Андрей Земляной
Шагнуть за горизонт
Хочу поблагодарить участников форума «В вихре времен» Алексея Махрова, Сергея Москвичева и других за помощь в работе над книгой. Также моя самая искренняя признательность Владимиру Гаю и Евгению Свирельщикову. Ну, они знают, за что. Последними по списку, но не по значению, хотел бы поблагодарить главного редактора и директора «Ленинградского издательства», благодаря усилиям которых вы сейчас держите в руках эту книгу, за ту легкость, с которой мы находим общий язык.
Посвящается моему покойному другу Владимиру Алексеевичу Чепульченко. Русскому офицеру, чекисту и человеку чести, шагнувшему за горизонт.
…Таким образом, мы можем уверенно утверждать, что основной удар был нанесён войсками Наполеона именно на Московском направлении. С первого взгляда непонятно, почему Наполеон избрал эту цель. Ведь столица находилась в Санкт-Петербурге. И находилась она куда ближе к границам Европы. Только захват политического центра государства мог дать формальное основание для провозглашения победы. Но почему Москва привлекла внимание завоевателя? На основании архивного поиска мы можем сделать вывод, что выбор цели и сама война явились следствием беседы, состоявшейся между неким графом Цароги и Бонапартом под Тулоном, где молодой офицер получил звание бригадного генерала.
Беседа эта нашла отражение в письме, которое Наполеон отправил своей матери – Летиции Рамолино. Описывая достоинства своего собеседника в самых превосходных степенях, он упоминает о предсказании великой судьбы и некоей миссии, что возложена на него самим Провидением. Миссия эта – покорить далекую северную страну, под которой, как мы понимаем, подразумевалась Россия, и поиски в этой стране некоего места, которое в письме упоминается как «Сосредоточение мира». По одному письму, конечно, трудно судить о том, что конкретно подразумевалось под этим странным названием. Но недавно нашей группой был обнаружен интересный документ (подлинность которого уже подтверждена), проливающий свет на загадочные тайны.
Письмо, публикуемое в примечаниях, написано Екатериной II своему фавориту Алексею Орлову. В нем она упоминает некоего графа Салтыкова и его просьбу отдать во владение подмосковную деревню Раменки. Высказав удивление тем фактом, что богатый и влиятельный деятель европейской политики заинтересовался деревней, где не проживало и четырех сотен, она попросила Орлова разобраться с тем, что могло заинтересовать иностранца в таком непрезентабельном месте.
Согласно монографии Изабель Купер-Оукли, под именем графа Салтыкова и графа Цароги скрывался тот самый граф Сен-Жермен, о роли которого в русской истории следует сказать чуть подробнее.
Известный авантюрист и шпион, он в 1762 году посетил Россию и, удостоившись неофициальной аудиенции от Петра III, имел с ним продолжительную беседу. Христофор Антонович Миних, вспоминая подробности этой встречи, в приватном письме отмечает, что «…оба собеседника расстались в дурном настроении, как видно не достигнув согласия». Практически сразу граф Сен-Жермен начинает устройство переворота против Петра, и 28 июня того же года на престол восходит Екатерина II.
Видимо, будучи совершенно уверен в благополучном завершении своего предприятия, Сен-Жермен покидает Петербург, а императрица поручает своему верному слуге разобраться в причинах странных претензий графа.
Как всегда деятельно взявшись за исполнение приказа императрицы, Орлов, судя по всему, довольно быстро обнаружил предмет интереса Сен-Жермена. В деревню тайно пошли подводы со строительными материалами, а в глухом лесу закипела скрытая от людских глаз работа.
О результатах этой работы он докладывал императрице лично и тайно, поэтому никаких данных о ходе работ не сохранилось. Но суммы, отписываемые канцелярией двора, однозначно показывают, что строительство велось нешуточное.
При этом никаких следов, кроме наполовину обвалившегося холма и народных легенд, эта стройка после себя не оставила. Из чего мы можем сделать заключение, что работы велись главным образом под землей.
