bannerbannerbanner
Я тебя не предавал

Екатерина Аверина
Я тебя не предавал

Полная версия

Глава 18
Ворон

В зале тихо и всё ещё пыльно. Открываю окно, чтобы вытянуло. Выключаю свет. Прикурив, облокачиваюсь на подоконник и свистом подзываю к себе пса. Он лает мне в ответ. Подходит, смотрит на меня своими умными глазами, а я криво усмехаюсь.

Пёс уходит обратно к себе, а я затягиваюсь, вдыхая вместе с дымом запах ненавистного ноября. Когда уже закончится эта чёртова дата и вдохи перестанут причинять надоевшую за сегодня боль?

По телу мурашки размером с кулак. Тушу сигарету, закрываю окно и ложусь спиной на стопку матов. Подкладываю руки под голову, таращусь в потолок. Когда-то давно на нём шелушилась краска и полы приходилось подметать несколько раз в день. Всё вокруг изменилось за шестнадцать лет. Моя жизнь после возвращения из плена сделала несколько таких сальто, лучшие акробаты Московского цирка позавидуют. А вот таких сильных и контрастных чувств всё равно больше не было. Сегодня она ворвалась в этот зал, как много лет назад, и разожгла внутри меня пожар из ненависти и той проклятой любви, что была между нами.

Сука! Тут же вонзила нож мне в печень, встав на колени.

Дура! Идиотка! Я никогда не бил женщин. Сегодня захотелось дать ей хорошую затрещину. Встряхнуть, заорать.

У меня до сих пор эта сцена перед глазами. Она на коленях перед моей расстёгнутой ширинкой…

Как это развидеть теперь?!

Никогда бы я такого с ней не сделал. Да, женщины тоже бывают тварями. И иногда мы их убивали. Но обычно сразу. Без насилия, без жести. Один случай только был, но и меня тогда рядом не было, когда с бабой нажестили. Не знаю, если бы мою жену убили в квартире, где находились двое маленьких детей, как было с Русланом Грановским, я бы, может, тоже озверел в тот момент. Но я не хочу там оказаться. У меня есть ресурсы, чтобы защитить свою семью. Семьи только нет. И женщина, которая смотрела на меня с обожанием, вдруг решила, что я смогу её изнасиловать.

И не горит ведь больше. Выгорело всё внутри, наконец, и покрылось толстым слоем серого пепла.

Закрыв глаза, я позволяю себе упасть в чёрную воронку воспоминаний и вынырнуть с другой стороны.

Флешбэк

Январь. Красиво вокруг до невозможности. После двух месяцев в темноте глаза всё ещё режет от яркого света, бликующей мишуры, витрин, обклеенных снежинками, и просто невыносимо белого снега.

Один глаз у меня так пока и не открывается. Он скрыт за специальной чёрной повязкой, чтобы не пугать людей уродливым шрамом. На моём теле их ещё много, и оно болит, хотя медики очень старались подлатать. Какие-то полностью исчезнут со временем, а какие-то останутся со мной навсегда, как тот, что перпендикулярно пересекает глаз. Это практически высеченное имя мрази, которую мы оставили в том самом подвале, когда уходили.

От чистого воздуха до сих пор кружится голова. И даже автомобильный выхлоп не раздражает лёгкие. Хромая поднимаюсь по ступенькам цветочного бутика. Мне придётся извиниться перед ведьмочкой за то, что пропал. Я не хотел. Так вышло. И выжил я ради неё, убил всех демонов в том аду и вырвался на свободу, чтобы вернуться, обнять, любить…

Ещё никогда у меня не было такого острого желания завести детей. В темноте вдруг подумалось, что совсем неплохо было бы кого-то после себя оставить. Когда ты осознаёшь, что в любую минуту можешь сдохнуть, мысли и чувства вообще очень знатно штормит. И не имеет значения, сколько на тебе брони.

