Андрей Юдин
Ловушка для губернатора
– Похоже, свет выключили во всем здании. Хотя в соседних домах окна горят. И на стоянке темно. Но не совсем…
– И что там? – Шкадов встал и хотел подойти к окну, но Семен жестом остановил его.
– Лучше закройте дверь на ключ. Какое-то движение нехорошее возле машины.
– И что делать будем? – поинтересовался Русаков.
– Сыграем на опережение, – ответил Семен. – Надеюсь, связь работает.
Он достал телефон. После его звонка с короткими распоряжениями, они еще минут десять сидели в темноте. Только Семен не покидал своего импровизированного наблюдательного пункта.
Наконец, он отошел от окна и удовлетворенно произнес:
– Без шума сработали.
Внезапно зажегся свет и заурчал компьютер. В дверь негромко постучали. Семен открыл ее. Вошел человек в камуфляже с маской на лице. За ним в коридоре стояли еще две тени.
– Хорошо сработали, Саша, – сказал Семен. – Быстро, тихо. Кто еще в здании был?
– Охранник внизу и мужик еще один. Координировал их, наверно. Мы их заперли на всякий случай.
– А тех?
– Тоже. Миночку под машину поставили, очевидно, а сами из-за угла наблюдать собирались. Но вы не волнуйтесь, обезвредим быстро.
– Хреново, – покачал головой Семен. – То есть, вы-то все правильно сделали, а мы где-то что-то недоработали. Или мужика этого недооценили. Редактора.
– Вы думаете, это он? – спросил Еронко.
– С большой долей вероятности. Теперь вопрос, что с ними делать. Думай, Саша, они на тебе. Ну, а мы дело до конца доведем. Но пару человечков в коридоре оставь. На случай сюрпризов.
– Понял, – сказал Александр и исчез, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Еронко опять включил компьютер, проделал очередную процедуру и, наконец, открыл нужную страницу.
– Читаю вслух, – сказал он.
«Я – журналист Виктор Санин. Если вы читаете это послание, значит, со мной что-то случилось. Череда происходящих вокруг моей скромной персоны в последнее время событий говорит о том, что это вполне возможно. Не буду растекаться мыслями, а сразу перейду к делу. Около года назад мне предложили вести паблик «Честный Ясноборск». Предложили некто Смирных Эдуард, руководитель администрации мэра и Григорий Сапожников, его пресс-секретарь. Потом со мной говорил и заммэра Петр Кравцов. Смысл был такой: развелось много блогеров-шмогеров, которые пишут не то, что городской власти нужно. Официальным СМИ никто не верит, поэтому им нужен свой канал. Более интересный, более квалифицированный… Короче, сплошные более… Информацию они мне будут разную сливать. Я начал его вести и вывел на приличный уровень. Было бы о чем писать, а как писать, это мне не сложно. Иногда дозированно мне разрешали покусывать мэрию, а в большем объеме – и губернатора. Но вообще-то задача была просто вывести «ЧЯ» на хороший уровень, набрать много подписчиков. Если коротко, то это был как бы засадный полк перед выборами. Когда Данилов ушел, а появился человек из Москвы, они заволновались. Псевдообъективность была забыта, задача была мочить исполняющего обязанности. Но сначала культурно, вроде как голос граждан. Они реально испугались. И стали делать необдуманные шаги. Кое о чем я знал, кое о чем догадывался. Но молчал, ибо себе дороже. Да и деньги платили неплохие (неужели из бюджета?). Все шло как по маслу, но случилась череда событий, чисто случайных, после которых они почему-то решили мне больше не доверять. Если вы читаете это послание, то опасения были не беспочвенные и я не параноик. Знаю, что по неформальным делам они собираются на бумажно-картонном заводе. Там у них есть что-то вроде сауны для своих. Сам директор – скорее сошка, но при нем есть некий Евгений Артурович, вот он, мне кажется – страшный человек. Знаю, что с ними тесно связан кто-то в областной администрации и один банкир, он их спонсирует. Ну вот, пожалуй, и все, что я знаю. Остальное – домыслы. Но они точно связаны и с бандитами, и с ментами. Говорили, что прикрытие хорошее и я могу не беспокоиться. Но вышло, что это до поры, до времени. Они думают, что журналисты – люди заменяемые. Но это иллюзия. Талант – дело штучное. Но главное – не это. Если меня не будет, то вы знаете, кто мог это сделать. Вернее, приказать сделать».
