Анфиса Ширшова
День милости
Пролог
Весь год жители трех Долин с нетерпением ждали наступления Дня милости, в который Правитель даровал избранным шанс поселиться в Элла-Роуз – столице и городе мечты. Потому предвкушение и азарт захватывали Долины уже за несколько недель до действа. Девушки и парни, достигшие двадцатилетия, автоматически заносились в систему и становились кандидатами на участие в отборе.
И лишь приближенные к Правителю жители Элла-Роуз знали, что День милости – это не что иное, как Схватка. Из двенадцати отобранных жителей Долин определяли шестерку наиболее выносливых и сильных молодых людей, которые должны были послужить великой цели. Судьба остальных не станет столь радужной, но все же они были необходимы Правителю не меньше, чем шестерка победителей Схватки.
Три Долины отделяли Элла-Роуз от пустынных земель, где, как считалось, не было жизни. Почва в той местности не позволяла выращивать зерно или пасти скот, потому эти территории не интересовали Правителя. Расположение же главного города было крайне удачным, поскольку дальше, за пределами Элла-Роуз, начинались горы настолько величественные и недосягаемые, что они являлись самым надежным природным барьером от возможных нападений.
Цель жизни жителей Долин заключалась только в одном: обеспечивать Элла-Роуз и ее обитателей. В первой Долине добывали руду, вторая славилась выращиванием культур, а третья – животноводством. Все жители работали руками, редко получая в дар что-то из промышленных машин. В Элла-Роуз царствовал технический прогресс, но жителям Долин он был недоступен. Так было проще: обессиленные от тяжелого труда люди не имеют сил на бунт.
Три Призрака готовились отправиться в Долины на отбор. Их лица скрывали платки, а головы – капюшоны. Жители Долин передавали друг другу слухи о том, что каждый из них был наделен силой определенного животного. Первый Призрак имел глаза ястреба: круглые, черно-красные и невероятно зоркие. Второй, без сомнений, напоминал змею: узкий вертикальный зрачок на желто-зеленой радужке. Третий Призрак смотрел на мир золотисто-желтыми глазами волка. Все они были людьми, но никто не знал наверняка, почему их зрение отличалось от человеческого. Ходили слухи о том, что в Элла-Роуз проводят эксперименты над людьми, но жителям Долин было сложно в это поверить. Скорее, они готовы были согласиться с тем, что звериные глаза – это лишь уловка и ухищрение, чтобы еще больше напугать тех, кому не повезет столкнуться с Призраками. Свое название они получили за то, что незримо приглядывали за порядком в Долинах и могли с легкостью обнаружить любого человека, который понадобится Правителю.
Каждая новая Схватка позволяла отобрать наиболее выносливых и сильных мужчин, которые становились солдатами Правителя, пройдя предварительную обработку и обучение. А самых ловких и умных девушек ждала другая участь. Менее завидная. Но таковы правила, и никто не смел их менять, ведь это означало бы пойти против воли Правителя.
Часть I
Пусть милость снизойдет и на вас
Глава 1
Возможно, не стоило перебивать поздравления, которые хором произносили члены моей семьи, но меня интересовало одно:
– Как думаете, мое имя попало в систему?
Папа замолчал и перевел растерянный взгляд на бабушку. Она аккуратно поставила на стол тарелку с более чем скромным тортом и задала встречный вопрос:
– А ты хочешь, чтобы оно там было?
Я раздраженно сдула со лба кудрявую прядь и всплеснула руками:
– Естественно, нет! Я не хочу уезжать в город. Понять не могу, почему некоторые молятся всем богам, чтобы в этом году им повезло? Руби вчера разрыдалась от напряжения! Этим летом ее имя появится в системе в последний раз, а она просто с ума сходит от желания переехать в Элла-Роуз.
– Это неудивительно, – встрял Круз, мой младший брат. – В городе в тысячу раз круче, чем в любой из Долин! Как же я хочу прокатиться на их быстрых машинах, а не на лошади… Там огромные дома, верхушки которых достают до облаков! Вы можете это представить? Это же просто сказка!