К 1790 году возглавляющий почти все европейские тайные общества Сен-Жермен, видимо, потеряв надежду получить искомое мирным путем, составляет протекцию молодому офицеру с Корсики. Благодаря его деятельной помощи, Бонапарт быстро выдвигается на командные должности и в 1799 году занимает пост главного консула, сосредоточив в своих руках всю исполнительную власть Франции. А чуть позже, в 1804-м, провозглашает себя французским императором.
Однако, обеспечив себе устойчивое положение после серии победоносных войн, Наполеон отчего-то обратил свой взор не на единственного к тому моменту действительного противника – Великобританию, а сосредоточил усилия на востоке Европы, что в конечном итоге вылилось в войну 1812 года с Россией.
Решение тем более странное, если учесть, что именно английский капитал был главным противником индустриальной революции во Франции и именно Великобритания была инициатором всех антибонапартистских союзов.
Мы полагаем, что именно совет графа Цароги – Сен-Жермена повлиял на принятие решения Наполеоном.
Русская армия не смогла предотвратить кинжальный прорыв войск Наполеона к Москве. Но заняв город, император оказался у разбитого корыта, так как не смог отыскать то, к чему так сильно стремился. В итоге войска Наполеона потерпели сокрушительное поражение и были вынуждены отступить.
Таким образом, можно считать вполне доказанным существование в районе Раменок некоего объекта, раскопки которого могут явить интереснейшие открытия для современности…
Михаил Михайлович Богословский, «Загадки российской истории».
Рукопись статьи для «Вестника Истории». Москва, 1929 год.
Заключение цензора:
Отказать. Все материалы в ОГПУ.
Сергеев.
Пространство империи Алат, планета Омара, объект «Вьюга-2»
Помещение, куда привели Алексея, резко контрастировало с коридорами, прорубленными прямо в скале, и протянувшимися вдоль стен коммуникациями. Кабинет был обширен, отделан панелями из светлого дуба и обставлен старинной мебелью. Двухтумбовый стол, затянутый сукном, в котором лишь угадывался первоначальный зеленый цвет, тяжелая бронзовая лампа под матерчатым абажуром и совершенно почерневший от времени портрет в массивной раме, в котором с трудом просматривался силуэт Сталина.
– Так. – Хозяин выдвинул ящик стола и, поковырявшись в нем, достал невзрачную упаковку. – Первым делом выпей вот это. – Он вытряхнул на ладонь несколько таблеток. – А то с организмом проблемы начнутся. – Проследив, как Белый проглатывает лекарство, майор бросил фуражку на сейф, наконец сел за стол и произнес:
– Теперь рассказывай.
– Да чего рассказывать. – Алексей хмыкнул, оглядываясь. – Один из предков оставил записочку… Почти про пиратский клад. Вот я и поперся. Дошел до портала, а тут прямо в зал подбросили бомбу. Ну и пришлось шагнуть… Пока не рвануло.
– Ты чего оглядываешься? Вот на стул и садись.
– А полтонны он выдержит? – Алексей скептически оглядел антикварный стул.
– А предок о портале откуда знал? – Майор заинтересованно прищурился. – Да… серьезный клифт[1] у тебя. Вон, на табуретку садись. – Хозяин кабинета подбородком показал на невысокую коренастую табуретку из темной древесины. – Это я сам из местного дуба делал.
– Он-то? – Алексей с некоторой опаской опустился, ожидая в любую секунду услышать треск ломающегося дерева. – Ну, он в те времена в МГБ работал. Мог, в принципе, и знать. Дьяконов Федор.
– Федор Павлович? – весело изумился офицер. – Так ты… Подожди. А почему ты Белый?
– Можно сказать, оперативный псевдоним. – Алексей скупо улыбнулся. – Моего деда и отца убили за то, что они знали о портале. Мама со мной еле успела уйти. Мы потом долгое время жили на Новой Европе. Полагаю, что бомба – дело рук если не тех же самых людей, то той же организации наверняка. Пришлось сменить имя, чтобы не подставляться лишний раз.
– Да… дела. А эта твоя Новая Европа – это что?
