Они все перебрались в нужную зону и проверили снаряжение. А когда они побежали по тропе между черными скалами, Нинария пристала к лесному эльфу с вопросами. Она хотела разузнать побольше о ней в реальной жизни, но Мариэл уже знал, что пока Моня находится в Тамреалии, никакой реальной жизни не существует.
– А где живешь-то?
– На лесном острове, на северной границе между Чернолесьем и Болоторощей.
– А работаешь где?
– Охотой промышляю. Ты знаешь, что за волчью шкуру в ваших снежных краях платят по три золотых, а в здешних песках – по пять. А ведь по логике, должно быть наоборот.
Наконец, Нинария оставила Моню в покое, потому что у входа в подземелье лежал скелет с папирусом, застрявшим между ребер…
Мариел, как лидер, прочитал слова:
«Прости меня, дочь моя, Киливанна. Я просто хотел, чтобы ты жила… Живи…» Дальше бумага была покрыта пятнами крови, сохранившейся гораздо лучше, чем прах несчастного отца.
Над входом в подземелье появился белый треугольник, и все услышали почти музыкальный звук, оповещающий о начале миссии. Они все вошли в тоннель подземелья. Поворот за поворотом они натыкались то на группу ядовитых пауконов, то на Восставших – древних полуразложившихся трупов, почти скелетов с радостными улыбками под пустыми глазницами. Восставшие были вооружены ржавыми мечами и топорами, и наносили много повреждений. Орк моментально лечил своих друзей. Каждый бой длился меньше минуты. Они разогревались, привыкали друг к другу.
Наконец, кроме гробов и старинных урн с прахом, им стали попадаться сломанные ящики, бочки и тележки. Пещера повела наверх, и они вошли в огромный зал с каменными колоннами. У дальней стены виднелось что-то вроде алтаря, на котором горели свечи, а перед ними стоял на коленях человек в рубище.
– Первый босс Хардар, – предупредил всех Мариэл, – он не очень трудный.
Они медленно подходили ближе, когда раздался усталый мужской голос.
– Я ждал тебя, глупое мясо. Приманка подействовала. Но чтобы добраться до Киливанны, тебе придется сначала попасть мне в зубы, а там уж тебе будет не до нее.
С каждым словом голос менялся и становился ниже и громче. На последних словах Хардар с рыком поднялся, развернулся и превратился в полу-волка, как это делают все вервульфы в кино и сериалах про них.
– Уж в зубы я тебе постараюсь попасть… – крикнула Моня и пустила стрелу в оскалившуюся морду.
Оборотень кинулся к ней, но она подпрыгнула и, оттолкнувшись ногами от колонны, перелетела через весь зал к алтарю. Но Хардар уже и сам летел в противоположном направлении от удара молота Нинарии. Орк сам взревел не хуже чудовища и направил в воздух пучок молний с набалдашника своего посоха. В пещере запахло перегоревшими пробками и паленой шерстью… Хардар поднял морду и завыл. В него сыпались стрелы, но из четырех углов уже побежали ему на подмогу Восставшие. Мариэл поднял меч и принялся рубить налево и направо. При каждом ударе на пол падали черепа, кости рук и грудные клетки. Молот Нинарии перемалывал их в пыль, а в темноте потолка, прямо в углу экрана золотистый счетчик отсчитывал экспи. Рядом с ним быстро сползал на нет показатель сил упрямого врага.
Битва была недолгой, и Хардар пал, пронзенный мечом благородного эльфа. Через секунду погасло свечение от высоко поднятого жезла в руках Даргаса. Здоровье было восстановлено, и все окружили первый сундук с трофеем.
– Опять топор, блин. Сколько можно один и тот же топор находить, когда мне нужен щит? – воскликнул Даргас.
– Ничего, в следующий раз повезет, – сказала Моня, – у меня вообще перчатки, и те копеечные.
– А у меня эликсир и серебряный слиток. Что у тебя, генерал?
Мариэл промолчал.
– Женча, блин? Ты уже спишь или в сортире сидишь? – спросил Даргас.
– У меня амулет…
– Какой? Противоморозный? Если он, то я его у тебя куплю, – сказала Моня с азартом, – или обменяю на что-нибудь равноценное.