Еронко замолчал и посмотрел на присутствующих. Они тоже молчали. Наконец, затянувшуюся паузу прервал Русаков:
– Семен, – сказал он. – Мне кажется, нужно действовать.
Тот задумчиво поскреб подбородок и сказал:
– Возможно. Только у меня просьба: оставьте решение этого вопроса профессионалам.
– А я могу быть вам полезен? – поинтересовался Дмитрий. – Все же отчасти я считаю себя профессионалом.
Семен опять задумался:
– Пожалуй, я возьму вас с собой. Но только для того, чтобы было меньше вероятности утечки информации. А вас, господа хорошие, мы доставим по домам и посидите там тихо. Хотя бы до утра.
Глава сорок вторая.
Когда Русаков уехал, Антон почувствовал себя неуютно. Он подошел к окну. Сотрудники администрации понемногу выходили из здания, покидали ярко освещенное пространство и растворялись в вечерней мгле. В свете фонарей начали кружиться снежинки. Тонковидов вышел в приемную. Секретаря уже не было, а на ее месте сидел помощник Юра и что-то высматривал в телефоне. Увидев шефа, он вскочил.
– Сиди, сиди, – махнул рукой Антон. – Чего дергаешься? Катин не появлялся?
– Нет.
Антон решил не звонить подчиненному, а пройтись по зданию. В коридорах было тихо. Впрочем, это было характерно для центра политической жизни региона. Толстые стены хорошо поглощали звуки, а ковровая дорожка – шаги. Ну, а сейчас вечером и людские фигуры редко появлялись в коридорах. Он толкнул дверь кабинета Катина. Тот сидел и что-то изучал на мониторе.
– Антон Викторович? – хозяин кабинета поднял голову. – Неожиданно. Надо было вызвать.
– Надоело сидеть, – ответил Антон. – Решил пройтись. Что у тебя нового?
– Да вот кадры изучаю. В который раз.
– И что?
– А вы знали, что Вилецкий и Сакуляк вместе учились в школе? – неожиданно спросил Катин.
– Конечно, нет. Это входит в мои обязанности? – иронично спросил Тонковидов.
– Нет, – покачал головой Сергей Сергеевич. – Да и не лежит это на поверхности. Но кое-что сопоставил и неожиданно всплыло.
– И что нам делать с этой информацией?
– Не знаю. Она нам ничего не дает. Кроме очередных подозрений.
– Ну, вот что, Сергей Сергеевич, – Тонковидов поднялся. – Это не мое дело – в их связях копаться. А ты можешь с Крупиным поделиться. Если ему доверяешь. Или Русакову передай, у него это лучше получается, чем прямыми обязанностями заниматься. Ну, ничего, я его завтра нагружу.
Он поднялся и вышел из кабинета.
Антон почувствовал накатывающее раздражение, которое неожиданно вырвалось наружу. До сих пор ему удавалось справляться с приливами гнева, раздражения, растерянности и даже паники, которые периодически одолевали его. Но сейчас он почувствовал, что делать это становится труднее. «Может надо показаться врачу, – подумал он, – пусть таблетки какие-нибудь выпишет».
Антон вернулся в кабинет. Нашел в себе силы открыть папку с почтой. Возвращаться к себе в коттедж ему решительно не хотелось. Загорелась кнопка селектора. Беспокоила приемная.
– Слушаю, – сказал Тонковидов.
– К вам Савельева, Валентина Викторовна, – услышал он голос помощника.
– Пусть зайдет, – ответил Антон после небольшой паузы.
Савельева зашла почти неслышно. Подошла к приставному столику.
– Можно присесть? – спросила она.
Тонковидов кивнул. Смотрел на нее из полуприкрытых век. Скромная прическа, бежевый костюм, белая блузка.
– Я вам не помешаю? – заместительница подняла голову и посмотрела на Антона.
– Нет, – он слегка усмехнулся… – Вы же по делу, Валентина Викторовна?
– Конечно, – кивнула она, – Практически.
– Скажите, а вы знаете, что Сакуляк и Вилецкий учились в одном классе? – неожиданно спросил Тонковидов.
