Анжелика Николаевна Галецкая
Затерянные в облаках
Глава 1
Она облажалась.
С неба, словно натертый на мелкую терку пармезан, падал снег и сразу же таял, стоило ему только коснуться мокрого асфальта, оставлял на покрасневших от холода щеках капли. Ветер, сырой и пронизывающий, забирался под куртку, заставляя сутулиться в попытках сохранить остатки тепла.
Эмили облажалась снова.
Она стояла на крыльце отеля и смотрела через дорогу, сквозь поток медленно ползущих и отчаянно гудящих машин, на кофейню. Он был последним в списке, а на счету электронного кошелька не хватало даже на чашку американо.
Это было фиаско. Абсолютное и беспощадное, подводящее итог десяти лет упорной работы. Два года языковой школы и репетиторов, три в магистратуре и пять… Ладно, около пяти лет в Гранд Отеле Тантай на позиции менеджера по работе с почетными персонами. Почти три тысячи шестьсот пятьдесят дней бесконечной гонки. За чем? За успехом? Деньгами? Счастьем?
К своим тридцати Эмили уже поняла, что последнее – лишь череда мимолетных мгновений, чаще всего не зависящих от нас самих. Что же касается успеха… Еще пару месяцев назад ее можно было назвать успешной. С натяжкой, но все же: три года подряд она становилась обладателем увесистой награды в виде стеклянной пирамиды, как лучший работник. Ею гордились. Показывали гостям, как чудо. Иностранка. Блондинка с голубыми глазами. И ничего страшного, что волосы, темно-русые от природы, на самом деле были крашенными, а лазурный оттенок радужке придавали линзы. А еще она умела улыбаться так, что каждый из посетителей и постояльцев думал, что эта особенная улыбка именно для него, единственного. И за это ее любили: и забежавшая на обеденную лапшу в перерыве между партиями маджонга бабушка, и мэр города, явившийся на очередное заседание чиновников.
А потом она совершила ошибку, которая перечеркнула все. И глаза, и волосы, и даже улыбку.
* * *
– Отстираете? – с мольбой в глазах Эмили обратилась к тетушке из прачечной.
Та повертела в руках форменную блузку с пятном от кофе и неодобрительно зацокала языком, покачивая головой, словно болванчик.
– Конечно.
Эми поблагодарила тетушку, вернулась в женскую раздевалку, наполненную паром душевой, и достала из своего шкафчика сменную, провонявшую потом, блузку, которую она не успела сдать вчера – ужин инвесторов ожидаемо закончился слишком поздно. Что ж, придется потерпеть. Если бы не та слепая курица, что чуть не сбила ее на байке… Большой палец у основания и часть ладони до сих пор жгло от пролитого напитка.
– А, привет-привет, менеджер Эмили!
– Привет! – обернулась она и тут же пожалела об этом.
Лан-Лан, студентка с ресепшн, стояла в чем мать родила и вытирала полотенцем густые длинные волосы.
Эми тактично отвернулась и, натягивая пиджак, бросила через плечо:
– С ночной смены?
– Ага.
Часы на экране телефона показывали без пяти. Пора. Она напялила растоптанные туфли на низком каблуке и, чувствуя, как от духоты в раздевалке и кофе на голодный желудок, начинает подташнивать, поспешила наверх.
– Эмили? – начальник, склонившийся над экраном компьютера, окинул ее довольным взглядом и поправил очки, съехавшие на переносицу. – Поела?
– Поела, спасибо, – соврала она – традиции есть традиции. – А ты?
– И я. Держи, – Гы Сон протянул карту-ключ от одного из номеров. – Ты сегодня дежурная.
Эмили поинтересовалась, затаив дыхание и молясь, чтобы она оказалась от президентского люкса:
– Где?
Ей уже доводилось там ночевать. И, несмотря на слухи об обитающих на втором этаже правого крыла привидениях, в которые она, разумеется, не верила, это были лучшие ночевки в отеле.
– Три два пять.
Ладно, не худший из вариантов. Пусть и обыкновенный номер, но хотя бы не на первом, самом шумном, этаже.
