Анна Дашевская
Третья арка от перекрёстка
– Шестой округ, цены на квартиры и дома просто неприличные, – кивнула Лавиния.
– Дом небольшой, два этажа и мансарда. Перед ним мощёный двор, за домом сад. Садик, – Мари прикрыла глаза, представляя себе всю картинку. – Слуг всего четверо: дворецкий, кухарка и две горничных, камердинер отправился с Лонго. Второй этаж был закрыт, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заставить дворецкого – его зовут Плюман, – открыть для нас проход.
– Закрыт самом Лонго?
– По его приказу. Не магически, нет. Но внутри всё вычищено как раз магией.
– Тот же вопрос – чистили горничные или герцог убирал что-то, что не стоит видеть посторонним?
– Ни одна горничная не добивается такой стерильности повсюду, – Мари усмехнулась, но вышло как-то невесело. – Безусловно, все следы были уничтожены магией, но я не смогла определить, кто это сделал. Понимаешь, Лавиния, я – не смогла!
– Понимаю… Девочка, как её… Эрмина, да. Она что-нибудь увидела?
– Эрмина прошлась везде, шмыгнула носом в спальне, но держалась молодцом. Она говорит, что раньше в доме чувствовалась душа Энрике, а теперь ничего нет. Ничто о нём не напоминает. Исчезли все предметы, связанные с ним самим или его семьёй. И мелочи, вроде золотого магического пера или любимой чашки, и большой портрет самого Энрике и его родителей, написанный как раз перед их гибелью. Портрет висел в кабинете.
– А что слуги об этом говорят?
– Так им приказали на второй этаж не соваться до возвращения хозяина, они и не суются. Но ты ж понимаешь, магическое перо он мог взять с собой, хотя подозреваю, что таких вещей в герцогской резиденции достаточно. Но чашка? Лично я не знаю мужчины, который срываясь по экстренному вызову, возьмёт с собой фарфор. Да и большой портрет не сама удобная для транспортировки вещь. Скажи, Лонго умел создавать пространственный карман?
– Тема эта у нас была, как раз в начале семестра… – ответила Лавиния задумчиво. – И у него неплохо получалось. Ну, как неплохо – для студента четвертого курса. В его пространственный карман можно было убрать пару учебников. Но тут один момент…
– М-м? – Мари, высказавшись, занялась сыром, и говорить могла только неразборчиво.
Но понятно.
– Он заинтересовался возможностью привязки кармана не к ауре владельца, а к предмету. Теоретически это возможно, а практически… Надо иметь сплав способностей к пространственной магии, к стихии воздуха и к артефакторике, плюс уметь формулировать заклинания. Вот только обсудить результаты исследований мы не успели. Собирались после сессии, понимаешь?
– Понимаю. Значит, ты считаешь, что он мог успешно создать такой карман, поместить в него свои ценности и привязать к чему-то, что всегда носит с собой?
– Именно так. Меня беспокоит вот что: если наш герцог Медина забрал всё, включая семейный портрет, не означает ли это, что он не собирается возвращаться?
– Да, это вопрос. Но мне лично интересно другое…
– Что?
– Если завтра начинается сессия, как ты собираешься отправиться в Севилью? И что буду делать я?
Лавиния подняла брови.
– Прости, сколько тебе нужно принять экзаменов?
– Один. Вот эта самая группа, двадцать два человека. То есть, уже двадцать один. И он назначен на второе января, то есть, через три дня.
– Ну так в чём проблема? Никто не отменял порталы, перейдёшь сюда, примешь экзамен и вернёшься в Севилью.
– Как у тебя всё просто, – обидчиво проговорила Мари. – А у меня после длинных портальных переходов голова кружится и тошнит. И какой тут экзамен?
– Как угодно, – госпожа Редфилд пожала плечами. – Уговаривать я тебя не буду, решай сама. Ты можешь остаться в Лютеции до второго января и присоединиться ко мне после экзамена. Можешь поговорить с ректором и перенести экзамен на конец сессии. Можешь вообще не принимать участия в расследовании, оставайся здесь, в крайнем случае проконсультируешь меня по коммуникатору. Всё в твоих руках!