Брат не на шутку разволновался и даже вскочил со стула. Я закатила глаза и собрала непослушные волосы в объемный пучок.
– Еще один повернутый, – проворчала я, хотя брата очень любила.
– Айви, – начал папа, отложив ложку, – я бы не хотел, чтобы этим летом тебя внесли в список, но… Ты родилась ночью, а значит, попадаешь в день, когда Правитель дарит нам милость. Мы уже знаем, что их системы мыслят лучше людей, потому… Думаю, ты уже в списке.
– Чертовы технологии. Вот бы мне везло также, как Руби! Она продержалась четыре года, осталось продержаться последний – и свобода. Не нужно трястись на площади от напряжения.
– Ты чего, Айви? – возмутился Круз. – Элла-Роуз – это город мечты! Жизнь в роскошной столице… Что может быть лучше?
– Все, – развела я руками. – Здесь дом, родные и друзья, привычные глазу просторы… А там ты вынужден будешь жить в бетонной коробке без намека на растения и животных!
– Я ими сыт по горло…
– Круз, – укорила его бабушка. – Тебе всего пятнадцать! Хочешь сказать, работа на ферме тебе уже надоела?
– Ба!
– Да ты еще даже не начинал, – фыркнула бабуля и зажгла свечи на комоде. – Ну вот, так обстановка выглядит более празднично, правда?
– Все отлично, бабуля, – улыбнулась я и села за стол. – Ну что, загадываю желание?
Все замолчали, глядя на единственную свечку, украшавшую небольшой тортик, который папа с ба приготовили специально для меня. Круз затаил дыхание и, кажется, тоже что-то загадывал.
«Хочу навсегда остаться в Долине», – мысленно произнесла я несколько раз и задула желто-оранжевый огонек.
– Айви, ты помнишь, что сегодня рабочий день заканчивается на три часа раньше?
Руби вытирала руки полотенцем, пока я возилась с новорожденным теленком.
– Скажи это нашим беременным лошадкам, – фыркнула я. – Думаешь, жеребенку есть дело до того, что сегодня День милости?
– Хватит делать вид, что ты тут самый незаменимый работник, – закатила глаза подруга. – Мэдоу и Финн справятся и без нас.
– Как же я им завидую. Вот бы и мне исполнилось двадцать шесть, а не двадцать…
– Тише! Ты что несешь? – ахнула Руби. – Боже, да откуда ты такая взялась? Все мечтают переехать в город, а ты готова с утра до ночи возиться с животными.
– Ну и что? Мне это нравится. К тому же мне кажется подозрительным, что все те, кто попадают в город, не имеют права приехать в Долину хотя бы на пару дней! Исчезают без следа…
– Там другая жизнь, – пожала плечами подруга. – Да и путь до Долины неблизкий.
– С их-то крутыми машинами? Не смеши.
– Хватит! Лучше подготовься как следует. И обязательно прими душ, чтобы избавиться от лошадиного запаха. Наверняка он уже въелся в твои волосы.
Руби была права. Помыться действительно стоило. Когда я вернулась домой, меня уже ждала нагретая отцом вода. Намылившись с головы до пят брусочком мыла с добавлением душистых трав и бутонов роз, я тщательно смыла пену и завернулась в полотенце. Бросила взгляд в тусклое зеркало на стене напротив. Как бы я ни храбрилась, а в темно-серых глазах затаился страх. Мне не хотелось уезжать. Я боялась этого. Боялась оставить отца и брата, старенькую бабушку.
– Шансы не так уж велики, верно? – тихонько произнесла я, глядя на свое отражение. – Я в списке впервые, да и желание должно подействовать. Только бы выбрали не меня…
Оделась я довольно быстро: серая водолазка, черные брюки с карманами, грубые ботинки графитового оттенка. Черные волосы, которые неизменно скручивались в тугие спирали, оставила распущенными по плечам, но, как обычно, повязала на запястье ленточку коричневого цвета. Зуб даю, пройдет час или два, и я снова захочу собрать их в пучок.
Вышла в гостиную, удостоившись недоуменных взглядов папы и бабушки.
– Милая, сегодня же праздник, – проблеяла бабуля, подслеповато сощурившись.
