Андрей Владимирович Запискин
Малиновый рассвет. Сборник рассказов
Понятное дело – я сразу же проигрываю. Все мои деньги – весь месячный бюджет -перекачевывают в карман одного "пассажиров", того, что с полотенцем. Ничего, доброжелательно хлопает он меня по плечу, в следующий раз повезёт. Вся компания сразу же теряет интерес к игре.
Мне еще повезло. Несговорчивых шулеры жёстко прессуют прямо в вагоне, при всех. Эту компанию я потом долго наблюдал во время своих поездок. Меня они тоже запомнили и больше не лезли, а при встрече даже здоровались, гады. Так еще долго продолжалось, пока поезда работники милиции не стали сопровождать.
В общем, все на своих местах, поезд трогается. Я раскрываю книгу, положив сверху билет и сторублевку на белье – сейчас проводница пойдет, проверять будет. Книга, конечно, быстро надоест, но, во-первых, так я сразу отсекаю потенциальных «клиентов» на мою жилетку, а во-вторых, время быстрее летит. Надоест – буду в окно смотреть.
Билеты проверены, можно расслабиться. Краем глаза отмечаю, что соседи на боковушке ведут себя тихо и к нам интереса не проявляют. Ну, и слава богу. Спокойно доедем.
Парень напротив оказывается москвичом. Ну, да, акцент ведь никуда не денешь. Был в нашем санатории. Чего, спрашивается, такому молодому делать в санатории? Да еще на Урале! Ну да это не мое дело, пусть с ним, думаю. А молодой тем временем завязывает разговор с пенсионером.
– Ну и как, понравилось? – спрашивает тот из вежливости.
– Да, нормально, – отвечает. – Только парни местные уж больно суровые. Чуть что – сразу в морду!
Хе, усмехаюсь про себя, еще бы. Москвичей не любят. Вслух молчу – подробности мне ни к чему. И москвич тоже, к счастью, не вдается в детали.
Так, за ленивыми разговорами проходит почти весь день. Прикорнув после обеда, просыпаюсь от толчка – поезд трогается с какой-то крупной станции. На столе – бутылка водки. Ну, блин, началось, думаю.
– За знакомство! – предлагает москвич.
Ну, нет. Водка – не моё. Во-первых, к алкоголю у меня личные счеты – за отца, за мать, за разрушенную нашу семью. Патологически не люблю пьяниц. Во-вторых, это такое дело: надо, чтобы в настроение и чтобы компания была подходящая – свои. А тут. В общем, вежливо отказываюсь. Втайне надеясь, что выпив в одиночестве рюмку-две, москвич сломается – худой же как тростинка, дрищ.
Но нет, этому нужна компания. Пенсионер с торгашкой тоже в отказе. Москвичонок поворачивается к соседям на боковушках. Мысленно матерюсь: щас начнется, да еще за нашим столом. Напрягаюсь, заранее подбирая слова, которые бы убедили москвича.
Соседи с боковушек соглашаются, пожав для приличия плечами – почему бы нет. К счастью, москвич перебирается за стол к ним, присев с края своей сидушки. Парни раскладывают на газетках закуску: колбасу, сало, хлеб, помидоры. Все нарезается крупными кусками, начинается обычная застольная работа. И разговоры, из которых я узнаю, что парни хулиганского вида – из Соликамска. Что в Москве бизнес у них (ага, бизнес, думаю, лохов шевелить). Москвич о чем-то их расспрашивает, я не вдаюсь – мне это не интересно.
За разговорами бутылка пустеет быстро – еще не стемнело как следует. Но мои надежды, что на этом вечеринка закончится, не оправдываются. На очередной станции захмелевший житель столицы бежит еще за одной. К счастью, общаются парни довольно мирно.
Быстро темнеет. В вагоне выключают верхний свет и включают ночной. Уже умывшись и укладываясь в постель, с удовольствием вдыхая запах чистого белья, слышу реплику москвича, которая сразу же выбивает из меня весь сон:
– А я не боюсь твоего ножа!