– Товарищ майор. Давайте я вам достану свой комм и все покажу. Там еще со времени экзамена на гражданство куча материалов по истории и прочего. Это гораздо информативнее.
Белый уже потянулся к поясному контейнеру, как его остановил Колыванов:
– Это успеется. – Он обернулся и, пошуровав в сейфе, стоявшем за спиной, достал запыленную бутылку и торжественно взгромоздил ее на стол.
– Не поверишь. Этой бутылке чуть больше двухсот лет. Даже не знаю, что там внутри. За такой срок даже «Двин» мог протухнуть. Специально берегли для такого случая… А, черт! – Он хлопнул себя по лбу и, поддернув краешек рукава, произнес в матово поблескивающий серым цветом браслет: – Копытин, Шереметьев, Александров. Срочный вызов. Первый участок, зона «А».
– Тебе чего, старый?! – сразу же отозвался из ниоткуда молодой голос.
– Коля, – проникновенно произнес Колыванов, глядя счастливыми глазами в потолок. – Если я через пять минут не увижу тебя в известном тебе месте, то ты так и не узнаешь вкус коньяка двухсотлетней выдержки.
– Ох, е…! Уже лечу!
– Ладно. – Майор опустил глаза на Алексея. – Пока суть да дело, проясни один момент, пожалуйста: эта твоя лейб-гвардия… Это что?
– У нас император. – Алексей не торопясь снял шлем и перчатки. – Уже лет сто. Лейб-гвардия – это личный полк императора.
– Да… дела. Это ж какой у вас год получается?
– Две тысячи сто пятьдесят восьмой.
Майор потянулся к какому-то блокнотику и перелистнул несколько страниц.
– Хм. Всего на один год ошиблись.
– Да сами все увидите на записях. Там и про то, как похоронили социализм, и про то, как скончался капитализм.
– А в итоге?
– А в итоге, – Белый рассмеялся, – нам теперь все равно, как это называется, если старики не голодают, а каждый, кто посягнет на жизнь и здоровье наших людей или на нашу землю, получит так, что не отскребешь. Да и чем по сути отличается сегодняшний уклад от того, что был в двадцатом? Только наличием частной собственности на промышленные средства производства. А так… Монархия и монархия. Концентрация власти в России, насколько я мог судить по историческим материалам, в советские времена была такой, что никакому королю даже и не снилась.
– Ты это мне не крути. – Колыванов чуть нахмурился. – После царей у нас всех избирали. И Ленина, и Иосифа Виссарионыча.
– Так и государя тоже избирают. Русский Собор из заявившихся кандидатов отбирает самого достойного. Через двадцать лет, если все нормально, Государственный совет подтверждает его полномочия. А еще через двадцать нужно снова утверждение Русского Собора.
– Сколько же вы живете-то? – удивился майор.
– Кто как. Лет по сто пятьдесят вообще легко, а вот дальше нужно проходить омоложение. А вы?
– Ну, нам-то тут алаты немного помогли…
– А это еще кто? – поинтересовался Алексей.
– Узнаешь еще. – Майор махнул рукой. – Если у нас задержишься, тебе придется целый ликбез пройти.
– Ликбез – это курсы такие?
– Ну, в общем, да, – засмеялся Колыванов, – это сокращение от «ликвидация безграмотности». Нам еще решать, куда тебя сунуть.
– Это как? – опешил Алексей.
– Полагаю, что твои друзья нескоро найдут вход в портал.
– Я вообще-то отправил перед выходом письма на пару адресов. Если портал выдержит взрыв фузионки, то задержка будет только в том, чтобы его откопать.
– Ладно. – Майор хлопнул ладонью по столу. – Там видно будет. Просто у нас здесь свои игры. Как разведчик, должен понимать.
Внезапно двери кабинета с грохотом распахнулись, и в него ввалилась шумная компания из трех человек. Алексей было вскочил, увидев генеральские погоны, но на него так замахали руками, что он снова шлепнулся на недовольно скрипнувший табурет.