– Не для меня.
– Айви, у тебя есть красивое платье, – добавил папа, отложив в сторону газету, которую доставляли в Долину раз в неделю. – Может быть, нарядишься ради нас? К тому же у тебя ведь день рождения…
– Пап, не вижу смысла в нарядах, – стояла я на своем. – Надеюсь, милость Правителя не затянется и обойдет меня стороной.
– Айви, прошу тебя, следи за словами, – испугался отец, зачем-то начав заглядывать в окна. – Призраки наверняка уже в Долине.
– Вряд ли они заглянут к нам в гости, – фыркнула я. – Где Круз?
– Уже убежал на площадь. Нам тоже пора.
– И правда. Пусть это побыстрее закончится.
***
Зейн стоял на сцене, скрывшись в тени бокового прохода. Служители из Элла-Роуз в серой форме с бордовыми воротничками молча замерли рядом, ожидая начала действа. Жители Долины уже подтягивались на площадь, занимая места на трибунах. Это были те, кто по возрасту не годился для участия в отборе. Остальные жители, чей возраст составлял от двадцати до двадцати пяти лет, должны были встать около сцены, в ожидании оглашения имен. Всего их будет четверо: двое молодых мужчин и две девушки.
Зейн втянул носом смесь запахов: сено, лошадиный пот, гниющие овощи, которыми кормили свиней, луговые травы и выделанная кожа. Люди тоже пахли по-разному, заставляя Призрака морщиться от обилия новых ароматов. Он скользил взглядом звериных глаз по толпе, замечая крепких юношей и миловидных девушек. Поскольку этот день считался праздником многие постарались нарядиться в лучшие одежды, кто-то по крайней мере оделся в чистое, а другие решили предстать на празднике в самых обычных повседневных вещах. И правильно сделали. Ведь определенные системой жертвы должны будут отправиться на Схватку прямиком с отбора, во всех этих жутко неудобных, но праздничных нарядах. Что ж, тем интереснее…
***
– Айви, я здесь!
Даниэль махнул рукой, и мне пришлось протиснуться вперед, чтобы встать с ним рядом. Парень не мог скрыть своего воодушевления, ведь сегодня могла осуществиться его мечта: поездка в город. И не просто поездка, а новая жизнь в месте, которое разительно отличалось от нашей Долины.
Дэни исполнилось двадцать два пару недель назад, потому за его плечами уже было два отбора, которые он, к своему неудовольствию, не прошел. Каждый год он надеялся на то, что система назовет его имя, но этого пока не случилось. Дэни знал, как я отношусь ко Дню милости, и именно на этой почве у нас возникали частые споры. Он считал глупостью мое нежелание менять жизнь и стремиться к лучшему. Меня же раздражали его горячие речи на тему того, как же повезло тем, кто родился в Элла-Роуз.
Наши отношения можно было бы назвать странными. Мы начали общение с дружбы, когда оба были не старше десяти. Не скажу, что виделись мы каждый день. Нет. Обычно это случалось в единственный выходной, среди компании сверстников, но пару лет назад многое изменилось. Я подросла и стала интересоваться другой стороной отношений между девушкой и парнем. Да-да, романтичное настроение зацепило и меня. И как-то раз, когда мы с Дэни бродили по лугу, я вслух спросила: каково это, целоваться с тем, кто тебе нравится? Даниэль повернулся ко мне и быстро сказал:
– Я могу научить тебя целоваться.
Я не стала отказываться. Спустя пару недель подобных практик мы перешли к новому материалу. Папа явно не одобрил бы то, чему училась его дочь, но мне и правда было интересно и… приятно. У Дэни на тот момент не было девушки, я полностью ему доверяла, к тому же нам всегда было очень легко общаться. Он неизменно был искренним со мной, заботился и дарил наслаждение нам обоим, и большего мне было не нужно. Но мы оба знали, почему не можем быть вместе, и на то было несколько весомых причин. Первая заключалась в том, что никто из жителей Долины не имел права вступать в брак и рожать детей до достижения двадцати пяти лет. Забеременеть в этом возрасте было невозможно. Девушкам каждый год насильно устанавливали противозачаточные системы. Это было связано с отбором, ведь в город мог отправиться только один человек, но никак не целая семья. И вторая причина касалась нашего полярного взгляда на жизнь. Дэни хотел уехать в город и надеялся на это каждый год в День милости. Я же молилась о том, чтобы подобный исход обошел меня стороной.