Глаза мадам Лаво опасно сверкнули.
– Надеюсь, что ты пошутила, – проговорила она медленно, с тягучим южным акцентом. – Когда ты планируешь отправляться?
– Завтра около полудня.
– Вот и славно. Сообщи мне точное время хотя бы за полчаса, встретимся в портальном зале.
***
Повторный визит в общежитие ничего не дал: как и предполагала госпожа Редфилд, Аластер Холлинсон и Антонио Морено-Муньос практически ничего не добавили к тому, что рассказали остальные студенты. Вот разве что Антонио, уже прощаясь, вдруг наморщил лоб.
– Знаете, госпожа профессор, что-то такое говорил Лонго о своих родственниках. Что-то… неприятное. Но это было довольно давно, и я никак не могу вспомнить, о ком и о чём шла речь.
– Вспоминайте, – Лавиния пристально посмотрела на него. – Вы сможете отправить мне магвестник? Вот и славно, всё что вспомните вы сами или ваши друзья, всё может пригодиться.
– А вы… вас не будет на экзаменах? – спросил Аластер.
– Нет, Холлинсон, я отправляюсь в Севилью, выяснять, куда они там потеряли целого герцога.
– Госпожа профессор, а вам помощники не нужны?
С трудом она подавила усмешку и ответила максимально серьёзно:
– Пока не знаю. Если понадобятся – сообщу. Но имейте в виду, на ваш век хватит ваших собственных расследований и приключений.
Глава 3
Утро у госпожи Редфилд началось рано и нетрадиционно: вместо разминки и комплекса упражнений она занялась изучением содержимого своего личного пространственного кармана. Там обнаружилось немало неожиданного, давно потерянного или уже ненужного, так что ещё до завтрака вся прислуга в особняке на набережной де ла Бурдоне то и дело вздрагивала, слыша из кабинета хозяйки ругательства вперемешку с удивлёнными возгласами «А это здесь откуда!». Примерно через полчаса дворецкий Бакстон удовлетворённо кивнул и сказал кухарке:
– Начинай печь блинчики, Марта, через десять минут мадам спустится завтракать.
Он ошибся: Лавиния села за стол не через десять минут, а через пятнадцать, но это только потому, что ей пришлось дважды перемыть руки из-за опрокинувшегося пузырька светящейся краски.
Блинчики, точнее – классические креп’Сюзетт – примирили её с действительностью, и уже совершенно спокойным голосом Лавиния сказала своей секретарше:
– Марджори, я сегодня отправляюсь на несколько дней в Севилью. На тебе почта и все дела, кроме того, пожалуйста, разбери в кабинете. Я там слегка… увлеклась.
– Разберу, хорошо. Какие-то материалы могут понадобиться?
– М-м-м… Пожалуй, да. Не будем пренебрегать официальными сведениями. Просмотри газеты Спаньи…
– Центральные?
– И центральные, и королевские, и местные в провинции Уэскар. Начиная с 2121 года и по сей день. Меня интересуют все сведения, сообщения, слухи и сплетни о герцогах Медина, как тринадцатом, так и четырнадцатом, и вообще о семье Сандоваль и Уэскар. Отдельно – что писали о гибели почти всей семьи как раз в двадцать первом году. Выжимку присылай мне вестником, если что-то меня заинтересует, я скажу.
– Понятно, – Марджори совершенно безмятежно нарисовала в блокноте ещё одну закорючку. – Что-то ещё? Изменения политики, резкие колебания курсов?..
– Возможно… – госпожа Редфилд отставила пустую чашку, и Бакстон немедленно наполнил её. – Возможно, ты и права. Внезапная смерть правителя крупной провинции должна была сказаться и на этом. В общем, смотри глазами. Понимаю, что это гора материала…
– Пустое. Я умею работать с источниками, – Марджори встала и улыбнулась Бакстону. – Пожалуй, я зайду на кухню и поблагодарю Марту. Креп’Сюзетт сегодня были восхитительны!