Высокий костистый офицер в погонах генерала, совершенно не сочетающихся с лицом тридцатилетнего мужчины, как-то особенно посмотрел на Алексея и, повернувшись к Колыванову, спросил, когда шум чуть поутих:
– Кого-то ты мне напоминаешь. – Он на мгновение задумался. – Не Феди Дьяконова ли потомок?
– Угу. – Колыванов кивнул.
– И сбруя на тебе знатная. – Второй полковник одобрительно пощелкал ногтем по броне. – Давай знакомиться. С Петей Колывановым ты, наверное, уже познакомился. Он у нас по технической части. Меня зовут Николай. – Полковник кивнул в сторону генерала: – Его можешь величать Саныч, а это наш молчи-молчи – полковник Шереметьев Виктор Сергеевич.
– Можно просто Витя, – прогудел особист и кивнул седой, коротко стриженной головой.
– Алексей.
Буквально из ниоткуда на столе материализовалась посуда, и чуть желтоватый коньяк разлили по рюмкам.
– Ну, потомок, за встречу.
На вкус коньяк оказался так себе. Видимо, сказался запредельный возраст напитка. Но тут был важен сам ритуал.
Заметив, что один из полковников чуть поморщился, вливая в себя антикварную жидкость, Белый отстегнул со спины узкий пенал грузового контейнера и достал плоскую полулитровую бутылку «Княжеского шлема».
– Предлагаю сменить напиток.
– А это что? – генерал заинтересованно поднес ёмкость к глазам. – Личная Его императорского величества винокурня. О как! – Он обвел присутствующих несколько озадаченным взглядом и продолжил чтение: – Коньяк наградной, «Княжеский шлем». Ну-ну. – Он ловко свернул пробку. – Посмотрим, чем это император награждает. – Одним движением разлив коньяк по рюмкам, лихо выплеснул напиток прямо в глотку. – Добре. Славный коньяк. – Саныч еще раз оценивающе посмотрел на этикетку. – И сколько таких бутылок можно взять на твою зарплату?
– Нисколько. – Белый улыбнулся. – Коньяк наградной, его можно только получить как вознаграждение по службе или в качестве довеска к боевым наградам. За деньги его не купишь. Но в принципе, бутылка коллекционного коньяка стоит тридцать—пятьдесят рублей. Если учесть, что зарплата капитана составляет около тысячи рублей деньгами, то получается двадцать бутылок. А простой коньяк стоит примерно десять рублей за пол-литра. Водка – рубль-полтора.
– А не деньгами? – полковник Витя тоже взял посмотреть бутылку.
– Есть еще социальные выплаты, страховые, орденские. Транспорт, кроме коммерческого, бесплатно. Если женишься во время службы, квартира и свадьба за счет государства. Но через пять лет квартира все равно выслуживается. Еще через пять лет можно бесплатно увеличить площадь квартиры до ста пятидесяти метров, а еще через пять – до двухсот или поменять на дом. Ну, и похороны, ясно дело. На круг у боевого офицера среднего комсостава выходит около полутора тысячи в месяц, что раза в полтора больше, чем средняя зарплата. Плюс боевые, наградные и прочее.
– Неплохо потомки устроились, – генерал покачал головой. – У нас как-то скромнее все выходило.
– Если служить без особых проблем, – продолжил Белый, – и не в штабе, то через тридцать пять лет офицер может выйти на пенсию довольно обеспеченным человеком. Многие за время службы накапливают достаточно денег на полное омоложение и фактически начинают жизнь заново, только уже обладая значительным жизненным и финансовым багажом.
– Ну, а о нашей жизни ты что можешь сказать? – Витя перехватил бутылку и снова разлил коньяк.