– Ты очень красивая, – улыбнулся друг и взял меня за руку. – Знаешь, если мне и в этом году не повезет, я все же не сильно расстроюсь. Ведь мы можем очень неплохо провести эту ночь. К тому же я еще не поздравил тебя с днем рождения.
– Надеюсь, у нас получится хорошенько его отпраздновать, – жизнерадостно подмигнула я, но на самом деле меня уже немного потрясывало от волнения.
Дэни был довольно высоким парнем, а еще сиял широкой белозубой улыбкой и привлекал к нам всеобщее внимание. Я поежилась и сделала шаг назад, пытаясь скрыться в его тени. Но, к моему глубокому сожалению, нас уже заметила Руби. Блондинка надела свое лучшее платье и туфли, сделала красивую прическу и даже подкрасила губы, что в наших краях было редкостью.
Подруга оглядела меня с ног до головы и нахмурилась.
– Ты что, собралась скакать на коне? Айви, где же то изумительное изумрудное платье? Ты выглядишь… обычно.
– Мне наплевать, – шепнула я. – Я просто хочу, чтобы это скорее закончилось, а потом, может быть, и правда навещу Ветерка и немного покатаюсь.
– Ты просто невозможно упрямая, – покачала головой Руби. – Ну когда же все начнется?
Мы невольно посмотрели на сцену, куда двое мужчин из города выносили металлический стол. Все знали, что на него установят широкий монитор со встроенным микрофоном, откуда и будут звучать слова системы. При этом на мониторе отобразится что-то похожее на человеческое лицо, будто нарисованное карандашом, но потом стертое небрежными движениями. Мне не нравился этот образ. Он внушал страх и сомнения в том, что его намерения не несут вреда жителям Долины. Почему бы Правителю самому не приехать, чтобы пообщаться с народом? Нет. Ему такое, кажется, и в голову не приходит.
– Смотри! Там, слева, – зашептала Руби в мое ухо. – Это же Призрак!
Я повернула голову и вгляделась в сумрак, в котором и правда угадывалась высокая фигура в темном балахоне. Капюшон скрывал голову, а платок с изображением черепа – нижнюю часть лица. Мы видели только глаза. Желтые. Будто у зверя.
– Это волк! – ахнула Руби, склонившись ко мне.
Я вздрогнула. Терпеть не могла этих животных. И на то была веская причина.
Глава 2
Тело Зейна напряглось.
Что-то было не так.
Он привык доверять инстинктам, которые, хоть и не были врожденными, но действовали безотказно. И сейчас он чувствовал волнение, что было ему не свойственно, ведь это стандартный День милости, а не схватка с врагом.
Он пристально вглядывался в толпу у сцены, изучая лица, но напряжение не проходило. Призрак сделал несколько шагов вперед, и тут на него налетел распорядитель – Клинт Аткерс. Он как раз собрался выходить на сцену, но Зейн выскочил ему наперерез. Глаза Призрака впились в Клинта, и распорядитель невольно отшатнулся.
– Прошу меня простить, – бормотнул он и быстро прошел на середину сцены. Поднял микрофон и жизнерадостно произнес: – Жители Долины фермеров, от имени Правителя и всех обитателей Элла-Роуз я рад приветствовать вас в День милости!
Раздались аплодисменты, а Зейн продолжал искать в толпе источник волнения. Но никак не мог его ухватить. Казалось, кто-то невидимый вкладывал в его руку тонкую нить, ведущую к этому источнику, но она тут же обрывалась. Призрак отступил в привычную тень и решил ждать окончания действа. Возможно, что-то прояснится, когда жертвы будут выбраны.
***
– Меня сейчас стошнит от страха, – пискнула Руби, сжав мою ладонь. – Только бы мне повезло!