Она совсем не удивилась вопросу. Или сделала вид, что не удивилась.
– Знаю. Я вообще много чего знаю. Только это ничего не значит.
– В смысле?
– Они поддерживают отношения. Но только потому, что оба осторожные люди. Особенно наш, то есть ваш руководитель аппарата. Хотя возможно и потому, что хорошо знают друг друга. В курсе, чего от кого ждать и чего можно опасаться.
– А есть чего опасаться?
– Конечно. Только я хочу вам заметить, Антон Викторович, что вы задаете слишком много вопросов. Я готова на них ответить, и могу сама вам кое-что рассказать. Только после того, как мы с вами прогуляемся в вашу комнату отдыха.
Тонковидов опять замолчал. Сделал паузу. Потом кивнул головой:
– Хорошо.
Он нажал кнопку селектора:
– Со мной никого не соединять. Я занят.
Через некоторое время Валентина лежала на его плече на кожаном диване в комнате отдыха. Они были одеты лишь частично, и Тонковидов бросил на диван скатерть со стола – кожа неприятно холодила. Савельева молчала, а Антон никак не мог отдышаться, что очень раздражало его. Наконец, когда дыхание пришло в норму, он спросил свою заместительницу:
– И все же хочется честно услышать, что тебя заставляет идти на такие отношения со мной? Ну, кроме желания угодить начальнику.
Она задумчиво провела пальцем по его груди и ответила не спеша:
– Я не обижаюсь на такой вопрос. Первый раз, ну да, отчасти это, отчасти любопытство, отчасти немного пожалела тебя… Ничего, что на «ты»?
– Ничего, – ответил он и она продолжила:
– Потому что один, без семьи, в тяжелом окружении. Ну, а потом … потом понравилось. С мужем-то у нас секса почти нет, да и тепла особо тоже. Честно.
– За честность – спасибо.
– Верь мне. Хотя у нас верить кому-либо трудно.
– Это точно, – он непроизвольно вздохнул. – Кстати, что ты мне рассказать хотела?
– Переходим к деловой части? – в ее голосе послышалась улыбка. – Хорошо. Вы, наверно, хотите знать, кто устранил Цветкова?
– Неожиданно, – Антон удивился настолько, что даже не заметил, что она снова перешла на «вы». – Хочу. Хотя думал, что узнаю это от следователя.
– Есть люди, которые тесно с ними общаются. Не я. Другие. Это сделали по указанию некоего господина Шилова. Президента банка «Союз».
– Стоп! Я, кажется, знаю его. Он приходил ко мне вместе с московским бизнесменом.
– Цветков, насколько я знаю, блокировал какую-то его сделку. Вместе с бывшим губернатором. Но того убрали и возможно здесь не обошлось без того же Шилова. А Цветков остался. Потом и его не стало.
– Так…– выдохнул Тонковидов. – Знают ли это те, кто ведут расследование?
Валентина потянулась и повернула лицо к Антону:
– Думаю, что знают. Вопрос в том, что они сделают с этой информацией.
– А зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Тонковидов почти зло.
Она улыбнулась:
– Чтобы ты мне больше доверял и знал, что я не держу за пазухой никаких камней. И чтобы ты был осторожнее, никому или почти никому не доверял. А то охрану практически игнорируешь. Честно скажу: я попросила Виктора Ивановича Господарева, чтобы он организовал тебе охрану. Незаметно. В том числе и для тебя.
– Даже не знаю, благодарить ли тебя за это… А, кстати, какие у тебя отношения с этим…Господаревым?
– Не ревнуй. Чисто деловые.
Она легко вскочила с дивана:
– Извини, мне надо идти. У меня все же семья, иногда надо заботиться и о ней. Не все же время гореть на работе.
Антон повернулся и начал смотреть, как она одевается, не удержавшись, сказал:
– Ты в отличной форме. Совсем юная.
Валентина засмеялась:
– Положение обязывает. Но долго держаться в такой форме невозможно. И, как только меня снимут с должности, я резко начну увядать.
Антон промолчал, не найдя что ответить. Молча встал и начал одеваться.
Через некоторое время он проводил ее до дверей кабинета. На прощание Савельева повернулась к нему и с загадочной улыбкой сказала:
– И все же, будь осторожней. Пока ситуация не разрешится.