Следующим пунктом программы был разговор с ректором, и его Лавиния заранее предвкушала с особым удовольствием. Рабочий день Жоржа де Кайонна начинался в девять, и ей было достоверно известно, что первые пятнадцать, а то и двадцать минут Кайонн посвящает кофе и пирожным. Поэтому в пять минут десятого она набрала на коммуникаторе знакомый номер и увидела на экране недовольное лицо господина ректора.
– Доброе утро, Жорж! – радостно пропела госпожа профессор.
– Угумс…
– И я тоже рада тебя видеть и слышать. Жорж, меня не будет примерно неделю…
Кайонн поперхнулся и какое-то время откашливался и отплёвывался.
– Что-о?! У тебя в плане стоят экзамены у двенадцати групп, как это – тебя не будет?
– Очень просто. Я передавала твоей Жанне список преподавателей и аспирантов, которые будут принимать экзамены, всё расписано по группам. И, насколько я помню, на этом списке стоял твой автограф, разве нет?
– Ты должна контролировать! Ты декан факультета боевой магии, это твоя обязанность!
– Хорошо. Я сегодня забегу к тебе и напишу заявление об уходе с должности, – она ласково улыбнулась. – Представляешь, какая начнётся великолепная грызня?
– Лавиния, я запрещаю! Слышишь? За-пре-ща-ю! Понятно? Все личные дела – после сессии.
– Так это не моё, а твоё личное дело, дорогой мой господин ректор. Это ты потерял герцога, правящего провинцией в дружественном государстве, не так ли?
– Р-р-р! – ответил ректор.
– Да-да, а я отправляюсь его искать и выручать. То есть, могу, конечно, и не ездить, остаться здесь и… как ты сказал? Контролировать? А ты сообщай министру образования, какой студент у тебя пропал. Представляешь, что сделают с тобой сперва сам Малоннэ, потом министр иностранных дел, а потом его величество?
Кайонн простонал. Взрывной характер министра образования Галлии Огюста Малоннэ был ему хорошо известен.
– Так что, мы договорились? – надавила Лавиния.
– Заявление напиши.
– Лежит у Жанны, – тут она помедлила, но всё же добавила. – Жорж. Если что… звони. Я вернусь.
Не говоря ни слова, Кайонн отключился.
***
Севилья встретила гостей ярким солнцем и каким-то совсем уж не декабрьским теплом. Через несколько минут Жак сдался и расстегнул, а потом и стащил с плеч кожаную куртку со множеством карманом, купленную по настоятельной рекомендации мастера делопроизводства, начальника отдела обеспечения Службы магбезопасности, гнома из клана Соколиной горы главного старшины Фалькенкрафта. Опытному глазу Лавинии было видно, что и прочее, что взял с собой Дюпон, было выдано главным старшиной, хотя бы по безразмерной сумке-артефакту. Сумка эта могла вместить в себя почти так же много, как пространственный карман опытного мага, но имела один недостаток: скрадывала или вес, или объём, что-то одно. В этот раз Жак предпочёл спрятать объём, отчего явственно кренился на один бок.
– Итак, поздравляю вас с прибытием в столицу провинции Уэскар, древний город Севилью, – сказал она, осматриваясь. – Вон там течёт река Гвадалквивир, на противоположном её берегу можно увидеть символ города, башню Хиральда. На этом экскурсия закончена и начинается работа. Вы идёте вон в то кафе и ждёте, а я отправляюсь в здешнюю Службу магбезопасности и проясняю обстановку.
– А почему именно то кафе? – спросила мадам Лаво с некоторым сомнением. – Какое-то оно неказистое. Ты уверена, что там хорошо готовят?
– Я понятия не имею, готовят ли там вообще, – ответила Лавиния рассеянно. – Мне нужно, чтобы вы где-то посидели до моего возвращения, и ни во что не влезли. Возьмите кофе и мороженого, уж его-то испортить трудно.