– Могу сказать то же самое, – пробормотала я и покосилась на Дэни, который смотрел на Клинта Аткерса с обожанием.
Он вещал что-то о большом сердце нашего Правителя, который готов взять на воспитание любого из жителей Долин. В одно время с нашим отбором проводился отбор и в двух других Долинах. Интересно, был ли там хоть кто-то, кто так же, как и я, не желал покидать родное место? Уверена, что да. И я очень надеялась, что система будет слепа к нам.
– Экран загорелся! – радостно произнес Дэни, склонившись ко мне.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Кажется, я накрутила сама себя, и от волнения в висках появилась неприятная пульсация.
– В этом году в отборе участвуют двести девятнадцать молодых людей, – прокомментировал Клинт, пока на экране появлялось неживое лицо системы. – Богатый выбор! Что ж, рад наконец сказать: пусть милость снизойдет на Долину.
Все склонили головы, как это было принято после подобных слов. И тут ожила система. Голос казался мне противным и зловещим, но многие затаили дыхание, надеясь на удачу.
– Номер шестьдесят семь, – прозвучал в тишине механический голос системы. Пауза. И снова слова робота: – Даниэль Адамсон.
Я отшатнулась от Дэни так, будто он был прокаженным. Сам же Дэни не мог поверить своему счастью.
– Иди, – шикнула на него Руби и добавила: – Поздравляю!
– Это же… Айви, меня выбрали!
– Знаю, – прошептала я, глядя на друга с сожалением. Ведь выходило, что мы больше не увидимся. Но Дэни, казалось, вовсе не думал об этом. Он забежал на сцену, сцепил ладони в замок и поднял их над головой. Улыбка не сходила с его губ.
– Первый кандидат в новую жизнь, – радостно произнес Клинт и пожал руку Дэни. – А парень-то крепкий! Что ж, ждем следующее имя.
– Номер девяносто четыре, – продолжила система. – Стивен Брукс.
Стивен оказался ниже Даниэля, но шире в плечах. По телосложению он напоминал поджарого молодого бычка: рельефные мышцы, проработанные за годы тяжелого труда на ферме, квадратная челюсть и небольшие глаза с нависшими надбровными дугами. Он не улыбался, как Дэни, но выглядел удовлетворенным и немного ошарашенным.
– Поздравляю наших мужчин, – бодро воскликнул Клинт. – А теперь переходим к десерту. К нашим прекрасным дамам. Итак, кто же станет счастливицей?
– Руби, мне дурно, – прошептала я, привалившись к плечу подруги. – Как ты пережила эти четыре года?
– Айви, держи себя в руках. И меня заодно… Мамочки, как страшно!
На экране замелькало компьютерное лицо системы. Я сжала кулаки и зажмурилась. Но стоило механическому голосу начать говорить, как я распахнула глаза.
– Номер сто одиннадцать. – Пауза, в течение которой взбесившееся сердце совершило не менее десяти толчков. – Айви Эванс.
***
Девушка с буйными кудрями цвета воронова крыла сжалась в комок и боялась выйти из толпы. Зейн видел, что подруга подталкивает ее к ступеням, а вокруг них уже нарастает гул голосов. Кто-то не мог понять, почему она не бежит на сцену, приплясывая от радости, кто-то понимающе качал головой, высказывая предположения о том, что девушке нужно прийти в себя.
Наконец, она поднялась на сцену, но на последней ступеньке споткнулась и чуть ли не завершила свое восхождение падением. Высокий парень по имени Даниэль подбежал к ней и успел подхватить ее за руку, на пару мгновений прижав тело девушки к себе. Призрак нахмурился и опустил платок, чтобы сделать глубокий вдох. Его интересовал запах избранных в День милости. Стивен Брукс пах соломой и свиньями, от Даниэля чувствовался слабый запах табака и… этой девушки. Айви. Она же пахла тимьяном, мятой и лепестками роз. Ноздри Зейна раздулись, втягивая в себя еще больше воздуха, несущего ее аромат вместе с порывами ветра.
