«Его нашли дети в полях, там, где между двумя лугами пролегала цепочка невысоких холмов, поросших травой, и всегда гулял сильный ветер. Почему его раньше никто не видел? Ведь такую штуку, как шагающий танк, не заметить сложно. Но тогда никто об этом особенно не раздумывал. Может, осыпалась стенка одного из холмов, похожих на курганы, – и явилась на свет ржавая башня, увенчанная, словно рожками, пулеметными стволами. Мальчишки весь день бегали смотреть находку. Конечно, и внутрь пробраться пытались…»
Рассказ производит впечатление оборванного огрызка с непонятным содержимым. Убери отсюда шагающие машины – и останется заурядная мистическая история о разлуке и о встрече после смерти, выписанная небрежно донельзя. Тысячи их, и при том написанных куда лучше. Убери мистику – не останется вообще практически ничего, кроме посвящения Вестерфельду, от которого в рассказе тоже ничего нет. Что это, зачем это?
Посвящение Скотту Вестерфельду настроило меня на чтение фанфика по «Левиафану», но рассказ стремительно закончился, так и не высказав ни одной стоящей мысли. Вроде бы знакомые шагоходы и технологии номинально присутствуют, но повествование страдает от навязанной мистической составляющей. Историю связей, протянувшихся сквозь десятилетия разлуки и бездействия, можно было бы представить изящнее и интереснее. Например, не посыпать благородную машину пеплом дешевой мистики, а сделать шагоход мыслящей единицей, потерянной и не понимающей, что ей делать теперь, когда война закончилась. Впрочем, это все мои догадки и предположения, в конце концов – авторская фантазия такая авторская. Конфетки в красивой обертке не получилось, смысловая нагрузка сведена к минимуму, а по Вестерфельду я читала и поинтереснее фанфики.