Анна Игоревна Сергеева
Любовь, смерть и регламенты
Глава 3. Равия. Июнь, 2145г
Начало лета выдалось прохладным и богатым на события. Дэя, старая подруга Равии, сообщила, что к ней в группу назначили молодого библиотекаря. Её техник несколько недель назад стал частью страшных событий и сейчас проходил курс интенсивной реабилитации. А тут как раз от библиотеки поступил запрос на стажировку. Новый член библиотеки должен увидеть изнанку города своими глазами. Он уже завершил обучение на кухне, в больнице, в службе спасения, в доме престарелых, в городском ботаническом саду. После 9 месяцев в ВСБ он отправится на стажировку в кадровую службу в центральном офисе, после чего станет полноценным библиотекарем, а в будущем хранителем истории.
Равия и сама планировала стать библиотекарем. В этом году впервые за много лет в рамках ежегодной ярмарки профессий Библиотека анонсировала вакансию младшего специалиста по сохранению наследия в городскую библиотеку для любого желающего. Критерии отбора, конечно, не разглашаются, но Равия знала, что у неё хорошие шансы.
Да, в библиотекари почти никогда не берут людей “с улицы”, однако Равия обладает подходящим образованием, незаурядным умом и чувством вкуса. А также впечатляющими рекомендациями со всех мест работ.
Во время учёбы, чтобы понять людей, Равия подрабатывала барменшей. У нее получалось вполне хорошо, однако она лишний раз убедилась, что не горит желанием связывать свою жизнь с постоянным взаимодействием с людьми. Люди её утомляют.
Она прошла серьёзную подготовку в области истории, социологии, политэкономии, религиоведении, этнографии, хорошо разбирается в изобразительном искусстве и литературе, а также лингвистике и философии. Иными словами, является гуманитарным ученым широкого профиля.
В своей промежуточной квалификационной работе Равия изучала влияние виртуального пространства и искусственного интеллекта на общемировую и национальные культуры в разрезе последних 140 лет.
Её всегда тянуло к истории и искусству несмотря на то, что её родители – медики в шестом поколении. По настоянию родителей Равия закончила педагогический техникум, однако потом поступила в университет на специальность историка-культуролога. В свои 34 она обладала обширными академическими знаниями и впечатляющим практическим опытом в большом списке профессий.
Иногда Равия ходит на свидания, однако не рассматривает вариант семейных отношений, поскольку всерьез посвящает себя науке и достижению своей цели – стать библиотекарем. Кроме науки и стремления к своей цели, в её жизни есть 16летняя дочь Лима. И несколько старых проверенных друзей. Бывший муж скончался от пандемии около 10 лет назад. Впрочем, Равия по нему не скучает.
Равия поправила причёску – аккуратно уложенные русые локоны чуть ниже лопаток. Макияж она выбрала естественный. Длинное красное пальто, чёрный льняной топ под горло без рукавов, строгие брюки, удобные кеды и украшения-цепи. Она очень хочет эту работу, однако не планирует строить из себя того, кем не является. Равия знает, что все библиотекари очень старомодные и довольно консервативные. Однако чутье подсказывало, что самым правильным вариантом остается честность, а не подстраивание.
Она стояла у боковых ворот библиотеки и собиралась с мыслями. На секунду подумалось, что стоило воспользоваться предложением Дэи и предварительно пообщаться с Луи – её новым стажером. Впрочем, сейчас уже поздно сожалеть об отказе.