К вечеру Эмили валилась с ног от усталости: помимо ежедневной рабочей рутины статус дежурного менеджера обязывал делать обход обоих корпусов – от подвала до самой крыши. И если первое здание – с номерным фондом, зоной рекреации, рестораном и остальными положенными приличному отелю приятностями – было вполне себе обитаемым в любое время дня и ночи, то второе… Оно состояло сплошь из банкетных залов и после девяти вечера, как правило, пустовало. Во всем огромном здании никого кроме нее. Вот уж где, действительно, было жутковато и безо всяких привидений. Закончила Эмили в пол десятого. Села в холле заполнять отчет, скинув под столом туфли и с тихим стоном вытянув натруженные ноги. Скулы сводило от зевоты, а иероглифы расплывались прямо перед глазами.
Она не сразу заметила, что кто-то вошел. А когда подняла голову, то пришла в замешательство: облокотившись о стойку ресепшен, спиной к Эмили стоял человек. Но совсем не это удивило ее, а реакция Ли-Ли: та уставилась на гостя, вытаращив глаза, и что-то невнятно лепетала, смущенно улыбаясь. Проклиная про себя обоих – и позднего посетителя, и растерявшуюся девчонку – Эми натянула туфли и поспешила последней на выручку. Зарегистрировав молодого смазливого парнишку, от которого явно разило алкоголем, она пошла провожать его до номера – одна из ее самых нелюбимых обязанностей.
Номер находился в левом крыле на втором этаже. Эмили вызвала лифт, спиной чувствуя, как гость на нее пялится.
– Сколько?
– Что, простите? – она обернулась с вежливой улыбкой, гадая, во сколько же ей удастся сегодня уснуть.
Эми осталось заполнить еще полстраницы. Она раздумывала, не стоит ли плюнуть на все: лечь спать, а отчет закончить завтра утром.
– Сколько за ночь? – губы парнишки растянулись в ухмылке.
– Ваш номер стоит восемьсот восемьдесят юаней, – ответила она, заходя в кабину лифта, и, придержав дверь рукой, пропустила гостя внутрь.
Тот, пошатываясь, вошел и прислонился спиной к стене. Двери закрылись, и лифт медленно пополз вверх, проигрывая одну из мелодий, которые Эмили уже давно знала наизусть.
А в следующий момент ее ухо обожгло горячим дыханием:
– Я спрашиваю, сколько за ночь с тобой?
И пока Эми, вспыхнувшая то ли от гнева, то ли от стыда, соображала, как ответить вежливо и непреклонно, чужая рука до боли сжала ягодицу сквозь ткань форменной юбки.
Это случилось само собой. Ладонь впечатала по холеной щеке, оставив после себя алую отметину. Эмили выскочила из открывшегося лифта и помчалась по коридору к пожарной лестнице, оглядываясь на ходу. К счастью, гость за ней не последовал.
Она вернулась в холл, разъяренная донельзя, и уже собралась было пожаловаться Ли-ли на наглеца, распускающего руки, но та, сияющая, как начищенные столовые приборы, ее опередила:
– Ты с ним сфотографировалась? Ну, скажи, что ты с ним сделала селфи!
– Что? – Эмили растерялась. – Ты о чем?
– Да ла-а-адно… – разочаровано надула пухлые губки девчонка. – Ну, что тебе, жалко показать?
Эми нахмурилась, начиная догадываться, что к чему. Она отодвинула Ли-Ли от экрана, проверила имя и фамилию гостя и забила их в поисковике. А затем, чувствуя как между лопаток пробежал противный холодок, тихонько выругалась.
Эмили никогда не были интересны местные знаменитости. Достаточно было знать инвесторов и чиновников в лицо и по фамилии. А если кто-то из звезд и наведывался к ним в отель, то об этом предупреждали заранее: встречали таких гостей помпезно, чуть ли не с красной дорожкой и фанфарами. И она, разумеется, сама принимала активное участие – святая обязанность менеджера по работе с важными персонами, так сказать. И сейчас невежество сыграло с ней злую шутку.
