Андрей Воронин
Комбат. Смертельная битва
© Подготовка и оформление Харвест, 2011
Глава 1
В просторном кабинете, обставленном строго, но очень дорого, сидели двое мужчин. Один – худой и высокий, другой – маленького роста, крепко сбитый. Несмотря на внешние различия, в мужчинах чувствовалось нечто общее, а именно привычка властвовать, распоряжаться судьбами других людей. В большей степени это было присуще коротышке, но сейчас инициатива явно находилась в руках его собеседника.
– На вашем месте я бы сдал Чекушку не задумываясь, – говорил он в той простецкой, псевдонародной манере, моду на которую ввели первые люди государства.
Вопреки его совету коротышка с тяжелым вздохом качнул головой.
– Господин мэр, – продолжил высокий. – Вы же отлично понимаете, что я говорю не от своего имени. Стоит ли упорствовать, когда на самом верху есть такое мнение? Сейчас у вас хорошие шансы отделаться малой кровью, сохранить ваш пост и бизнес супруги. Если же вы откажетесь, вместо уговоров будут использованы другие средства вплоть до тяжелой артиллерии.
– Что вы имеете в виду под тяжелой артиллерией? – встрепенулся мэр.
– Вы задаете наивные вопросы, отлично понимая, что я промолчу, даже зная ответ.
– Да, Коля, я понимаю, государева служба прежде всего. При твоей работе нет места даже для элементарного чувства благодарности, хотя когда-то именно благодаря моей протекции ты сумел так высоко подняться.
– Я это отлично помню, господин мэр, как помню и то, что в те времена вы судили о человеке прежде всего по его деловым качествам.
– А сейчас?
– Я бы не хотел уклоняться от главной темы нашего разговора.
– Ясно. Ты хочешь сказать, что я здорово изменился, стал плохим начальником. Хорошо, вернемся к нашим баранам. Значит, Кремль собрал достаточно компромата, и в случае моего отказа вернутся славные времена телекиллера Доренко? Интересно, в чем же меня хотят обвинить?
– Вы сами понимаете, что Президенту нет нужды использовать такого рода методы. Он имеет право снять вас своим решением. Но для убедительности и возбуждения народного гнева готовы материалы о цветущем бизнесе вашей супруги.
Высокий все же проговорился. Наверное, в нем проснулось то самое чувство благодарности.
– Спасибо, Коля, – сказал мэр, хотя слова бывшего подчиненного Америки ему не открыли.
Мысленно он погрузился в давние времена, когда только начинал путь к своему Олимпу. Тогда будущий мэр занимал скромную должность заместителя начальника строительного отдела горисполкома. Время было переломное во всех смыслах этого слова. Менялись люди, менялись должности, менялись названия. Будущий мэр выделялся компетентностью, кипучей энергией и резкими критическими высказываниями. Тогда это было можно, тогда за это не увольняли, а продвигали вперед. Тогдашний руководитель города обратил внимание на ершистого строителя и демократично предложил ему:
– Критиковать каждый может. А если сам займешься ответственной работой, много дров наломаешь?
Будущий мэр взялся за предложенное ему дело, пока не самое ответственное и скромное по масштабам, но позволявшее выделиться. Это ему удалось с блеском. Тогдашний градоначальник, мимоходом следивший за своим протеже, остался им очень доволен и одним махом поднял сразу на несколько ступенек служебной лестницы, сделав своим заместителем. Такой стремительный взлет возможен только в эпоху коренной ломки государства.
За это время в жизни будущего мэра произошло еще одно примечательное событие. Он женился. Случился типичный служебный роман.
Надо сказать, что будущий мэр имел ничтожно мало шансов познакомиться с красивой женщиной где-нибудь на танцах или в ресторане. Низкорослый, с малопривлекательным лицом, он едва ли подходил на роль сердцееда. Но его кипучая энергия, своеобразное обаяние, решительность могли со временем покорить сердце любой красавицы. Поэтому именно служебные отношения, позволяющие хорошо изучить человека, давали ему шансы на удачный брак.
Будущую жену будущего мэра трудно было назвать красавицей. Слегка полноватая, с крупными, размазанными чертами лица, она вряд ли привлекала внимание ровесников. Но мэр был заметно старше, и, кроме того, женщина в чем-то напоминала его самого. Ее обаяние становилось заметно со временем и с каждым днем общения раскрывалось все больше. Неслучайно их роману потребовалось около года, чтобы перерасти в брак.
