Анна Гурова
Башня Полной Луны
Узником в этой башне, узником я бы остался. (Все окна распахнуты ветру.)
Рафаэль Альберти. Башня Иснахар
Глава 1. Первый день в стране демонов
Сходя с корабля в солнечном и пыльном порту Мадинья, не сразу понимаешь, что за черная стена нависает на полнеба над белыми крышами и зелеными полями. Это отгородившие побережье от холодных северных ветров горы Мураби – по крайней мере, есть и от них хоть какая-то польза. Мрачнее этих гор я на свете не видывала. Сама земля тут черная, такие же и скалы. Хвойные леса на склонах угрюмы, словно их иглы напитались чернотой земных соков. И далекие ледяные вершины – как айсберги, плывущие по морю тьмы и кошмаров.
Что там творится, за черной стеной? Уже лет сто, наверно, никто не знает. Местным жителям вполне хватает побережья. И то верно, тут и море с рыбой, и виноградники, и апельсиновые рощи… А что в горах? Чащобы, запустение, призраки. Тысячелетние каменные дороги почти раскрошились от времени. Долины отрезаны друг от друга, как острова в океане. Воистину земля, захваченная демонами. Просто раздолье для таких, как я.
Я неторопливо шла по главной улице Мадиньи, весело глазея на вывески и местных жителей. На лицах встречных, когда они замечали меня, возникало выражение: «Нет! Пусть это мне мерещится!», из-за чего все, независимо от пола и возраста, казались странно похожими друг на друга. Большинство обходили меня по большой дуге. Слабые духом прятались в переулки. Я с удовлетворением констатировала, что дорожный костюмчик подобран удачно.
Нравы в этих краях дикие, за каждым кустом не демоны, так разбойники, а я все-таки путешествую одна. Хотя путеводитель и утверждает, что местное население – чистокровные кастельо, но осторожность не помешает. К женщинам в провинциях отношение примерно такое же, как к покойникам: ведет себя тихо – никому и дела нет, но если наружу вылез – радостно топчем всем миром. Обществу и польза, и развлечение. Женщина тоже должна знать свое место, отведенное ей богами, и место это на кухне. Если она оттуда выбралась куда-нибудь, кроме рынка, значит, пошла против богов – соответственно куда? – к демонам. А демоны, они только и ждут! Конечно, непокрытую голову тут не срубят, как кое-где за морем, но…
Поэтому, чтобы не слишком лезли, нужно правильно одеться. Например, как странствующий воин-мурабит – фанатик-убийца из одного из монастырей-крепостей, похожих на песчаные ямы хищных пауков, что в пустыне по ту сторону моря. Просторный плащ из бурой шерсти, который одинаково хорошо бережет и от жары, и от ночного холода; на ногах – высокие сапоги на шнуровке; голову трижды обвивает иссиня-черный шарф, закрепленный жгутом поперек лба и спускающийся на спину. Знак статуса (для тех, кто понимает), а также отличная защита от сглаза и удара по голове. И конечно, пара ножей за поясом. Женщина в костюме мурабита повергает местных жителей в глубокий ступор, вызванный безнадежными попытками понять, кто сошел с ума, – девица, окружающий мир или они сами. Но ее уж точно не тронут, от греха подальше. Главное – не встретить настоящего воина-пустынника. Добром он не отстанет, поэтому придется его убить, после чего и на душе будет свербеть, и колдовать тяжелее. Да и труп куда-то надо девать, не всегда его бросишь где попало.
Правда, на приятные знакомства и застольные разговоры в таком наряде сложно рассчитывать.