Антон до конца не понял смысл ее последних слов. Вернулся к столу и посмотрел на мобильный. Русаков звонил уже трижды. Тонковидов нажал на вызов. Услышал ответ и спросил:
– Что, Слава, есть новости? У меня тоже. Беру Сергеича и едем к тебе. Мне почему-то так спокойнее.
Глава сорок третья.
– Куда едем? – спросил Шкадов у Семена, когда они сели в серый джип. Семен впереди рядом с водителем, Дмитрий на заднее сидение вместе с двумя парнями в камуфляже.
Машина тронулась с места. Сзади за ними из-за угла вывернул небольшой микроавтобус.
– В гости, – не оборачиваясь, бросил Семен.
– К кому?
– Да ты их знаешь. Одного точно. Пообщаемся быстренько. Кто первый успеет, того и тапки.
– А это законно?
– Сделаем законно, но сначала пообщаемся.
Они ехали недолго. Машина остановилась у свечки на улице Льва Толстого.
– Узнаешь? – спросил Семен. – Какая там квартира?
Не дожидаясь ответа, он выскочил из машины. В руках у него появилась переносная рация. Семен сказал в нее несколько слов, потом засунул ее в карман и достал мобильный. Этот разговор продолжался чуть дольше. Он отошел в сторону и нервно объяснял кому-то. Потом повернулся назад, сделав знак сидевшим на заднем сидении. Двое парней быстро вышли из салона. Микроавтобус стоял неподвижно, двери были закрыты, тонированные окна скрывали происходящее внутри.
– Ну что, Дима, готов? – сказал Семен и оценивающе посмотрел на Шкадова. – Тогда двинулись. Говорить буду я, но и ты будь на подхвате. Мало ли что вспомнишь.
Они двинулись к подъезду. Один из парней достал ключ, приложил его к домофону и дверь распахнулась. Лифт стоял на первом этаже, будто ждал их. Бесшумно сошлись дверки. На шестом этаже они вышли. Вот и квартира с номером 53. Семен нажал на кнопку звонка.
– Кто там? – раздался из-за двери высокий, но без сомнения, мужской голос.
– Полиция. Участковый, – ответил Семен.
– А что нужно полиции? – раздалось из квартиры.
– Открывайте. На вас жалоба.
– Какая жалоба? Я в мэрии работаю, – голос был недовольным, но загрохотали замки и дверь приоткрылась.
Семен резко всунул ногу в проем и буквально вломился в квартиру. Вслед за ним – два человека в камуфляже. За ними зашел и Шкадов.
– Смирных Эдуард Павлович? – Семен не давал хозяину опомниться.
– Да, – растерянно ответил тот. Смирных стоял в бордовом бархатном халате. На бороде и отворотах халата лежали крошки. Похоже, незваные гости оторвали его от трапезы.
– Давайте пройдем в квартиру, – напористо продолжал Семен.
– Да. Но в чем, собственно, дело? – говоря это, Смирных продолжал отступать.
– Сейчас узнаете.
Все вошли в комнату. Судя по всему, хозяин квартиры мирно ужинал. Негромко говорил телевизор. На журнальном столике была разложена еда. Стояла откупоренная бутылка вина и рядом почти полный стакан. Отпить из него Эдуард Павлович успел совсем немного.
– Вы обвиняетесь в организации убийства журналиста Санина и покушения на убийство вице-губернатора Русакова.
– Стоп-стоп, – возопил Смирных и рухнул в кресло. – Я никого не убивал.
– А никто этого не утверждает, – усмехнулся Семен. – Организация! А исполнителей мы найдем, не сомневайтесь.
– Бред какой-то, – протер вспотевший лоб Смирных, – Я вызову адвоката.
– Будет вам и адвокат и прокурор. Второй даже раньше. Но пока рассказывайте, зачем вы изобрели «Честный Ясноборск» и кто давал журналисту Санину указания «мочить» исполняющего обязанности губернатора.
– А вы кто, собственно говоря?
– А вы не знаете? – переспросил Семен.
– Его знаю, – ответил Смирных, показывая на Шкадова. – Это наш участковый. А вас – нет.
– Не меняйте тему. Мы говорили о «Честном Ясноборске». Или нам вас задержать на 48 часов?