Вскоре молодая супруга познакомила будущего мэра с Владимиром Тиграновичем Аязовым.
Вообще есть какая-то загадка в том, что среди бизнесменов самого разного уровня столь непропорционально высок процент выходцев с Кавказа и Средней Азии. Возможно, это объясняется природной леностью и неразворотливостью русского человека, его повышенной любовью к горячительным напиткам. Или причина уходит корнями еще в сталинские времена, когда южане начали торговать в средней полосе фруктами и цветами? За прошедшие десятилетия они худо-бедно обучились коммерции, заняли все ключевые позиции и, когда пришел свободный рынок, сполна воспользовались своими преимуществами.
Так или иначе, Владимир Тигранович владел тремя десятками ларьков, возил или перекупал у окрестных крестьян фрукты с овощами и обладал весьма приличным для того времени состоянием. Но главное – один его родственник на родине занимал очень солидный пост.
Отсюда все и завертелось. Став большим начальником, будущий мэр пробил для Аязова солидный кусок земли, где возникли первые контуры Чекушинско-го рынка, прозванного в народе Чекушкой. Владимир Тигранович отгрохал несколько павильонов. В одном торговали его люди, остальные сдавались в аренду. К павильонам будто сами собой прилепились многочисленные ларьки и лотки. Чекушка разрасталась с фантастической быстротой, но еще быстрее росли доходы Владимира Тиграновича.
Через несколько месяцев благодарный азиат сделал чете будущего мэра предложение, от которого та не смогла отказаться. Да и какой дурак станет отказываться от собственного счастья!
Предложение Аязова было деликатно и одновременно беспроигрышно. Он не стал тупо совать деньги, а дал их в долг. Это был беспроцентный кредит на развитие собственного дела. Именно дело, а не деньги стало главным подарком Владимира Тиграновича. Он предложил супруге будущего мэра заняться выпуском шлангов. В них крайне нуждались жители измученных жаждой южных регионов, которые могли бы вместо устаревших леек орошать свои участки из шланга. Первый и огромный заказ сделал тот самый родственник Владимира Тиграновича.
Затем все пошло как-то само собой. К супруге зачастили люди из других южных республик, чье население внезапно оценило достоинство шланга по сравнению с лейкой, делали заказы и как бы между прочим жаловались на проблемы, которые мог решить влиятельный муж. Через год состояние удачливой бизнесменши достигло кругленькой суммы. Никто бы не поверил, что оно сделано исключительно на шлангах. На ум почему-то приходила торговля наркотиками и паленой водкой. Только они способны принести огромную прибыль в кратчайший срок. Но жена будущего мэра на самом деле торговала шлангами. Вот что значит угадать насущную потребность человека и удовлетворить ее!
Но сколько надо тех шлангов, даже населению многомиллионной страны?! К тому же ушел в отставку старый мэр, и его место занял наш герой. Человеку, достигшему бюрократических вершин, просто несолидно, если его жена занимается какими-то шлангами! На семейном совете супруги решили подыскать более солидный бизнес, но это уже другая история.
Здесь же стоит упомянуть, что ровно через год, как и договаривались, бизнесменша вернула Аязову долг, и с того момента дела Владимира Тиграновича резко пошли в гору. Наверное, у женщины был особенный дар, даже банкноты, которыми она рассчиталась с Аязовым, чудесным образом многократно обогатили кредитора.
Владимир Тигранович словно не чувствовал конкуренции. Как поганые грибы после кислотного дождя, вырастали на рынке новые ларьки, павильоны и даже капитальные здания. Через несколько лет они заняли почти всю территорию, и ежедневно на Чекушке толпились покупатели. Каждый из них приобретал какой-нибудь товар, и с него хотя бы копейка падала в бездонный карман Аязова.
Шли годы, Владимир Тигранович вполне легально стал долларовым миллиардером, о чем торжественно сообщил журнал «Форбс». О том же, сколько миллиардов он заработал криминальным и полукриминальным путем, история умалчивает.