Какого хрена, думаю! Вот, мудак, сам набивается! Даже под ложечкой засосало от плохого предчувствия. Ножик этот я видел: модная тогда «финка» с наборной ручкой. Такие зэки на зонах раньше делали. С тревогой жду ответного удара или ругани с последующей дракой, конечно. Нормально съездил, думаю. Не хватало мне еще в поножовщине поучаствовать. Поджимаю ноги на случай, если начнут здесь. К моему удивлению, слова оппонента звучат очень мирно:
– И не надо его бояться! Я же им колбасу режу, а не людей.
Мысленно благодарю хулигана за его позицию и даже готов изменить свое первоначальное мнение. А этот чудак недолечившийся все не угомонится:
– Пойдем в тамбур! Я тебе покажу, как я не боюсь твоего ножа!
Давай, иди, думаю зло. Обратно в санаторий поедешь, здоровье поправлять! Но соликамец отвечает рассудительно, спокойно призывая москвича не горячиться.
– Да не пойду я с тобой никуда. Успокойся. Пей давай!
Голос его звучал настолько убедительно и успокаивающе, что сразу я расслабляюсь. А когда снова мирно зажурчал застольный разговор, я уснул. Ночь проходит спокойно. По крайней мере, никакого шума.
Утром обычная суета. Проводник обходит вагон, заранее поднимая пассажиров – скоро санитарная зона, туалеты закроют. Очереди с полотенцами наперевес, утренний чай в подстаканниках. Самые резвые уже умылись, позавтракали и убирают постель. Москвич спит, накрывшись простыней с головой. Ну, слава тебе господи, думаю, жив, бродяга.
Долго он не вставал, москвичонок. До самой Москвы. Пока проводница ему уже сама персональное предложение не сделала – в третий раз. А когда простынь откинулась, все увидели, что под глазом у парня – большой красивый правильной формы фингал. С трудом сдерживая смех, спрашиваю (хотя, что там – догадываюсь):
– Что стряслось-то?
– Мужики у вас уж очень суровые, – отвечает. – Чуть что, сразу в морду!
Посмеялись мы тогда с пенсионером уже открыто над москвичем. Не зло, нет, чего уж там – досталось парню. Хорошо, не убили. Соликамцев, кстати, на своих местах уже не было. Видимо, в другой вагон заранее перешли – от греха подальше. Через полчаса и мы вышли на перрон Курского, кажется, вокзала и разошлись каждый в свою сторону.
Вот такие они, москвичи. Ну, странные, согласитесь. А парни у нас суровые, это точно. Чуть что – сразу в морду!
Мачо не плачут
Лето/рыбалка/дружба
Ехали вчетвером. Миха за рулём, Колян рядом. Костя и я сзади. Настроение у всех приподнятое – впереди два дня абсолютного счастья: рыбалка, природа и никаких баб. То есть, никаких жен. Относительно других женщин всегда существовала волнующая «сотая доля вероятности». А главный специалист по данному вопросу – Костя – в любой дыре мог отыскать и баб, и водки, которой, как известно, много не бывает.
Хотя до полного разврата – чтобы с девками – до сих пор на рыбалке все же не доходило. После рыбалки – да, бывало. Это когда всем гуртом отправлялись в баню, предварительно закинув домой снасти рыбацкие. А то и просто – в чем были. Чтобы меньше объяснений с женой. А там – в бане-то – там уже позволяли себе всевозможные холостяцкие развлечения.
Ну, да я отвлекся. Едем, значит, на рыбалку. Как всегда, вчетвером. Мы – команда, всегда рыбачим вместе. Миха капитан: у него руль и лодка с мотором. Я за лоцмана и проводника: у меня все точки в навигаторе, а кроме того, я отвечаю за розыск новых рыболовных мест. Костян – «якорный бабай»; это его так Колька назвал, остряк.