– Ну, судя по тому, что как минимум двое из вас знали моего предка, живете вы довольно долго. Лет по двести как минимум. – Белый не торопясь припоминал различные мелкие детали, выстраивая их в одну картину. – Одежда на вас новая, но ткань какая-то странная. Не думаю, что вы надели старые мундиры только для того, чтобы меня встретить. Значит, армейскую структуру сохранили. Стало быть, воюете. С учетом того, что некие алаты дали вам такую длинную жизнь, полагаю, что уровень развития как минимум в сфере биотехнологий у них достиг очень высокого значения, полагаю, что и космические корабли тоже есть. А это, в свою очередь, означает войну межпланетную. А если принять во внимание уровень подготовки офицеров, только что прошедших через Вторую мировую, вряд ли вы отсиживаетесь в тылу. Думаю, первое время вас использовали как ударные силы или спецназ. А по мере роста численности и степени интеграции в технологическую среду, стали появляться и пилоты, и прочие технические специалисты. Еще можно предположить, что если вы сохранили не просто структуру, но и понятие «Советский Союз», значит, вы как-то отделены от местного общества. Поскольку не произошло взаимоинтеграции и размывания самоидентификационных ориентиров. Хотя, возможно, у молодежи совсем другой взгляд. – Белый оглянулся. – Ну что? Я хоть немного угадал?
– Я забираю этого парня, – негромким, но тяжелым голосом произнес особист и с какой-то странной улыбкой, напоминающей оскал, оглядел остальных.
– А не треснет ничего? – насмешливо спросил генерал.
– И даже не слипнется? – добавил Колыванов. – У меня, например, некомплект больше половины, и то молчу. А у тебя, Витя, и так лучшие.
– Подождите, ребята, – молчаливый Саныч поднял руку. – Давайте для начала спросим нашего гостя. – Он обернулся к Алексею. – Вот ты, мил друг Алеша, что сам планируешь делать?
– В смысле? – Алексей улыбнулся. – Я же офицер. Полагаете, буду смотреть, как вас убивают какие-то инопланетяне?
– Да мы в общем не об этом, – терпеливо пояснил Саныч. – Ясно, что в стороне остаться не захочешь. Но по специальности ты кто?
– Закончил Стариновское. – Белый пожал плечами. – Это спецназ. По основной специальности – диверсионные операции в глубоком тылу. Нарушение работы объектов жизнеобеспечения, ликвидация узловых личностей, разрушение инфраструктурных объектов и нарушение коммуникаций… Информационное противодействие, экономические диверсии, нарушение работы госучреждений любого профиля, включая военные структуры. Допспециализация – страны Демсоюза. Это то, во что превратились Америка, Европа и некоторые другие государства. Проходил практику во внешней разведке, штурмовых частях, потом немного послужил у информационщиков и командовал разведротой. Всего около двенадцати боевых операций.
– Это за сколько лет?
– Примерно за четыре года.
– Солидно, – отозвался майор Колыванов. – И награды, небось, имеешь?
– Да. Орден «Чести» третьей степени, наградное оружие, «Георгия» четвертой степени, несколько медалей.
– А тебе сейчас сколько?
– Двадцать пять.
Офицеры рассмеялись.
– Да. У нас к этим годам человек только-только лейтенанта получает. А ты вон уже – капитан.
– Да и я был бы максимум старшим. Просто два раза хватал внеочередное. А капитан лейб-гвардии – это, кстати, подполковник.
– Ого! Это за что ж тебе такая честь? – Заинтересованно прищурился Шереметьев.
– Слегка поучаствовал в ликвидации попытки переворота.
– У вас и такое бывает?
– Знали бы вы, как сложно организовать правильный переворот, – хмыкнул Алексей. – И чтобы все недруги повелись, и чтобы те, кто колеблется, определились, и чтобы рухнуло это не когда-нибудь, а в точно в заданный срок, и наши оказались героями, а их – козлами… Тут, я думаю, хорошая команда поработала, и не один год. Ведь если бы возникла хотя бы тень подозрения, что это провокация, все рассыпалось бы в момент.
– И ты сразу обо всем этом знал?
– Да нет, – Алексей мотнул головой. – Догадался, когда увидел списки тех, кто подал в отставку. Аппарат почистили капитально.
– А зачем такие сложности? – удивился Саныч.
– Тут и думать нечего. Война будет. К этому все давно шло. Стычки пограничные постоянно.