Щеки горели. Пальцы подрагивали – Эми вцепилась обеими руками в телефон, словно это могло ее успокоить. А еще… Нестерпимо хотелось в душ. Бросила взгляд на часы: стрелки, подгоняя одна другую, приближались к одиннадцати.
– Я пошла в номер. Спокойной ночи!
Ли-Ли обиженно буркнула под нос:
– И тебе.
Эмили забрала со стола папку с отчетами, ручку и направилась в правое крыло. Дважды проверив, заперла ли замок, она скинула туфли и провонявшую потом униформу. Последнюю неделю на улице стабильно держались тридцать градусов, а директор, как обычно, экономил электроэнергию – кондиционеры работали на минимальных оборотах.
Эми стянула тугую резинку с волос и встала под душем. Ее трясло. Она повернула смеситель до упора в сторону горячей воды и, набрав в ладонь гель для душа, стала с ожесточением, пустив в ход ногти, тереть кожу – мочалки у нее не было. Ей казалось, что все тело – не только там, где коснулся гость – покрыто липкой грязью. Злость мощным напором стремилась откуда-то изнутри и, не находя выхода, металась и кипела. Немой крик застрял в горле комом, превратившись в жалкий писк.
А потом Эмили заплакала. Горько, захлебываясь слезами и зажимая рот ладонью. Она стояла под обжигающими струями душа, пока совсем не обессилела от собственной истерики. Тогда она просто уткнулась лбом в мокрый кафель стены, прикрыв тяжелые, опухшие веки и обняв себя за плечи.
Спустя некоторое время она вышла из душевой, опустошенная и слабая, завернулась в банное полотенце и, поставив кипятиться воду в чайнике, бросила в чашку пакетик с ромашковым чаем. В офисе, в нижнем выдвижном ящике своего стола она держала «сокровищницу» – коробку со сладостями, которую регулярно пополняла шоколадом, батончиками или печеньем. Сейчас бы не помешало… Но не было ни сил, ни желания спускаться на первый этаж.
Вода закипела. Эми заварила чай, разбавила его холодной водой и села заполнять отчет. Наконец, кружка вскоре опустела, а внизу заполненной мелким почерком страницы расположились дата и подпись. Готово.
На удивление, уснула Эмили быстро. То ли сказался тяжелый рабочий день, то ли тяжелое одеяло с мягкой подушкой, которой стоило только коснуться головы, как все мысли тут же растворялись, уступая место снам.
Утро встретило унылым отражением в зеркале и чувством голода. Эми кое-как привела себя в порядок и спустилась в ресторан: дежурному менеджеру, как и всем постояльцам, полагался завтрак.
После яичницы с беконом, тоста с абрикосовым джемом и чашечки кофе – китайские водянистые каши и овощи на пару ей были не по душе – она вернула папку с отчетами на ресепшен и, переодевшись, отправилась домой. Выходной. Эмили планировала убраться, съездить в супермаркет и приготовить обед на ближайшие пару-тройку дней. А вечером она договорилась встретиться с Крис: та недавно вернулась из Пусана, и ей не терпелось разузнать побольше о коротком путешествии подруги в Корею.
Кажется, Эми отмывала от жира плиту, когда телефон стал разрываться от звонков. Она нехотя стянула резиновые перчатки – слишком большие, не по размеру – с рук и разблокировала экран смартфона. Только бы не вызвали на работу.
Иногда чиновники собирали экстренное совещание или инвесторы решали внепланово поужинать, а то и вовсе сыграть в партеечку-другую, и тогда Эмили приходилось ставить собственную жизнь вне отеля на паузу.
Она набрала последний номер и начала раздраженно отсчитывать гудки.
– Ты где? – опустив приветствие, сразу же спросил Гы Сон.
– Дома, – ответила Эми, одно короткое мгновение борясь с искушением соврать.
Но жила она в семи минутах ходьбы от отеля – могли прийти и проверить. Ладно, врываться бы к ней никто не стал, но в домах по соседству квартировались коллеги и вот они-то как раз могли и доложить.