И все эти годы Владимир Тигранович оставался хорошим другом мэра. Они вместе отмечали дни рождения, Аязов щедро спонсировал городские мероприятия и деятельно участвовал в выборах градоначальника, умело организуя правильное голосование своей диаспоры. И этого человека мэру предлагали сдать – без промедления и каких-либо условий…
Молчание затягивалось. Градоначальник обдумывал пришедшую в голову мысль. А может, действительно послать все к чертовой матери?! Он уже много лет руководит этим городом, устал, задергался, не знает ни минуты покоя. У него солидный возраст, а у жены еще более солидный капитал. Как верно подметил наш классик, человек внезапно смертен, в большинстве случаев невозможно предугадать день и час, когда к тебе заявится старуха с косой. Так не лучше ли добровольно подать в отставку и весело потратить хотя бы часть заработанных непосильным трудом миллионов? Но, с другой стороны, отставкой Аязову не поможешь. Более того, еще хуже сделаешь. Придет новый градоначальник, который, чего доброго, не ограничится закрытием Чекушки, даст команду правоохранителям расследовать деятельность Аязова. А расследовать там есть что, мэр это печенкой чувствовал. Если глубоко копнут, появится в России второй сиделец-миллиардер – это уж к гадалке не ходи.
Итого вырисовывалось три варианта. Первый – уйти добровольно. Такое решение Владимира Тиграновина не спасет, зато благоприятно скажется на расшатанной нервной системе градоначальника. Второй – биться до конца. Вот только конец этот гораздо ближе, чем думают некоторые. Хоть огромна власть столичного мэра, но до президентской ей, как до Альдебарана. Или Кассиопеи. Не ближе. Снимут градоначальника под свист и улюлюканье кремлевских холопов, и никто пикнуть не посмеет. Разве что за исключением хорошо всем известного гражданина из ближнего зарубежья. Опять же Аязову упорство его давнего приятеля поможет как мертвому припарки. Остается третий вариант, он же единственный. Придется сдать друга, удовлетворить требование высочайшего начальства. И для Владимира Тиграновича, как ни странно, это наилучший вариант. Он лишится рынка, зато сохранит свободу. Не станет же градоначальник прессовать своего хорошего приятеля и сажать его за решетку.
– Хорошо, я согласен, – наконец тяжело выдохнул мэр.
Его собеседник вымученно улыбнулся. Ликвидация Чекушки находилась в компетенции городского руководства, и, если оно сделает это само, все будет выглядеть официально и вполне благопристойно. А истинные мотивы, по которым уничтожили рынок: вызывающее и демонстративно наглое поведение Ая-зова, постоянные нарушения неписаного кодекса российского олигарха – пусть останутся за кадром.
Глава 2
Он приехал в ресторан один, если не считать охранников. Но кто же их будет считать. Едва он ступил на порог, как из-под земли вырос хозяин заведения, изобразил сияющую улыбку, чуть согнувшись, угодливо наклонился. Да, мало кто способен едва заметным жестом так мастерски изобразить раболепие и подобострастие, как труженики общепита.
Он лениво кивнул и двинулся к своему столику. Хозяин, семеня рядом, спросил:
– Вам как обычно?
– Да, – коротко ответил он. Так, как должен отвечать могущественный человек, некоронованный король преступного мира.
Он устроился за столиком, соседние тут же заняла охрана. Одну парочку, сидевшую рядом, мгновенно перебазировали на противоположную сторону, откуда они могли наблюдать за эксклюзивным зрелищем и убедиться, что самый знаменитый уголовник страны утоляет голод, как простые смертные.
Сегодня Король был не в духе. Он частенько наблюдал за молоденькими стройными девушками, танцующими стриптиз под тихую, спокойную музыку, мог даже наградить скупыми аплодисментами и парой-тройкой сотен баксов красавицу, исполнившую на шесте особенно эффектный номер. Но сегодня Король хмуро взглянул на сцену, и представление мигом свернули. Его мучили дурные предчувствия. Кроме того, он устал. Сказывался возраст, да и день выдался хлопотный. Дела навалились с раннего утра.
Сначала Король обсуждал нефтяные проблемы. У его пацанов возникли непонятки с людьми из соседнего государства, недавней союзной республики. Там перерабатывалось черное золото, после чего за границу уходили бензин, дизельное топливо, масла. Беспошлинная российская нефть позволяла соседям зарабатывать огромные деньги на переработке, и они пользовались этим на всю катушку, под завязку нагружали свои нефтеперерабатывающие заводы. Долгое время под сурдинку Король гнал соседям часть своего черного золота, уводя его от пошлин и зарабатывая на этом хорошие бабки. Но четыре последних месяца его нагло пробрасывали, заявляя, что республике срочно нужны деньги на погашение долгов, и глава государства, как он это любит, взял перегонку нефти под личный контроль.