А недавно довольно серьезно нас «на зуб» попробовали. Слишком много ресурсов мы подмяли. Ни китайцы, ни Демсоюз никогда не смирятся. Все думают, что отнять проще, чем просто торговать. Так что, как только китайцы договорятся с демиками, так сразу и начнут.
– И как прогноз по результатам?
– Ну как. – Белый задумчиво почесал затылок. – Навалять мы им, конечно, наваляем. Это не вопрос. Вопрос – сколько наших людей погибнет. Полагаю, если они впрягутся все разом – и китайцы, и демики, и корпорации, то нам непросто придется. Даже с учетом того, что с нашей стороны будут и индусы, и некоторые другие страны.
– Да… – Генерал задумчиво прищурился, глядя в потолок. – Ничего не изменилось. Как лезли говнюки за дармовщинкой… Так и получали по шарам… – закончил он фразу.
Все рассмеялись.
– Так. – Саныч секунду оценивающе смотрел на остаток коньяка в бутылке, потом отточенным движением разлил по рюмкам, оставив на дне совсем немного. – Давайте по последней – и на баррикады.
– Да куда гонишь! – возмутился майор.
– Да тебе все мозги на радостях вышибло? – генерал удивленно смерил майора взглядом. – Думаешь, алаты не засекли щелчок по портальной сети? Максимум через пару часов будут здесь. Тебе бы еще деактиваторами, на всякий пожарный, пройтись, да прибрать тут. Ты, Витя, пока забирай капитана к себе. Поднатаскаешь его по нашим реалиям, а там видно будет. А броню завтра заберут мои спецы. Может, что полезное узнают. Ну, все, ребята. Давай.
Офицеры подняли рюмки.
– За боевое братство!
Земля, Российская Империя, Большая Москва. Резиденция императора Бочаров Ручей
Канцелярия императора Российского
Александра IV
Распоряжение А-00584
…Привлечь к ликвидации последствий теракта на объекте «Раменки» Главное управление химической и радиационной защиты МО России и МЧС.
Инженерной службе обеспечить контроль над проводимыми работами и недопущение повреждения оборудования, возможно сохранившегося после взрыва. Проверить состояние и работоспособность объекта «Вьюга», и возможность его срабатывания на имевшихся источниках питания.
Службе специального мониторинга и контроля обеспечить режимность проводимых мероприятий.
Александр IV
Приписка от руки.
Павел Степанович. Если надо, оторвите пленным головы и распотрошите на сканере, но чтобы информация об организаторах была.
Пространство империи Алат, планета Омара, объект «Вьюга-2»
В крошечной комнатенке Белый вылез из брони и переоделся в такие же, как у хозяев, синие бриджи, зеленый китель с погонами старшего лейтенанта, пока контрразведчик подбирал ему сапоги и фуражку. Немного повозился с портупеей, но в итоге сообразил, как эта сбруя надевалась.
– Ну-ка… – Полковник, чуть прищурившись, осмотрел Алексея. – Н-да. Как всю жизнь носил… Так. Теперь запоминай. Тебя зовут… Да, кстати, так и оставим. Алексей Белый. Проходил первоначальную подготовку на базе «Юг—девять». База совершенно секретная, так что ни местонахождения, ни тех, с кем учился, ты обсуждать не имеешь права. Почему и как оказался в контрразведке, тоже. Ну, чего я тебя учу. Режим, он и в Кассате[2] режим. Основные материалы по текущей обстановке получишь сегодня вечером. Чтобы через пару дней ориентировался, как в своих карманах. Все, что с собой приволок, можешь взять, исключая броню. Уж больно она на нашу непохожа. Подумаем, как легализовать. Может, сделаем вроде как опытную серию. У нас, кстати, броня – штатное снаряжение любого военнослужащего. Остальное спрятать и никому не показывать.
– А пистолет?
– А что? Есть резон? У нас, в принципе, неплохое оружие. В основном плазма и гравидеструкторы. Но попадаются и раритеты, вроде «ТТ» или нагана.
Белый достал ствол.