Равия сделала несколько глубоких вдохов и прошла сквозь ворота в сад. Библиотека представляла из себя большой огороженный участок на краю города, не обозначенный на карте, и состояла из 5 зданий, центрального сада и боковых аллей. Достаточно большая площадь, не входящая в зону контроля Совета. На заре Ливэя хранители истории почти сразу получили автономность для объективности, беспристрастности и, конечно, охраны наследия и истории от вмешательства влиятельных сил. На территории находилась Городская публичная библиотека – единственное здание, куда есть доступ у каждого жителя этого города и любого приезжего. Ливэйский архив – ограниченный доступ к архиву можно получить на основании специального запроса. Хранилище данных, куда могут попасть только сотрудники библиотеки, не считая обслуживающий персонал. Специальное хранилище-музей, где находятся редкие, имеющие высокую историческую ценность экспонаты. Закрытое здание, большинство помещений которого, находятся под землей. Доступ туда имеют только старшие сотрудники библиотеки. И трёхэтажное здание, в котором проживают основные сотрудники и их семьи.
Равия шла к зданию Ливэйского архива, где должно состояться финальное собеседование. Она уже обошла конкурентов в трёх предыдущих этапах отбора и добилась значительного результата. Но всё это не будет иметь смысла, если её не возьмут.
До собеседования оставалось еще почти 30 минут. Пользуясь случаем, Равия прошла в читальный зал архива. Временный пропуск без проблем предоставил ей туда доступ. Равия испытала чувство похожее на благоговейный трепет.
Несколько столов с удобными стульями, настольными лампами и множество стеллажей с книгами. Равия закрыла глаза и глубоко вдохнула неповторимый запах бумажных книг. Настоящее блаженство. Она невольно улыбнулась.
– Ничто не сравнится с бумажными книгами, не правда ли? – раздался приятный мужской голос.
– Только если бумажные книги, существующие в единственном экземпляре, – отозвалась Равия, удерживая волнение, открыла глаза и обернулась.
В конце ближайшего стеллажа у окна, прислонившись к подоконнику, стоял красивый высокий парень лет 25. Длинные каштановые волосы, частично перехваченные на затылке, бежевая льняная рубашка, свободные брюки и большие ладони. Это определённо Луи Брем. Он отложил в сторону книгу, перевёл взгляд на Равию и улыбнулся.
– Вы должно быть, Равия? На собеседование.
Не дожидаясь ответа, Луи подошёл ближе, выдерживая солидную дистанцию, и окинул Равию оценивающим взглядом. Пальто она уже оставила на входе, так что внезапно почувствовала себя слишком раздетой в этой блузке без рукавов.
– Представлял вас несколько иначе.
– В заявке есть видео-интервью, – нахмурилась Равия.
– Не смотрел, неинтересно.
Равия почувствовала, что закипает.
– Я не участвую в процессе отбора, так что моё мнение не имеет значения. Хотите совет?
– Нет! – не подумав, резко выпалила Равия и почувствовала, как тошнота подступает к горлу.
Луи удивлённо приподнял брови и отвернулся.
– Что ж. Удачи, – он словно вмиг потерял к ней всякий интерес, взял книгу с полки, пролистал, сам себе кивнул и вернулся к своему месту у окна.
Равия покинула читальный зал и направилась к месту собеседования. Не стоило отказываться от совета. Вдруг это станет её самой большой упущенной возможностью? Равия постаралась выкинуть из головы глупые сожаления и сосредоточиться на своих сильных сторонах.
«Представлял вас несколько иначе», – что это вообще значит? Как иначе? Она выглядит хуже или лучше? Чем бы ни закончилось собеседование, она вернётся в читальный зал и получит объяснение. Иначе водоворот домыслов утащит её на самое дно отчаяния.
В приёмной комнате её ожидали трое самых влиятельных члена библиотечной структуры, не считая Директора Библиотеки. Касуми Мико – директор хранилища-музея. Семья Мико переехала в Ливэй из Японии в годы строительства города и сразу заняла ведущие роли в организации хранилища. Касуми не просто обучалась, она буквально родилась на этой работе. Сама она выглядела довольно экстравагантно. Прямая чёрная чёлка, строго собранные в пучок на затылке волосы, чёрное кожаное платье – довольно свободный верх и облегающая прямая юбка, широкие рукава со спущенными плечами и подчёркнутая массивным ремнем талия. На её шее сверкали множество тонких металлических цепочек с массивными этническими украшениями, а дополняли наряд высокие и широкие коричневые кожаные сапоги без каблука. Ходили слухи, что Касуми настолько редко общается с людьми лично, что не все сотрудники музея слышали её голос.