Солнце начинало склоняться к закату, уже не припекая, а приятно грея. У меня было полно свободного времени. Путешествую я почти всегда по ночам, так спокойнее – когда хищники и демоны выходят на охоту, лучше бодрствовать. На рынке я уже побывала, провизией в дорогу закупилась. Точнее, мне ее подарили. Прямо при входе вручили здоровенную связку сушеных кальмаров, – впятером не съешь, – проблеяв, что денег не надо. «Только уйдите», – добавила я мысленно, покатываясь от хохота. Ну, не надо, так не надо! На одних сосновых шишках, белках, ежах и гадюках (путеводитель утверждает, что более крупной дичи в горах нет) долго не протяну. А деньги мне пригодятся на более важные вещи. Например, хороший прощальный обед и чего-нибудь почитать в дорогу.
На свете не так уж много стоящих удовольствий. Вкусная еда и хорошая книга – одни из самых приятных. Конечно, существуют еще и мужчины… Но в этом вопросе я еще более разборчива, чем в выборе чтения. Сомневаюсь, что во всем этом захудалом городишке нашелся бы хоть один, кто соответствовал моим требованиям.
Улица привела меня на симпатичную небольшую площадь, обсаженную апельсиновыми деревьями, с журчащим фонтаном в центре. Там я обнаружила и книжную лавку, и таверну. Книжная лавка была ближе – значит, начнем с духовной пищи. Честно говоря, я удивилась, что нашла ее так быстро. В Мадинье ее запросто могло вообще не оказаться. Обычно в таком захолустье самое культурное место – как раз местная таверна. А если книжная лавка и есть, то торгуют там разве что поддельными гороскопами и лубками фривольного содержания.
Однако здешняя лавка сразу же порадовала меня выбором. На прилавке красовалась стопка отлично изданных книг: кожа, переплеты, золоченые названия на кастельо…
Какая приятная неожиданность! Что тут у нас? Новейшая редакция «Дальновидения», которым нас мучили на пятом курсе (не понимаю, кто станет читать этот опус по доброй воле!). Справочник «Демоны: от полуночных до полуденных» – это мне бы пригодилось, но тащить на себе такой толстенный том… А вот более современное: «Красный замок» неизвестного мне магистра и «Восстановленная справедливость» – военные мемуары нашего великого амира Ан-Ясина, в ту далекую пору освободителя, покорителя и окончательного разорителя здешнего края…
– Ого! Печатные!
Я с интересом принялась вертеть в руках новомодную штучку. Раньше я печатных книг не видела, хотя многие поговаривали, что за ними будущее. Продавец, почтенный старец, больше похожий на ученого, чем на торгаша, предавался по этому поводу скорби.
– Увы, книга из произведения искусства становится товаром, безликой ремесленной поделкой! Еще несколько лет, и вот это, – старец брезгливо ткнул пальцем в дешевую кожаную обложку, – окончательно вытеснит рукописные свитки! Сколько искусных переписчиков с прекрасным почерком будут выброшены на улицу!
– Ничего, переучатся на наборщиков, – буркнула я, листая полные кровавых подробностей мемуары.
Как ни печальна участь переписчиков, а читать печатную книгу определенно удобнее, чем рукописную. Не купить ли мемуары в качестве путеводителя? Правда, Ясин восстанавливал тут справедливость сто лет назад, но после него мало что оста… в смысле, изменилось.
Я положила мемуары на место и потянулась к загадочному «Красному замку», но торговец накрыл всю стопку ладонью и поспешно сказал:
– Эти уже отложены!
– Кто-то захапал себе самое интересное, – проворчала я, окинув разочарованным взглядом лавку. – А если я дам двойную цену?
Старец покачал головой.
– А тройную?
Я протянула руку к стопке, выразительно глянув на продавца. Не то чтобы мне уж так нужны были эти книги…
Старик слегка побледнел и бросил косой взгляд на мой наряд. Я развеселилась.
– Вы что, в самом деле боитесь, что я разгромлю вашу лавку и возьму все, что понравится, даром?
– Э-э…
– Или сложу костер из ваших книг и поджарю вас на нем?
– Когда мурабиты устраивали набеги на наше побережье, они именно так и делали, – буркнул старец. – Вы серьезно рискуете, сударыня, странствуя в наших краях в таком платье!
