Андрей Зенков
Необычайное приключение, бывшее с Андреем Зенковым летом на даче
Старуха и правда была очень страшная. Огромный нос, похожий на клюв, худые ввалившиеся щеки и какой-то сероватый цвет лица. Когда она наклонялась, её костлявые плечи подавались вперёд, а спина, округляясь, превращалась в огромный горб.
– Неужели в самом деле здесь живёт баба Яга, – думал я. Этот участок на самом краю нашего СНТ всегда притягивал меня к себе. Вот и сегодня, прокатившись на велосипеде по всем знакомым дорожкам и не найдя ничего интересного, я приехал сюда. Весь участок «бабы Яги» был заброшенным и заросшим. По забору росли высокие кусты ирги. За ними на каком-то подобии грядок росла высокая крапива и местами лопухи. Только у самого входа в домик был небольшой пяточек, свободный от этого зелёного буйства, выложенный серой плиткой. Старуха то выбегала на этот серый пятачок, то опять убегала в свой маленький домик. У домика, конечно, не было курьих ножек, в остальном он был очень похож на сказочный домик бабы Яги из сказки. Острая крыша, почти до земли, и серо-чёрный цвет дома снаружи. Казалось, что вот-вот сейчас он со скрипом встанет и обернётся ко мне передом, а к лесу задом. Я захотел рассмотреть, что там, в конце участка, у леса. Оперевшись правой рукой на штакетину забора, а левой раздвинув кусты ирги, я приподнялся на носки. В этот момент штакетина забора, на которую я опирался, хрустнула и «баба Яга» резко повернула голову в мою сторону. От неожиданности я отпрыгнул и упал назад. Вскочив, я тут же схватил велосипед, и погнал прочь на максимальной скорости. Пролетев всю улицу и свернув за поворот, я оглянулся. Погони не было.
– Фу! – выдохнул я. Уже не так быстро, я решил уехать с территории СНТ и поехать на пруд. На пруду было немноголюдно. Я лёг на песок в тень от сосны, которая росла на берегу. От сосны шёл приятный хвойный запах, а её тень защищала меня от палящего солнца. Стало хорошо, спокойно и безмятежно. Но очень скучно. Папа забрал у меня смартфон. Ещё в начале мая, я с папой ходил к окулисту, и тётя в белом халате с правильными чертами лица сказала, что общение со смартфоном нужно ограничить, а лучше вообще на лето его забрать. Иначе – очки.
– Осенью в школу пойдёшь в очках, – сказала она каким-то угрожающим тоном. И папа сделал, как лучше. Просто забрал у меня смартфон. Уже неделю я не находил себе место. Семь дней как мы приехали на эту дачу. Мои игры, мои друзья, все это было в моем смартфоне. Даже телевизор мне можно было смотреть только вечером, чуть больше часа. Притом, что смотреть? Старые фильмы на DVD. Где он их только нашёл?
– Если ты посмотришь фильмы, которые я смотрел, нам будет легче друг друга понимать, – сказал папа, поставив ящик, наполненный чёрными коробочками, от которых пахло горелой пластмассой.
– Смартфонная депривация и книги сделают из тебя человека, – заключил папа и уехал в Москву до следующих выходных.
Мама только добавила: "Да!" И после паузы: "Ну ты же знаешь, что с папой спорить бесполезно." И тоже уехала в Москву на неделю.
А я остался один, с бабушкой и надоедливой младшей своею сестрой. Нет, я не обижался, папа сделал как лучше, многие мои друзья уже ходили в очках, и мне совсем не хотелось тоже, как они, надеть очки. Но было очень тяжело, скука просто убивала. У меня не было друзей на этой даче, я был здесь совсем чужой. Лёгкий ветерок подул от пруда. Я почувствовал запах воды, потом снова запах хвои от сосны, которая была рядом. Я лёг и стал смотреть на облака. Огромные кучевые облака плыли по небу, принимая самые причудливые формы. Вот сейчас это облако, которое проплывает надо мной, было похоже на сказочный замок, а за этим облаком ко мне приближалось облако, похожее на огромный корабль. Было очень приятно просто лежать и смотреть на эти причудливые облака. Всю эту тихую идиллию разом нарушил здоровенный мужик, похожий на бегемота, который с разбегу прыгнул в пруд. Его гиканье, шум воды и брызги сделали не комфортным пребывание в моем уютном лежбище, и я решил его покинуть. Сев на велосипед, я проехал мимо площадки, на которой ребята играли в футбол. Ребята были примерно моего возраста, и я решил с ними поиграть.
–Эй, – крикнул я. – С вами можно поиграть?
Ребята переглянулись, и один из них, с виду старше всех, предложил мне встать на ворота в его команду. Я конечно хотел побегать с мячом, а не стоять на воротах, но делать было нечего. Я встал на ворота. Старший схватил мячик и стал с ним водиться, не давая никому пас. Он долго держал мяч, но в итоге у него его все же отняли. Молниеносная контратака, и по мне с трёх метров «пушкой» пробил шустрый мальчик из команды соперников, я даже не успел среагировать. Старший подбежал ко мне и назвал меня разявой. После розыгрыша история повторилась. Старший потерял мяч, а шустрый опять пушкой пробил в упор. В этот раз мяч больно попал мне по ноге и срикошетил в ворота. Старший опять подбежал ко мне и опять стал мне выговаривать. Мне это надоело, и я сказал, что ухожу. Старший недовольно крикнул мне в догонку: "Катись!"
Я ничего не сказал и поехал домой. Теперь к скуке, которая меня одолевала, добавилась чувство обиды.