Чуть поодаль стояла, слегка откинувшись назад и облокотившись на стол, Ольга Георгиевна – хранительница наследия. Самая молодая сотрудница, когда-либо занимавшая эту должность. В этом году ей исполнилось всего 26 лет. Русые волосы средней длины, невысокого роста, аккуратный нос и приятная улыбка. Шоколадного цвета рубашка, заправленная в классические брюки, едва заметный ремень и шёлковая мантия цвета тёмной бронзы с зелёной вертикальной полосой вдоль плеча. Такие мантии не раздают просто так – только за научные заслуги. Впрочем, чего еще стоило ожидать от настолько одарённой девушки? Ольга родилась в семье простых рядовых библиотекарей, однако её выдающийся ум позволил девушке достичь невероятных успехов. Об Ольге Георгиевне все отзывались только положительно – лёгкий характер, мягкий голос и приятная улыбка располагали к ней любого собеседника. Её муж – Владислав Иванович Чайка – член влиятельной семьи, курирующей научно-исследовательский сектор Ливэя.
По центру за деревянным столом сидел Григорий Павлович Цаплин – главный архивариус Библиотеки. Худощавый мужчина 45 лет, впалые щеки, тёмные глаза, нависающие брови, лоснящиеся элегантно подстриженные тёмные волосы. Дорогой строгий костюм, галстук и пиджак из уплотнённого шёлка. Равия на мгновение задумалась, насколько уместно на фоне их нарядов выглядит её блузка-безрукавка, но тут же одёрнула себя. Григорий Павлович выглядел уставшим, словно на сегодня это уже сотое собеседование – и ни одного удачного.
Равия подошла к столу и присела на кресло, на которое жестом указала Касуми. Все трое внимательно осмотрели Равию и переглянулись.
Хотелось сбежать из этого места.
– Равия, ваша заявка нас очень впечатлила, – с мягкой улыбкой обратилась к ней Ольга, – почти по всем критериям вы идеальная кандидатура на нашу вакансию.
«Почти», – запульсировало в висках.
– Ваши знания, опыт работы, а также все ваши труды как культуролога, направленные на просвещение масс и сохранение истории, делают вас поистине ценной частью общества, – Ольга снова улыбнулась и чуть склонила голову на бок.
Равия чувствовала себя совершенно неуютно. В глубине души, она понимала, что что-то не так, однако пока не могла понять, что именно.
– На самом деле, до финального собеседования добрались только вы. На этом этапе у вас больше нет конкурентов.
Сердце бешено колотилось. Слова вроде приятные, но за ними явно подтекст. Плохой подтекст.
– И, если бы мы всерьёз собирались нанять человека с улицы, это место однозначно стало бы вашим.
Вот в чём дело. Равия холодно улыбнулась. Волнение сменилось ледяной яростью.
– Для чего тогда вы вообще пригласили меня на эту часть отбора? – сдержанно спросила Равия.
Касуми посмотрела на неё с искренним удивлением.
– Сказать вам лично, что вы обошли почти тысячу кандидатов, – торжественно сообщила Ольга.
– Но вы меня не берёте.
– Конечно, нет.
Хотелось взять что-то тяжелое и разбить голову этой улыбающейся самодовольной девице. Она и правда думает, что осчастливила Равию этим заявлением?
– И что же мне делать с такой великой честью? – оставаться вежливой становилось всё труднее.
– Мы напишем вам самую лучшую рекомендацию – с ней вам будут открыты все дороги.
– Кроме дороги в Библиотеку.
Ольга удивлённо вскинула брови.
– Разве вы с таким колоссальным опытом и багажом знаний захотите стать рядовым низкоуровневым сотрудником библиотеки? Круглосуточно работать за копейки без возможности карьерного роста и перспектив? Ни за что не поверю, – Ольга уверенно покачала головой, – с нашими рекомендациями вы сможете занять отличную должность в корпоративном центре. Это отличный шанс для вас.