***
Четвертый кандидат – это Стейси Гейт. И мы с ней никогда не ладили. Но в тот момент мне было наплевать на это. Меня выбрали, и я хотела отказаться.
Я сделала шаг к Клинту и умоляюще посмотрела на него. Мужчина нахмурился и спрятал микрофон за спину.
– Я не хочу уезжать, – прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
Клинт уставился на меня как на умалишенную, а затем небрежно погладил по голове и тихо произнес:
– Ты сама не понимаешь, что несешь, Айви Эванс. На тебя снизошла милость.
Он хмыкнул и подтолкнул меня к остальным кандидатам. Я сделала пару шагов вперед и уставилась на свои ботинки, но сильный тычок в бок заставил меня вскинуть голову. Стэйси покосилась на меня с недовольством и быстро шепнула:
– Улыбайся, Эванс! Своим кислым видом ты испортишь наше фото. А его, между прочим, получит сам Правитель.
«К черту твоего Правителя», – хотелось крикнуть мне, но я себе этого не позволила. Любое неуважение к власти каралось наказанием для всей семьи, а я не хотела подставлять родных. Мне пришлось устремить взгляд вперед, но я мало что видела. Жители Долины хлопали и жизнерадостно выкрикивали поздравления, а у меня в голове стоял противный гул, немилосердно хотелось заткнуть уши и зажмуриться.
«Я не верю, что это происходит со мной… А как же папа и Круз? Что будет с ними? И с бабушкой?»
Голос Клинта вынудил меня вернуться в реальность.
– Прошу всех покинуть площадь, кроме членов семей нашей счастливой четверки. До встречи через год, жители Долины! Милость снизойдет и на вас.
Я судорожно выдохнула и съежилась, будто пытаясь спастись от суровой действительности. Ко мне тут же подошел Дэни и радостно произнес:
– Айви, я даже не смел надеяться на такую удачу! Мы с тобой едем в город! Вместе! Ты хоть понимаешь это?
– С трудом. Ты отлично знаешь, что я обо всем этом думаю.
– Не надо, – нахмурился он и с досадой покачал головой. – Не будь такой упрямой и… глупой.
Я распрямила плечи, со злостью глядя в его красивые зеленые глаза.
– В городе найдешь себе подружку сообразительней, – выпалила я и отвернулась, пытаясь найти взглядом отца в редеющей толпе.
***
Айви Эванс. Эта девушка не рада тому, что система назвала ее имя. Почему? Все жители хотят милости Правителя, а она восприняла это как наказание. Может быть, именно поэтому Зейн чувствовал волнение? Она отличалась от других в своих желаниях. Мало кто хочет жить в нищей Долине, занимаясь тяжелым ручным трудом.
Призрак скользил взглядом по членам семей жертв, но то и дело снова поворачивался к Айви. Девушка с черными кудрями обхватила за шею отца и тихо плакала, спрятав лицо на его плече. Старенькая женщина маленького роста обняла ее со спины и прижалась к ней худым телом. Мальчик с черными непослушными волосами растерянно стоял рядом, комкая в пальцах тканевую кепку.
Зейн вышел из темноты, и все присутствующие разом замолчали. Айви обернулась к Призраку, глядя на него огромными влажными глазами. Он быстро перевел свой взгляд на Даниэля, а затем на Стейси Гейт и ее мать.
– Пора, – произнес он и повернулся спиной, неторопливо направившись к лестнице.
Айви Эванс не могла знать, что Зейн обладал необычным слухом, потому едва слышно шепнула отцу на ухо слова, которые заставили Призрака замереть на пару секунд:
– Если в течение года от меня не будет вестей, значит, милость Правителя – обман.
***
День милости – это не тот праздник, который наш народ отмечал с древности, как, например, наступление нового календарного года. Эту традицию придумал Правитель десять лет назад. Именно с тех пор в каждой Долине начали проводить отборы в последнюю субботу лета.
Я молча шла позади Призрака, слыша за спиной торопливые шаги остальных участников и бубнеж Клинта. Дэни больше не делал попыток подойти ко мне. Возможно, обиделся на мои слова или же давал мне время прийти в себя. Так или иначе, а я была рада тому, что он не мешал мне размышлять.