Костя, конечно, с пивом – для разогрева, как он говорит. Водке пока не срок, ее, родимую, позже кушать будем. У Коляна в руке банка с энергетиком: ему хорошо было вчера, да так, что сегодня еще потряхивает. Едем, разговоры разговариваем. А разговор у рыбаков один: один мужик на днях во-о-от такую рыбу поймал. Ага, в том самом месте. Тут следует общий глубокий вдох, в груди теплеет, как после ста граммов. Хорошо!
Когда мои друзья только осваивали спортивные снасти, им представлялось, что рыба в реке сидит как в супе – плотными рядами и в готовом виде. Бери подсачек и черпай. Поэтому всегда с собой берут, кроме водки, еще по большому мешку. Оптимисты.
Совсем без рыбы, кстати, мы бываем крайне редко. Костян, тот всегда на всякий случай сеточку с собой раньше возил. «Надо брать от жизни все!» – вот его принцип. Гедонист, блин. Да, нам и без сетки хватает всегда: мои товарищи, они поначалу всю рыбу подряд брали: мелочь, ершей. Потом уже с опытом, и запросы стали другие: щуку им подавай или судака. Наш общий друг и учитель Игореша нас не иначе как заготтконторой называет.
На каждую рыбалку команда готовится как в последний бой. Вечер накануне – самый критический для семьи момент. Но ничто не может заглушить могучий зов природы. Даже угрозы супруги бросить подонка и уехать к маме воспринимаются как неизбежное. Все рыбаки – фаталисты.
Утром все возбуждены. Толкают друг друга и перебивают, рассказывая, кто какой геройский поступок во имя рыбалки совершил накануне: то есть, сколько всего страшного выслушал от супруги.
Обязательный пункт – магазин «Васяня». Сейчас он по-другому называется, но между нами он по-прежнему «Васяня». Заходим дружной толпой: пирожки, колбаса, шоколадки. Костян задумался у прилавка со спиртным: ему всегда мало. Поначалу ребята полны энтузиазма: коньячок, может? Ближе к кассе воодушевления меньше: коньяк и сервелат заменяются чесночной колбасой и шкаликом неизвестного происхождения. Но вдохновение еще не исчерпано.
План составлен загодя. Цель – поймать МНОГО рыбы. Тактика: «обуривание», то есть максимальный прессинг конкурентов. Правда, на деле чаще все оказывается наоборот: наглые местные мужики с выражением «ничо не знаю» на постных мордах могут быстро испортить и клев, и настроение. Приходится обходиться эхолотом и неточными сведениями лоцмана, который все время путается в показаниях. Очень скоро приходит понимание, что рыбы здесь нет.
В таких случаях первым предложение свертываться подает Миха.
– Я нарыбачился! – кидает он в унылый демос. И видя нарастающее возмущение, смягчается, – Ну, вы можете еще порыбачить, а я поехал.
Ввиду того, что Мишка является владельцем лодки и, по совместительству, водителем, вопрос решен. Открыто бунтую только я; остальные молча гоняют свое: парни принципиально против пустых мешков.
Ситуация является настолько типичной, что подробности можно опустить. Обычно рыбалка заканчивается дружной ссорой. Лоцман вопит громче всех, проклиная капитана и его сподвижников и клянется, что никогда больше не сядет с ними в одну лодку. Но ровно через неделю утром сажусь на заднее сиденье и молчу всю дорогу, чтобы не портить настроение. Без рыбалки мне никак нельзя.
У нас много друзей-коллег по диагнозу. Например, есть Игорь. Это наш наставник. Вместе мы разгоним любую хандру. И любую рыбу, даже если она есть. Именно Игорь научил моих товарищей спортивному спиннингу, а меня многим видам ловли. Хотя относиться к этому занятию как чистому спорту я все равно не могу. Да и рыбу люблю…есть.