Равия понимала, что Ольга говорит правду. Рекомендация от трёх глав Библиотеки – это настоящая удача, сокровище, путёвка в счастливую и богатую жизнь. Но это не работа в Библиотеке, и по сравнению с этим всё меркнет.
– Спасибо вам за предоставленную возможность, я буду благодарна за рекомендации, – максимально вежливо, насколько это позволяло вскипающее негодование, ответила в итоге Равия.
Григорий Павлович поднял на неё уставший взгляд и тихо произнёс:
– Если мы когда-нибудь всерьёз решим взять человека с улицы, это будете вы. Более не задерживаем вас, рекомендации направим в цифровом виде по связи. С укреплённой подтверждённой подписью, естественно.
Равия шла вдоль коридора и сдерживала порывы крушить всё, что подвернется под руку. Столько лет трудов, бессонные ночи, года без отпусков и больничных. Всё напрасно. Лет через 10 они снова откроют вакансию, ей тогда уже будет 45, если какая-нибудь очередная пандемия не убьёт. И где гарантии, что и в следующий раз эта вакансия не будет фикцией?
Равия кипела. Обман. Всё обман. Все слова о том, что раз в десять лет любой человек может стать библиотекарем, если будет достаточно талантлив и трудолюбив. Как она вообще могла верить в эту сказку?
Просто очень хотелось в неё верить. Равия остановилась у окна, оперлась руками о подоконник и несколько раз глубоко вдохнула. Не плакать. Не здесь. Не сейчас.
– Хотите вина из личного хранилища библиотекарей? – раздался над ухом знакомый голос.
Равия резко развернулась и злобно уставилась на Луи.
– Ещё один утешительный приз? – колко бросила она.
– Пф, – Луи состроил оскорблённое выражение лица, – скорее небольшая шалость.
Он направился в сторону сада и на полпути обернулся.
– Вы идёте?
Равия вышла из оцепенения и поплелась вслед за Луи. Ну хоть хорошего вина выпьет, прежде чем вернется домой злиться и горевать.
Луи завернул за угол и остановился у изгороди.
– Вы предпочитаете красное, белое или розовое?
– Красное.
Луи задумчиво кивнул и скрылся в подвале, дверь которого ловко маскировалась изгородью. Через несколько минут он вернулся с бутылкой, которую тут же ловко спрятал в бумажный пакет и передал Равии. Та с недоумением уставилась на Луи.
– Я обещал вам вино, а не компанию. Хорошего вечера!
Луи развернулся и отправился обратно в сторону архива. Равия подумала, что возможно, её не взяли, потому что она не напыщенная самодовольная и высокомерная сука. Впрочем… вино похоже по-настоящему элитное.
Равия улыбнулась, стоит разделить бутылочку со своей старой подругой Дэей.
Лето только начиналось, впереди еще много тёплых хороших дней. У неё будет отличная рекомендация и любая высокооплачиваемая работа в городе, какая её только заинтересует.
Однако это не будет работа её мечты.
Глава 4. Лима. Июнь, 2145г.
– Дурацкий день! Совершенно дурацкий!
Лима стояла перед зеркалом и пыталась придать волосам хоть какой-то приемлемый вид. В любой другой день стоило ей небрежно закрутить длинные голубые волнистые локоны в пучок, как они распадались в красивую небрежную причёску. Но только не сегодня.
Этого стоило ожидать. Разве мог начаться иначе такой важный день? Она с вечера распланировала буквально каждую минуту, продумала каждый диалог, каждую мелочь. Столько всего нужно успеть, и каждое дело невероятно важное!
И вот – доставка завтрака отменилась из-за перебоев с электричеством, на платье обнаружилось пятно, а дурацкие волосы никак не хотели укладываться хоть во что-то приличное.
– НЕНАВИЖУ!