Никто из нас не знал, что происходит с четверкой отобранных дальше. Мы вышли за пределы Долины, где был раскинут шатер для тех, кто приехал из города проводить отбор. Люди уже суетливо складывали вещи в большие ящики, явно собираясь отправляться в путь.
– Что дальше? – не выдержала я, адресуя свой вопрос Призраку.
Он лишь слегка повернул голову на мой голос и равнодушно произнес:
– Дальнейший путь мы проделаем в скоростном вагоне.
Кто-то дернул меня за руку, и я быстро обернулась. Стейси смотрела на меня, в ужасе округлив глаза.
– Что ты делаешь, дурная? – шикнула она. – Ты не можешь разговаривать с Призраком!
– С какой стати? – шепотом ответила я, но не удержалась от недовольной гримасы. – Он такой же человек, как и мы!
– Боже, Эванс! Ты вечно была не от мира сего. Ничего не изменилось. Ты видела его лицо?
– Издеваешься? На нем же платок и капюшон.
– Платок скрывает лишь нижнюю часть лица. Я сразу обратила внимание на его глаза.
– Это я знаю. Они волчьи.
– Около левого глаза татуировка, – выпалила Стейси, поглядывая на меня со значением.
– Какая?
– Ветка плюща.
Я переваривала эту информацию не меньше минуты.
– Не может быть! Это же символ семьи Правителя…
– Дошло наконец, – фыркнула Стейси и бросила задумчивый взгляд на спину Призрака. – Он имеет отношение к правящей семье. Возможно, какой-то родственник. Но эта татуировка значит, что мы не можем обращаться к нему, как к какому-нибудь фермеру из нашей Долины.
– Разве члены правящей семьи могут становиться Призраками? – удивилась я.
– Спроси что-нибудь полегче. Я хорошо училась в школе, но, как и все, не могу знать сверх того, что нам рассказывали. К тому же Призраки – это запретная тема. О них мало что известно.
– Ну… Перед тобой живой экземпляр. Ты можешь узнать все от первоисточника.
– Нет уж. На кой черт мне Призрак? Чем дальше от него, тем лучше. Он ведь убийца. Не забывай об этом, глупышка.
– Хватит так меня называть, – разозлилась я.
Стейси закатила глаза и замедлила шаг, тем самым демонстрируя свое нежелание идти дальше вместе со мной. Тем лучше. Мы никогда не были подругами, и сейчас у меня не возникло желание сближаться с Гейт только потому, что чертова система из всех девушек выбрала именно нас с ней.
Стоило признать, что Стейси довольно красивая. У нее густые медные волосы и изумрудные глаза. На День милости она нарядилась в тонкое светлое платье, прикрывающее колени. Кокетливый разрез на груди так и привлекал взгляд, и, как мне удалось заметить, Клинт Аткерс уже активно его исследовал.
– Долго нам еще идти? – спросила Стейси у Клинта, поправив волосы.
Аткерс расплылся в масляной улыбке, не таясь разглядывая фигуру Стейси.
– Скоростной вагон за этой скалой. Не более пяти минут пути.
– Что ж, это я могу потерпеть.
Я шла, повернув голову назад, прислушиваясь к разговору Стейси и Клинта, совершенно не обращая внимания на то, что творилось впереди. А впереди шел Призрак, который отчего-то решил резко остановиться. Я налетела на него всем телом и ойкнула.
– Извините, – пробормотала я, глядя на его плечи, укрытые плащом.
Он медленно обернулся. Я чувствовала на себе взгляд волчьих глаз, а сама разглядывала его платок. Изображенный на нем череп казался зловещим продолжением лица Призрака.
«Он такой же человек, как и все мы», – мысленно сказала я себе и осторожно подняла взгляд выше. К его глазам. Меня будто кипятком ошпарило. Я зажмурилась и отвернулась, обняв себя за плечи.
– Что стоим, Айви Эванс? – Клинт махнул рукой, призывая меня продолжить путь.
Я обернулась, опасаясь снова увидеть глаза зверя, но Призрак уже был далеко впереди.
