Анис
П.У.К.О.
По всему комплексу раздавался громкий басистый смех Сергеича. Пока его не прервал подошедший Лешка.
– Сергеич, там это, нууу…..
– Нуу, что говори. Не томи уже!
– Ну в общем там нет топлива.
– Как это нет? Подожди нам же его на месяц дали, – Сергеич хотел спросить у ответственного завскладом. Как вдруг при этой фразе куда-то испарился Кузькин.
– Стой! Ты куда? Собака!
Разъяренный Сергеич помчался по комплексу в поисках Кузькина. Вместе с ним побежал и Лешка. Увидев суматоху, Жорж тоже присоединился к беснующимся думая, что произошло ЧП.
– Наверное, он опять в лаборатории растений, – предположил Лешка.
Вся компания помчалась туда. Когда они вошли, перед ними открылась такая картина. Посередине прохода стоял Кузькин, со сложенными на груди руками и смотрел на Сергеича умоляющим взглядом.
– Ты опять, скотина, весь день гонял на своем багги! Мы же уже договорились, что тратить можно только лишнее топливо, если оно остается в конце месяца!
– Нет, вы все не так поняли. Я потратил его не зря. Не просто так. Я потратил его на науку. Ради нас всех.
– Что значит на науку? – осведомился удивленный Сергеич.
– Что значит ради нас всех? – спросил Жорж
– Я потратил его на микроклимат и энергосреду, – после этого Кузькин сделал шаг в сторону и взору публики предстала клумба, с единственным на нем растением. Которое величественно возвышалось почти до самого потолка.
– Вот…– помидор, – улыбаясь во весь рот, добавил довольный Кузькин ожидая похвалы, но вместо этого получил гробовое молчание и отвисшие рты.
На какое-то время возникло неловкое молчание
– Ну что скажете? – спросил довольный Кузькин
–Может быть, скажем, ему? – в полголоса спросил Лешка, повернувшись к Сергеичу.
– Да?– неуверенно спросил Сергеич.
– Я думаю, что надо, иначе будет поздно, – добавил Жорж, повернувшись к Сергеичу.
– Да Сергеич ты ему и скажи. Как старший, – продолжил Лешка
– Вы так думаете?– оглянулся на обоих Сергеич
«Угу» – в один голос ответили они. Сергеич прокашлялся и подбирая слова подошел к Кузькину, чтобы не ранить его вежливо так произнес.
– Серега, видишь ли, это не совсем помидор.
– Даа?
– Видишь ли, это трава. И она не совсем разрешена в нашей стране.
– А что это тогда?
– Это мой милый друг конопля.
– Что?
– Конопля. Да, самая обычная конопля.
У Кузькина от этих слов отвисла челюсть, и он завис как старый компьютер.
– Так что ты ..это….давай пока нас по камерам с земли не нашли и ржавым гвоздем не кастрировали. Давай убирай свой «помидор».
Кузькин поник и присел рядом с клумбой.
Увидев его нерешительность, Жорж решил предложить помощь.
– Может тогда мне?
– Нет лучше уж я сам. Оставьте меня одного.
Все ушли и оставили поникшего Кузькина возле его любимого куста.
Поседев какое-то время Кузькин встал и решительно ухватился за куст и вытянул его из клумбы. Отбросил куст в сторону и увидел что из клумбы торчит кусочек какой-то ткани. Его это заинтересовало, и он потянул его на себя. Медленно, но верно он, вытащил их.
– Вот они родимые нашлись! – радостно, как ребенок обрадовался Кузькин, обнимая свои трусы. – Наконец-то! А то я думал, что их в космосе посеял.
– Стоп, – вдруг осекся он, – а чьи же тогда я отправил в космос?
Кузькин помял трусы и огорченно произнес.
– И денег здесь нет.
Ему было невдомек, что сейчас к Венере на полных парусах мчались белые мужские трусы в красных сердечках. И красовалась вышитая надпись на них Милохин П.С.
Поскольку ждать пересменки было еще аж четыре месяца, а новую Я.Пу. пришлют еще неизвестно когда, Кузькин остался в мастерской и пытался восстановить Я.Пу. Трое на следующий день пошли собирать мусор на территории луны. Чего там только не было, какого только барахла там не оставили люди за время своего исследования . Предприимчивый Жорж собирал не просто мусор, а отбирал определенные детали и что-то из них мастерил. В результате через какое-то время на площадке перед комплексом уже красовались два кресла и кофейный круглый столик. Правда не совсем было понятно, как можно было пить кофе в лунной атмосфере, да еще и в скафандрах. Зато сидя на них, открывался шикарный вид на закат земли.
Мусор собирали в ближайший небольшой кратер, а то, что привозили с орбиты в кубиках на специальной тележке и складировали отдельно.
– А это еще что такое? – брезгливо спросил Лешка, тыкая палкой в какой-то мешок с жидкостью. – На нем американский флаг нарисован.
Тут подошел Сергеич.
– Ну, видишь ли, – начал объяснять он по-учительски, – это органические остатки жизнеобеспечения, – гордо произнес он, посчитав, что нашел самые оптимальные и правильные слова, при воспитании молодого поколения обойдясь без грубых выражений.
– Не понял? – переспросил Лешка глядя на того круглыми глазами.
Разочарованный он плюнул и решил сказать напрямую.
– Говно это понимаешь! Говно!
– Ка это? Говно. А что оно здесь делает?
– Ну как что! – разозлился Сергеич. – Прилетали американцы, нагадили и улетели. Что не понятного то!?
– Как говно?! – возмутился Лешка. – А почему это мы, понимаешь, американское говно собираем?
– Работа такая, – развел руками Сергеич.
– Они, понимаешь ли, гадят, а мы убирай! – продолжал тот не униматься.
Тут к ним из базы вышел Кузькин.
– Ну как там?– поинтересовался Сергеич.
– Все, хана. Я.Пу. Ее больше не восстановить, стартер полетел.
– Даа, фигово. Теперь на орбите не поработаешь, только луна осталась.
– Но мусор прессовать можно ведь и в ручную, – вспомнил Лешка.
– Да только это тяжело и результат накладный, – вздохнул Сергеич.