Лима в сердцах отшвырнула прибор для укладки в дальний угол комнаты. Конечно же, он разбился. Теперь еще выслушивать нотации от матери о том, как важно бережно относиться к дорогим вещам. Лима села на пол и зарыдала. Сказывалось напряжение последних дней. Лето только началось, а столько всего свалилось, будто прошел год.
Сложности с личным каналом, несколько сорвавшихся коллабораций, мать ходит как в воду опущенная из-за того, что её не взяли в библиотекари. Обстановка дома стала несколько напряжённой. Сегодня у Лимы очень важная встреча с серьёзными людьми. Настоящая сенсация! Если она сможет провернуть это дельце, если она сможет проникнуть в этот закрытый культ, она станет первой, кто раскроет истинную суть этой организации! Она станет сверхпопулярной! Нужно лишь втереться в доверие, вступить в эту секту, всё разнюхать разузнать и выбраться обратно в обыденную жизнь. Лима не сомневалась, что всё получится, как надо.
Не сомневалась ровно до сегодняшнего утра, когда всё пошло не по плану.
Нужно провернуть всё это до осени, потому что потом придётся возвращаться в дурацкий техникум и учиться на рыбоведа. Совершенно непонятное и бессмысленное правило – сначала получи «полезную» специальность, и только потом сможешь поступить в институт искусств. Зачем ей быть рыбоведом, если она будет известным и влиятельным инфлюенсером?
Лима обладала нестандартной красотой и высоким ростом, что в своё время привело её сначала в мир моды, а затем уже в виртуальный мир инфлюенсеров. Курносый нос, ямочки на щеках и большие глаза вроде как можно было бы отнести ко вполне конвенциональной красоте, но что-то в её внешности заставляло людей останавливаться и подолгу вглядываться. Не только гетерохромия, но и что-то как будто инопланетное или сказочное. Причудливо намешанные гены матери и отца.
Лима знала об этой своей особенности, и активно ей пользовалась.
Обучение в техникуме не было таким уж невыносимым, Лиме нравилось всё, что касалось водных экосистем. Да и в конце концов, именно благодаря обучению в техникуме, она впервые столкнулась с Культом Богинь. Загадочное закрытое сообщество женщин, основанное на поклонении богиням разных культур. Ходило множество слухов – и про кровавые жертвоприношения, и про магические ритуалы. Различались богини – различались и требования к их жрицам. Пропадали люди – в основном своём мужчины, происходили непонятные почти сверхъестественные события. Правоохранители города бездействовали, поскольку культ – как религиозная организация – имел полную неприкосновенность.
Изучив доступную информацию, Лима мгновенно определила, на место жрицы какой богини она станет претендовать. Учитывая все обстоятельства, логичнее всего попроситься в служительницы богини Фрейи. Богиня любви, плодородия, управляющая погодой, в её услужении все воды мира и существа, населяющие их. Лима сразу подметила, что обучение в техникуме можно использовать как преимущество при отборе.
Лима кропотливо собирала информацию по всем женщинам, которые когда-либо попадали в культ, что на самом деле оказалось довольно непростой работой. Пришлось подключать и знакомых, и смекалку. Где-то кого-то очаровать, где-то сжульничать, где-то связаться с организацией Хидео Окавы. Если бы мать узнала – открутила бы ей голову. Хорошо, что она занята своими переживаниями, и можно пока водить её за нос. Потом, когда всё получится, мать будет гордиться. А деталей ей знать и не обязательно.
16 лет – странный возраст. Ты еще и не взрослый, и уже не ребенок. Несешь ответственность за свои действия, но имеешь очень ограниченный набор прав. Однако, это достаточный возраст, чтобы устроиться на работу или вступить в культ. Без согласия родителя.
Легенду для матери Лима тоже подготовила, вполне крепкую, завязанную на правде – чтобы легче вралось. Равия считает, что её дочь устроилась на летнюю практику – заниматься водной экосистемой храмов Культа Богинь. Это вполне легальная деятельность, которая не даёт наёмным сотрудникам какого-то серьёзного доступа или привилегий. Просто работа.