– Прошло всего семь дней, а эта дача мне уже порядком надоела, – думал я. – Впереди ещё два месяца и две недели, чем я буду заниматься? – с ужасом глядел я в мрачную перспективу, которая виделась мне здесь, на даче. Я мечтал убежать в Москву к маме и папе. Там мой комп, телек, привычная обстановка…
Я вернулся домой к ужину. Бабушка разогрела суп, который я терпеть не мог. Эта буро-красная жижа называлась борщ. Борщ на обед, борщ на ужин…
– Бруу..,– брезгливо процедил я сквозь зубы. Я выпил пару ложек из этого Бруу-супа из уважения к бабушке и отставил тарелку подальше от себя. Потом съел котлету с макаронами и салат. Котлета с макаронами показалась мне очень вкусной, и я съел ещё добавку. Сказав бабушке спасибо, я пошёл в свою комнату. После ужина у меня по режиму было прослушивание аудиокниг. Папа настаивал, чтобы я слушал, а не читал книги, опять же, чтобы не портить глаза. Я должен был сесть в удобное кресло, включить старый комп, на котором, кроме этих аудиокниг, ничего не было, и, закрыв глаза, слушать, пытаясь увидеть образы, действия, события, которые описывались в аудиокниге. Потом надо было вкратце пересказать услышанное и понять, что хотел сказать автор. Я включил компьютер и открыл папку с аудиофайлами, в которой были собраны все книги, которые мне нужно было прослушать за лето. Первым в списке был "Тарас Бульба". Бульбу после борща совсем не хотелось слушать. Далее в списке было написано «Русские женщины» Некрасова. Тоже как-то совсем не грело. Я пробежался по списку, ни-че-го, что мне хотелось бы послушать, исходя из названия, здесь не было. Опять скука стала меня одолевать. Я приставил палец к экрану монитора, закрыл глаза и несколько раз поводил им вверх-вниз. Потом я открыл глаза, палец остановился напротив аудиофайла с длинным названием «Необычное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче».
– Интересно, – подумал я, – ему тоже скучно было на даче?
Я запустил аудиофайл. Бодрый мужской голос прокричал: «В сто сорок солнц пылал закат, в июль катилось лето..» Я закрыл глаза и попытался представить этот описанный видеоряд. Получалось плохо. Что-то очень яркое и движущееся. Дослушав стихотворение до конца, я вспомнил шутку, которую слышал от папы: «Если ты разговариваешь с богом, это называется молитва, а если бог разговаривает с тобой, то это – шизофрения».
– А если поэт разговаривает с Солнцем, а оно с ним, это что? – задал я сам себе вопрос. Из услышанного я ничего не понял и решил прослушать стихотворение ещё раз.
– В сто сорок солнц пылал закат, в июль катилось лето, – опять начал бодрый мужской голос. Я опять ничего не понял. От стихотворения, от голоса чтеца исходила мощь, и какие-то образы уже начинали мелькать у меня в голове, но пока было не ясно, что хотел сказать поэт.
– А без понимания значения произведения, чтение – впустую потраченное время, – так говорил папа.
– Если не понимаешь целое, дроби на части, части дроби на более мелкие части, и так пока эти маленькие частички не станут понятными.
Я решил воспользоваться ещё одним советом папы. Дальше я уже сам, без диктора, проговорил вслух:
– В сто сорок солнц пылал закат, – начал я.– Другими словами, был очень яркий закат. Это понятно.
– В июль катилось лето, – июль – самый жаркий месяц. Итак. Был яркий закат, и было очень жарко. Да, как раз, поэт говорит: «Была жара».
– Все понятно, пока, – проговорил я вслух. – Яркий закат, жара.
Этот мыслительный процесс стал забирать у меня много сил, и мне показалось, что я еду в гору на велосипеде, и даже «встал на педали», но что стало интересно – скука куда-то ушла. Я решил продолжить «давить на педали». Итак. Далее очень красиво и образно описано место, где происходит действие, но, наверное, это не так важно. Дальше поэт пишет, что его стало злить встающее день за днём солнце. Это тоже понятно. Солнце, которое приносит жару, злит. Дальше он обратился к солнцу: «Слазь», «Дармоед». Поэт обращается к солнцу с руганью, потому что оно его раздражает. Это тоже понятно. Сегодня мне тоже захотелось крикнуть дяде, похожему на бегемота, чтобы он не так громко плескался. А дальше солнце, услышав его окрик, пошло к нему, и он испугался.
– Что я наделал! Я погиб!
Если бы дядя-бегемот пошёл ко мне, я бы тоже испугался. Поэт со злости крикнул Солнцу, оно неожиданно отреагировало, и он испугался. Так, здесь все понятно. Дальше. Нажимать на воображаемые «педали» стало совсем легко, а скука ушла и не появлялась. Зато появился интерес докопаться до смысла этого стихотворения.
И тут вдруг произошла какая-то катавасия. Мне представилось, что мужик-бегемот встал и пошёл ко мне, как будто на мой окрик. Причём за этим мужиком появилось огромное, ярко светящееся заходящее солнце. Мужик-бегемот шёл ко мне, а красное огромное солнце стало накатываться на него сзади, и в конце концов поглотило. Теперь на меня двигалось огромное солнце, мужик-бегемот исчез. Я обомлел… И вдруг это огромное Солнце остановилось передо мной и непонятно чему улыбнулось. Я не видел ни глаз, ни рта, ни носа на этом огромном ярком шаре, но я чувствовал, что оно, или он, не знаю на самом деле что это было, мне улыбается. Я не сидел, не стоял перед этим огромным шаром, я наверное парил, и он или оно мне улыбалось. В следующую секунду вся эта парящая невесомость завибрировала, и я услышал голос басом, который исходил от этого огромного шара: «Смотри на вещи просто!».