– Это амулет Матры…
– Ого! Это редко бывает, – сказала Моня.
– Я скажу, что это судьба! – воскликнула Нинария и подняла молот над головой в салюте. Одной ногой она пнула орка по лодыжке, и он тоже воскликнул:
– Боги Тамреалии ведут нас путями необъяснимыми… блин.
Мариэл облился потом и надел амулет. Игра требовала, чтобы он повернулся к Моне и встал на одно колено.
– Мои молитвы не остались без ответа. Взгляни на меня, моя мечта.
Моня сказала известную всем игрокам фразу:
– Неужели это амулет Матры? Как такое возможно, что вы до сих пор свободны?
Генерал собрался духом и спросил:
– По сердцу ли я вам?
Моня минуту поколебалась и ответила с придыханием.
– Да. А я вам?
– О, да, – голос Мариэла стал низок и глух.
– Стало быть, решено! Вы и я против всех бед Тамреалии!
Как только закончился ритуальный диалог, повисла неудобная пауза. Её бесцеремонно разбила Нинария, сказав, что в храм они успеют и завтра, а сегодня у них на пути еще несколько вервульфов и призрак папаши, превратившего родную дочь в зверюгу.
А через час они прощались в пивной «Пьяный Скрысак». Все четверо пили медовое пиво, вспоминали непростую битву с финальным боссом, смеялись над успехами и ошибками. Все остались довольными последними трофеями, хвалились и шутили по поводу предстоящей свадьбы двух эльфов. Потом Нинария и Даргас сказали, что из их детской перестал доноситься храп, а наоборот, послышался писк. Надо срочно проверить… И отключились. Эльфы некоторое время сидели молча. Наконец, Моня заговорила.
– Дуб – это хорошо. Мне всегда нравился дуб. Там есть балкон и рынок с кузницей недалеко.
– Да… – Мариэл вздохнул и поспешил добавить, – Пора в настоящий мир.
Моня положила обе ноги на табурет у камина и беззаботно сказала:
– Раз уж там мы живем в одном городе, давай встретимся, кофе выпьем.
Мариэл охнул от ужаса.
– Моня, нет… ты не захочешь потом… Не надо тебе меня видеть. Я тебе не понравлюсь… на самом деле.
– Да что ты? У тебя что, и там есть амулет? Мы же друзья. Это игра такая. Просто игра.
– Ты мне неделю назад рассказывала, как серьёзно ты относишься к Тамреалии.
– Ну да. Тут я лесной эльф, по уши влюбленный в Благородного. Ни на какие другие блага я не обменяла бы возможность видеть тебя в бою. Никто больше так смело не рубит монстров, пока остается хотя бы капля здоровья и выносливости. Сколько раз ты сегодня рисковал жизнью, воскрешая меня? А как ты работаешь в команде! Другие гильдии и орут, и бранятся. А вы друг друга понимаете с полуслова, с полу жеста. Никто ни разу не матюкнулся. Я обзавидовалась. Настоящий генерал!
Мариэл улыбнулся.
– А ты? Где таким скилам научилась? Скачешь как кузнечик, стрелы у тебя дождем. А шутишь во время боя… я обхохотался.
– Значит, если мы пойдем вместе обедать, то и там повеселимся. Я приглашаю.
– Не знаю.
– Разочароваться боишься?
– Разочаровать.
– Ну хорошо. В настоящей жизни, я толстая, неуклюжая, красномордая… как вик. А зубы – как у орка.
– Перестань. Не верю.
– Понимаю. Сказку не хочешь разрушить… – Моня встала, – Ты прав. Рано еще. Вот наиграемся тут в любовь, и все станет проще. Спокойной ночи.
– Приятного сна, – промямлил Мариэл, и проводил глазами пиксельную пыль, оставшуюся на месте лесного эльфа, быстро пропавшую в дыму очага.
В конце рабочего дня Женче приспичило позвонить Нине.
– Нин, вы же с Димкой по интернету познакомились?
– Да, но это было еще до игры. Это он меня на PS подсадил. У меня раньше только старенький X-Box-360 был, конфискованный у бывшего, – ответила Нина, чем-то хрустя. У нее еще был обеденный перерыв.
– Ты говорила, что вы трепались месяца три, прежде чем встретиться.