И Лима действительно проходила собеседование на эту должность. Нужно же было ей как-то подобраться к Культу поближе. Работу она не получила, зато получила рекомендации для отбора на место жрицы. Прям как её мать, только наоборот – именно рекомендация, а не место работы являлась настоящей целью. Лима усмехнулась.
Лима снова стояла у зеркала и пыталась придать себе отчаянный вид. В Культ не попадало ни одной успешной девушки. Все истории об одном: жизнь покатилась под откос, дама в беде, муж агрессор, потерянная работа, погибшие родственники, долги, депрессия, смертельная болезнь, кромешная мрачнуха. Лима же выглядела слишком лощёной, слишком довольной. Даже волосы сегодня лежали локон к локону, словно она потратила несколько тысяч на укладку в салоне. Пятно на платье от натуральных фруктов с вечеринки у бассейна. Идеальная кожа. Но главное даже не это – её выдавал взгляд. Как получить нужную эмоцию, если ты на самом деле ни в каком, ни в отчаянии? Вспомнить мёртвого отца? Он и живой особо Лимой не интересовался. Разногласия с матерью? Они, конечно, драматичные, но большинству маргинальных жителей города показались бы смешными. Проблемы с личным каналом – не подходит. Остаётся только разыграть карту несчастной любви. Ей 16. Ей поверят, что несчастная любовь может казаться концом жизни.
Лима вела канал о своей жизни. Затрагивала там как развлекательный сегмент, так и экологическую повестку. Здесь снова пригодились знания из колледжа. Не хотелось признавать, но получение образования действительно приносило пользу. Матери она, конечно, никогда об этом не скажет.
Готовясь к своему суперважному делу, Лима сменила тон повествования на канале. Увела фокус внимания с уходовых средств, городских мероприятий и развлечений в сегмент личных переживаний. Поначалу это дало серьёзный отток зрителей, но довольно быстро аудитория начала нарастать. Вновь пришедшие зрители оказались намного более вовлечёнными, а один из них даже стал активно добиваться встречи и писать о влюблённости. Кого-то другого это могло напугать – Лима увидела возможность.
Симпатичный парень, старше её на год, из одной из самых влиятельных семей в городе, немного неловкий, говорит невпопад, краснеет. В то же время галантный и элегантный. Лиме показалось, что он изо всех сил, хоть и безуспешно, старается быть уверенным в себе аниме персонажем. Савелий учится в ненавистном ему медицинском колледже и мечтает поступить в институт искусств, а впоследствии стать мангакой. На фоне Лимы Савелий выглядит особенно болезненным со своей тонкой бледной кожей, вечными синяками под глазами и худобой. Вместе они смотрятся по-настоящему нелепо, хоть он и выше Лимы (что случается довольно редко с её ровесниками). Да и в целом, ответить на его чувства Лима не смогла, не её он типаж вообще. Но история в духе «мы не можем быть вместе, ведь мы из разных социальных слоёв» нашла очень живой отклик у аудитории. Так что Лима продолжала играть влюблённость.
На некоторое время Лима даже приобрела электронный абонемент в библиотеку, чтобы иметь доступ к проверенным данным и как следует изучить скандинавскую мифологию. В наше время нельзя доверять сведениям из интернета, слишком много псевдо экспертов, вводящих в заблуждение толпы людей. Будь ситуация иной – не получили бы такое серьёзное развитие и власть библиотекари, хранители наследия, сетевые археологи и менеджеры по доверию. Стоимость такого абонемента варьировалась в зависимости от уровней доступа, а также от необходимости работы с бумажными носителями. Одной из составляющих успеха видео подкаста Лимы являлась её полная самоотдача. Если нужно осветить какой-то вопрос – она выкладывалась на двести процентов. И никогда не экономила ни сил, ни денег на качестве получаемой информации.