– Вот. «Рокот». – Алексей показал пистолет. – Пули управляемые, реактивные. На два километра в десятку – запросто. Правда, патронов только пять обойм.
– Ну, боеприпасы-то мы тебе повторим, не вопрос. А вот ствол…
Виктор с интересом рассматривал пистолет.
– Тут, похоже, какой-то ускоритель? – Он вскинул пистолет и удивленно моргнул. – А прицел-то! Знатная игрушка. Смотрю, без маркировки совсем. Спецтехника?
– Да вроде. – Белый пожал плечами. – Начальник подарил.
– Ладно. Забирай. У нас каких только стволов не ходит. Кобура есть? А то есть замечательная штука, типа автопортного. На ней можно какое хочешь снаряжение смоделировать и сделать.
– Да есть вроде. У вас как с ношением оружия?
– Хоть крупнокалиберный пулемет. – Особист подмигнул. – Но я лично не советую.
– Почему?
– Воротничок от ремня мяться будет. – Он рассмеялся, а заметив, как Белый чуть недовольно покосился на погоны, добавил: – Не смотри, что погон маловат. У нас старшие лейтенанты батальонами командуют.
– А генералы? – заинтересованно спросил Алексей.
– Их всего-то трое. Леонидов все больше по внешней политике, сейчас на Таллане пытается в который раз утрясти торговый договор. Камаев – по административной части, он улетел на северный материк, а Эс-три ты уже видел. Он у нас всеми вооруженными силами командует. Есть еще один авторитетный человек, главный по науке Нойман Рихард Альбертович. Но он гражданский, хотя его голос иногда весомее многих будет. У нас тут на ученых вообще очень многое держится.
– Эс-три – это Александр Александрович Александров?
– Ага, – полковник кивнул. – Ты только не вздумай так его называть. Он у нас человек строгий и вольностей не терпит. Так уж, по поводу праздника расслабился.
– Это в честь моего прибытия?
– Ну а как же? Мы уж и ждать перестали. Так, на всякий случай пост держали. Двести лет – это тебе не хрен собачий, – грустно добавил он. – Иногда такая тоска, аж выть хочется. На Москву посмотреть, по Красной площади пройтись… Я же в самом центре, на Самотечной жил. Но я думаю, твои все же пробьются к порталу. Как полагаешь? А? Гвардеец?
– Точно пробьются, – уверенно сказал Алексей. – Я и координаты обозначил, и цветовой код.
– Добро, – похвалил полковник. – А теперь пойдем потихоньку, и слушай меня внимательно. Нас, конечно, уже больше пяти миллионов, но в принципе при такой продолжительности жизни незнакомые лица встречаются довольно редко. Головой не крути, морда кирпичом, что бы ни увидел, относись спокойно. Пока не прочитаешь материалов, что я тебе подготовлю, и не пройдешь контрольного собеседования, в город не суйся.
Широкий коридор привел их к небольшой двери, за которой находился выход из подземелья. Белый оглянулся. Судя по всему, арка портала располагалась в глубине огромной скалы, выход из которой находился над городом, раскинувшимся в горной долине.
– Ну вот. Это наш Дальнегорск. Можно сказать, столица…
Выглядел город вполне современно, если не считать почти полного отсутствия высотных зданий. Трех– и пятиэтажные строения, разделенные широкими улицами, и зелень парков и частных усадеб вокруг.
– Тут всего тысяч шестьсот, – пояснил Шереметьев, сдвигая остекление странного каплеобразного аппарата. – В основном студенты, школьники и работники администрации. Остальные разбросаны по планете, и около двухсот тысяч в действующей армии. Садись. – Он показал на кресло и сам уселся рядом.
Удобное мягкое сиденье из теплого на ощупь материала слегка спружинило под Алексеем. Полковник взялся за рукоять, торчащую из приборной доски, и уверенно поднял машину в воздух.
– Там у нас театр, – он показал рукой на массивное здание, увенчанное шпилем. – А впереди стадион. Есть даже бассейн. Университет, вот, лет пятьдесят назад открыли. Готовим учителей, врачей, ну и для науки там… Математиков разных, биологов… Есть еще военная академия и несколько военных училищ.