– Дался вам этот «Честный», – Эдуард Павлович покачал головой. – Скажу, это не вопрос. Элементарная политика. Много блогеров развелось. Гадости пишут. Поэтому свой паблик – требование времени. Сначала наши ребята писали, из администрации. Но плохо. Скучно. Мы решили этого Санина привлечь. У него перо быстрое и ловкое, к тому же он за тридцать рублей мать родную продаст.
– Тридцать сребреников, – машинально поправил его Шкадов.
– Какая разница…, – Смирных махнул рукой.
– А когда на руководителя региона начали нападать? Кто указание дал?
В это время Семена прервал звук сигнала рации.
– Что там у вас? – спросил он.
Потом слушал какое-то время и снова нервно:
– А прокурор? Ладно.
Он отключился и повернулся к Дмитрию:
– Поговори с ним. А ребята посмотрят, чтобы хорошо себя вел. Я, надеюсь, быстро.
Он выскочил из квартиры. Дмитрий повернулся к Смирных:
– Итак, продолжим. Кто дал команду?
– А вы, с какой стати меня допрашиваете? – вдруг обозлился тот. – Участковый, а туда же.
– А с чего вы взяли, что я участковый, – Дмитрий достал заветную книжицу. – Московский уголовный розыск.
– О, господи, – почти простонал Эдуард Павлович. – Что же это происходит? Звоните Сергею Васильевичу, пусть он вам рассказывает. Я больше ничего не буду.
– А кто такой Сергей Васильевич? – поинтересовался Шкадов.
– Мэр. Сакуляк. А я замолчал.
Все остальные попытки вытянуть его на разговор были тщетны. Смирных упрямо молчал и смотрел в стенку. К счастью, Семен вернулся довольно скоро. С ним был довольно молодой мужчина невысокого роста и в очках. Его можно было принять за учителя.
Мужчина представился:
– Заместитель прокурора города Пономарь Алексей Леонидович. Эдуард Павлович, придется вас задержать на 48 часов.
– Знаю я вас, Алексей Леонидович, но не ожидал. И на каких основаниях?
– Надеюсь, за 48 часов все станет вам понятно, – заместитель прокурора был очень вежлив.
– А Анатолий Григорьевич знает? – не успокаивался Смирных.
– Анатолий Григорьевич на больничном. Я на хозяйстве, так что уж извините, – Пономарь развел руки в сторону.
– Одеться хоть дайте, – сказал Эдуард Павлович. – И адвокату позвонить.
– Одеться можете, а адвокат – позже, – вмешался Семен. – Посмотрите, как он одеваться будет. А потом в машину отведете.
Он повернулся и махнул рукой своим сопровождающим, которые на протяжении всего разговора стояли молча. Пономарь взглянул на него, но ничего не сказал.
Они втроем спустились вниз. В лифте зампрокурора спросил Семена:
– Вы не рано начали? Разворошили…
Он осекся и посмотрел на Дмитрия.
– Москвич. Частный детектив. Бывший сыскарь, – представил его Семен.
Пономарь кивнул. А Семен продолжил коротко:
– Нечаянно шевельнули. Чтоб больше не разворошить…
Шкадов не до конца понял смысл обмена репликами, но переспрашивать не стал. Выйдя на улицу, Семен подошел к микроавтобусу, также загадочно стоявшему одиноким утесом, и тихо поскреб по двери. Дверь отъехала, и оттуда вышел человек в камуфляже.
– Что за люди? Выяснил? – спросил у него Семен.
– Люди Господина. Но тихо исчезли. Как растворились. Мы их задерживать не стали.
– Правильно, не до них. Но странно.
– Что странно? – не выдержал и спросил Дмитрий.
Семен посмотрел на него задумчиво, но все же ответил:
– Да, тут еще одна компания нарисовалась. Кого-то пасли. Может нас, может их. Ладно, дуй отдыхать, устал, наверно. И просьба – сиди тихо, до утра хотя бы.
– Есть, – улыбнулся Дмитрий, – Буду отдыхать.
Глава сорок третья.
Отдыхать Дмитрию не пришлось. В квартире Ростислава сидели сам Русаков, Катин и Тонковидов. Напряженные, не очень предрасположенные к расслабленному отдыху. Впрочем, поесть Дмитрию предложили. На столе лежали куски остывшей пиццы, стояли пакеты с соком. Не густо. Впрочем, Шкадову не удалось даже доесть кусок, который с трудом лез в горло.