Выбираю букет нежных белых лилий, ловлю такси и еду к ней. От предвкушения встречи пальцы подрагивают как у мальчишки и снова забывается про боль, темноту, шрамы. Ира же примет меня таким? Будущий гениальный врач. Не должна испугаться.

– Тут останови, – прошу водителя.

Захожу в магазин у дома и покупаю бутылку вина. Хромаю к подъезду.

– Ох… – приложив ладони к груди, начинает причитать пожилая соседка сверху. – Кто же тебя так?

– И вам доброе утро, – вежливо киваю, игнорируя её вопрос.

– Ай-ай-ай, что делается… – слышится за спиной.

Захожу в подъезд. Снова глубоко вдыхаю. Дома я. Наконец-то! Пальцами ощупывая стены, осторожно поднимаюсь на свой этаж. Моя дверь, моя квартира, а за ней меня ждут.

Нажимаю на кнопку звонка. Тишина.

Ведьмочка, а ты где? У вас в универе ещё каникулы, я точно знаю. Гулять убежала или в магазин?

Ищу ключи по карманам. Удивительно, как не потерял в полях. Открываю дверь, шагаю в прихожую и с ходу понимаю, что-то не так. Не то, чтобы запаха еды нет, как я мечтал. Нет её запаха. Совсем. И вещей никаких в прихожей нет. Это всё та же холостяцкая двушка. Покрытые пылью полки, вещи лежат так, как я их оставил.

Бросив сумку и цветы у порога, выхожу на улицу, но в поле зрения уже никого нет. Поднимаюсь обратно. Почтовый ящик мой захламлён всяким спамом. Раздражённо открываю, вынимаю газеты, рекламные листовки. Бросаю всё тут же на подоконник и слышу металлический звон у себя под ногами. У ботинка блестит кольцо, и внутренности обваривает кипятком плохого предчувствия.

Поднимаю. Обручалка Ирины.

– Та-а-ак…

Ещё сам не понимая зачем, начинаю нервно перебирать почтовый мусор. Вынимаю из него простой бумажный конверт без опознавательных знаков. Сжимаю в одной руке кольцо, другой достаю из конверта письмо, написанное аккуратным, явно женским почерком.

Сажусь на ступеньки, всматриваюсь здоровым глазом в буквы. Несколько секунд на фокусировку, и я читаю…

Глава 19
Ворон

Здравствуй, Ворон…

Корёжит всего от такого ко мне обращения от моей ведьмочки. Я ей имя своё вручил вместе с сердцем, а она прозвище пишет.

«Не ищи меня, пожалуйста. Я выхожу замуж за Асада. Отец и брат были правы, он мне действительно подходит. Я не поняла сразу, что успела влюбиться в него на помолвке. Он красив, успешен и заботится обо мне.

То, что было между нами, просто глупость. Мой каприз, прихоть. Всплеск гормонов. Знаешь, в восемнадцать такое бывает. Это я тебе как медик говорю. И ещё мне хотелось попробовать с мужчиной. Я надеялась, что ты меня научишь чему-нибудь и я смогу радовать своего мужа. Но с тобой я чувствовала лишь боль. Я разочарована в тебе как в мужчине. Уверена, когда ты будешь читать это письмо, Асад уже сотрёт своей нежностью те первые, неприятные воспоминания.

А может, у нас с ним получится зачать малыша. Я очень хочу от него детей.

Так что прошу, не ищи меня. Я счастлива с другим.

Ирада.»

– Что за на хуй?!

Ещё несколько раз пробегаюсь по строчкам. Они в мою башку ложиться совсем никак не хотят. Поднимаюсь, иду к ящику в поисках хоть какой-то подсказки. Логического, мать его, объяснения! Бумажек больше нет, в углу два ключа на простом металлическом кольце. От квартиры… Я и не заметил сразу. Вышибло.

Это чё за бред такой, Ира?!

Ни черта пока не соображая, звоню старому знакомому.