Король зло выматерился. Ему проблемы неплатежеспособной республики до одного места. Пускай как хотят наскребают бабло, только не за его счет. Он криво усмехнулся, услыхав, что директор нефтеперерабатывающего завода испуганно заявил братве:
– Погодите еще месяц. Угомонится лысый, и я мигом переработаю вашу нефть. Иначе он меня уволит.
– Увольнения боится? А на смерть ему плевать? Так пусть знает: если завтра же не возьмется за нашу нефть, мы его, козла, утопим в бочке с мазутом.
В принципе нефть Короля ничем не отличалась от легальной. И та и та российская. Все замыкалось на деньги, стоимость шестидесяти цистерн переработанного черного золота. Поэтому его слова о нашей и вашей нефти являлись фикцией, условностью. Но за этой условностью стояли реальные человеческие жизни. Хотя людишки Короля озоровали в соседней республике с большой неохотой. Там покушения на граждан из обоймы руководителя государства расследовались с непривычным россиянам рвением, а за убийство полагалась смертная казнь.
«Нефтяников» сменили особо уважаемые Королем люди. Они занимались драгоценными камнями. Возможно, сказывалось влияние молодости, когда банда, где Король играл важную, однако не главную роль, частенько грешила кражами драгоценностей, или в целом уголовная психология, но Король с трепетом относился к изумрудам, сапфирам, алмазам. В этом имелся некоторый смысл. Хороший бриллиант мог стоить дороже целого железнодорожного состава дурно пахнущей, неприглядной на вид нефти. Умом Король понимал, что топливный бизнес гораздо выгоднее, да и цифры упрямо свидетельствовали, что люди тратят на бензин в сотню раз больше денег, чем на драгоценности. И все же самоцветы занимали в его кровавом бизнесе особое место.
Королю на ходу пришлось решать трудную задачку. Его партнеры, представители фирмы «Эльдорадо», решили продать свой пакет акций изумрудных копей, чтобы целиком сосредоточиться на разработке недавно открытого богатого месторождения рубинов. Королю надо было либо избавляться от своих акций, либо работать с новыми партнерами. А что значило «работать»? Обеспечивать благоволение местных властей, удерживать от посягательств на копи разную уголовную шушеру – пожалуй, все.
Новые владельцы сулили за акции хорошие деньги, но Король испытывал большие сомнения. Денег у него хватало, а вот других изумрудных копей не было. Поразмыслив, Король остановился на компромиссном варианте. Он присмотрится к новым хозяевам, а там уже решит. В «Эльдорадо» работали настоящие профессионалы, они знали горнорудное дело как свои пять пальцев. Именно это позволяло им зарабатывать хорошие деньги, несмотря на алчный прессинг так называемых компаньонов. Если люди из новой компании так же обучены и энергичны, с ними можно сработаться. А если нет… что ж, возможны варианты.
После обеда наступила очередь столичной недвижимости. Вернее, пока только земли, на которой вырастет безумно дорогая столичная недвижимость. А если быть до конца точным, лишь слухов об освобождающейся землице. Редкий случай; обычно рядовые законопослушные граждане довольствуются слухами о бандитах, а те имеют точную информацию. Ведь если ходить на дело, руководствуясь только догадками, немного тебе обломится. Однако тут слухи дорогого стоили. Причем не только о земле, но и о проблемах градоначальника. Его супруге придется уйти в тень, не претендовать на роль главного застройщика. В таком разе Король с радостью поможет несчастным москвичам, рискующим лишиться очередной порции элитных новостроек. Разумеется, это не означало, что сам Король и его люди из рэкетиров, аферистов, рядовых «быков» спешно переквалифицируются в архитекторов, прорабов, крановщиков, чернорабочих. Увы, нет. О таком приходилось только мечтать. Бандиты останутся бандитами. Но под крылышком Короля находилась большая строительная организация. Ей вполне можно было доверить освоение освободившейся территории.