– Вы же понимаете, что я выбрала это платье не потому, что оно меня стройнит, – кокетливо ответила я. – Да что же вы так вцепились в эти книги, не стану я вас грабить!
Старик незаметно, как ему казалось, перевел дух.
– А что до моего наряда… – Я процитировала любимое изречение амира Ан-Ясина: – Пусть ненавидят, лишь бы боялись!
– Эрудиция… Знание источников, – проворчал торговец, поспешно пряча книги под прилавок, от меня подальше. – Редкостное наха… Простите, бесстрашие… И все это в ком? В женщине!
– В женщине прекрасной, как демон! – уточнила я.
Старика передернуло.
– Вы из Незримой Академии?
– Конечно, – с достоинством подтвердила я. – Откуда же еще?
Старик повернулся ко мне и слегка поклонился. Но смотрел по-прежнему настороженно.
– Вы тут по работе или в отпуске, алима? – спросил он, употребив почтительное обращение, которое применялось только к ученым, врачам и чародеям.
«То-то же», – подумала я. И ответила почти честно, любуясь выражением паники на лице торговца:
– По работе. Вот сегодня осмотрюсь, а завтра как начну!
– Э… Гм… – Торговец снова покосился на наряд убийцы. – Какая честь для нас!
Я вздохнула и потупилась.
– Конечно, я бы с куда большим удовольствием проводила время за чтением в тени апельсинов. Но ведь жить на что-то надо… Вот я и подумала – зачем бегать за клиентами? Пусть они сами за мной бегают! Надо только правильно выбрать место.
Торговец хрипло засмеялся.
– Ну, это не про нашу Мадинью! Городок маленький, привержен строгим традициям, да и чародеев тут не любят. Хоть сто лет прошло, а все помнят, что они учинили в горах! К тому же…
Внезапно он оборвал речь, словно ему пережали горло, и уставился на меня неподвижным взглядом. Так смотрят, когда пытаются вспомнить, где уже видели этого человека раньше… Кажется, в глазах старика мелькнуло узнавание. Но этого быть не может! Я никогда не бывала прежде в этих краях…
Текли секунды, старик все молчал и вглядывался. Что-то мне не понравилось в его молчании. Я заглянула ему в глаза.
И увидела там зубчатую стену цвета высохшей крови.
Время в лавке словно остановилось. Потом старик мигнул, кашлянул и закончил совершенно обычным голосом:
– Одним словом, здесь вам делать нечего. С тоски помрете, алима.
– Здесь – возможно… А там? – Я повела рукой в сторону открытой витрины, где над плоскими крышами и кронами пальм поднималась черная стена гор.
Я сидела за отдельным столиком под полотняным зонтиком возле таверны, а передо мной, еще шкварча, благоухало пряными травами самое знаменитое местное блюдо «рыбьи дети». Выглядело оно, честно говоря, так, что лучше бы на него и вовсе не смотреть, – как побережье после хорошего шторма. Мальки акул, нашинкованные морские змейки, гребешки, кальмарчики, моллюски, крошечные осьминоги – одним словом, все морские гады, какие только водятся в здешних заливах. Все это пожарено на углях с травами, а поверх блестят крупные кристаллы морской соли и капли лимонного сока. Рядом стоял глиняный кувшин с апельсиновым соком – бесплатный. Апельсинов в Мадинье растет столько, что соком можно улицы мыть – дешевле воды обойдется. Не поселиться ли тут, в самом деле?
Ела я медленно, жмурясь от удовольствия. В следующий раз я так пообедаю в лучшем случае через несколько месяцев. А в худшем и более вероятном – вообще никогда. Закончив, снова вытащила зачитанный до дыр путеводитель. В лавке я так ничего и не купила.