– Здравствуй, брат. Давно не слышал тебя, – отзывается Джага.

– Скажи мне, любезный. Ты девочку из мединститута забирал, как я тебе велел? Ключи ей от моей квартиры передал? Карту с баблом? – мой голос звенит от натянутых нервов.

– Конечно, брат. Всё сделал, как ты просил. К назначенному времени подъехал, нашел её. Объяснил ситуацию, до твоего дома довёз, всё отдал и уехал по своим делам. У меня заказы, ты знаешь…

Ни хрена я тогда не понимаю. Денег на той карте нет. Всё списано под ноль. Иры тоже нет, зато есть эта сраная бумажка, которую так хочется затолкать кому-нибудь в глотку, кольцо, впившееся камнем в ладонь и ключи, те самые, от моей квартиры.

– Сейчас ко мне приезжай. В глаза твои хочу посмотреть. Не приедешь, найду сам. Не думаю, что ты этого хочешь.

Джага пулей прилетает к моему подъезду. Выхожу, закуриваю и внимательно смотрю ему в глаза, считывая мимику, реакцию зрачка. Либо он так хорошо научился притворяться, что даже я не вижу, либо я потерял на время эту версию своего зрения.

Либо самое хреновое – он всё же говорит правду.

– Зачем мне врать тебе, брат? Ты столько для меня сделал.

– Джага, ты меня знаешь. Если солгал, я приду за тобой и за всей мужской частью твоей семьи. Ты умрёшь последним, – продолжаю смотреть ему в глаза.

– Знаю, брат, знаю. Нельзя ссориться с палачом. Чем поклясться тебе, что всё было как я говорю? Скажи.

– Исчезни.

– Не понял?

– Исчезни, я сказал! – крепче сжимаю в кулаке обручальное кольцо Иры. – Стой! – ловлю его за шкирку. – В ЗАГС меня отвези.

– Зачем? – изображает идиота.

Поймав мой взгляд, благоразумно решает больше не задавать тупых вопросов. Расслабляю хватку, Джага вырывается, расправляет плечи и идёт за руль. Хромаю следом за ним к его машине, брезгливо сажусь на заднее. Он ведёт молча, а я опять перечитываю письмо и чувствую, как начинает кровоточить сердце, подтекать крыша и вскрываться раны на теле. Дышать становится всё труднее. Меня никогда не предавали женщины. Меня никогда не бросали женщины. Потому что я не был с ними в отношениях. Я никогда не любил. До неё!

– Жди! – требую у Джаги и выхожу из машины.

По чёртовым скользким ступенькам подниматься с моей ногой оказывается очень проблематично, но боль и злость подгоняют. Грохнув дверьми, украшенными позолотой, вхожу в помещение и натыкаюсь на подорвавшегося со своего места охранника.

– Я к начальству.

Снова лестница. Но здесь уже легче, простой ковёр. Поднимаюсь на второй этаж. Вламываюсь без стука в кабинет, где ещё недавно договаривался о регистрации с Ирой.

Задаю вопросы.

– Не было её, – подтверждает женщина в сером брючном костюме. – Ждали вас, у нас же по минутам дни расписаны. Никто не пришёл, – разводит руками.

Вашу мать…!

Лупанув кулаком по столу, разворачиваюсь и размашистым шагом пересекаю пространство от кабинета до выхода, забыв о своей чёртовой ноге.

Тачка Джаги стоит на месте. Сажусь и приказываю отвезти меня ещё по одному адресу. Уж этот человек не может не знать, что произошло.

 

Встречаемся с Рустамом Ахмедовым, старшим братом моей … или уже не моей Иры? Его тоже прилично потрепало в той заварушке, но Рус вернулся раньше и уже успел немного прийти в себя. Смотрит на меня тяжёлым взглядом, явно догадываясь, зачем я приехал.

– Рад, что ты жив, – протягивает мне руку.

– Я пока в этом не уверен, – пожимаю его крепкую шершавую ладонь. – Сестра твоя где?