Круглыми сутками Лима изучала всю информацию, которую смогла найти в библиотеке, чтобы прийти к жрицам подготовленной. В ней нет отчаяния, но в ней может быть фанатизм.
Что бы там ни думали окружающие, Лима хорошо понимала себя и свои сильные стороны, и отлично использовала это себе на пользу.
Блог приносил довольно скромный доход, и Лима проработала отличный надёжный план, как выйти на совершенно новый уровень. И для этого ей нужна настоящая сенсация.
Лима улыбнулась, подумав, как она обойдёт всех этих самоуверенных и самовлюбленных журналистов с образованием, создав настоящий крутой разоблачающий контент. Как её имя прославится далеко за пределами Ливэя. Может быть, она даже станет известной на всю Россию.
Лима достала из шкафа синее расшитое платье корсетного типа с широкими летящими рукавами, надела все свои золотые украшения, которые насобирала по друзьям и подписчикам. Хотелось соответствовать выбранной богине, но не стоило выбирать ничего из её стандартной атрибутики, чтобы не выглядеть глупо. Ведь Лима собиралась «служить богине», а не изображать её. Начало июня 2145го выдалось довольно теплым, но всё же пришлось накинуть лёгкий плащ.
Храмы культа находились за чертой города в лесу, на противоположной стороне от официального въезда в город. Лима добралась до нужной точки на гравидоске. Любимые горожанами трамваи ей не нравились. Лима часто думала о том, как классно, наверное, ездить на личных машинах, как во всём цивилизованном мире. Однако в Ливэе подобный транспорт запрещен. Много лет назад город построили как социально-экологическую утопию – пешеходный, зелёный, маленький и на полном самообеспечении. Ливэй стал воплощением оазиса в мире техногенных, экологических и биологических катастроф. Закрытый по своей сути, на полностью автономном управлении, он находился на арендованной территории и под защитой России. Однажды срок аренды земли закончится, и в городе будут установлены новые правила. Кого-то из жителей тревожили перемены, кто-то просто принимал будущее как должное, ведь условия были известны с самого начала. Лима видела возможность. Ей обязательно нужно проявить себя, заявить о себе раньше, чем всё изменится. Ей нужно быть в числе тех, кто станет частью истории, кто будет полезен.
Здания храмов и жилой комплекс визуально полностью интегрировали в лесную среду. Сделанные из смеси новых технологичных материалов с отделкой из натуральных – вроде дерева и камня, они смотрелись очень гармонично и совсем не выбивались из общей картины. Привычные для Ливэя крыши, покрытые зеленью; стеклянные фасады, высокие стены деревьев. Место казалось очень уединённым. Лиме пришло на ум слово «отшельники».
Всего на территории, принадлежащей Культу, находилось три здания, отведенных под храмы и одно большое многоуровневое жилое. Лима понимала, что называть именно религиозные здания храмами не совсем корректно. Она изучила достаточно информации, чтобы понимать разницу между храмом, собором, монастырем, костелом, мечетью, церковью, часовней и даже капищем. Однако, исходя из найденной информации, Ливэйский культ не сильно заморачивался, и называл все свои здания храмами. Так что в итоге Лима убедила своего внутреннего борца за правду не придавать значения несостыковкам.
У ворот Лиму встретила пожилая женщина в этническом наряде тюркского народа. В Ливэе много представителей этого старого народа, так что на городском празднике можно частенько наблюдать их особенные одежды, которые они пронесли сквозь века. Женщина приветливо кивнула и жестом пригласила Лиму следовать за ней. Её ждала встреча с Матерью Лилианой – основательницей культа. Максимально таинственной личностью. Известны лишь общие факты: где родилась, на кого училась. Ей 45 лет, в институте она изучала культуру разных народов. Родители Лилианы скончались от пандемии, когда той едва исполнилось 16. Кто оплатил дорогостоящую учёбу неизвестно, вероятнее всего какой-нибудь любвеобильный спонсор.