«Живописная старинная дорога, мощенная гранитными плитами, создана в дни расцвета легендарной Илиберры, – прочитала я. – Она уводит вас от солнечных пляжей уютной патриархальной Мадиньи в тенистые предгорья, теряясь в таинственных отрогах Мураби…»
Я задумалась, подняв взгляд к горным вершинам, нависавшим над крышами. В каком столетии писали этот путеводитель? Если от этой дороги осталась хоть заросшая тропинка, мне уже повезет…
От раздумий меня отвлек громкий гомон. Я обернулась и с неудовольствием обнаружила поблизости толпу местных жителей. Толпа была своеобразная, если не сказать, подозрительная – она состояла из одних мужчин, явно недоброжелательно настроенных, и направлялась прямо к моему столику. А как же мой замечательный костюм? Неужели фанатики-мурабиты чем-то подорвали в этом городе свой заслуженный авторитет?
Эх… А я еще даже сока не успела выпить…
Толпа остановилась напротив моего столика и угрожающе умолкла. Вперед выступил тщедушный мужичонка с зычным голосом, видимо, бывший в этом хоре запевалой.
– Куда катится мир? – начал он издалека. – Правосудие, где ты?
«Ау!» – мысленно подхватила я.
– В горах распоясались демоны, на море свирепствуют пираты, а в таверне средь бела дня сидит женщина с непокрытой головой!
Я, слегка удивленная именно этим предлогом, окинула искателей правосудия оценивающим взглядом. По внешнему виду толпа сплошь состояла из тех самых вышеупомянутых пиратов. Некоторые из парней выглядели впечатляюще, я бы даже сказала, грозно. Как и предполагала, ни один из них не оказался в моем вкусе. На самом деле я предпочитаю мужчин, в которых разбойничья внешность и дерзкие замашки сочетаются с академическим образованием, но где же сыскать такой идеал?
Но в самом деле, почему правосудие пришли вершить одни крепкие парни? Где возмущенные старики, женщины и дети?
– А что не так с моей непокрытой головой? – спросила я, встряхивая длинными, ухоженными темно-каштановыми волосами. – Беспокоитесь, что я простужусь? Или у вас есть какие-то возражения против моей прически?
Некоторые из «пиратов» умилительно засмущались. Должно быть, их жены расплетают косы разве что в спальне, и то не факт.
– Уплывай отсюда, ведьма, – грубо сказал самый здоровенный детина, отодвигая запевалу. – Доедай, расплачивайся и сваливай. Хватит тут мутить!
– Я еще сок не допила, – сказала я капризно. – Или… вы угощаете?
И бросила на него взгляд из-под ресниц. Детина покраснел и больше ни слова вымолвить не смог.
Да она издевается над нами! – догадался кто-то в задних рядах.
Но я как раз передумала их дразнить. Этот всплеск народного гнева казался мне все более ненатуральным. Откуда они узнали, что я чародейка? Вообще, в этом городке подозрительно смелые простолюдины. Торговец, который не захотел отдавать мне книги… И теперь эти парни. Какие нормальные рыбаки станут задираться, раздражая колдунью, тем более одетую так, как я?
Кто же их на меня натравил?
– Давайте обсудим мою прическу потом, – сказала я довольно миролюбиво, высматривая в толпе настоящего главаря этой шайки. – Лучше скажите, чем я вам так не угодила?
– Чем-чем! Нам тут колдунов не надо, – мрачно заявил коренастый «пират» лет сорока, заросший бородой до самых глаз. – Своей нечисти хватает, зачем еще и приезжая?!
– Я дипломированный специалист высокого класса, – ответила я, наливая себе сока. – Другие бы порадовались, что я осчастливила своим прибытием их, прямо скажем, жалкий городишко с отвратительной репутацией….
– Это еще почему?! – раздались возмущенные голоса.
– Весь ваш край – в черном списке Незримой Академии. Количество демонов и их разновидностей в горах Мураби просто зашкаливает…
– Так все из-за вас! – выкрикнул кто-то. – Из-за колдунов проклятых! Кто демонов разбудил? Кто выпустил?
