Подушка уже горяча С обеих сторон. Вот и вторая свеча Гаснет, и крик ворон Становится все слышней. Я эту ночь не спала, Поздно думать о сне… Как нестерпимо бела Штора на белом окне. Здравствуй!
2
Тот же голос, тот же взгляд, Те же волосы льняные. Все, как год тому назад. Сквозь стекло лучи дневные Известь белых стен пестрят… Свежих лилий аромат И слова твои простые.
1909
«И когда друг друга проклинали…»
И когда друг друга проклинали В страсти, раскаленной добела, Оба мы еще не понимали, Как земля для двух людей мала, И, что память яростная мучит, Пытка сильных – огненный недуг! — И в ночи бездонной сердце учит Спрашивать: о, где ушедший друг? А когда, сквозь волны фимиама, Хор гремит, ликуя и грозя, Смотрят в душу строго и упрямо Те же неизбежные глаза.
1909
Сероглазый король
Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
«Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой».
Трубку свою на камине нашел И на работу ночную ушел.
Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу.
А за окном шелестят тополя: «Нет на земле твоего короля…»
11 декабря 1910
«Сжала руки под темной вуалью…»
Сжала руки под темной вуалью… «Отчего ты сегодня бледна?» – Оттого что я терпкой печалью Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот… Я сбежала, перил не касаясь, Я сбежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру». Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: «Не стой на ветру».
8 января 1911
Киев
«Сердце к сердцу не приковано…»
Сердце к сердцу не приковано, Если хочешь – уходи. Много счастья уготовано Тем, кто волен на пути.
Я не плачу, я не жалуюсь, Мне счастливой не бывать. Не целуй меня, усталую, — Смерть придется целовать.
Дни томлений острых прожиты Вместе с белою зимой. Отчего же, отчего же ты Лучше, чем избранник мой?
Весна 1911
«Я сошла с ума, о мальчик странный…»
Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа! Уколола палец безымянный Мне звенящая оса.
Я ее нечаянно прижала, И, казалось, умерла она, Но конец отравленного жала, Был острей веретена.
О тебе ли я заплачу, странном, Улыбнется ль мне твое лицо? Посмотри! На пальце безымянном Так красиво гладкое кольцо.
18–19 марта 1911
Царское Село
Песня последней встречи
Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней, А я знала – их только три! Между кленов шепот осенний Попросил: «Со мною умри!
Я обманут моей унылой, Переменчивой, злой судьбой». Я ответила: «Милый, милый! И я тоже. Умру с тобой…»
Эта песня последней встречи. Я взглянула на темный дом. Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнем.
29 сентября 1911
Царское Село
Белой ночью
Ах, дверь не запирала я, Не зажигала свеч, Не знаешь, как, усталая, Я не решалась лечь.
Смотреть, как гаснут полосы В закатном мраке хвой, Пьянея звуком голоса, Похожего на твой.
И знать, что все потеряно, Что жизнь – проклятый ад! О, я была уверена, Что ты придешь назад.
6 февраля 1911
Царское Село
В Царском селе
1
По аллее проводят лошадок. Длинны волны расчесанных грив. О, пленительный город загадок, Я печальна, тебя полюбив.
Странно вспомнить: душа тосковала, Задыхалась в предсмертном бреду. А теперь я игрушечной стала, Как мой розовый друг какаду.
Грудь предчувствием боли не сжата, Если хочешь, в глаза погляди. Не люблю только час пред закатом, Ветер с моря и слово «уйди».
22 февраля 1911
Царское Село
2
…А там мой мраморный двойник, Поверженный под старым кленом, Озерным водам отдал лик, Внимает шорохам зеленым.
И моют светлые дожди Его запекшуюся рану… Холодный, белый, подожди, Я тоже мраморною стану.
1911
3
Смуглый отрок бродил по аллеям, У озерных грустил берегов, И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко Устилают низкие пни… Здесь лежала его треуголка И растрепанный том Парни.
24 сентября 1911
Царское Село
Любовь
То змейкой, свернувшись клубком, У самого сердца колдует, То целые дни голубком На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет, Почудится в дреме левкоя… Но верно и тайно ведет От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать В молитве тоскующей скрипки, И страшно ее угадать В еще незнакомой улыбке.
24 ноября 1911
Царское Село
«И мальчик, что играет на волынке…»
И мальчик, что играет на волынке, И девочка, что свой плетет венок, И две в лесу скрестившихся тропинки, И в дальнем поле дальний огонек, —
Я вижу все. Я все запоминаю, Любовно-кротко в сердце берегу. Лишь одного я никогда не знаю И даже вспомнить больше не могу.
Я не прошу ни мудрости, ни силы. О, только дайте греться у огня! Мне холодно… Крылатый иль бескрылый, Веселый бог не посетит меня.
30 ноября 1911
Царское Село
«Любовь покоряет обманно…»
Любовь покоряет обманно Напевом простым, неискусным. Еще так недавно-странно Ты не был седым и грустным.
И когда она улыбалась В садах твоих, в доме, в поле, Повсюду тебе казалось, Что вольный ты и на воле.
Был светел ты, взятый ею И пивший ее отравы. Ведь звезды были крупнее, Ведь пахли иначе травы, Осенние травы.