После института сразу зарегистрировала проект Культа богинь, заявленный как убежище и место обретения спокойствия для женщин, оказавшихся в кризисной ситуации, который мгновенно получил закрытый статус. Спонсорами выступило сразу несколько анонимных благотворителей. Все необходимые здания за пределами Ливэя построили в течение полугода, после чего Лилиана покинула Ливэй, обосновавшись на территории культа, которую более никогда не покидала.
Лима находила любопытным, что технически культ построился на территории, временно арендованной, на которой действовали ограничения на строительства. Но каким-то невероятным образом Лилиане удалось выбить разрешение на постройку. Это казалось чуть ли не самой будоражащей частью расследования. Кто эти влиятельные спонсоры, которые стоят за ней? Что на самом деле является истинной целью данной организации? И так ли безопасно это убежище?
Идя за пожилой женщиной и раскладывая по полочкам все известные факты, Лима не забывала цепко рассматривать все детали, встречающиеся на их пути. Девушек в разных этнических нарядах, которые смотрели на Лиму с опаской. Идеально ухоженные сады вокруг зданий. Аккуратно припрятанные за изгородями потайные двери. Лима всегда с лёгкостью находила такие места – настоящий природный дар.
Они поравнялись с первым храмом. Совершенно непримечательным снаружи. Отсюда можно предположить лишь, что внутри будут высокие круглые своды. И только.
Однако реальность оказалась настолько впечатляющей, что Лима даже на мгновение потеряла дар речи. Пожилая женщина по-доброму усмехнулась.
– Это наш центральный. Здесь проходят служения языческим и скандинавским богиням. Если ты внимательно осмотришься, то увидишь, насколько естественно в архитектуре переплетена природа и животные мотивы. Каждый цветок, каждый рисунок, каждая резьба на сводах и арках здесь не просто так. Настоящее культурное наследие.
Лима смотрела на залитый ярким уличным светом огромный трехэтажный зал. Высочайший первый уровень и два балконных уровня, опоясывающих всё помещение. На первый взгляд Лима не смогла определить, где установлены лестницы, чтобы подняться на верхние уровни. Никаких стен, однако арки и живые изгороди всё равно отделяли некоторые части зала, будто огораживая отдельные каморки.
– Приглянувшиеся тебе уголки – это места уединения для молитв. Большие же службы проводит жрица в самом центре.
– Какая жрица?
– Смотря какая служба.
Лима невольно нахмурилась.
– Все по началу путаются. Конечно, нам пришлось заимствовать разные понятия у разных вер и адаптировать их под себя. Мы единственный в своём роде культ во всём мире.
– Вы ведь знаете, что во всём мире слово «культ» имеет негативную окраску?
Лима испытующе смотрела на свою проводницу, однако та и не думала смущаться или уходить от ответа.
– Конечно, знаем. Ты же не думаешь, что Мать Лилиана глупая необразованная женщина?
– Не думаю.
– Однако это единственный способ для нашей организации не задевать ничьих чувств, понимаешь? Мы своим существованием не преследуем цели кого-то оскорбить или обидеть. Мы просто даём приют тем, кому он нужен. И просим в этом помощи у наших богинь.
– А почему…
– Мы пришли. Ты можешь задать все вопросы Матери. Хорошего тебе дня, дитя.
Женщина по-доброму улыбнулась и оставила Лиму одну у высокой деревянной двери. Лима немного посомневалась, но всё же зашла внутрь. В маленькой, но очень светлой комнате спиной к Лиме стояла высокая женщина с длинными русыми волосами в странном одеянии. Окно, в которое она смотрела, занимало почти всю стену от пола до потолка, и было занавешено бежевой полупрозрачной тканью, и обрамлялось тяжелыми тёмными шёлковыми шторами. По периметру комнаты стояли высокие светильники с множеством свечей, похожих на настоящие восковые. Всё окно словно кто-то разрисовал паутинным узором. Будто здесь поработал огромный паук, размером минимум с человека.