Казалось, после нефти и алмазов Король решил заняться чистым альтруизмом. Если строительная компания займется возведением элитного жилья, то она и получит большую часть прибыли. Королю достанутся жалкие крохи. Но так мог подумать только человек, бесконечно далекий от столичных реалий. А чтобы достаточно полно представить истинное положение дел, надо сравнить цену квадратного метра жилплощади и его ориентировочную себестоимость. Ориентировочную, поскольку строительные компании хранят точную информацию похлеще главной военной тайны. Итог способен навсегда лишить кого угодно веры в человечество. Оказывается, что львиная доля наличности оседает в карманах людей, не всегда способных отличить кельму от шпателя: чиновников, полукриминальных и откровенно криминальных элементов. Поэтому строительство приносило Королю огромные деньги, несравнимо большие, чем драгоценные камни. И это при том, что в столичном строительстве обычную мафию капитально потеснила мафия государственная.
Но теперь дело принимало другой оборот. Уход мэра расчистит поляну для новых игроков, и Король надеялся оказаться в числе первых. Он сделал несколько звонков, готовя почву для решительной атаки.
Положив на стол мобильник, Король почувствовал, насколько сильно он устал. И ведь, казалось бы, лес не валил, канавы не рыл, а нет сил даже подняться и выйти на улицу. Годы, годы, они проходят, безжалостно забирая здоровье и энергию молодости.
Немного отдохнув, Король вызвал охранника и отправился ужинать. Спокойная обстановка и хорошая еда сделали свое дело. Встав из-за стола, Король энергично направился к выходу. На город опускались сумерки, дневной зной сменился комфортной прохладой. Король на секунду задержался, обведя взглядом молодые деревца у ресторана, и вдруг пошатнулся, обхватил руками живот и рухнул на землю. Выстрела никто не слышал, только увидели кровь, вытекающую из-под распростертого тела. Охранники бестолково засуетились. Потребовалось время, чтобы занести Короля обратно в ресторан и вызвать «скорую». Поначалу диагноз врачей был утешителен. Ранение в живот, ни один из крупных кровеносных сосудов не задет. Однако снайпер знал свое дело и выбрал цель с коварным умыслом. Пуля разворотила внутренности, часть содержимого кишечника оказалась в брюшной полости. Перитонит развивался угрожающими темпами. Молодой, здоровый организм еще мог побороться с заражением, но у стареющего Короля не было никаких шансов. Хотя у его постели собрались лучшие врачи и были доставлены самые современные лекарства, через несколько дней легендарный преступник скончался.
Глава 3
На Чекушке нельзя было встретить женщин в норковых шубах или мужчин в костюмах от Брио-ни. На ее автостоянку не заруливали «бентли», «феррари» или хотя бы новенькие «ауди» – восьмерки. И зимой и летом здесь отоваривались люди умеренного и очень умеренного достатка, хотя среди этой разношерстной публики из студентов, пенсионеров, жителей ближних деревень порой можно было встретить профессора или первого скрипача симфонического оркестра. Но что делать, если профессор зарабатывает меньше фрезеровщика или штукатура? Наверное, и дальше благодушно мечтать о Сколково и прочих инновационных центрах.
Был обычный летний день. Из маршруток и рейсовых автобусов волнами выплескивались люди и шагали к нескольким воротам Чекушинского рынка. Настроены они были очень серьезно. Свалившееся на голову русского человека товарное изобилие оказалось с подвохом. Почему-то выяснилось, что качественные вещи на территории РФ стоят безумно дорого, раза в три-четыре больше, чем в стране-производителе, а покупка обычных товаров больше всего напоминает игру в рулетку. Кроссовки могут продержаться год, а могут развалиться уже на следующий день; ботинки и сапоги иногда красят ноги, причем если с обуви краска шустро слазит и блекнет, то с ног почему-то едва смывается. Цветные рубашки и майки тоже красятся, при стирке окрашивая воду в самые невероятные цвета, и здесь исключений практически не бывает. В носках, как за двадцать, так и за пятьдесят рублей, дырки могут появиться уже после первой носки – возможно, для вентиляции. Остается удивляться, сколько хлама, бракованного и даже вредного для здоровья товара производится в мире, а затем впаривается покупателю.
Но и покупатель, на собственной шкуре ощутив прелести свободной торговли, стал бдительнее, осторожнее. Мужчина лет сорока в джинсах с липовой надписью «Wrangler» остановился у продавца босоножек, взял приглянувшуюся ему пару.
– Отличный выбор! Последняя модель, натуральная кожа, – залился соловьем торговец.
Мужчина энергично провел рукой по босоножкам и разжал руку. На ладони оказалась влажная белая тряпочка. То есть она была белой, а теперь ее покрывали разводы ядовито-оранжевого цвета.
– А у вас нет точно таких же, но достойного качества? – спокойно поинтересовался мужчина.