– Ворон, только не кипишуй, окей? – просит друг и ученик. – Замуж она вышла.

Не знал, что лопающееся сердце можно перенести на ногах. Не знал, что настолько сильный приступ боли можно принять, не дрогнув ни одной мышцей.

– Заставили? – закономерный вопрос.

– Нет, Паш, – качает головой Рустам. – Это было её решением.

– Адрес, – мой голос стал глубже, холоднее, злее.

– Не лезь к ней. Не надо…

– Адрес, Рус! – рывком хватаю этого амбала за горло и толкаю к стене. Он стучит по моему запястью ребром ладони, хватая ртом воздух. – Мне. Нужен. Долбанный. Адрес! – повторяю я, разжимая пальцы.

– Она беременна, – Рустам всаживает ещё один тупой нож мне в грудь, но там уже месиво так что входит, как родной.

Я делаю вдох и пару шагов от него. В глазах темнеет. Чувствую, как агрессивно вздрагивает верхняя губа. Перед глазами яркими вспышками несутся картинки начиная от её свадьбы и заканчивая сексом с мужем.

Выбрала, значит… И в письме не солгала, маленькая дрянь!

– Понял, – выжимаю из себя.

– Ворон, ты вроде тоже жениться собирался, – хмурится Рустам, пытаясь считать мои эмоции, но я закрыл атомный взрыв внутри себя, и все его откаты волна за волной тоже лупят по мне, по всем моим внутренностям, делают гуще кровь и не дают нормально дышать. – Тогда ещё. На сестрёнке Мирного.

– Не сложилось, – решаю не вдаваться в подробности одной операции, которую мы должны были тогда провернуть. Ни к чему это всё теперь. «Тогда» закончилось. И я из одного ада вернулся в другой.

Она предала меня. Моя Ира… Блядь, никогда бы не подумал, что меня поимеет баба! Больно, сука! Это очень больно! Хочется залиться бухлом вместо анестезии, забившись в какой-нибудь угол в своей пустой двушке…

***

И реальность будто разбивается на осколки, дрожит и начинает складываться заново совсем в другую картинку.

Открываю глаза. Потолок всё тот же, отремонтированный. Подо мной стопка матов. Тело задеревенело. Сажусь. Тру лицо ладонями и поднимаюсь. Делаю несколько шагов и ловлю себя на том, что прихрамываю на ту самую ногу.

Встряхнувшись всем телом, иду одеваться. Это просто слишком реальное воспоминание. Меня снова одолели фантомы.

Надо валить отсюда.

Выхожу на улицу, запираю зал. Из тени за мной следят оставленные Мироном парни и мой Фил.

– За руль сядь, – прошу его.

– Без проблем, шеф.

Открывает мне дверь. Сажусь в тачку на заднее и упираюсь взглядом в окно.

– Домой? – тихо интересуется Филипп.

– Нет. Да, сначала домой. Подождёшь меня там, потом в «гнездо» закинешь. Работать буду.

– Понял, шеф. Едем.

Глава 20
Ирина

– Рустам! – шиплю зло и оборачиваюсь.

Брат, словно гопник, стоит в тени, а лица не видно из-за капюшона. Зато перегаром пахнет очень отчётливо. Неприятно морщу нос. С чего вдруг? Не помню, чтобы он был любителем выпить. Хотя кто его знает.

– Надо же, ещё помнишь, как меня зовут, – с горечью усмехается он и опирается спиной на кирпичную стену.

– На память не жалуюсь, – складываю руки на груди. – Откуда ты здесь?

Его массивная фигура с годами становится только больше. И меня каждый раз накрывает после нашей встречи. Но сегодня и без него тошно.

– Сестру зашёл проведать.

– Проведал? Всего хорошего, – вновь прикладываю магнитный ключ к замку на домофоне и хватаюсь за ручку двери.

– Мама умерла… – голос Рустама предательски рвётся, а меня окатывает волной его отчаяния.

Замираю, невольно пропитываясь этими болезненными эмоциями. Пропускаю их через себя и ищу внутри хоть что-то в ответ, но ничего не отзывается. Эта женщина… но про покойников или хорошо, или никак. У его матери была онкология. Очень неприятная и болезненная. Я несколько раз через знакомых доставала для неё направления к специалистам и рецепты на сильные обезболы. Ничего не помогло.

– Я знаю, вы не ладили, но…

Рустам нервно скидывает капюшон и проводит по короткому ёжику волос ладонью.

– Рус, – оборачиваюсь. Ему больно и мне больно за него. – Я соболезную тебе.

Поддавшись порыву, обнимаю. Искренне и по-настоящему. Так, как не обнимала очень давно. Шестнадцать лет. Помню, как провожала его на задание. А когда вернулся, я стала уже другой.

– Ирка, родная, не отталкивай меня, – шепчет брат и крепко стискивает меня в объятиях. – У меня же никого нет кроме тебя.

Секунда, две, три… Ну хватит слабостей. Высвобождаюсь из тисков его рук.

– У тебя есть служба, – чеканю зло, ничего не могу с собой поделать. Прорывает. – Она же так важна.

– Я давно ушёл со службы, – хмыкает он и бьёт ребром ладони по шее. – Поперёк горла.

– Жаль, – небрежно пожимаю плечами. – Это же дело твоей жизни.

– Ир, ну хватит, – устало выдыхает брат. – Всё из-за того, что я ляпнул тогда про Ворона? Ну появилась у него баба и появилась. Он же мужик, как по-другому-то? Тем более у вас не получилось…

Рустам не знает подробностей нашего «не получилось». Никто не знает. А Ворон и правда мужик… Мучительный вдох обжигает лёгкие. Во рту снова полно горечи, а сердце кровоточит. Всё очень просто и понятно. Он переспал со мной, а потом нашёл себе другую. Такую же, видимо, дурочку. А я ждала.

Была замужем, носила под сердцем его сына и ждала. Не хотела, но всё равно надеялась, что вот-вот придёт Ворон. Найдёт меня, скажет, как ошибся, и заберёт. Но розовые очки бьются стёклами внутрь. И мои не стали исключением. Вернулся не Ворон, а брат. И рассказал, что тот, кого я так жду, уже никогда не придёт. У него есть другая. Чистая и непорочная девочка…

– Ты всё правильно сделал, – голос предательски дрожит. – Пустые надежды и иллюзии никому не нужны.

Рустам хватает меня за плечи и встряхивает, как тряпичную куклу.

– Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? – рычит, но не зло, а как-то отчаянно.

– Я простила, Рус, – грустно улыбаюсь и глажу его по щеке. – Но не приняла.

Я и правда не держу зла. Просто не хочу общаться с человеком, который выбирает не меня. Всё понимаю, но не принимаю такой расклад. Уж лучше никак, чем быть всегда в запасе. В этом они с Вороном похожи. Для обоих кто-то где-то всегда важнее.

– Ты сделал меня разменной монетой, Рус, – в который раз поясняю я. – Служба у тебя… жизни людей. А моя жизнь? Что она для тебя значила? О ней ты подумал? Её тебе не хотелось спасти? – меня отчаянно несёт, а на глазах выступают слёзы обиды. Той старой, засевшей глубоко в сердце. – А я ждала! Каждый день умоляла, чтобы ты появился и спас меня! Но тебя не было рядом, когда я умирала! Ты был на службе! Такой, сука, важной и необходимой! Так чего ты хочешь от меня сейчас? – уже кричу, захлёбываясь слезами. – Нет у тебя сестры! Не спас ты её! Всё. Умерла.

– Что ты такое говоришь, глупая, – Рустам дёргает меня к себе и прячет на своей груди. Не сопротивляюсь, выдержка сегодня ни к чёрту, и даю волю слезам.

– Ну что я мог сделать? – шепчет брат и гладит по спине. – Я был за много километров и без связи. А когда вернулся, ты уже замужем и беременна. Это же твой выбор, Ириш, – отстраняется и испуганно смотрит в глаза. – Ты же мне сама сказала…

– А что я могла ещё сказать? – с вызовом бросаю я и вытираю слёзы.

Вот такая неприглядная правда, Рустам. Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Как можно быть слепым, когда очень хочется.

– Господи, Ира! – брат вновь встряхивает меня. – Почему ты столько лет молчала?

– Было слишком поздно для меня. А ты и не захотел разбираться, Рус…

– Да я сейчас…

– Не надо, – останавливаю его прыть. – Я тебя ни в чём не виню. Это и правда моё решение и мой выбор.

– Меня ты за что наказываешь? – Рустам умоляюще смотрит в глаза.

– А я не тебя наказываю, а себя, – выдыхаю и сжимаю его плечо. – Прости. Не приходи больше…

Скрываюсь в подъезде и прислоняюсь спиной к двери. Чёрт. Хочется побиться головой об стену. Слишком много лишнего наговорила сегодня. Дура. Ну зачем? Только бы Рустам не начал устраивать разборки. Я не хочу его подставлять. Столько лет удавалось сдерживать его, а сегодня всё пошло не так. Этот мучительный день когда-нибудь закончится? Сил никаких не осталось.

Жду лифт и лихорадочно соображаю, что можно предпринять, чтобы обезопасить брата. Не дай бог Асад узнает, что я встречалась с Вороном или Рустамом… Чёрт бы его побрал. Их всех.

Глава 21
Ирина

Поднимаюсь в квартиру. Дверь не заперта, на кухне горит свет. Прохожу. Кругом кровь и разводы. Отмывать придётся долго и упорно, но сил уже нет. Значит не сегодня. Асад спит, уткнувшись в стол лбом. Рядом стоит недопитая бутылка водки. Смотрю на него и едва сдерживаю желание прикончить по тихой. Давно надо было это сделать. Уже бы отсидела и вышла. Зато мир был бы чище.

Сжимаю кулаки и разжимаю. Дышу часто и глубоко. Но так и не решаюсь. Не могу я. Пусть сдохнет своей смертью. Выключаю свет и иду к сыну. Негромко стучу и приоткрываю дверь. Егор сидит на кровати в наушниках. Видит меня и снимает.

– Мам, ну наконец-то. Где ты так долго была?

– Ездила осматривать одного пациента, – мягко улыбаюсь и сажусь на край кровати.

– Всё нормально? – Егор хмурится. – Выглядишь не очень…

– Да, я просто очень устала.

Ложусь сыну на колени и прикрываю глаза. Так хорошо и спокойно. Мальчик мой любимый. Моя жизнь. Моя вселенная. Я так счастлива, что он у меня есть. Сколько сил и нервов ушло на то, чтобы он сначала родился, а потом вырос. Каждая болезнь, каждая царапина или синяк, всё отпечаталось в моём сердце. Я отдала ему всю себя. Но сможет ли он меня когда-нибудь понять?

– Мам, ты чего? – ладонь сына ложится на голову, а я улыбаюсь.

– Я чуть-чуть полежу. Соскучилась по тебе очень…

Егор нежно гладит меня по волосам, а я проваливаюсь в какое-то пограничное состояние. Вроде всё слышу и понимаю, но в то же время меня уносит в прошлое. В тот роковой для всех нас день, когда я позвала к себе в больницу Асада.

– Ты всё ещё хочешь меня в жёны? – спрашиваю, глядя в глаза. Без страха и сомнения. Мне некуда отступать.

– Что за вопрос? – хмурится он.

– Ответь.

– Хочу, – небрежно пожимает плечами.

– Ты говорил про сделку, – сухо напоминаю. – Я готова предложить тебе свою.

– Как интересно? – хмыкает Асад и расплывается в хищной ухмылке. – А я тебя, оказывается, недооценил.

– Это точно, – слабо усмехаюсь. – Так как?

– Говори.

– Я беременна и хочу сохранить ребёнка, – вздёргиваю подбородок, чтобы не подумал, что мой малыш какая-то ошибка. – Ещё я хочу сама дать ему имя и воспитывать его.

Асад несколько мучительно долгих секунд молчит, а я внутренне дрожу от ужаса. Если он сейчас откажет, даже не представляю, что делать. Отец не разрешит позорить его внебрачной беременностью, а одной мне не выносить её. Врач прав, организм не справится.

– В тихом омуте, да Ира? – хмыкает, наконец, Асад.

– Если тебе это не подходит…

– Я этого не говорил, – он приближается и склоняется к моему лицу. – Это ребёнок Ворона?

Распахиваю глаза, не понимая откуда он может знать. А Асад лишь хохочет.

– Можешь не отрицать, – кривится он. – Я и так всё знаю.

– Что «всё»? – выдыхаю и сжимаю кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь.

– Он приходил ко мне недавно, – проходится по палате и останавливается у окна. – Угрожал, что если я не откажусь от одной сделки, изнасилует мою невесту, – сглатываю, не веря своим ушам.

Это же не может быть правдой? Или может? Даже не знаю, что хуже.

– Так как, Ира? Он тебя изнасиловал?

До боли закусываю щёки и качаю головой.

– Одно слово, и он сядет, – голос Асада становится вкрадчивым. Он как змей-искуситель вьётся вокруг и предлагает наказать предателя. – Ну же!

– Нет, – не могу я так. Подло это. – Меня никто не насиловал.

– Значит, соблазнил, – цокает Асад. – Не суть, ладно, – язвительно оскаливается. – Ты же хочешь, чтобы я признал этого выродка?

Молча проглатываю оскорбление и киваю.

– Ты станешь моей женой. Очень хорошей и послушной. Мы уедем из этого города и начнём всё с начала. Твой ребёнок и все наши остальные дети будут носить мою фамилию. Они станут моими детьми. Ты понимаешь, о чём я?

 

Мне всё равно. Я готова на всё, лишь бы спасти своё сокровище.

– Да…

– В моей семье не бывает разводов.

Он предлагает мне рабство. Добровольное. Без возможности выбраться. На одной чаше весов моя свобода, на второй жизнь малыша. Выбор не стоит в принципе.

– Я согласна.

– Я пришлю юриста с брачным договором, – довольно хмыкает Асад и направляется к двери.

– Чего? Зачем?

– Ты же не думала, что я поверю на слово? – оборачивается он. – Какие-то проблемы?

– Нет…

А ещё через две недели я выхожу замуж. И вместо свадебного подарка, муж даёт мне папку. В ней столько всего, что волосы шевелятся. Бланки. Записи. Фотографии. Рустам. Ворон. Ещё какие-то мужчины. Кровь. Мясо. Изуродованные тела. Страшно очень.

– Что это? – поднимаю на Асада глаза, едва справляясь с тошнотой.

– Это то, чем занимается твой брат и любовник, – колючие мурашки ползут по спине, а внизу живота неприятно тянет. – Запомни это, Ира. В этой папке смерть обоих.

– Не понимаю, – в ушах звенит, а перед глазами прыгают чёрные точки.

– Если ты решишь меня как-то наебать или грохнуть по-тихой, эта папка попадёт в нужные руки. И пиздец обоим. Так что в твоих интересах играть по правилам. Я слежу за каждым твоим шагом.

Моя ловушка захлопывается, а глаза открываются. Столько лет прошло. И папку эту я так и не смогла найти, но это не значит, что её нет. Я не могу рисковать. Не имею права распоряжаться чужими жизнями. Замкнутый круг какой-то.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33 
Рейтинг@Mail.ru