– Кто выпустил – тот может и назад загнать, – намекнула я.
Но вожак намек проигнорировал.
– Загнать, как же! – ухмыльнулся он. – Кишка тонка! Да и больно вам это надо! Вам, чародеям, на простых людей начхать! Знаем, зачем вы все тут шаритесь! Только и с тобой, ведьма дип-ло-ми-ро-ван-ная, будет то же, что и с остальными. И костей не найдут!
– А вам-то какое дело до моих костей? – удивилась я. – И что я, по-вашему, приехала искать? И кстати, кто «остальные»?
Бородатый на миг смешался. Я отхлебнула сока, очень довольная собой.
– А такое, – рявкнул он сердито, – что ты сейчас встанешь и двинешь прямо в порт. Амирский почтовый отплывет с вечерним приливом, так что если побежишь быстро, то как раз успеешь!
– Если будете меня раздражать, я поселюсь прямо тут, – пригрозила я. – Идите отсюда, дайте даме поесть спокойно.
– Да что с ней спорить! – раздались выкрики. – Она одна, а нас много! Хватаем ее и тащим в порт!
– Не боитесь угрожать чародейке насилием? – искренне удивилась я. – А если я рассержусь?
– Да может, ты и не ведьма вовсе!
– Покажи, на что ты способна!
«Ах вот что», – поняла я. И сказала не без злорадства, которое относилось вовсе не к этим дурням:
– Я и без магии с вами легко разделаюсь. Хотите увидеть, как?
В ответ раздался глумливый хохот.
Я с сожалением посмотрела на кувшин с соком и встала из-за стола, разминая кисти рук.
Одно из самых полезных жизненных правил – никогда не надо себя переделывать. Ни в соответствии со своими вздорными взглядами на то, что хорошо и правильно, ни – тем более – другим в угоду. Надо просто помочь раскрыться тому, что дано тебе богами.
Вот, к примеру, моя лень – отличное свойство натуры. Оно помогает минимизировать усилия. Вся моя магия построена на лени. Если бы лень как основу магии стали изучать в Незримой Академии, это был бы самый популярный предмет!
Но сейчас я не собиралась применять магию. Во-первых, потому что этого-то от меня и хотели. А во-вторых – я действительно могла обойтись без нее.
Когда на первом курсе Академии студенты выбирали факультативы по немагическим боевым искусствам, кто-то записывался на фехтование, кто-то на вырывание сердца голыми руками… Ну а я, в то время жившая по принципу «все не как у людей» и вдобавок будучи изрядной лентяйкой, выбрала Добрый Путь.
Добрый Путь – самое ленивое из единоборств. Оно настолько ленивое, что там даже нет атак. Враг фактически побеждает себя сам, вы ему просто немного помогаете. Чем яростнее было его нападение, тем выше скорость его столкновения с ближайшей твердой поверхностью. Как говаривал наш наставник: «На Добром Пути нет побед и поражений – есть только согласие и умиротворение». Цель борьбы – поскорее умиротворить противника и идти отдыхать.
Надо сказать, поединки мастеров Доброго Пути совершенно незрелищны. В подавляющем большинстве случаев у разочарованных зрителей остается ощущение, что враг упал сам. Мастер же просто стоял. В крайнем случае, отодвигался.
– Ну что, дети мои, – добродушно произнесла я ритуальную фразу: – в Добрый Путь?
«Пираты» настороженно переглянулись.
– Нападайте! Можно кучей, можно поодиночке. Мне без разницы.
Все попятились, кроме бородатого. Он тоже явно не горел желанием вступить на Добрый Путь первым. Зато у него имелся длинный нож, который он тут же вытащил и принялся им поигрывать.