– Бегом в кадровый департамент, – нервно бросил он и без каких-либо объяснений повесил трубку.
– Как будто мне больше делать нечего…
Она быстро сменила одежду, умылась, расплела пучок, в который завязала волосы, чтобы не болтались перед глазами и, пригладив их, выскочила из дома. Наверняка кадровикам опять нужно подписать какую-то очередную бумажку и об иностранке они, как обычно, вспомнили в последний момент.
Ее уволили.
Одним днем, без отработки, без каких-либо официальных объяснений, но с намеком на инцидент в лифте. Вручили компенсацию в конверте и дали неделю на поиски другого жилья.
– Ты что?! – возмущению Крис не было предела. – Это же противозаконно!
Она даже есть перестала – схватила Эмили за руку, словно готовая бежать прямо сейчас в отель для восстановления справедливости.
– Ну, противозаконно, – безразлично кивнула головой та, уставившись в окно – все, что она могла выплакать, она уже выплакала. – А я-то что могу сделать?
На террасе танцевали сальсу. Смеялись, пили вино – и не было никому никакого дела до ее беды.
– Как, что? – опешила подруга. – Подать в суд!
– Ага, – горько усмехнулась Эми, бесцельно наматывая спагетти на вилку. – И кто мне поверит?
– Ты чего! У вас же есть камера в лифте?
– Есть.
– Ну, вот тебе и доказательства!
– Кристин, я не хочу… Лезть во все это, – закусив нижнюю губу, заглянула Эмили в глаза подруге, пытаясь найти там понимание. – Я просто не справлюсь.
– Да ла-а-адно! – разочарованно протянула та.
– Кто я, а кто он? Мне проще забыть это как страшный сон и двигаться дальше, – пожала Эми плечами. – Найду другую работу, жилье…
Глава 2
Глава 2
Она не нашла. Ни через неделю, ни через месяц, ни спустя полгода. Жила у Кристин, спала на надувном матрасе, пока финансовая подушка не истощилась до состояния пустой наволочки. И Эмили, наверное, еще долго находилась бы в неведении, обивая пороги эйчаров и кадровых агентств и гадая, что с ней не так, но один из них не выдержал и поведал причину ее неудач.
Звездный парнишка оказался мстительной мразью: из инцидента в лифте раздули скандал – иностранная сотрудница отеля накинулась с кулаками на именитого гостя. Причину, естественно, никто не удосужился выяснить. А китайцы такой уж народ: если чужаки обидели одного, они встанут за него горой. Ну, а если этот самый бедолага еще и кумир многих, то от обидчика не останется и мокрого места. Опытным путем выяснилось, что пятилетний опыт и награды бессильны против дурной репутации, сложившейся в мгновение ока.
Тогда, подначиваемая Крис, она заявилась в свой бывший отель и попросила видео из лифта, но ей отказали: прошло уже больше трех месяцев – так долго департамент охраны записи не хранил. И уже возле метро ее догнал один из секьюрити – смешливый мальчишка, который иногда угощал ее леденцами.
– Эмили, я… это, – он согнулся, опершись ладонями о колени и пытаясь отдышаться. – Мне жаль.
– Спасибо, – грустно улыбнулась она. – Мне тоже.
Она уже собралась спускаться вниз, как он схватил ее за руку и тут же отпустил, смутившись:
– Я знаю, что ты не виновата. А еще… еще они соврали насчет видео.
– Его не удалили? – в сердце Эми зажглась надежда, чтобы тут же угаснуть:
– Удалили, но… Не автоматически, понимаешь? – и, видимо, заметив ее недоумение, охранник добавил: – Я дежурил в комнате видеонаблюдения. Утром после того случая. Пришел директор вместе с каким-то мужчиной и заставил меня стереть запись.
– Понятно. Спасибо.
Наверное, она могла бы попросить его быть свидетелем по делу. Однако, что-то ей подсказывало, что даже если он и согласится, то у них все равно нет шансов выстоять против адвокатов звезды.