– Рассказывай же, – сказал Антон. – Будем сопоставлять факты.
После того, как Дмитрий рассказал об итогах визита к Смирных, все опять замолчали.
– Учитывая то, что сказал Антон Викторович, думаю, что самодеятельность не уместна. Надо вызывать Крупина и пусть ставит в известность, кого следует, – сказал Катин.
– Вопрос, доверяем ли мы ему? И мне бы не хотелось говорить об источнике информации, – заметил Тонковидов.
– Я знаю, что надо делать, – сказал Шкадов, допив сок. – Надо звонить Семену. Я ему верю. В данной ситуации это важнейший момент.
– Кто вообще такой, этот Семен? – нервно спросил Антон.
– Мне кажется, что у него большие возможности, – осторожно отметил Дмитрий. – Все ниточки сходятся к нему.
– Ну, так что, кому звонить-то будем? – спросил Русаков.
Но сперва телефон зазвонил у него. Это был Никита Брагин. Русаков больше слушал, потом сказал:
– Да, это некий банкир Шилов.
И сам внезапно осекся. Потом переспросил:
– Так, что там у тебя с ним? Повтори. Понял, пока не принимай ничего.
Закончив разговор, присел на диван:
– Вот такая история. Оказывается, его бывшая девушка, Алина, она с неким известным нам теперь банкиром Шиловым… Ну и судя по всему, парня избили люди этого Шилова. Еще один камешек в мозаику.
Тонковидов встрепенулся, покрутил головой:
– Алина… не нравятся мне такие совпадения. А он не может нас с ней познакомить? Этот Никита…
– Может, наверно, – сказал Русаков. – Но нам сейчас стоит ли с девушками знакомиться?
– Возможно, это звенья одной цепи, – заметил Катин. – Но, я думаю, нам стоит перестать заниматься самодеятельностью. Пусть профессионалы занимаются. И если мы никому здесь не доверяем, то надо звонить в Москву. Я так думаю, Антон Викторович. И в рамках данных мне полномочий я это сделаю.
Антон нервно помотал головой, потом посмотрел на Катина:
– Хвост виляет собакой? Хотя, Сергеич, ты прав. Только мы все равно много информации набрали. Без нас не обойтись.
– Ну почему же, – усмехнулся Дмитрий. – Есть и другой возможный вариант: уничтожить нас.
– Ты это серьезно? – спросил Антон. – Вроде бы мы в этом мире не последние люди. Так просто от нас не избавиться. Следы останутся.
– Шутит он, Антон Викторович. Типичный ментовский юмор. Они циники, как и врачи, – мрачно сказал Катин. – Так, я звоню?
– Звони, засекреченный ты наш, – сказал Тонковидов. – Хотя все это навевает мысли о смысле существования российской провинции, если любой частный вопрос надо через Москву решать.
– Не частный, Антон, – заметил Русаков. – Вопрос власти. Пусть и в одном отдельно взятом регионе. Впрочем, хватит говорить. Решили, значит действуем.
– Извините, я выйду, – сказал Катин. – Так будет лучше.
Все промолчали. Почти в тишине ждали, когда Сергей Сергеевич вернется из соседней комнаты. Изредка перебрасывались короткими репликами. Ждали минут десять, пока, наконец, не появился Катин. Он прошел, сел на диван и лишь потом негромко произнес:
– Просили пока ничего не предпринимать. Ждать осталось недолго.
– Чего ждать? И почему кто-то здесь что-то решает, минуя меня? – нервно спросил Тонковидов.
Сергей Сергеевич посмотрел в окно. Там было темно, лишь на ветру раскачивался одинокий фонарь. Катин произнес:
– Не здесь, видимо, решают. А насчет чего ждать, я и сам до конца не знаю. Еще попросили не делать резких движений.
– Мне кажется, Семен их уже сделал, – усмехнулся Шкадов.
– А мне добавить больше нечего, – пожал плечами Катин.
Они посидели еще немного, но больше ни к чему не пришли. Тонковидов с Сергеем Сергеевичем уехали, а Русаков с Дмитрием остались в квартире. Время было уже позднее, поэтому они решили уже окончательно дожидаться завтрашнего дня. Впрочем, сон долго не шел. Мужчины продолжали обсуждать случившееся, не слишком понимая, что происходит. По крайней мере, так ощущал ситуацию Русаков. Когда он рассказал об этом Шкадову, тот спросил:
– А не жалеешь, что ввязался в эту историю.
– Нет, – ответил Ростислав. – Зарплату отрабатываю, а остальное… В любом случае, получаю опыт. А ты?
– Опасность – мое ремесло, – ответил Дмитрий.
Русаков так и не понял, серьезно он говорит, или шутит. Но эта мысль была для него последней в этот вечер. Усталость все же взяла свое и он заснул
Глава сорок четвертая.
В эту ночь Иван Санин спал совсем немного. Накануне почти все заботы по похоронам отца легли на него. В последние годы Санин-старший официально нигде не работал, хотя подработок у него хватало. Иван позвонил по нескольким местам работы Виктора Васильевича, там сочувствовали, выражали соболезнования, но помочь материально или хотя бы поучаствовать в организации траурного мероприятия желанием не горели. Иван был человеком достаточно обеспеченным и вполне справился со всеми хлопотами, но осадок остался. На похороны и поминки пришло довольно много людей, они говорили какие-то дежурно-приторные слова, но цену им Иван понимал прекрасно. Как и то, что к отцу в городе отношение было, мягко сказать, неоднозначным. Уж очень многим он насолил своим ехидно-желчным языком. Впрочем, к Ивану и его семье отец и дедушка относился очень даже хорошо, в добром настроении играл с внуком, привозил ему подарки, а с сыном мог поговорить по душам. Хотя Ивану казалось, что все равно отец что-то недоговаривает, держит в себе какую-то затаенную обиду, стараясь ее не выплескивать. А в не очень хорошем настроении вообще общения избегает. Сын сам не так часто набивался на разговоры – у Виктора Васильевича своя жизнь, молодая жена и хорошо, что общение это не является навязчивым.
Похороны сами по себе событие – не самое приятное, а еще вечером, вернувшись домой, Иван прочитал письмо, которое было в файле, разосланном накануне по редакциям. Настроение испортилось вконец. Наутро он решил исполнить поручение отца, отдать флэшку некоему Русакову. До этого же Иван хотел заехать к Альбине – вдове теперь уж Виктора Васильевича, обсудить вопросы наследства, на которое, в общем-то, Иван и не претендовал. А еще хотел, если получится, забрать отцовские бумаги, чтобы потом позаниматься архивом, некоторые семейные фотографии.
С Альбиной он на поминках перекинулся несколькими словами, сказал о своих намерениях. Но точное время не обозначил. Сейчас, подъезжая к дому, подумал, что неплохо бы было позвонить, предупредить. А с другой стороны – в этой квартире он рос, принадлежала она его отцу, да и ключи у Ивана были. Прежде, он всегда мог приехать сюда в любое время. Отец иногда ругался, если приходил без предупреждения, но происходило это нечасто и в памяти особо не осталось.
Подойдя к двери, он все же решил позвонить. Время было не раннее, но Альбина встретила его с растрепанной головой, на скорую руку закутанная в халат.
– Ой, Иван, – она захлопала заспанными глазами. – А что ты не позвонил?
– Мы же вчера договаривались, – сказал он, чувствуя все же некоторую неловкость.
– Да? А что ты хотел?
– Ну, поговорить. Да и кое-какие бумаги отцовы забрать, фотографии. Можно зайти, раз уж пришел?
– Да, я не готова разговаривать. Может быть, в другой раз. Созвонимся.
Иван уже готов был уйти, когда вдруг в квартире раздался стеклянный звон и сдавленные междометия, произнесенные явно мужским голосом.
– Кто это там? – напрягся Иван. – Только не надо говорить, что кот. Кота у вас точно нет.
Альбина хотела что-то ответить, но он отодвинул ее руку и прошел в квартиру. На кровати лежал мужчина с густой темной шевелюрой. Вернее, в данный момент он свесился с кровати и пытался что-то нашарить под кровать.
– А это что? – с удивлением произнес Иван.
– Да вот бокал задел, он под кровать укатился, – хриплым голосом сказал мужчина, натягивая на себя одеяло.
– Я не о бокале. Вы кто?
– Завертайло. Михаил Самсонович.
Мужчина протянул Ивану руку, но тот не отреагировал на попытку знакомства. Санин повернулся к Альбине, которая уже стояла у него за спиной:
– Весело тут у вас. Мужа не успела похоронить, а уже с другим мужиком.
– Ой, Ваня, – всплеснула она руками. – Это совсем не то…
– Ой, Вань, гляди, какие клоуны, – мрачно продекламировал Иван. – Веселая история. Кстати, сдается мне, не вы ли отца в квартире по голове ударили?
– Ты что? Это бандиты какие-то были. Их на отца твоего кто-то натравил, они его ударили и сбежали сразу, – ответила быстро Альбина.
– А меня здесь и не было. Алиби полное, – подал голос Завертайло.
– Не знаю. Следствие будет разбираться, – сказал Иван. – А с тобой, Альбина, я сейчас разговаривать не буду. Позже приеду. И, надеюсь, что мужика этого в доме моего отца в тот момент не будет.
Он повернулся и вышел из квартиры. На улице выглянуло солнце и вроде бы даже повеяло весной. Так неожиданно показалось Ивану. Он на миг зажмурил глаза, потом сел в машину и помотал головой, словно стряхивал наваждение. Потом завел автомобиль, вырулил на улицу и поехал в администрацию.
– Мне к Русакову надо, – сказал он полицейскому на входе.
– Звоните по внутреннему, – тот махнул рукой в сторону телефона на столике. – Список на стене.
Иван нашел номер, набрал. Ответили почти сразу.
– Я сын Санина Виктора Васильевича, – сказал он. – Отец просил с вами встретиться.
– Санина? – голос в трубке, казалось, задумался. – Именно со мной?
– Да. Именно с вами.
– Что ж, я сейчас перезвоню. Вас пропустят.
Полицейский попросил паспорт, переписал данные и лишь потом объяснил, как пройти к Русакову.
– Он еще там, но вообще-то должен сегодня переехать. У него должность новая. И вообще я вас к нему пускать не должен так просто, – заметил он, отдавая документ.
Кабинет у Русакова был небольшой. Для человека, занимающего серьезный пост в руководстве региона, по мнению Ивана, совсем небольшой. За столом сидел усталый, но, в общем-то, симпатичный мужчина средних лет. Тонкие черты лица, темные волосы с проседью. Глаза умные, хотя и какие-то замученные.
– Слушаю вас, – сказал Русаков.
– Добрый день. Извините, а зовут вас как? – Иван почувствовал некоторую неловкость от того, что то ли не посмотрел, как зовут чиновника, то ли забыл.
– Ростислав Романович. Присаживайтесь, – сказал Русаков, показывая на стул у приставного столика.
– Да, собственно, я ненадолго. Отец просил передать вам флэшку. Там текст небольшой.
– Ну, давайте посмотрим, – Русаков взял флэшку и вставил ее в гнездо. Пощелкал кнопками, открыл текст.
– Должен вас расстроить, я это уже видел, – сказал он. – Как я понимаю, он разослал это письмо в несколько СМИ. Но резонанса пока нет. Вывод?
Иван вопросительно посмотрел на него.
– Вероятно, эти СМИ не заинтересованы в распространении информации. Этой информации, – подчеркнул Русаков. – Боюсь, что у вас со СМИ вообще проблема. В области.
Иван пожал плечами. Он был не в теме. Его интересы лежали совсем в другой плоскости.
– А вы видели содержание этого письма? – спросил Ростислав.
– Да, – кивнул Иван.
– И что по этому поводу думаете? Пепел Клааса не стучит в ваше сердце? За отца отомстить не хотите? – пояснил Русаков.
– Не знаю, – ответил Иван. – Все это очень неожиданно. Я в последнее время эти темы с отцом не обсуждал. Да и вообще, можно сказать, не обсуждал. Мы общались, но у него другая семья, и он зарабатывал деньги таким образом, очевидно. Постоянно он уже давно нигде не работал.
– А, в общем-то, вы, наверно, правы, – неожиданно сказал Русаков. – Не надо лезть во все это. Пусть профессионалы разбираются.
– Понял. Я подумаю над вашими словами, – сказал Иван, поднимаясь. – Кстати, мне полицейский на входе сказал, что вы вероятно в другой кабинет переберетесь. Побольше.