– Ты бы хоть оружие какое взяла! Вон клинки на поясе, я же вижу…
– И не подумаю. Оружие врага – ваш естественный союзник, – процитировала, внимательно следя за движениями острия. – Позвольте оружию мешать вашему противнику, и вам даже не придется его добивать. Поднявший меч – от меча и умиротворится.
Бородатый насупился.
– Ну, тогда просим не обижаться!
Я, улыбаясь, ждала. Адепт Доброго Пути никогда не нападает первым.
Наконец, вековое презрение к женщинам победило. Бородатый, поколебавшись, шагнул вперед. Остальные рассредоточились, собираясь обойти меня с флангов.
Тут главное – не упустить первое движение. Поймать, встроиться в него… и помочь противнику исцелить душу от гнева. Гнев, как известно, лучше всего лечится болью.
Дальше все произошло, как всегда, очень быстро. Бородатый сделал резкий выпад; я привычно, словно в танце, поймала ритм движений – уклонилась, прижалась к волосатому плечу и завертелась, провожая руку, а также и ее обладателя, в свободный полет…
Через десяток мгновений гнев нападающих был полностью исцелен. Передо мной в обломках столика и осколках посуды, стеная, ворочалось четверо умиротворенных по самое не могу. Остальные поспешно удирали с площади.
– Мир вам и покой! – напутствовала я жалобно стонущих громил. – Ну что вы прямо как дети? Пара вывихов и растяжений, несколько шишек, в которых никто не виноват, кроме вас. За мебель и посуду заплатите сами.
Парни с одуревшими лицами поднимались на ноги. Глаза у них были такие изумленные, словно они только что проснулись и не понимают, как тут очутились. Кстати, это было не так далеко от истины.
Я понаблюдала за ними немного и ушла. У меня на сегодня оставалось еще одно важное дело.
Медитация – неотъемлемая часть Доброго Пути (его адепты – большие мастера в искусстве посидеть, а лучше полежать, с закрытыми глазами). Пообедала, размялась, – теперь самое время успокоиться, очистить сознание и кое-что выяснить.
Я сидела на высокой плоской крыше какого-то общественного здания, в строгой ритуальной позе, лицом на восток. Снизу за мной следила небольшая толпа любопытствующих, ожидая, видимо, каких-нибудь колдовских фокусов. А я наблюдала, как заходящее солнце озаряет хребет Мураби, делая черные горы золотыми… Потом солнце нырнуло в море, и золотое сияние сразу погасло. Горы превратились в глубокую черную тень поперек лилового неба. Вот теперь дневное зрение не будет мне мешать, и можно посмотреть…
Глаза затуманились, губы зашевелились, повторяя строки заклинания… Ну, на самом деле никакое это было не заклинание. Скажем прямо – просто песенка, которую я как-то услышала в студенческие времена на улице. Странная песенка, которая почему-то врезалась в память, и с тех пор лучшего средства, чтобы войти в транс, было не найти.
И с моим заданием она, конечно же, была никак не связана.
– Пойдем же, мой милый, пойдем же со мной, пойдем же со мной.
К невидимой башне под полной луной, под полной луной.
Туда, где кончается путь наш земной, ах, путь наш земной…
Горы становились все ближе, тень – все глубже. Но я вглядывалась в нее, пока слезы не выступили на глазах. И вот…
Черное небо с крупными звездами.
Черные горы, черная земля. Пустошь.
Белые ледники блестят на горизонте. С них дует холодный ветер.
В темноте, в свете месяца – одинокая белая башня. Не слишком высока, однако поднимается над пустошью и хорошо видна с обеих сторон перевала. Вижу два стрельчатых окна, одно над другим чуть наискось. Одно окно темное. В другом – горит свет.
– Там демон таится за каждой стеной, за каждой стеной.
Там души уходят в волшебные сны, в волшебные сны.
А плоть истлевает во рву у стены под башней Луны…
У меня перехватило дыхание. Видение исчезло легче, чем предутренняя дрема.
Но я уже нашла, что искала.