До конца декабря оставалось всего десять дней – дольше искать не имело никакого смысла: затишье до и после весеннего фестиваля сводило любые шансы в ближайшие пару месяцев на нет. Эми вычеркнула последний отель из списка. Она дала себе время до нового года, а оно стремительно утекало сквозь пальцы.
Ей придется вернуться домой. Туда, где ее никто не ждет. Эта мысль пугала – Эмили снова и снова откладывала решение на потом, но пришла пора взглянуть правде в глаза: она не справилась. Крис молчала и ни разу не упрекнула ее в том, что «можешь пожить у меня» затянулось слишком надолго. Но Эми ощущала напряжение между ними. Подруга все реже и реже общалась с ней по вечерам, после работы: они перекидывались парой слов и расходились по углам. Чувствуя себя виноватой, Эмили старалась хоть как-то наладить отношения: готовила завтраки и ужины, убиралась в квартире и, пока были деньги, угощала Кристин в баре. Но, несмотря на все усилия, дружба, выстроенная годами, рассыпалась на глазах.
Стоило признать, что это конец: и отношениям, и карьере, и жизни в Китае.
Тем удивительнее вечером было найти в почте, куда Эми редко заглядывала – все переписки велись в Вичате, местном мессенджере – письмо с предложением о работе. На всякий случай перепроверила дату: вдруг его отправили еще до ее увольнения. Но нет – письмо она получила всего пару недель назад. Все внутри у нее замерло, сжалось пружиной. Неужели? Неужели это шанс, который ей так нужен?
Эмили внимательно перечитала приглашение: оно не было похоже на спам или рассылки мошенников. Грамотно составленное, по всем канонам делового этикета, оно заставляло сердце биться так, будто являлось как минимум признанием в любви, а то и вовсе предложением руки и сердца.
Дрожащими от волнения руками Эми забила в поисковик название отеля. И… ничего не нашла. Ни в китайском Байду, ни в привычном ей Гугле. Ни-че-го. Пусто.
Она отложила в сторону телефон и прикрыла глаза ладонями, зарывшись пальцами в волосы, снова темно-русые: Эмили перестала их красить в блонд почти сразу после увольнения – лишь вернула родной цвет и обрезала длину до плеч.
Спустя несколько минут она вскинулась и, словно утопающий, хватающийся за соломинку, нашла взглядом контакты, указанные в письме. А затем с жалобным стоном откинулась спиной на матрас, уставившись в потолок. Адрес? Серьезно? Неужели кто-то еще пользуется обыкновенной, не электронной, почтой для решения таких вопросов?
Эми вызвала курьера службы доставки, а сама до его прихода быстро накорябала от руки сопроводительное письмо, приложив к нему печатную копию резюме. Если бы кто-то спросил сейчас, зачем она это сделала, Эмили скорее всего не смогла бы внятно ответить. Действия ее казались абсолютным сумасшествием, последней и самой нелепой попыткой вернуть себе нормальную жизнь. Она это знала. И понимала то, что ей вряд ли кто-то ответит, но не могла не попытаться – степень ее отчаяния говорила сама за себя. И теперь Эми оставалось только ждать, лелея слабую надежду на то, что все это было не зря.
* * *
– Ты уверена? – невнятно спросила Кристин, с сомнением наблюдая за подругой сквозь прорези тканевой маски для лица.
– А что, у меня есть выбор? – с вызовом спросила Эмили и, только прижав ногой крышку чемодана, пыхтя от натуги, еле-еле смогла застегнуть молнию.
– Конечно, есть! Вернуться домой, пожить пока там и параллельно искать работу заграницей.
– Это не выбор, – с раздражением отозвалась Эми и устало плюхнулась на кровать, – а вынужденные меры. И если уж из двух зол выбирать меньшее, то я все-таки рискну.
Крис обиженно замолчала, а потом и вовсе ушла на кухню пить чай в одиночестве.
– Так… – пробормотала себе под нос Эмили, пробежавшись взглядом по комнате и снова сверившись со списком. – Вроде все собрала.