Миновав центр городка, аппарат завис над одноэтажным коттеджем в плотном окружении деревьев. Лихо развернувшись, полковник посадил аппарат прямо у дверей.
– Заходи, располагайся. Поживешь пока здесь, а потом посмотрим.
Жилье оказалось довольно комфортным и уютным. Спальня с огромной кроватью, небольшой кабинет и гостиная.
– Так, – полковник вошел в кабинет и провел рукой над столом. Сразу же лежавший на столе серебристый цилиндр размером чуть длиннее карандаша поднялся в воздух и завис сантиметрах в десяти над столом. – Это трагор, – в воздухе замерцал экран, – ничего сложного нет, тыкаешь рукой в непонятные картинки или слова, и трагор поясняет или перескакивает в другой раздел. Пока можешь отдохнуть и привести себя в порядок. Я раньше чем через пару часов материалы тебе не сброшу.
– А он только в городе работает? – Алексей с интересом смотрел на заставку.
– В смысле? – удивился Шереметьев. – Да нет. В принципе он может связаться с любым терминалом ареала алатов. Но ты же их языка не знаешь, так что придется тебе ограничиться моими материалами и тем, что есть в городской библиотеке.
– Ага. – Алексей кивнул.
– Это тебе эйхор. – Виктор протянул узкий серый браслет. – Что-то типа телефона. Управляется голосом или набором цветовых колец. Еда в леднике, вода в кране питьевая, так что можешь употреблять смело. Ну все, я побежал!
Он пожал Алексею руку и быстро вышел.
Управление терминалом было и вправду примитивным и очень близко походило на принципы работы с РосНетом.
Еще никогда нетсерф не доставлял Белому такого удовольствия. Кусок человеческой цивилизации, оторванной на двести лет. Иные профессора наверняка отдали бы очень многое за то, чтобы оказаться на его месте. Культурная жизнь общества была довольно разнообразна. Песенные конкурсы, спектакли и концерты, даже моде уделялось немало внимания.
Языковая среда переселенцев изобиловала как устаревшими, так и непонятными словами, видимо, заимствованными из языка алатов, так что взгляд Алексея довольно часто, особенно в первое время, спотыкался.
Органов охраны правопорядка как таковых не было. За порядком следили добровольные дружины, участие в которых было, вопреки названию, обязательным для всех от домохозяек до руководителей высшего ранга, а иногда случающиеся преступления расследовал спецотдел контрразведки. Религия как-то ухитрилась выжить, но место ее в обществе было исключительно ритуальным и даже несколько декоративным. Занесенный случайным ветром в состав переселенцев батюшка выстроил на окраине Дальнегорска небольшую церковь, куда ходили все верующие, и он же облетал поочередно все часовенки, что настроили по разным материкам и островам.
Порыскав по местной сети, Алексей случайно перескочил в сегмент алатов и был поражен странной завораживающей красотой этих существ. Огромные миндалевидные глаза всех оттенков желтого и зеленого цветов на чуть вытянутых лицах заставляли вспомнить случайно виденный сериал из жизни эльфов. Тем более что и у алатов уши были приподняты вверх и заострены на кончиках. Средний рост существ тоже был довольно велик. Где-то под два метра. Этот вывод Белый сделал, сравнив их с пропорциями уже виденного им летательного аппарата. Смотреть на то, как они двигаются, было настоящим удовольствием. Даже по делам они спешили мягко и грациозно, словно танцевали бесконечный танец. Незнание языка не мешало: в сети было полно материалов видового характера, как понял Алексей, в основном туристических агентств. Предлагали посетить различные старинные храмы и посмотреть красоты лесного ландшафта. Много материалов было посвящено музыке, которая Алексею показалась довольно заунывной. Случайно набредя на «эльфийскую» порнографию, он убедился, что и с органами размножения у них с человеком было полное сходство. Правда, без одежды «эльфийки» выглядели весьма и весьма скупо, но это, как говорится, на вкус и цвет.