И она шагнула в разгоревшееся окно личного портала.
– Что ж, по крайней мере, это означает, что здесь господа коммандер уже бывала, – вздохнул Жак. – Попробуем поговорить с хозяином или с официантами, что вообще творится в городе. Вы моя… тётушка, да?
Мари Лаво смерила его внимательным взглядом.
– Ну, предположим… племянничек. Я твоя тётушка, и мы с тобой – просто туристы, прибывшие посмотреть на прославленные севильские вечера фламенко. Идём!
И она лёгкой походкой направилась в указанное Лавинией кафе. Дюпон вздохнул, поддёрнул поудобнее ручку тяжеленной сумки и пошёл следом.
Жак не ошибся: госпожа Редфилд и в самом деле бывала в столице провинции Уэскар. Правда, это было довольно давно, лет десять назад, да и не до городских красот ей тогда было. Маг, рехнувшийся после нескольких попыток увеличить свой резерв при помощи магии крови, метался по королевствам Союза, словно собака с жестянками на хвосте, и невозможно было предугадать, где он вынырнет в следующий раз. В конце концов Лавинии и её коллегам из местной магбезопасности удалось загнать его как раз в знаменитую башню, первый этаж которой представлял собою безмагическую зону. Там того безумца и повязали.
– Это была славная охота, – пробормотала госпожа Редфилд с улыбкой.
Потом тряхнула головой, чтобы вернуться в реальность, и поднялась на крыльцо здания, где Служба магбезопасности Уэскара размещалась.
Вот тут ничего не изменилось за прошедшее десятилетие: те же выщербленные гранитные ступени, так же чуть облупилась бежевая краска на стенах, и даже, кажется, тот же дежурный сержант курит у крыльца. Эти длинные усы, загнутые вверх, она бы узнала где угодно. Хотя, конечно, за столько лет он должен был или поучить повышение, или уйти на пенсию! Или нет?
– Сержант… Хименес? Я не ошибаюсь? – спросила Лавиния осторожно.
Усач покосился на неё, не торопясь ответить, потом всмотрелся, и торопливо погасил трубку, придавив её пальцем.
– Госпожа коммандер? – спросил он. – Из Лютеции?
– Так точно! – она рассмеялась. – Рада встрече. Ну что, впустите внутрь?
– Прошу, – сержант Хименес распахнул перед ней дверь. – Только… удостоверение всё равно придётся предъявить, сами знаете, порядок.
Коммандер раскрыла ладонь и активировала печать магбезопасности, загоревшуюся зелёным.
– Вот и славно, – кивнул Хименес. – Сейчас в журнал ещё запишу, и милости просим.
– Кто из знакомых остался в Службе, сержант? И кстати, отчего это вы и по сей день дежурный у входа, а не какой-нибудь главстаршина?
– А! – он подкрутил правый ус. – Дважды повышали, да толку нет. Субординация со мной в ногу идти не желает, вот я и… То с начальством поспорю, то важного посетителя без документов не пропущу. А что мне за дело, если он даже и дядюшка нынешнего герцога? Положено удостоверить личность и все амулеты при входе оставить, вот и оставляй! – Хименес откашлялся. – Простите, госпожа коммандер, разболтался я. Так что почти все на местах остались, и господин полковник, и заместители его. Только сеньор Ортега-и Фриас перевёлся, так это вы должны знать, он вроде к вам и ушёл.
– К нам, это точно, – задумчиво покивала Лавиния. – Значит, все те же, всё там же… Ну что же, сержант, пойду и поздороваюсь с господином полковником.
Хименес ухмыльнулся в усы и откозырял.
***
Полковник Хавьер Мануэль Хорхе Франсиско Лопес Монтойя, глава Службы магбезопасности провинции Уэскар, как и его заместитель, подполковник Диего Исидоро Луис Наваррес-и-Кармона, были учениками профессора Редфилд. Правда, курс боевой магии они проходили в университете Барсы, а вот диссертации оба писали в Лютеции, Монтойя тридцать два года назад, а Наваррес-и-Кармона – каких-то восемнадцать. Но все эти прошедшие годы растаяли во влажном воздухе севильского декабря, словно их и не было. Будто нет никаких полковников и их заместителей, а есть два не слишком способных аспиранта, на которых с сомнением смотрит их научный руководитель, профессор Редфилд. Взять? Может, пригодятся? Или выгнать и поискать кого потолковее?
– А-а-а… Госпожа профессор, это вы? – остроумно спросил полковник.
– Монтойя, я надеялась, что за эти годы вы стали хотя бы соображать быстрее, – хмыкнула Лавиния, входя в кабинет и плотно закрывая дверь. – Неужели я так разительно постарела, что меня невозможно узнать?
Хавьер Мануэль и так далее потряс головой, чтобы улеглись мысли, и встал навстречу гостье.
– Рад новой встрече, госпожа Редфилд. Прошу вас, присаживайтесь. Кофе?
– Кофе – это хорошо, – кивнула она одобрительно и села.
– Диего, будь другом – скажи секретарю, чтобы подал кофе и всё, что положено, – попросил полковник.
– И возвращайтесь, Наваррес, потому что вы мне понадобитесь оба! – вдогонку сказала Лавиния. – Итак, Монтойя, вы здесь командуете, как и десять лет назад…
– Пытаюсь, как видите, – он развёл руками. – А вы… по делу, или, может быть на отдых? Ну да, простите, глупость сморозил. Конечно, по делу. И мы можем быть полезны?
– Возможно. Сейчас вернётся твой зам… Ага, вот и он. Садитесь, Наваррес, поговорим.
– Вы снова в погоне за каким-нибудь безумным магом, госпожа коммандер? – спросил тот, усаживаясь.
– О нет, на сей раз дело совсем в другом. Скажите мне, господа, кто управляет сейчас провинцией Уэскар?
– Герцог Медина, – ответил Монтойя.
Наваррес добавил:
– Четырнадцатый. Но вы же это знаете, он у вас учится!
– У меня, это точно. И когда вы его в последний раз видели?
Полковник задумался, а его заместитель сказал уверенно:
– Пять недель назад. Вспомни, Хавьер, был герцогский суд о признании юридической и магической самостоятельности Соледад Льосы.
– Подробности? – прищурилась Лавиния.
– Старая семья, – поморщился Наваррес. – Отец Соледад – жуткий традиционалист, запретил ей обучение в университете…
– Магическое?
– В том-то и дело! У девчонки способности целителя открылись чуть не в пять лет, да потом ещё и магия жизни обнаружилась, а этот старый… аристократ потребовал, чтобы её обучал домашний маг, и чтобы талант использовался исключительно на благо семьи и по его указанию.
– И?
– И она сбежала. Явилась в резиденцию герцога и потребовала суда.
Рассказ подхватил полковник Монтойя.
– Её явно кто-то проконсультировал, потому что она била отца его же оружием. Традиции? Так вот вам старинная традиции суда герцога над вассалом. Понятно, что никакого вассалитета давно и в помине нет, но никто же и не отменял юридической законности решения такого суда. И папаша до неё не мог добраться, потому что опять же по традиции её поселили во дворце.
– И какое же решение принял герцог? – спросила Лавиния.
История вроде бы не имела никакого отношения к исчезновению её студента… Или имела? Месть обозлённого отца?
– Ну ясное дело, в пользу девушки, – взмахнул руками Наваррес. – Он же не так давно доказывал своё собственное право на управление провинцией, так что хорошо помнит, каково это. Льоса долго ярился, доказывал, что право отца важнее, чем право гражданина, но ничего не добился.
– Понятно. Хорошо… – Лавиния замолчала, задумавшись.
Полковник и подполковник переглянулись, и старший по званию спросил осторожно:
– Госпожа Редфилд, а вы… по какому делу? И можем ли мы быть вам полезны?
– Конечно, можете, иначе зачем бы я пришла? А дело вот такое…
Кратко она обрисовала коллегам ситуацию с исчезновением студента Лонго, он же герцог Медина. Они слушали внимательно, Наваррес что-то помечал на листе бумаги, а Монтойя откинулся на спинку кресла и впился взглядом ей в лицо.
– Значит, и портрет забрал? – переспросил он, когда Лавиния замолчала.
– Да.
– Интересно. Диего, кто у нас есть из агентов в герцогском дворце?
– Секретарь его светлости и дворецкий. Плюс несколько лакеев и горничных. Немедленно отправлю туда гонца, пусть всё выяснит, – Наваррес вышел, на ходу доставая коммуникатор.
– А что с поместьем? Как его там, Паломарес дель Медина, – спросила Лавиния. – Каково состояние Хранителя библиотеки, и что из неё пропало?
– Хранитель Атрамос в настоящий момент на консультации у целителей и магов-медиков, – ответил Монтойя. – Как вы понимаете, госпожа коммандер, это для них, с одной стороны, сложно, потому что впервые. А с другой стороны, страшно – потому что Хранитель, и никто не представляет себе, как его лечить. Мне должны сообщить, когда эта консультация закончится, и Хранитель Атрамос сможет вернуться в библиотеку.
– Я хотела бы попасть туда и осмотреть собрание с ним вместе.
– Но госпожа коммандер!..
– Он не станет возражать, – улыбнулась она. – Думаю, Хранитель Либер его предупредил.
– Как прикажете, – не стал спорить Монтойя. – Какой план дальнейших действий?
– М-м-м… Я бы предложила сделать так. Во-первых, пригласить сюда моих спутников, они ждут в кафе напротив.
– Вы решили сперва проверить, не засел ли здесь враг? – он понимающе улыбнулся. – С вами студенты?
– Да какие сейчас студенты, у них сессия! Завтра как раз первый экзамен у той группы, в которой учился… учится герцог Молина. О нет, у меня очень интересные спутники, вам понравится.
Полковник кивнул, вызвал секретаря и распорядился: найти в кафе напротив очень красивую брюнетку, и с ней молодого человека, явного «ботаника». Вежливо пригласить во дворец.
Лавиния удовлетворённо кивнула и продолжила.
– Далее, пообедать. Не знаю, чем питаются библиотечные Хранители, а для нас в том поместье может и не найтись еды. Или найтись такая, которую лучше не пробовать.
– Согласен.
– Следующий пункт – получить сведения из резиденции герцога. Дальше видно будет.
Расхохотавшись, Монтойя хотел уже что-то спросить, но в этот момент отворилась дверь, и в кабинете полковника появились новые для него действующие лица.
Молодой человек, почти юноша, вошёл первым и сразу же шагнул влево, становясь спиной к стене и открывая обзор для шедшей следом дамы. Возможно, если бы не три десятка лет службы в магбезопасности, Монтойя и принял бы этого юношу за «ботаника», как назвала его Лавиния. Вот только разворот плеч, достигнутый явно не кабинетной работой, точная плавность движений и совершенно специфический взгляд подсказали: хорошая маска. А учился этот персонаж тоже у госпожи Редфилд, и, похоже, учился не теории боевых столкновений, а самой что ни на есть настоящей практике.
Примечательна была и его спутница. Белоснежная кожа, алые губы, безупречный овал лица и фигура, чёрные волосы и глаза, смотреть в которые Монтойя предусмотрительно не стал. Потому что прятались там на самом дне безумие и смерть.
– О, вот и вы! – приветствовала их Лавиния. – Итак, дорогие мои, перед вами – господин полковник Лопес Монтойя, глава Службы безопасности провинции Уэскар. А это, дорогой полковник, мои коллеги и друзья. Мадам Мари Лаво, ректор Школы магии в Нувель-Орлеане…
– Святая Бригита, неужели сама королева вуду? – спросил Монтойя, склоняясь к нежной ручке. – Нужно отметить сегодняшний день в календаре алым и золотым.
Мари милостиво кивнула, соглашаясь на столь скромные почести, Лавиния же продолжала.
– И наконец, Жак Дюпон, библиотекарь и архивариус.
Полковник протянул руку для пожатия, и Дюпон чуть склонил голову.
– Рад знакомству.
– Взаимно. Учитывая, что дело наше отчасти связано с библиотекой, ваше участие будет очень полезно.
Лишних вопросов Монтойя задавать, естественно, не стал. И так было понятно, что библиотекарь, сопровождающий коммандера Редфилд, вряд ли ограничивается только опытом выдачи книг.
Они пообедали, и Лавиния успела даже выкурить трубку на балконе с видом на сады дворца Сан-Тельмо и Швейную башню королевы, когда вернулся из резиденции герцогов Медина их посланец. Полковник слушал доклад и мрачнел.
– Его светлости в резиденции не видел никто, – говорил гонец. – Герцогские покои заперты и закрыты магически…
– С какого времени? – уточнил Монтойя.
– Четыре дня. Горничная не смогла попасть туда для уборки в понедельник утром, а сегодня четверг.
– Сходится, – кивнула Лавиния. – А что говорит господин главный повар?
– Главный повар? – переспросил гонец.
Монтойя понимающе кивнул, а Наваррес пояснил:
– Главный повар не имеет чести принадлежать к числу наших наблюдателей.
– Да он даже на всеобщем говорит кое-как! – фыркнул гонец. – Он из местечка Баракальбо, это совсем рядышком с Бильбао. Страна Басков. Уж не знаю, как с ним объясняется дворецкий и прочие…
– Готовит он хорошо? – перебил его Наваррес. – Герцог доволен? Остальное неважно. Ещё что-то есть? – посланец помотал головой. – Хорошо, идите, Альварес. Ваши предложения, господа и дамы?
– Идти туда, разумеется, – пожала плечами Лавиния. – А потом отправляться в Паломарес де Медина. Мари, у меня есть некоторые подозрения, так что твой взгляд будет очень полезен. Жак, на ваше усмотрение?,,
– Я с вами, – поторопился ответить Дюпон. – Надеюсь, мои скромные способности могут пригодиться и там.
– Отлично. Тогда последний вопрос, Монтойя, сможем ли мы открыть в резиденцию портал? Или дойдём пешком, прогуляемся по Севилье.
Взгляды присутствующих обратились к окнам. Декабрь доказывал своё погодное непостоянство, и солнце сменилось проливным дождём, стучавшим в стекло, словно пытаясь ворваться в кабинет.
– Ни то, ни другое, – покачал головой Монтойя. – Портал в резиденцию может открыть только сам герцог, идти пешком мне бы не хотелось, поэтому, думаю, мы воспользуемся экипажем. Диего, ты остаёшься за старшего!
– А ты?
– А я буду прикрывать правое плечо госпожи коммандера.
Пока они спускались вниз, к выходу, полковник тихонько спросил у Лавинии:
– А что, у вашего Дюпона действительно слабая магия? Стихийная или какая?
– Слабая, – кивнула она. – Было, кажется, двенадцать единиц по шкале Бен-Бецалеля, сейчас прокачалось до двадцати. Но дело же не только в этом. Во-первых, у него есть специфическая книжная магия. Во-вторых… знаете, Монтойя, огненные стрелы и ледяные копья совсем не всегда нужны. Небольшой резерв заставляет мага применять точечные, очень ювелирно построенные заклинания. И это совершенно не мешает Дюпону быть чрезвычайно полезным в схватке. Например, его фирменный метод – плеснуть в лицо нападающему лезвием из кипятком и следом заморозить всё мокрое. А уж если не в лицо… – и она усмехнулась, очевидно, вспомнив какой-то эпизод.
Монтойя же представил себе эти ощущения, содрогнулся и посмотрел на нового соратника с уважением.