Она с трудом дотянула чемодан до входной двери, гремя колесиками.
– Ты ничего не забыла? – выглянула подруга из кухни.
Эми закатила глаза к потолку. Она страшно не любила этот вопрос. Если бы она, действительно, что-то забыла и знала об этом, то уже бы давно взяла с собой.
– Как ты…
– Меня забыла обнять, – Кристин, наигранно надув губки, сложила руки на груди.
Эмили улыбнулась: кажется, для их дружбы еще не все потеряно. Девушки крепко обнялись – в носу у нее предательски защипало. Подруга проводила ее до такси и, наказав обязательно отписаться по прилету в аэропорт и по прибытию в отель, чмокнула в щеку. Водитель запихнул чемодан в багажник и вскоре машина, насквозь провонявшая сигаретами, тронулась.
Эми врала себе. Она знала, что их с Крис отношениям конец. Так было всегда, и пора бы уже к этому привыкнуть, но она снова и снова надеялась, что именно в этот раз будет иначе. Стоило только найти родственную душу, как рано или поздно наставала пора прощаться: не важно, уезжала она сама или ее новая подруга. И дружба на расстоянии – даже самая крепкая, казалось бы – со временем угасала. И каждый раз это ранило, словно впервые. Что ж, такова была обратная сторона жизни в Китае.
А еще Эмили безумно переживала, что сделала неправильный выбор: что и письмо, и позже подписанный контракт – это чей-то глупый розыгрыш. Она боялась до одури, что прилетит за сотни километров, в другой город, а там… Там ее ничего и никто не ждет: именно такой кошмар Эми приснился прошлой ночью и с тех пор не оставлял ее мысли в покое.
Потряхивало. Водитель увлекся разговором с ней, пропустил поворот и пришлось проехать лишний десяток километров. А с учетом того, что они потеряли по дороге время еще и застряв в пробке из-за жуткой аварии, располовинившей отбойником чью-то машину надвое, Эмили сильно рисковала и вовсе не успеть на регистрацию. Она едва не потеряла телефон вместе с билетом и паспортом в туалете аэропорта, оставив вещи на полочке в кабинке. А когда Эми чуть было не опоздала на самолет, потому что в спешке перепутала гейт и ей пришлось бежать в противоположный конец зоны вылета, то бедняжку накрыли совсем уж дурные предчувствия.
И все-таки, не без приключений, но она добралась: небольшая турбулентность на подлете к месту назначения показалась сущей мелочью по сравнению с тем, что Эмили уже пришлось пережить. К тому же на рейсе кормили ее любимой жареной лапшой с яйцами и помидорами, а на десерт дали вкусный йогурт. Да и волшебный, невероятно красочный закат, который они успели застать в небе, стоил многого.
Эми, утомленная переживаниями, привычно сделала вид, что не говорит по-китайски – лишь бы избежать разговоров с любопытными незнакомцами. Увы, стоило только дать местным понять, что она может хотя бы пару слов связать, как тут же на нее обрушивался нескончаемый поток вопросов – зачастую слишком личных и далеко не всегда тактичных.
Наконец, самолет приземлился. Эмили забрала чемодан, появившийся на багажной ленте одним из первых, и поплелась к выходу. Трансфер удалось вызвать не сразу: в приложении никто не брал заказ. А поджидающие на паркинге клиентов водители обыкновенного такси, которое Эми недолюбливала по многим причинам – от дрянного сервиса до неудобных машин – подслеповато щурились и мотали головой. Что ж, такой подставы она точно не ожидала, и уже собралась связаться с нанимающим менеджером, чтобы за ней отправили машину, как вдруг Диди – местный аналог Убер – прислал уведомление, что кто-то откликнулся. Не поверив в собственную удачу, Эмили бросилась вместе с оттягивающим руку чемоданом на третий этаж паркинга – именно там ждал водитель.
Всю дорогу водитель молчал и лишь изредка как-то испуганно поглядывал на нее в зеркало заднего вида. А, когда они прибыли на место, поднявшись по извилистому серпантину, он внезапно спросил на ломанном английском: