликнул:
– Код сигма! Код сигма!
Сию же секунду из-под земли, из дома выскочили роботы и дроны, открыв огонь по бойцам «Кроноса».
– Огонь! Огонь! – только успел воскликнуть Леджер в возникшей суматохе, слушая беспорядочных и хаотичные крики оперативников, застигнутых врасплох.
Чарли повиновался, вскинул винтовку и открыл огонь, но взрыв подле него тут же вывел его из строя.
***
– Вставай, боец!
Леджер поднял Чарли на ноги и пошлёпал ему по щекам, чтобы привести в чувство. Тот сначала прокашлялся, а потом открыл глаза.
К тому времени бой, казалось, продолжавшийся вечность, наконец, закончился. Вокруг валялись обломки нескольких роботов и трупы бойцов «Кроноса» – изуродованные, изувеченные. Оставшиеся выглядели еле живыми. Также в отряде почти не было невредимых: почти у каждого имелась лёгкая или средняя рана. Что самое занимательное, даже обычно невозмутимый и крепкий духом мастер-сержант ходил вокруг да около с бешеными, стеклянными глазами, будто был какой-то маньяк, какой-то псих.
Со временем Чарли, поначалу вообще потерявший ориентацию в пространстве, начал приходить в себя. Разум и память вернулись. А позже он вспомнил, что произошло в момент боя.
Появление роботов, дронов и турелей стало для бойцов отряда полной неожиданностью. Маккарти разведывал окрестности с помощью нескольких режимов камеры своего дрона и не обнаружил ничего подозрительного. А роботы всё равно появились ровно оттуда, где их вроде априори не должно было быть. Взяв на себя основной удар огневой мощи бойцов «Кроноса», машины стали стрелять в ответ, прижимая противника к земле. Люди Леджера же отбивались как и чем могли, но тут же понесли первые потери ранеными, а потом и убитыми. Только самоотверженность оперативников, их системы дополненной реальности во встроенных дисплеях, а также тяжёлое пехотное вооружение смогли переломить исход боя. Один за другим метким огнём из гранатомётов, «Аннигилятора» и бросками гранат бойцы «Кроноса» смогли отбиться от роботов, в итоге уничтожив их всех.
В течение боя Чарли пролежал в укрытии: нашёл в поле неглубокую яму, откуда смог из положения лёжа стрелять в роботов. Двух смог отвлечь огнём винтовки, а одну из турелей забросал гранатами. Так он сумел не только существенно помочь отряду, но и спасти одного из своих. Бедняга попал под перекрёстный огонь и оказался в мёртвой зоне, обстреливаемый двумя турелями. Кидая гранаты в уничтоженную по итогам, Чарли смог подарить коллеге свободу манёвра, чтобы тот отполз. В итоге тот пусть и был ранен, но остался жив, что, учитывая попадание отряда в засаду – большое чудо, ибо в худшем случае погибнуть могли все. Эффект внезапности и перекрёстный огонь, как ни крути, должны были всех в «Кроносе» ликвидировать в полном составе. И лишь выдержка, умения и грамотно применённое снаряжение помогли спасти отряд от полной гибели.