– У меня весь товар отличного качества! Я не знаю, что у вас на тряпке, может, ацетон, – возразил продавец, но уверенность в его голосе отсутствовала напрочь.
Мужчина двинулся по рядам. После еще нескольких безуспешных попыток он все же нашел требуемое. Правда, выглядели босоножки неказисто, были скромного мышиного цвета, зато не оставили на своеобразном тестере никаких следов.
– Совсем обнаглели! Чего они хотят за такие деньги! – буркнул первый торговец, стоило мужчине отойти.
– Действительно, Гуччи им подавай! – поддержала соседка.
Хотя они прекрасно знали, что за время путешествия босоножек из китайских или турецких кустарных фабрик их цена возрастает многократно. Получалось, как в известной детской сказке, только с мрачным финалом: этому дала, этому дала, этому дала, а за все расплачивается покупатель.
И люди удивительно покорно смирились с тем, что к торговой системе ненасытными пиявками прилепились бандиты, чиновники, менты, какие-то мутные посредники. Они брали деньги только за факт своего существования, потому что у государства не было сил или желания избавиться от этого мусора, расчистить дорогу для нормальной цивилизованной торговли. Если разобраться, копировалась советская система, тоже благоволившая нахлебникам, только в современной России этих нахлебников стало неизмеримо больше. И уписывали они оказавшийся рядом кусок пирога за обе щеки.
Около продавцов возникла женщина. Она держала в руках две объемистые сумки.
– Рита, мне минералки и бутерброд с колбаской, – сказал мужчина.
– А мне чаю и тоже бутерброд, только с сыром, – произнесла женщина.
Рита открыла сумки. В одной находились два термоса и пластиковые бутылки, во второй – аккуратные пакетики с едой. Продавцы тут же принялись за немудреный перекус, так сказать не отходя от рабочего места. Они старались не думать о том, что, по утверждениям медиков, такая еда провоцирует развитие кучи разных заболеваний. Им надо было караулить покупателей, зарабатывая на хлеб насущный.
Чекушка могла обеспечить не только хлебом, но и зрелищами. Эти зрелища были иллюзорными, возникающими в задурманенном мозгу человека. Достаточно было знать, кто и где продает «дурь». Тут же наркоторговец подавал условный знак, и было очень трудно с первого раза вычислить, к кому он обращен. Знаки говорили о том, что именно и в каком количестве заказал человек. После расчета клиент вместе с наркоторговцем отправлялся в укромное место. А вскоре рядом с ними возникал третий человек, который и приносил заказанную дозу травки, колес или героина. Если бы его схватили за руку, борцам с наркотиками было бы крайне сложно доказать участие молодого человека в торговле «дурью». Любой адвокат убедил бы наш суд, что у него имелась доза, предназначенная для личного потребления. Поскольку место было укромным и до малейших нюансов изученным преступниками, было практически невозможно добыть свидетельства передачи отравы.
Между прочим, укромных мест на Чекушке хватало, хотя, казалось бы, везде сновали люди. В другом таком месте вспыхнула драка. Хотя нет, дракой это было сложно назвать. Четверо избивали двоих, умело, хладнокровно и доходчиво.
Рынок давно и конкретно поделили между собой лихие ребята. Официальное руководство Чекушки об этом знало, но терпело, хотя сил избавиться от местных уголовников хватило бы с лихвой. Но тогда бы людям Аязова пришлось иметь дело с преступным миром города. Как же, замахнулись на святое! Испокон веков на Руси любые торжища кормили уголовников, и не выходцу из южных краев менять эту древнюю традицию. Поэтому хозяин рынка лишь удерживал криминал в строгих рамках, не позволяя ему влиять на торговые дела.
Хотя все, кому положено, знали о разделе Чекушки, отдельные личности норовили обтяпать тут свои грязные делишки и по-быстрому смотаться. Некоторым везло, других вычисляли и навсегда отбивали охоту запускать свою загребущую лапу в чужие закрома.
В избиении особенно усердствовал среднего роста, крепко сбитый парень. Еще бы! Его потревожили в самый пикантный момент, когда он взгромоздился на проститутку. Весь кайф обломали!
В одном из зданий Чекушки несколько комнат занимали жрицы любви. Их услугами пользовались исключительно сотрудники рынка, преимущественно мелкие бизнесмены, хозяева ларьков и торговых мест. Братки тоже имели девочек, но предпочитали делать это на халяву. Такая халява как раз выпала молодому человеку, и – надо же – именно в этот момент его сдернули на разборки. Обозленный на залетных уродов, он остервенело пинал ногами распростертых на земле людей. Один из залетных еще пытался свернуться клубком, прикрыть руками лицо и голову, а второй лежал без движения.
– Хорош, Сема, – один из приятелей ухватил молодого человека за руку. – Проучили гадов – и хватит. На фига нам тяжкие телесные?
Любитель клубнички на прощание лягнул близлежащее к нему тело, и все четверо степенно удалились.
В это время к административному зданию рынка подкатил «роллс-ройс». Машина была новенькая, что называется, с иголочки. Аязов купил ее всего неделю тому назад. Именно тогда ему рассказали такой анекдот: «Почему новые русские предпочитают ездить на «бентли», а не на «роллс-ройсах»? Потому что «бент-ли» проще выговорить». А Владимир Тигранович ездил именно на «бентли», и анекдот почему-то задел его до глубины души. До такой глубины, что он немедленно сменил машину.
Резким, каким-то дерганым шагом Аязов двинулся к зданию. Был он мрачнее тучи. Всего час тому назад завершился его разговор с мэром. Владимиру Тиграновичу уже доносили о том, что в Кремле соблаговолили обратить внимание на его персону. А внимание Кремля к людям типа Аязова не сулило последним ничего хорошего. Однако вопреки логике и богатейшему жизненному опыту Владимир Тигранович продолжал надеяться на лучшее. Ведь в его жизни хватало передряг, когда казалось, что все, читай отходную молитву, но он умудрялся из них выпутываться. Почему бы не выйти сухим из воды и на этот раз?
Откровенная речь градоначальника разрушила все иллюзии Аязова. Ему надо было радоваться, что он потеряет только рынок, сохранив деньги и свободу. Умом Владимир Тигранович понимал, что мэр выбрал наилучший вариант, но его чувства протестовали против конформизма близкого друга. Градоначальник его сдал вместо того, чтобы бороться.
Но как бороться? Объявить войну Президенту, устроить кампанию за его импичмент? Какие глупости! Один росчерк пера – и мэр превратится в обычного пенсионера, без реальной власти и возможности влиять на события в государстве.
В таком настроении Аязов приехал на рынок. В коридоре он злобно шуганул оказавшуюся на пути бухгалтершу. Впрочем, сотрудники давно привыкли к грубым выходкам своего шефа. Владимир Тигранович, как истинно восточный человек, был по сути своей двуличен; более того, он носил сразу три личины.
В дружеской компании или общении с равными Аязову цены не было. Он умудрялся стать душой почти любого коллектива, даже если этот коллектив возник на пару-тройку часов. Он всегда первым приходил на выручку оказавшемуся в трудном положении знакомому, а его щедрость стала притчей во языцех. Когда – с каждым годом все реже – Владимир Тигранович встречал человека, занимающего более высокое положение, он льстил настолько виртуозно, что любой сановник или олигарх принимал слова Аязова за чистую монету. Как-то забывали люди, что в восточных монархиях славословие было возведено в ранг искусства и любой султан или шах ежеминутно слышал, какой он умный, храбрый, великий – второе солнце, спустившееся с небес на землю! Людишки же, находившиеся в зависимости от Аязова, крайне редко удостаивались похвалы. «Довольно того, что я их кормлю», – думал Владимир Тигранович, публично унижая своего управляющего или секретаря.
Справедливости ради надо сказать, что разносы Аязов устраивал редко. Он считал, что копошащаяся в грязи серая человеческая масса недостойна даже его гнева. При этом – надо отдать ему должное – Владимир Тигранович умел наладить работу, грамотно стимулировал сотрудников четко продуманной системой штрафов и бонусов.
Зайдя в кабинет, Аязов немного подумал и вызвал помощника, человека расторопного и, безусловно, преданного.
– Поможешь мне разобраться с бумагами, – сказал он, открывая дверцу одного из трех стоявших в кабинете сейфов. – Да, надо было установить здесь камин.
– Зачем? Вы же сами говорили, что камин не вписывается в интерьер! – удивился помощник.
– Разбери, какие документы сжечь, какие оставить, – вроде бы игнорируя вопрос, но давая на него косвенный ответ, потребовал Аязов и, немного помедлив, добавил: – Рынок скоро закроют. Только смотри, никому об этом ни слова.
